Фальстарт, или...

           Моей  дочери Людмиле - посвящается

Я теперь постоянно возвращаюсь мыслями к нашим с Володей Голубенко самым первым путешествиям на туристической байдарке по реке Сыр - Дарья. Это были наши первые пробы, которые подготавливали нас к осуществлению мечты моего старшего товарища пройти по Аральскому морю под алым парусом. Я к этой идее про себя относился без какого-либо энтузиазма. Я не очень-то считал чем-то захватывающим плаванье на катамаране из двух туристических байдарок под парусом. Только и только катамаран из байдарок и мог нести на себе даже простое парусное снаряжение. Ничего другого мы себе позволить и не смогли бы. Но я только иногда высказывал Володе некоторые сомнения в целесообразности подобного путешествия. И каждый раз я удивлялся его какой-то детской приверженности своей мечте. Другого слова для этого и не подберёшь. А ведь мой приятель был намного старше меня. Но меня искренне захватили наши сплавы на байдарке. А мечтал я пройти всю Сыр-Дарью, хотя бы отдельными отрезками. А потом серьёзно обратить внимание на покорение Аму-Дарьи. Но пока Сыр-Дарья была для меня как-то ближе и роднее. Моя первоначальная тяга к горам сама по себе ослабевала из-за очень серьёзной операции, которую я перенёс в начале 1966 года. Мне бы после этой операции раскиснуть и потерять и вовсе интерес к жизни. Но произошло «особенное» событие, которое, в буквальном смысле, возродило, да и не могло бы не возродить, этот интерес. Землетрясение, происшедшее в Ташкенте в апреле месяце 1966 года, застало меня в санатории в Ялте, где я восстанавливался после операции. А во время землетрясения на кровать на место, где должна была находиться моя удачливая, как потом выяснилось, голова, упал целый кусок стены, кирпичей в десять. Кирпичи были досоветского стандарта: и побольше, и потяжелее.
 
Но вернёмся к нашим бара... простите: байдаркам и нашим водным маршрутам. Я спросил Володю знает ли он что-нибудь об Арыси. Только то, что это какая-то станция на московской железной дороге и одноимённый городишко на реке Арысь. Вот это я и имею в виду. Доезжаем до Арыси на поезде и по реке выплываем в Дарью и сплавляемся вниз до Тюмень-арыка. Это тоже железнодорожная станция и стоит недалеко от реки. И возвращаемся, полные впечатлениями. Я просчитал, что общая протяжённость всего маршрута составит километров 250 - 300. Я не знаю, что из себя представляет река Арысь, но на неё мы затратим не более двух дней. Зато по Сыр-Дарье на нашем пути не будет ни одного населённого пункта. Ни одной дороги рядом нет и в помине. Я был доволен, что нашёл такой интересный маршрут. Плыть дальше в сторону Кызыл - Орда опасно. Возвращение могло быть проблематичным: река делала большую дугу на юг, удаляясь от железной дороги. А плыть ещё дальше, это значит столкнуться с режимным Байконуром.

На сборы у нас ушло всего несколько дней. И вот мы уже проехали железнодорожный вокзал города Арысь. Следующая остановка, какой-то номерной разъезд, и есть наш конечный пункт. Уже стемнело, проводник помогает нам сгрузить байдарку, упакованную в два «места». Оглядываемся. Вокруг ничего. Только на противоположной стороне от разъезда виден одинокий огонёк. Мы только что проехали по мосту через речку. А это значит нам надо туда, в сторону огонька. Но мы решаем, что это будет завтра. А сейчас мы собираемся и идём в противоположную сторону в степь, чтобы провести ночь без любопытных и собак.  Утром, перейдя железнодорожные пути, подходим к ограждению участка, примыкающего к дому. И к своей невольной радости, видим мужика, который копошится недалеко от грузовой машины. Узнав о цели нашего визита, он берётся подбросить нас к реке. Только, ребята, это будет не меньше, чем через час: мне надо разгрузить машину. А мы можем помочь? Он с радостью соглашается. Сон на свежем воздухе, похоже, прибавил нам сил, и разгрузка прошла быстро. Наша помощь была вознаграждена. Водитель подвёз нас к реке, где был великолепный сход к воде. Правда, ему пришлось проехать для этого лишние два - три километра. Так вот ты какая Арысь, с каким-то пафосом произнёс мой спутник. Зря иронизируешь, ответил я. Воды - почти полная река, и это в августе месяце. Да я не об этом. "Ты обратил внимание на скорость течения? Его почти нет." После этих слов я внимательно посмотрел на поверхность реки. И действительно скорость течения была почти незаметна. Ну что ж, придётся поработать вёслами. Это только на пользу. Но Володю вид реки расстроил не на шутку. Не унывай, зато мы будем всегда с родниковой водой. Нам не придётся постоянно кипятить речную воду. А это ещё почему, с недоверием он повернулся ко мне. Водитель сказал, чтобы мы были внимательны: по берегам встречаются родники с хорошей водой и намного прохладней речной. Причём и с той, и с другой стороны реки. Это известие резко изменило настроение моего спутника. Я всегда знал о его некоторой брезгливости, порой выходящей за грани нормального. С этим штришком в его поведении мы ещё познакомимся в дальнейшем.

