За тебя, станичник! - часть-6

      Директорство мое в Перво-Булдуруйской средней школе подходило к концу. Причин для такого исхода скопилось с избытком. Главная из них: – это то, что моя Людмила готовилась вторично стать мамой. Николку, нашего первенца, пришлось по случаю передать на попечение моим родителям, в Михайловку. А без сына моя жена затосковала окончательно.
Помню как я, будучи под хмельком, встретил ее из райцентра и устроил грандиозный скандал. И все потому, что довез ее до дома односельчанин, возвращавшийся из Нер-Завода. «Как так? – с чужим мужиком и в машине? – вдвоем?». А то, что она из райцентра 25 км, в «интересном» положении, рискнула идти пешком, - на этот счет и внимания не обратил. И тут - слепая ревность …
«Бес меня грыз изнутри, наводя тень на плетень».
 
 ... Ужасней выдумать финал
     Нельзя у этой глупой пьесы.
     Жаль, поздно истину узнал,
     Что мной хозяйничают бесы…
   
      Людмила, проведав сына, возвращалась домой на маршрутке через райцентр. А вот из райцентра в Первый Булдуруй в этот день автобус, как назло, отменили. Она и решила – «пойду пешком, коль так». А это 25 км, по весенней распутице. Не шутка! Март месяц на дворе. Степь кругом, тракт вдоль границы протянулся, а за рекой китайцы, рукой подать … - мало ли. И волков в наших краях: в каждой балке по выводку. Кругом отары бродят, - корма на любой вкус. А отстрел серого – дело «затейное». Не обязательно до выстрела, чаще граненым стаканом и кончалось. Я не к тому, что попустительство проявляли в этом вопросе, нет, конечно! - волка, просто на просто, развелось у нас тьма тьмущая.
      Скандал в тот раз я устроил знатный, «расходился не на шутку». Такой, что Людмилу пришлось положить на сохранение. Две недели пролежала в районной больнице. Ну а я, «как мог», поджидал ее дома. После рождения дочери мы переехали в родительский дом, в Михайловку. Жене необходима была помощь в присмотре за детьми, да и хозяйство родители держали «богатое». И покормить, и подоить, … и дрова, и огород, и покос … Да мало ли в деревне забот. Главное, что с пропитанием проблем не предвиделось.
      Мне тоже пришлось перебраться в Михайловку. В школе меня приняли на ставку «массовика-затейника», если в двух словах. И это после того, как я отработал в должности директора школы! И как я, по-вашему, должен был отреагировать на такую несправедливость со стороны земляков? Правильно: - я рассердился!
Однако, спустя некоторое время, будучи в должности заместителя директора по воспитательной работе, я «возил» ребятишек на раскопки стоянки верхнего палеолита на Усть-Менза. Это комплекс археологических памятников в Красночикойском районе Забайкальского края, расположенный в месте впадения реки Менза в реку Чикой. Много тогда у ребят было впечатлений, а я наслаждался пребыванием в местах моей студенческой юности. Где столько песен спето у костра, где крепло наше студенческое археологическое братство. Пребывание в тех местах согревало воспоминаниями спустя годы, когда нам удавалось встречаться, пусть не на долго, но эти встречи возрождали желания жизни. 
      Именно тогда я, при поддержке односельчан, организовал районные соревнования по волейболу в честь погибшего в Афганистане выпускника Михайловской школы Александра Перфильева. По моей инициативе переименовали улицу в его честь, а соревнования стали традиционными и проводятся по сей день.
Удивительно, но у меня было ощущение, что на свою жизнь я смотрел со стороны. И повторял, что делаю «так», чтобы у вас было понимание, что так делать нельзя. Я будто жил вопреки себе самому. Мне было непросто, часто – невмоготу! Но кто мог догадаться об этом?
      Для полного понимания, - почему я выбрал профессию учитель, - необходимо кое-что уточнить. Меня всегда, сколько помню, тянуло к детям. Наверное, потому, что именно дети способны выражать свои мысли так, как дОлжно их выражать. Дети помнят «Его» наказы, дети не успели подстроиться под взрослую «моду». Они не похожи на нас! У них чистая, не испачканная слепым подражанием, - «живи и делай, как все», - душа.
   …  Перед тем, как попасть в больницу, в последний раз, я попросил, чтобы жена позвала детей и внуков. Коля, сын, с семьёй уехали на Хупсугул. Я настоял: когда приедут, пусть придут. В эту ночь я не спал. Людмила поздно ложилась. Уставала за день, засыпала сразу, коснувшись подушки. Я лежал, гладил ее руку и тихонько умолял: «Прости меня, Люда». Это было 3-го мая, а 5-го - меня не стало.

