Роман. Огнанная Валькирия. Глава 4

                (Фото из интернета)

                Глава 4».

                «Обезумевший отец!»

  Это произошло в один из сентябрьских дней 1879 года. В то время, Галина,
  супруга Федора, была на седьмом месяце беременности, будущей дочерью Ксенией.
  Все в их семье было как прежде, ладно и складно, семья полная чаша, торговля
  кипит, дети растут, любовь, согласие, и не одного облачка на семейном
  небосводе, но беда уже стояла за порогом, и готовила удар!
      Питейная лавка, Федора Артёмьева, находилось в старом здание из красного
  кирпича, побеленного внутри,  покрыта она была  кровельным железом, и имела
  размер 6 на 4 метра. Основное место  в питейной лавке занимал,  конечно же,
  приемный зал, с небольшими столами, лавочками, и торговой точкой, со стойкой и 
  дверью в маленькое подсобное помещение. На стене, зала были большие настенные
  часы с кукушкой,  с треснутым стеклом на дверце. В светлом углу, под потолком
  за торговой стойкой. Находился Казанский образ, пресвятой Богородицы
  с младенцем на руках. Освещена, икона была небольшим мерцающим огоньком,
  исходящим от  засмоленной  бронзовой лампадки.
      Терпкий, стойкий запах табака и пряного огуречного рассола, казалось,
  пропитал здесь своим запахом, не только воздух, столы, лавки, но даже
  побеленные кирпичи стен.
      В ту минуту, когда произошла эта история, здесь было совсем тихо. На,
  настенных  часах с кукушкой,  питейно-табачной лавке Федора, было
  времени 12 часов 17 минут. Время обеденное,  за столами из посетителей не было 
  никого. Даже половые, убрав столы, и перемыв всю посуду, были отпущены на
  время по своим делам. Только Федор и его бессменный управляющий Григорий
  Иванович, сидели за стойкой и считали деньги.
      В этот самый момент, дверь в лавку открылась, и на пороге появился, худой
  неказистый казак 57-60-ти  лет, среднего роста, с сутулой осанкой, и шаркающей
  походкой. Его морщинистое заросшее седой щетиной лицо, застыло в искаженной,
  мрачной гримасе, а красные мутные глаза говорили о том, что он, провел
  ближайшие  дни в сильном и в неудержимом запое!
    - Здорово ночевали?! Продрожал хриплым голосом казак и демонстративно
  перекрестился трясущейся  рукой, в сторону образа Богородицы.
    - Слава Богу! Оторвался от своих дел управляющий и поверх очков посмотрел на
  казака. Тот переминался с ноги на ногу, и еле заметно, словно в лихорадочном
  ознобе трясся всем телом.
    – Ну, чего тебе Антип? Спросил Григорий Иванович.
    - Мне бы кружечку вина. Глотая слюну, прохрипел казак.
    - Ты же видишь, мы закрыты! Не отрываясь от подсчета денег, воскликнул
  Федор.
    - Ладно, я налью ему. Воскликнул управляющий и ушел в кладовую. Через
  минуту, он вернулся и принес кружку вина. Антип, шаркающей походкой подошел к
  стойке.
    - Ты, смотри деньги с него, сразу возьми! Повернулся Федор и глянул на
  управляющего.
    - Он, с прошлого раза нам еще 20 копеек должен.
    - Хорошо. Кивнул головой управляющий и поставил кружку вина на стойку.
  С тебя,гривенник Антип. Посмотрел на пропойцу, Григорий.
      Казак, глотая слюну за слюной,  стоял молча, переводя взгляд, то на
  управляющего, то на Федора.
    - Ну, что молчишь? – Будешь платить? Спросил управляющий. 
    - Григорий  Иванович! – Федор Кириллович! Забегал глазами туда, сюда Антип.
  Нет у меня сейчас денег! Прошу, опохмелите! – Я завтра все 30 копеек верну!
    - Нет! Воскликнул Федор. – Все хватит! – Ты меня знаешь! - Я не скупой!
  И два раза, уже наливал тебе в долг!  А теперь все!  Во всем должен быть
  порядок! Посмотрел он на Григория. Управляющий, понял взгляд хозяина, и убрал
  кружку вина со стойки. Увидев это,  Антип сглотнул сухим горлом, очередной
  порыв слюны, и попытался в последний раз  уговорить купца.
    – Федор Кириллович, воскликнул Антип. – Бог троицу любит! – Подай мне, еще
  раз, я все верну! – Богом прошу, не откажи! – Ведь помру я!
    - Здесь не церковная паперть, что бы милостыне раздавать! Воскликнул купец.
  Принесешь долг, тогда налью!
    - Может, все-таки дать ему пусть выпьет?! – А то и правда еще помрет!
  Проявил сердечность Управляющий.
    - Нет! Решительно отрезал Федор! – Если у него сейчас нет  денег! – Скажи,
  тогда откуда они, у него появятся завтра! – Поэтому хватит! – Я сказал нет!
  Окончательно и принципиально закончил Федор.
 