Байдарка собрана и спущена на воду. Всё оставшееся аккуратно уложено. Свистать всех на «корабль»! Вперёдсмотрящим у нас Володя, ну кто же ещё. Вёсла на воду! Засечено время, которое мы будем на воде и в движении. Даже в августе берега зелёные и радуют глаз. Кусты цветущего тамарикса оживляют пейзажи за бортом. Жаль, что нашему движению течение почти не помогает. Идёт за часом час. Остановиться на обед и на отдых решили около первого родника. Уже прошло около пяти часов, но ни одного обещанного родника мы так и не встретили. Ну, что мы будем делать, обращаюсь я к своему спутнику. У нас есть уговор, отвечает мой спутник. Я согласен. Ещё проходит почти целый час, когда Володя радостно вскрикивает, показывая рукой на левый берег. Я смотрю в ту сторону, но ничего особенного не вижу. Там блеснула вода. Неужели у него галлюцинация, как-то замедленно думаю я, и «на автомате» пытаюсь повернуть байдарку в ту сторону. Но мой спутник настаивает на том, чтобы с воды осмотреть левый берег на каком-то его протяжении. И мы снова устремляемся вперёд. И это было правильным решением: метров через сто мы увидели большой участок берега, выделяющийся своей свежей и яркой зеленью, между которой уже открыто блестела вода, а для нас даже как-то по-особенному сверкала. Да, это была вода! Её не сравнить с той, которую мы захватили с собой в литровом термосе ещё в городе и почти всю выпили по дороге. Идея взять с собой термос принадлежала не мне. Но эта идея была хороша пока в ней сохранялась вода, взятая из города. Но оказалось, что эта идея «правит бал и дальше». Вода из родника была действительно хороша и вкусом, и своей температурой. Хотелось её пить и пить. Володя даже пытался меня остановить. Но это у него не получилось.
 
Я вспомнил себя летом после седьмого класса (а было это, то ли в 55, то ли в 56 году), когда я работал (ну, ладно, возьмём «работал» в скобки) в лесоустроительной партии в горах на севере Ферганской долины. Я шёл с геодезической линейкой от одного гребня до другого.  Теодолит следовал за мной и сопровождало его двое. Нет, я не высказываю обиду. Просто я давно хотел где-то и как-то донести до читателя события этого далёкого уже дня. Так вот по пути на следующий гребень горы на склоне я обнаружил родник неожиданный и поэтому сказочный, и это в самое жаркое время дня - в полдень. Вода была поразительно вкусна. Сколько я её выпил? Трудно себе вообразить. Но это не помешало мне продолжить выполнение своих нелёгких обязанностей. И вот при очередном переходе на следующий гребень я услышал звук потревоженных камней. Я поднял глаза вверх по склону, откуда послышался звук, и замер. По склону ровным рядком следовали друг за другом шесть волков, одинаковых по размеру и в профиль со слишком поджарыми животами. Сбоку именно эта их худоба обращала на себя внимание. А по себе я помню, что порядком испугался, но не закричал и не побежал, бросив тяжёлую линейку, а стал её складывать, чтобы быть готовым к схватке. Вот каким храбрецом себя изобразил! Но я описал всё так, как и было. А группа волков спокойно продолжила своё движение и скрылась как-то незаметно. Вероятно, это была группа хищников с одного помёта, ещё молодых и не опытных...

Водой из родника мы заполнили десятилитровую канистру, которую специально захватили для этой цели. Не забыли и о термосе. Везти в канистре воду из города было нецелесообразно: груза и без неё у нас было достаточно. А вот попытаться заполнить водой канистру на разъезде мы почему-то не удосужились. Пообедали рядом с родником как-то неохотно. Более пяти часов на вёслах с непривычки, да ещё почти в стоячей воде, оказалось для нас нелёгким испытанием. Теперь главным делом первого дня на воде оставался выбор достойного места для ночлега. И вот тут и начинала сказываться некая особенность моего спутника. То ему не нравились какие-то колючие кустарники рядом с возможным лагерем. То он обнаружил недалеко высохший помёт каких - то домашних животных. И прочее в том же духе. На всей протяжённости нашего сегодняшнего маршрута мы не встретили ни одного из домашних животных, ни одного пастуха и, вообще, ни одного местного жителя. И многие места были по-настоящему хороши. В конечном итоге я перестал участвовать в выборе места для ночёвки. И был доволен тем, что в первый день мы, таким образом, пройдём значительное расстояние, а, значит, завтра уже точно выйдем к Сыр-Дарье, где нам не понадобиться махать вёслами с сегодняшним пылом и жаром. Наконец, уже в потёмках Володей было выбрано место, где мы и провели первую ночь, даже не устанавливая палатку. Утром рядом с нашим местом мы обнаружили рядом и помёт домашних животных, и целые заросли колючих кустарников, и даже муравейник, и всё, всё, что так тщательно избегал Владимир Петрович в своих так и, непонятых мной, исканиях.
 