    Когда закаты догорят…
    Когда на землю лягут росы,
    Уснут душистые покосы,
    Прижавшись тесно к ряду ряд.
    Блеснёт холодная волна…
    Луна на травы кинет просинь.
    И о себе напомнит осень
    Рябиной красной у окна …
 
   …  Я уже говорил о том, что сомневаюсь: – раскрывать ли о себе все, «как на духу». Дело в том, что мне сегодня все равно, но мои близкие остаются там, среди вас. Мы, к сожалению, или, наоборот, к счастью не смеем открывать перед посторонними не только «внешние секреты», у нас, строго настрого, принято скрывать от людей свои глубинные помыслы. Распахнув перед людьми все свои тайные желания и фантазии, вполне можно, ещё при жизни, угодить в «нерукопожатные».
Соблюдая видимые приличия, отстаивая общество мнимых ограничений и никем не соблюдаемых норм, мы научились прятаться за многочисленные маски. В них мы «демонстрируем» себя обществу, состоящему из подобных нам натур и тоже - в масках.
   …  Странно, теперь, когда я лежу на больничной койке один, оставленный всеми, когда я вспоминаю себя «прежнего», - много и сильно любившего, - а в ответ не всегда был понят и услышан. Я замечаю, что иногда один мелкий штрих из прошлого, - тогда для меня не приметный, - приходя на память, внезапно отзывается неожиданным "ответом". И этот ответ является цельным и конечным, и он объясняет мне то, чего я до сих пор не умел понять ...
      Я завершаю свой короткий рассказ о себе, который доверил моему другу. Он не все знает обо мне, - о многом не догадывается вовсе, - но кое-что он, однако, разглядел и сообразил.
Во-первых: он увидел то, о чем я догадывался, но вслух произнести, - тем более на людях, - не посмел бы никогда. Суть в том, что я любил жизнь, да и сегодня не в силах разлюбить ее. Именно поэтому я так нуждался в родной земле. Земля - она зеркало моей души и в тоже время давала мне силу.
Сегодня я вполне здоров и полон новых сил для того, чтобы подумать: а надо ли вернуться и попытаться пройти свой путь, который не прошел в тот раз? Я убежден, что непременно вернусь. Об этом меня предупреждали еще на земле. Многие не верят и сегодня, сомневаются. Напрасно сомневаются!
   
    Душа моя, как беспокойный гость,
    То просит кров, то требует дороги.
    Душа моя со мной бывает врозь.
    Прости её, Господь – учитель строгий.

    Но сколько бы не пролетело дней,
    Какие б ветры парус мой не рвали,
    Пока живу, я благодарен ей,
    Душе моей, святой из всех едва ли ...

      Как бы ни сложилась ваша жизнь сегодня, завершить начатое все равно придется. Не нам решать, за нас есть, кому подумать. В моем мире Бог настолько реален, - он повсюду …, - что нам смешно наблюдать за вами, сомневающимися.
   …  Почти с первой встречи с Людмилой у меня родилось непреодолимое желание, чтобы она была моей, и чтобы она ни на кого не глядела, никого не знала, кроме меня, - одного меня. У меня было странное желание, даже наваждение, чтобы она была «ужасно» и вечно счастлива. И будь она хоть в чем-то другой, характером или умом, я бы, может, и не любил ее так.
Я замечал и не раз, что она, по доброте своей, любила меня прощать. Чем виноватее я перед ней был, тем большее удовольствие от прощения она получала. Бывало, положу голову ей на колени, засну, а она тихонько гладит меня по голове, ласкает. Так часто бывает с сердцем, - много пережившим и много потерявшим.
      И вот что я хочу сказать на прощание. Это не просто слова, это тайна, которую мне открыли здесь. «Для человека место его рождения важнее всей Вселенной, ибо это та точка, то место космоса, которое духовно определяет внутреннюю суть родившегося человека. Оно действительно дано человеку «по воле Бога самого». Поэтому отказ от Родины является, по сути, актом самоубийства, ибо это отказ от самого себя, от своего главного предназначения, от своей внутренней сути, от своего духовного сердца. Результат этого отказа воспринимается самим человеком, - как предательство по отношению к своему собственному сердцу, к своей душе. Человек превращается в «порожнюю» сущность из-за полного отсутствия духовной первоосновы».
      А я подгонял свою судьбу, возвращаясь из очередного запоя домой, восклицал с порога: «Хоть чем-нибудь, хоть как-нибудь, но только скорее, - скорее конец этим мукам»!
«Опасайтесь своих просьб и желаний … »! – это я так, - чтобы помнили, что некоторые из них сбываются. Сбываются неожиданно и не всегда ко времени.
Прощайте!

Никогда я не стану другим:
Не спасёт добрых дел позолота.
Жизнь промчалась мгновеньем одним,
А как жил,  дальше жить неохота.

Целовал я подножье икон,
Горько каялся перед распятьем.
Переплёты холодных окон
Разжимали ночные объятия.

Мотыльком улетаю на свет,
Обжигаюсь, надеюсь на чудо…
Но чудес в этом мире давно уже нет.
Да откуда им взяться, откуда?

На последнем моём рубеже
Светлым вспомнится вдруг моя мама.
К её самой родной мне душе
Я тянусь за прощеньем упрямо.

Никогда я не стану другим.
Не спасёт добрых дел позолота.
Жизнь промчалась мгновеньем одним.
Но как жил, больше жить неохота.

Стихи Николая Баженова.