      Далее произошло то, что предвидеть, и предугадать не мог, не управляющий
  Григорий Иванович, не тем более сам Федор. Эх, если бы знал он тогда, каким
  боком ему выйдет его жадность и эгоистическая принципиальность! Какую великую,
  цену он заплатит за этот несчастный гривенник! Я думаю, что он не только бы,
  эту злосчастную кружку поднес этому, пропойцы Антипу, а поил бы этого
  пьянчужку целый день, только бы он ушел, потом по-доброму и с миром, спрятав
  подальше свой ядовитый язык.  Но этого не произошло! Говорят, одно из
  православных преданий гласит. «Не смей никогда  отталкивать от себя, того
  человека, который слезно тебя просит о чем-то! Ибо в образе этого человека, к
  тебе в эту минуту может обращаться  сам Христос! Оттолкнешь Его, и будешь,
  осужден, в день страшного суда! Ибо скажет Господь в тот день таким
  немилосердным  людям. – Отойдите от Меня все немилосердные, и жестокосердные.
  Ибо Я голодал, и вы не накормили Меня! – Был нагой, и вы не одели Меня! –
  Умирал от жажды, и вы не напоили Меня! – Да не будет вам вовек, места в
  царствие моем! Аминь!»
      Нам конечно,  неизвестно, был ли в ту минуту, в питейной лавке, Сам
  Христос в образе Антипа, но одно известно точно, дьявол там был, и был он в
  его душе. Получив окончательный отказ, казак не стал, дальше унижаться и
  просить, понимая, что это бесполезно. Он повернулся, и зашаркал своими сбитыми
  сапогами к выходу. В душе у него кипели злоба и обида, сливаясь воедино с
  хворью от похмелья, они жгли адским пламенем все его нутро. Неожиданно Антип
  заметил в своем сердце, неутомимое желание, как-то отомстить этому жадному,
  бездушному купцу. И едва он заметил это желание и согласился с ним духом
  своим, как дьявол тут же научил его как это сделать.
      Дойдя до входной двери, Антип остановился, неожиданно развернулся
  и с перекошенной улыбкой на лице, посмотрел в сторону прилавка.
    - Да! А раньше вы Федор Кириллович были добрей! – Я еще помню тот день,
  когда вы напоили пол станицы в день рождения вашего сына! – Хотя! Лукаво
  улыбнулся Антип, оголив  свои кривые, желтые от никотина зубы. – Ваш ли он
  сын, или Прохора Суркова одному Богу известно! – Ведь вы оба рыжие! – Ха! –
  Ха! – Ха! Открыв дверь, заржал Антип.
    - Что ты мелешь образина! Злобно вскрикнул управляющий. Но Антип, продолжая
  смеяться, вышел на улицу, и закрыл за собой дверь.
    - Не слушай его Федор Кириллович! – Пьянь подзаборная! – С обиды, что не
  дали выпить, несет что не попадя! Посмотрел на своего хозяина Григорий.
      Федор, стоял молча, и смотрел на дверь, за которой, только что скрылся
  Антип. Ладони его были сжаты в кулаки вместе, с деньгами, которые он
  пересчитывал. Рядом непрерывно продолжал что-то тараторить Григорий, пытаясь
  успокоить хозяина, но Федор ничего не слышал. Его душой, уже овладел дьявол и
  посеял в ней адские семена сомнения, недоверия, и будущего ревностного
  безумия.
      - Прохор Сурков! – Это же тот подъесаул, который первым пытался свататься
  к его Галине! вспомнил Федор. Он хорошо знал этого подъесаула! – Да такой же
  рыжий, высокий крепкий казак! – Но Кирюша, не может быть его сыном по времени!
  Продолжал, противится этой гнусной клевете, пока еще здравый  разум Федора. Он
  боролся с этими дьявольскими плевелами, изо всех сил! – Вне всякого сомнения,
  не мог! - Ведь Прохор сватался к Галине, года за полтора до рождения Кирилла!
  Если бы у него что-то было с Галиной, то она бы была беременной намного
  раньше, своего срока! Эта мысль на мгновение просветила его разум, но
  ненадолго, дьявольские семена, уже дали свои всходы, и эти плевелы, стали все
  сильней, и сильней, мутить несчастный рассудок Федора, пытаясь окончательно 
  ввергнуть его в ревностное безумие.
      - А с чего ты взял, что у них была связь до вашей свадьбы?! Неожиданно
  прозвучала мысль в его голове. – Ты разве не допускаешь того, что они могли
  встречаться и позже! – Например тогда, когда ты уезжал за товаром! Эта мысль,
  как казалось, прозвучала так убедительно, что Федор, опустил руки и перестал
  сопротивляться, даже не слушая те уже совсем, приглушенные крики, своего
  здравого пока рассудка! – Опомнись Федор! – Как Галина могла изменить тебе,
  когда ты ездил за товаром?!! – Ведь она всегда была с твоей матерью! – Да даже
  если допустить, что она,  обманув мать, ушла по каким либо делам, или к
  подруге, разве может такой факт как измена, утаится и остаться незамеченной,
  сотнями станичных глаз. – Это просто невозможно!– Кто ни будь, да что ни будь,
  всегда увидит! – Разве не так?! – Федор опомнись!!
      Но Федор уже сдался, и с этой минуты думал только об одном поймать Антипа,
  и узнать у него подробно, что он знает об «измене» его жены! Повинуясь своему
  безумию, он разжал кулаки, сбросил деньги на стол, и совсем не обращая
  внимания на Григория, который постоянно что-то ему говорил, бросился к выходу.
  Выбежав на улицу, он осмотрелся по сторонам, пытаясь взглядом найти Антипа,
  но его нигде не было.
      Покинув лавку, Антип свернул за угол, и пошел к своему куму, в надежде,
  что хоть он, даст ему опохмелиться. Его состояние, с каждой минутой
  становилось все хуже и хуже. Сердце болело и неистово колотилось в груди!
  Голова гудела и раскалывалась надвое, а тело все трясло как в лихорадку.
  Кое-как, Антип, все же добрался до куреня своего кума, открыл калитку,
  но тут же пошатнулся и рухнул замертво! Не выдержало больное сердце,
  подорванное бесконечными, и запойными пьянками! Так, бесславно  закончил свой
  земной путь, донской казак Антип Куринной! Зная жизненные сроки каждого
  человека, и напитав злой язык Антипа, ядом лживой клеветы, дьявол, тем
  временем, добыл себе очередную погибшую душу.