Второй день нашего путешествия по реке Арысь начался с первыми лучами солнца. Я намеренно избегаю слова сплав по реке. Ну какой же это сплав при таком медленном течении. И ещё об одной особенности нашего путешествия я хотел бы поделиться со своим попутчиком. Я обратил его внимание на постоянную смену направления нашего движения, и говорит это лишь о том, что река очень извилиста. Это я ещё вчера установил точно, ответил мне Володя. В одном месте мы шли долго на север, затем минут через тридцать на юг, и дальше опять на север. А потом в связи с выбором места я забыл поделиться своим наблюдением. Кстати, основное направление реки с востока на запад. Боюсь, что мы затратим на Арысь слишком много времени. Не беда. Прорвёмся...

На второй день Арысь приготовила нам неожиданный сюрприз. И случилось это где-то в середине дня. К этому времени берега реки представляли собой почти настоящий лес. Кроме кустарника и невысоких деревьев начали встречаться деревья покрупнее с хорошей тенью, которая так и манила к себе. И мы, конечно же, не преминули воспользоваться этим для отдыха и перекуса. Но терять много времени здесь мы и не собирались. Была полная уверенность, что Дарья где-то рядом. И какой же неожиданностью для нас была встреча буквально через полчаса с жутковатым местом, когда слева показался полуразрушенный, без окон и дверей, дом, бывшего «крепкого телосложения», неизменно из тёмно-красного кирпича с какими-то чёрно-белыми разводами, и с неизменными чёрными воронами, с шумом покинувшими его при нашем приближении. Что же явилось причиной появления этого дома в таком глухом месте? Выяснили мы это тут же, когда увидели, что перед нами не что иное, как плотина, которую нам придётся обходить пешкодралом, другого слова не придумаешь. До верха плотины от поверхности воды было метра три, не больше. За плотиной нам открылась картина «маслом». Бывшее дно реки было покрыто редкими, но крупными камнями, такие же камни были видны и в теле плотины, бетонное тело которой уходила полого вниз, и там в середине, метрах в тридцати внизу, виден был небольшой ручей или сай, как угодно. Как на самом деле вода вытекала из запруды я не помню. Но этот поток воды и был тем самым расходом воды в реке по имени Арысь. В отводных каналах с обеих сторон плотины воды не было. Увы. Что же вы хотите - на дворе август месяц, все поливы уже отжурчали и отплескались.

Самым неприятным в этой ситуации было то, что вода, в которую можно было без опасения опустить пятиметровую туристическую байдарку, и произвести необходимую загрузку и просто продолжить нашу водную эскападу, была метрах в двухстах от плотины. И всё наше барахло, включая байдарку, нужно было перетащить туда не по прекрасной, а по прекрасно пересечённой местности. И самым годным для этого путём было русло самой реки, которая сейчас представляла из себя ручей где-то далеко внизу. Большого зеркала воды с плотины было не видать. Торчащие из земли камни, привезённые сюда во время строительства плотины, только мешали бы при транспортировке байдарки. Всю эту информацию я выложил своему сотоварищу после моего получасового осмотра местности. За это время Володя уже перенёс все наши шмотки сразу за плотину. Байдарку мы перетащили вниз к ручью. Не скажу, что это было легко. Но как это говорят: без труда не вытащишь байдарку из пруда. Ну, или что-то в этом роде ... Простите - запамятовал, шутник хренов. Часа два без перерыва мы занимались всем этим, так «удачно» подкинутым нам, увлекательным делом. Причиной того, что мы упорствовали, была, ставшая пусть и небольшой, но надежда на выход наш сегодня на большую воду. Гребли мы до самых сумерек. Ну, не получилось. И время в пути в этот день составило в общем почти восемь часов. Место второй ночёвки было выбрано без капризов. Да, и ночь прошла быстро, без сновидений. И проснулись мы отдохнувшими и с полной уверенностью, что сегодня мы наконец-то попадем в ласковые руки Сыр - Дарьи.
Уже чувствовался в реке Арысь подпор со стороны Сыр - Дарьи. Повысилась и общая влажность воздуха. Первых людей, которых мы встретили после того, как мы оказались на воде, была компания на двухмоторных лодках, сцепленных друг с другом и болтающихся на воде, полностью покрытой какой-то странной и пышной зеленью. Ну и как водичка? - раздался не совсем трезвый голос с этих лодок в наш адрес. Они имели в виду качество воды в Арыси. Они были правы. Под нами была уже совсем другая вода, вода, которая будет «укачивать» нас ещё много дней нашего так «удачно» начатого путешествия по воде. А вот и Дарья. Мы вошли в неё со стороны южной протоки Арыси. Основная протока видна внизу по течению материнской реки. И там же, уже на берегу Дарьи открылась нашему взору большая промоина на крутом берегу, по кромке которой расположились и мужчины, и женщины, и дети. И все они были заняты ловлей чехони, этих красивых, сверкающих серебром саблеподобных рыб. Даже издали были видны насколько крупны были некоторые экземпляры - сантиметров пятьдесят, не меньше. Но откуда эти рыбаки-любители? Наверное, отдыхающие какого-нибудь дома отдыха на воде. Идея сама по себе очень интересна. Встретившиеся нам пассажиры двух сцепленных лодок, наверняка, из того же дома отдыха, но имеющие совсем иные пристрастия. Наш путь лежит к противоположному берегу Дарьи, чтобы именно на нём в пределах километров десяти, пятнадцати найти удобное место для ночлега. До темноты еще долгих часов пять, и мы всё успеем. Успеем раскинуть лагерь, нормальный лагерь на берегу Сыр-Дарьи, о котором мы мечтали все предыдущие три дня.

Не прошло и двух часов, нашего сплава (наконец-то) по Дарье на левом берегу мы почувствовали некоторые изменения в окрасе растительности. То ли зелень деревьев стала более яркой, то ли появилась трава повыше и позеленее. Сразу и не скажешь. И сама река стала меньше по ширине, и течение заметно возросло. Появилось место на берегу, на которое мы одновременно обратили своё внимание. И тут же срочно пристали. Место действительно было отличным. От воды оно было приподнято не больше, чем на один метр, а вдоль берега вытянулось всего метров на пять - шесть. И по ширине от воды до густых и колючих зарослей было около трёх метров. Трава на этом участке была чистейшего зелёного цвета, как будто её час назад промыл весенний дождь. Я не помню на берегу Дарьи такой чистой травы в конце лета. Вероятно, эта область реки находится в поле действия постоянно дующего чистого и влажного потока воздуха. Мы поставили палатку за тремя тонкими деревцами, чтоб она не бросалась в глаза ни с реки, ни с противоположного берега. Привели участок в приемлемое состояние. Всё лишнее из высокой травы убрали. Теперь я, наконец-то, могу заняться и рыбалкой. На то время рыбаком я был почти никаким. Володя рыбаком был тоже никаким, но без приставки почти. Просто никаким. Я занялся снастями, а Володя решил осмотреть окрестности, насколько это было возможно в том месте, где мы остановились. Через некоторое время я обратил внимание на своего спутника. Он осматривал что - то впереди на противоположном берегу в подзорную трубу, которую, как он и обещал, захватил с собой. Похоже, что-то интересное попало в поле его зрения, потому что минут через пять он попросил меня определить, что же это такое. Настроив подзорную трубу, я не удержался и воскликнул: ничего себе! Это же труба с водой хлещущей из неё большущей струёй. Вдруг она окажется тёплой, и мы устроим себе банный день. "А лагерь?" -спрашивает он. "Рискнём оставить". По одному тоже нельзя мотаться. Не согласиться и с этим тоже было нельзя.
Захватив полотенце и мыло, мы отправились на байдарке вниз по реке. Труба выходила из земли в метре от обрывистого берега высотой почти метра два. Подъём на обрывистый берег обнаружили недалеко от трубы. Наше удивление было вызвано не мощной струёй, с которой вода вытекала из трубы и не тем, что температура воды была не обычной, а приятно тёплой. А тем, что в луже, куда сливалась вода, плавали рыбки длиной чуть меньше мизинца, и похожих на декоративных аквариумных рыбок. И было их не меньше двадцати штук. Как они попали туда, это для нас не было сложным вопросом. Наверняка, их в виде икринок птицы принесли на своих лапках. Но как они выросли до таких размеров - этот вопрос был посложнее. Но что делать нам? Именно этот вопрос оказался для нас самым сложным. Мыть головы, как мы и хотели с использованием мыла? Мы можем угробить их. В конечном итоге головы мы всё-таки вымыли. Но на всю операцию мы затратили часа полтора не меньше. Мы тщательно следили за цветом воды. От основной мыльной пены мы избавлялись за пределами лужи. Хорошо, что мы захватили с собой пластмассовый стаканчик. На следующий день мы заехали посмотреть на рыбок. Все они были живы и здоровы. Слава «юным» натуралистам!
Но почему мы не перенесли их в реку? На этот вопрос уже никто не даст вразумительного ответа.

Мои вчерашние потуги поймать свежей рыбки, как ни удивительно, увенчались успехом. И пусть этот успех не был таким уж впечатляющим, но ... я всё-таки защитил свою приставку «почти». Вечерком побаловались жаренной рыбой, и для этого у нас был походный примус и некоторый запас бензина. Костёр решили не разводить. Так, что я мог какое - то время походить «гоголем», только вот места для этого было маловато.
Ночью я проснулся не понятно по какой причине и решил по этой же причине вылезти из палатки. До сих пор вспоминаю, что я это сделал не зря. Какое же небо открылось мне, такое глубокое, такое всеобъемлющее с ярко мерцающими звёздами. С детства я был им избалован. Первое ночное незабываемое небо буквально ошарашило меня - шестилетнего в окрестностях Зааркента - посёлка в горах недалеко от Паркента. Тогда молодые художники, среди них и мой отец, выезжали на зарисовки, или как бы сказали сегодня - «на пленэр». О каких-либо зарисовках я не помню, но за столом у них (у художников) всегда было весело. И всё - таки самым запоминающимся было небо в горах на севере Ферганской долины, именно в тех местах, где мы с братом «работали» летом в лесоустроительной партии. И это было на плоской и глиняной крыше дома в посёлке Мазар, где мы ночевали, чтобы наутро, захватив партию лепёшек, приготовленных хозяином дома, отправится в расположение лесоустроительной партии в глубину гор. Таких крупных и ярко сверкающих звёзд на абсолютно чёрном небе я не забуду   НИКОГДА.

Чтобы вдоволь налюбоваться распахнутым, как будто бы только для нас, сияющим небом, мы решили до утра покинуть палатку и устроиться рядом с ней. Наша вяло текущая беседа ни о чём постепенно перешла в откровения Владимира Петровича о том, как будущий директор Объединения имярек, будучи с ним в дружеских отношениях, обещал ему вместе работать после его назначения на этот пост и порвал с ним всякие связи, когда это на самом деле произошло. Меня это, если быть откровенным, мало взволновало. Была, искренне была, обида за Владимира Петровича. Но это лишний раз подтверждало моё твёрдое тогда убеждение, что хороших людей на высокие должности не назначают. Последующие годы, конечно же, изменили это моё мнение, но это было потом.
 
И вот мы снова на воде. Я «всеми фибрами» чувствую отвратительное настроение моего спутника. Не трудно догадаться, что это продолжает действовать наша ночная затянувшаяся беседа. И возможно необходимо именно сейчас чем-нибудь или как-нибудь отвлечь его от мрачных, и уже совершенно ненужных мыслей. Именно в это время мы, проплывая на хорошем течении недалеко от берега с густыми тугаями, увидели на самом берегу у самой воды несколько фазанов, для которых наше появление оказалось настолько неожиданным, что они попросту не успели спрятаться. И ты взял с собой ружьё, чтобы стрелять в этих птичек, немного язвительно спросил я у своего спутника. То, как быстро он ответил на мой выпад, я справедливо решил, что здесь то он ни коим образом не лукавит: я взял ружьё для нашей безопасности, ответил он. И это было как раз то, что я от него и хотел услышать. Больше о ружье у нас разговоров не было. Одностволка 32 - го калибра, ну что об этом   говорить. Мы в своём сплаве по Дарье в этот раз неоднократно встречались с фазанами. Бывало, они целыми группами как - то неуклюже и хлопотно пролетали над нашими головами, испуганные появлением нежданных гостей. Утки, иногда огромными крякающими тучами взлетали по ходу нашего движения. А однажды мы проплывали между высоким берегом и островом площадью не менее пятидесяти квадратных метров, и все эти квадратные метры были заняты тесно сидящими друг к другу пеликанами. Я приготовил фотоаппарат, чтобы заснять огромное облако взлетающих птиц. Но они и не думали взлетать. Мы старались не шевелиться и прошли чуть ли не в десяти метрах от острова. Птицы только немного притихли, как будто бы хотели услышать от нас что-нибудь особенное. Но не было у нас этого, не было, а был только один восторг, который мы с трудом держали при себя.
 
Дарья сделала крутой поворот на юг, отходя от обрывистых берегов. И вид их изменился. Теперь оба берега были обрамлены густыми тугайными зарослями и издали казались непроходимыми. На следующем повороте реки показалась, чуть ли не на её середине, красивая песчаная отмель, на которой с горделивым видом ходили тонконогие цапли. Они нас если и испугались, то не очень: а просто перелетели на другой край отмели и продолжили с важностью демонстрировать свои смешные ножки - палочки. Остановились мы недалеко от следующего поворота на очень интересном месте. Ровная и чистая площадка перед небольшим возвышением, которое скрывало от нас поворот реки. А перед этой площадкой уютно расположилась небольшая заводь, куда мы и загнали своё средство передвижения. И подход к байдарке был удобен и сама площадка хороша, на которой мы оба, не договариваясь, удобно раскинулись навзничь, глядя в безоблачное небо. Хорошо! Но полежать нам не дал какой-то чуть слышный плеск воды. Не поднимаясь, лишь только повернув головы, мы увидели картину, которую не забудем до конца жизни. Впереди справа налево, с противоположного берега на наш, двигалась группа. Возглавляла группу кабаниха с высоко поднятой над водой грудью, а за ней следовали грязно рыжие поросята числом пять или шесть. На нас надо было посмотреть. И я, и мой сотоварищ бросились к байдарке. Я за фотоаппаратом, он за ружьём. Мы знали, что и то, и другое быстро не достанешь. Возбуждение было не долгим, и мы оба повернули головы друг к другу и расхохотались. Семейная группа уже развернулась и двигалась в обратном направлении. Нам оставалось только помахать им руками. Но мы и этого не сделали. Я долго после этого мучил себя вопросом, а зачем мы в первом порыве хотели убить кого-то из тех, кто нам ничего плохого не сделал, кто нам ничем не мешал. А нам, если и был бы полезен, то только так, для понта. Я имею ввиду только наш случай. Всё равно. Не понять сие ... Никогда с Владимиром Петровичем мы это приключение не вспоминали. Никогда.
 
Этот день больше никаких особенных событий не принёс, кроме того, что мы остановились на ночлег раньше того времени, на которое планировали это сделать. Причиной этого оказалось поразительно красивое место, повстречавшееся нам задолго до окончания дня. Спешить нам было некуда. Зато я нашёл отличное место для рыбалки и за час наловил аж шесть крупных карасей. Такое у меня было впервые. Но рыбалку пришлось прекратить. Портить понапрасну рыбу мы не стали. Вечер прошёл в кулинарных потугах для получения кулинарных изысков. Так что на ужин у нас был жаренный карась (не забывайте - крупный) и карась, испечённый на костре. Из самого большого карася Володя сделал хе. Возился он с ним долго. Из такой костистой рыбы сделать хе, это ли не подвиг. И нам на самом деле пришлось это хе использовать в качестве закуски. Этой закуски нам и хватило как раз на одну закуску. Другой закуски нам и не потребовалось. Понятно пишет, чертяка. Это я о себе.
 
Следующие несколько дней никаких особых событий не принесли. Было одно и особое событие - мы плыли по замечательной реке. Одни пейзажи сменяли другие, не менее интересные. Особенно хороши были ранние часы. Утренняя прохлада, а иногда редкий и несмелый туман над рекой были настолько комфортными, что принятый нами режим нашего путешествия по Дарье с самого раннего утра, с отложенным завтраком быстро прижился и соблюдался неукоснительно. И только вторая половина дня у нас проходила как-то не очень соответствующей условиям согласия. Дело в том, что мы договорились, что сразу в середине дня мы начинаем искать место для ночёвки, чтобы иметь возможность отдыхать во второй половине дня по полной: и накупаться вдоволь, и половить рыбу, и лагерь обустроить, и, почему нет, осмотреть окрестности. Но с первых же дней начались разногласия в выборе места для остановки. Владимиру Петровичу постоянно что-то не нравилось. Складывалось впечатление, что времена, когда отличные места сами находили нас, как-то незаметно кончились навсегда. И в результате мы ночевали нередко в самых неказистых местах и это не могло не сказываться на нашем настроении. Выручали нас быстрые утренние сборы и ранние отправления в дорогу. Внутреннее я, конечно же, винило моего спутника из-за его, ничем не прикрытой, брезгливости. Мне уже стало казаться, что наши редкие и маломерные «возлияния», вечерком под очередное рыбное блюдо (так и было), это средство дезинфекции, и не более. Я, наконец-то, созрел и требовательно предложил дежурство: день ты выбираешь место для остановки и ночлега, день я. Останавливаться можно, начиная с двенадцати часов дня и далее, вплоть до темноты. Ну, ладно уж, до темноты? Да, да, именно так - категорично заявил я. Кто будет первым? Разговор происходил утром. Вот ты и будешь первым с примирительной улыбкой заявил мой спутник. Отлично. Но никаких возражений по выбранному месту я не принимаю. На том и порешили. «Мой день» у нас, таким образом, начинался, как обычно. Уже «корабль» готов к выходу на большую воду. Солнце только недавно взошло и немного чувствуется приятная утренняя прохлада. Кстати, вспомнил я, место для завтрака тоже выбирает дежурный. Ладно. Ладно. Замётано.

Нет ничего приятнее, чем плыть на байдарке, на большой и удобной. Можно даже растянуться в ней, предупредив об этом своего компаньона, и рассматривать бегущие куда-то облака. И думать о чём-то о своём, и обо всём на свете. А мимо проплывают тугаи, местами едва-едва тронутые осенним золотом, и по-своему красивыми в эту переходную пору. Вдруг донесётся из чащи резкий крик какой-то птицы, или раздастся редкое цоканье фазана. А между этими серьёзными звуками весело поют о чём-то о своём малые птахи, ещё и не думающие о приближающихся осенне-зимних невзгодах.
Место для завтрака я выбрал на открытом месте, на длинной и сухой песчаной отмели в створе какой-то старицы. Между песчаным языком и бывшим правым берегом реки была небольшая протока и по ней шныряли рыбёшки величиной с палец. Я давно хотел порыбачить на хищника на живца, так что другой такой возможности может и не представиться. Но сначала необходимо всё-таки позавтракать. Солнце ещё не «расшерудило свою кочегарку». Было тепло, но не жарко. Володя сварил кофе, и мы позавтракали тем, что осталось от вчерашнего ужина. Осталось, как выяснилось, немало. Захватив кусок полотна в мелкую сеточку, размером порядка два на два метра, я раздобыл её в числе бывших дедовских охотничьих предметов, и пригласил Володю составить мне компанию. Догадываясь, о чём пойдёт речь, он в свою очередь прихватил с собой всё, что было связано с походным бурдюком, части которого он прихватил с собой для проверки его в полевых условиях. Готовится к Аралу, наверняка. Это был крепкий   полотняный мешок, в который засовывается несколько вставленных друг в друга полиэтиленовых пакетов с размером по ширине несколько больше, чем полотняный. Таким образом, давление жидкости приходится на полотняный мешок, а не на полиэтиленовые пакеты. А несколько пакетов, это для надёжности. Этот бурдюк поможет сохранить жизнь пойманных мальков. Осталось немного - поймать этих живчиков. Всего-то... «Легкотня» ... Эта «легкотня» заняла у нас час с небольшим.
Это были уже не мальки, а, скорее, «подростки». Они уже хорошо разбирались в «жизни». И двое здоровых дядек в плавках, бегающие по песку и по воде, были их врагами. В результате этой возни в бурдюке закипела жизнь. И снова байдарка скользит по воде, и снова меняются пейзажи за бортом. И снова наш вперёдсмотрящий следит, чтобы нос лодки не влип в какую-нибудь историю. Впереди плавный поворот. И прямо по ходу лодки на левом берегу появляется стадо верблюдов, этих впечатляющих кораблей пустыни. Я-то уже давно обозрел места и слева и справа. А Володя только что увидел верблюдов по ходу лодки и пытается мне это неожиданное зрелище открыть. А я ему показываю на правый берег. Он весь от берега и куда-то вдаль заполнен этими удивительными животными с потешно-высокомерными выражениями на своих губошлёпных мордах. Великое, вселенское переселение верблюдов. Похоже, в этом месте их всех переправят на левый берег и их движение продолжится на юго-запад, туда, в Среднеазиатские пустыни и полупустыни. Спешу высказать предположение - на зимовку. Как справляются с такой массой малодомашних гигантов - не постижимо?!
               
Справка из Интернета:  Животные, которые служат людям в качестве вьючных, были приручены позже коз, овец и крупного рогатого скота. Возможно, первыми вьючными животными были осел и верблюд. Лошадь была одомашнена позже. В незапамятные времена были приручены и приставлены человеком к работе слоны. 

Время подходит к двум часам дня, а пригодного места для ночёвки я пока так и не обнаружил. Очень хотелось в первый же день нашего с Володей договора заполучить очень хорошее место и как можно раньше. И моё желание свершилось недалеко от следующего поворота. Пред нами предстал остров, довольно большой, даже с небольшими деревьями и кустарниками с одной стороны и большим песчаным участком с другой. Одинаковые по ширине рукава реки омывали его берега. Я ещё не встречал на Дарье такое чудо-чудное. Другое слово было бы обидным для подобного дивного уголка. Полная безопасность от всего и вся. Великолепные места для рыбалки и даже для купания. А время? Всего половина третьего. Ура-а-а! Главное, что мой спутник не найдёт ни одного даже намёка на придирку. Место для палатки мы даже не искали, оно было настолько очевидным, что мы, без лишних слов, стали подтаскивать к нему всё, что здесь и должно находиться. Володя пошёл осматривать остров. Я же занялся снастями для ловли рыбы. Я прихватил в дорогу два небольших подпуска. Нужно было привести их в рабочее состояние, подвязать и заменить некоторые крючки и всякое прочее. Вернулся с осмотра острова мой попутчик и радостным тоном заявил, что место неудачное и что его чуть не заклевали чайки, когда он проходил песчаный участок. А нечего лезть на чужую жилплощадь. На песке чайки устраивают свои гнёзда. Надо всё-таки соблюдать добрососедские отношения. Да! Ну тогда другое дело. И наше пикирование благополучно завершено. Установили палатку. Я закинул две донки недалеко от палатки. Насадкой послужили наши «подростки» из бурдюка. И мы вдвоём отправились на другой конец острова: именно там я нашёл хорошее место для установки подпуска. И мы занялись им вплотную. Не успели мы и до половины насадить на снасть приманки, как со стороны палатки раздался непонятный и громкий шум. Берег обвалился! Именно эта мысль первая «молотом» ударила меня по голове. Мы посмотрели друг на друга и бросились к палатке, думая увидеть что-нибудь непоправимое. Но, Слава Богу, всё было как прежде, и палатка, и привязанная за крепкий кол байдарка, и берег цел и не вредим. Вот только с одной из донок такого порядка не было. Взявшись за леску, я почувствовал солидное сопротивление. Боролся я с чем-то неведомым недолго. И теперь это неведомое в виде шестикилограммового сома лежит перед нашими изумлёнными глазами на песочке. Недавно пойманный мной однокилограммовый карась был пока у меня самым большим достижением в моей личной карьере - рыбака любителя.
 
Не было ничего удивительного в том, что на этом острове мы остались и на весь следующий день. Наотдыхались вволю. Жаль, что с рыбалкой мы благополучно попрощались. Ловить, чтобы портить рыбу не в наших правилах. Сома - беднягу нам хватило и для ухи, и для жарки на два дня вперёд. Следующей остановкой на ночлег будет руководить Владимир Петрович. А я буду свободен целые сутки. Красота. Во второй половине следующего дня после острова мой спутник занял моё исконное второе место. Сегодня вперёдсмотрящим буду я, а рыскающим по сторонам мой попутчик. Вот и поглядим. Нет, конечно же, никакой мстительности во мне не было. С чего бы это. Так, игра случайностей и не более. Позавтракали в «день Владимира» в неплохом месте. Петрович предложил остаться здесь и на ночь. Но это было бы неправильным. Во-первых, это нарушало нашу основную договорённость, а во-вторых, почти трое суток находиться практически в одном месте, вот это мы и не могли себе позволить. Володя, конечно же, согласился с этим и наше путешествие успешно продолжилось. Хорошо, что мы плотно позавтракали, в том числе и жаренной сомятинкой и могли перекусить ею же, не приставая к берегу. Солнце уже склонялось к закату, а Володя так и не мог предложить ничего путного. Час назад место, которое он осматривал, вполне могло бы нам подойти, но что отвратило его от этого шага, я понять не мог. Но вмешаться я себе не позволил. Следующее место он искал среди песчаных островов, каких много оказалось в очень широком месте реки, но они поднимались от воды не более чем на полметра. Быть подмоченным ночью, и, тем более, не по своей вине, никому не хотелось. А в это время я с удовольствием снимал изумительный закат солнца сначала в розовых, потом в багровых, а затем и в тёмно-багровых тонах. Эти сказочные слайды сохранились у меня до сих пор. Не найдя ничего приличного среди островов, мы двинулись дальше, и только почти в темноте остановились на маленьком пятачке на берегу, на котором с большим трудом сумели поставить палатку.
Среди ночи мы проснулись от какого-то неимоверного шума. Это примчался глубокой ночью табун полудиких лошадей на своё привычное место водопоя. В сумерках, когда ставилась палатка, понять мы этого не смогли. А если бы табун был побольше? Не снёс ли бы он нашу палатку, так «удобно» расположившуюся в середине его «законного места»? Но лошади всё-таки добрались до воды: фырканье и блеск глаз были и слышны, и видны с обеих сторон нашего такого слабого «брезентового домика» К концу лета лошади, выпущенные ещё весной на свободный откорм, действительно становятся полудикими. Полученный опыт заставил нас в обязательном порядке находить места за два часа до заката солнца. В дальнейшем всё так и было.

 И вновь потянулись с обеих сторон нашей красавицы Дарьи пейзажи одни других краше. В одном месте я услышал какие-то знакомые мне звуки. Они были знакомы и Володе. Это был шум от обрушивающихся в воду огромных кусков берега, когда река прокладывает себе новый путь. Звуки эти становились всё чаще и громче, и мы поспешили посмотреть на эти незабываемые картины «маленького армагеддона». Уже издали мы видели, как огромные части берега с растущими на них полувековыми деревьями сползают вниз, а потом с непередаваемым и громогласным звуком плюхаются в воду, создавая непредсказуемые волны. Мы, конечно же, хотели проплыть мимо, но опасались всяких неожиданностей. Река в том месте была достаточно широка и, если придерживаться противоположного берега можно было бы успешно проскочить. Но оказалось всё достаточно просто. Проплыть можно спокойно и в середине реки, волны и там были не очень большими и, главное, пологими. Включалось в действие течение самой реки. Но грандиозность самих этих разрушающих процессов, не могла не оставить нас равнодушными. Да и в памяти это у нас останется навсегда. И как-то радовало, что влияние человека на эти события - абсолютно нулевое. Так что мы неожиданно, даже для самих себя, явились свидетелями могучих и грозных явлений на земле в доисторические времена.
 
Первым человеком, которого мы встретили за всё время нашего сплава по Дарье и через двое суток после нашего лицезрения «армагеддона», был инспектор охотнадзора. Одетый в униформу, он встретил нас на каком-то уютном мыску, к которому мы как раз подплывали. На мысе, похоже, недавно кто-то находился. И, возможно, целая компания. Потому что в очаге, грамотно «вырезанном» в плотном слое глины, ещё что-то дымилось. А тут подплывает лодка с двумя горе-туристами, с ружьём, лежащим на дне байдарки. Здрасте Вам ! Но вся эта встреча, надо сказать, закончилась весьма благополучно. Да, инспектор поинтересовался относительно ружья. Да, Володя, несколько смутившийся, объяснил его назначение. Человек в униформе спросил, откуда мы. Узнав, что мы сплавляемся по реке с места впадения Арыси, он непроизвольно присвистнул, выражая явное удивление. А мы не преминули спросить его, далеко ли до Тюмень-арыка. Оказалось, что мы сумели бы попасть туда даже сегодня, но уже поздно вечером. Это было для нас несколько неожиданным. По нашим расчётам, «на пальцах», мы должны оказаться там по крайней мере только дня через два-три. Инспектор, кстати, посоветовал нам хорошее место, для очередного ночлега. Объяснив, как туда попасть, он добавил, что недалеко от этого места находится их база, и своего напарника он предупредит по радиосвязи. Там в этом месте можно не хило порыбачить, если нас это интересует. Нас интересовало бы продолжение нашего сплава, хотя бы ещё в течение двух-трёх дней. "С этим я вам ничем помочь не могу..."  И на его лице действительно появилось выражение какого -то мимолётного сожаления. А может, это нам просто показалось.