      Узнав о внезапной смерти Антипа, расстроенный и злой Федор, поехал на
  своей бричке,  к станичному атаману. Теперь узнать правду, о том, изменяла ему
  жена или нет, он мог, только от одного человека, от Прохора Суркова. Но
  подъесаула Прохора Суркова в эту минуту в станице не было. Его полк, в те дни,
  согласно своей очереди, нес службу на Кавказе, и должен был вернуться в
  станицу, не раньше чем через три месяца! Узнав у станичного атамана, точные
  сроки возвращения полка, окончательно подавленный Федор, уехал домой. Дома его
  ждала, ничего не подозревая супруга Галина. Она приготовила обед и собралась
  уже собирать на стол.
    - Садись Федя обедать! Улыбнулась Галина, и хотела было налить ему тарелку
  щей.
    - Не надо!! Сухо и грубо, остановил ее Федор. Он стоял на пороге кухни и
  поедал жену своим тяжелым, испепеляющим взглядом.
    - Что случилось Федя?! Заволновалась Галина.
  Но Федор не ответил, он, простоял еще пару минут молча и наконец, спросил.
    - Где Кирилл?!
    - Да, в том дворе он. – Пошел Игната на своем осле покатать.
      Федор резко развернулся и, выйдя из комнаты, вышел на улицу. Галина
  побежала следом и посмотрела в окно. На заднем дворе их дома, семилетний
  Кирилл, водил по кругу, своего любимого, уже взрослого осла Яшку. В седле,
  сидел и смеялся его младший брат Игнат. Федор остановил детей, и присев на
  корточки перед Кириллом, долго рассматривал его лицо. Затем заплакал, вытер
  слезы ладонью, резко встал и ушел из дому.
    - Боже мой!! - Да что стряслось?!! Вскрикнула Галина и побежала к выходу, но
  догнать мужа не успела, увидев лишь, его отъезжающею бричку. Проводив ее
  взглядом, она села на лавочку у калитки и встревоженно задумалась. До ее
  родов, оставалось чуть больше месяца, а здесь явно что-то плохое стряслось! -
  Но что?! Галина задумалась, но ее размышления не были долгими, неожиданный
  грохот, топот копыт, и поднятое облако пыли, оторвали ее от этих мыслей.
    - Ту…..! Остановил рядом, свою бричку  управляющий. – Здравствуй Галя!
  Спрыгнул с брички Григорий Иванович. Его лицо было взволнованным и потным. –
  Федор дома?!
    - Только что уехал! Воскликнула Галина. – Пришел злой раздраженный! – Есть
  не стал! Со мной не разговаривал! – Кинулся к Кириллу, разглядывал его,
  разглядывал, затем заплакал как ребенок и умчался прочь! – Что с ним
  произошло?! – Ты можешь мне рассказать?! Едва не плача спросила Галина.
      Григорий, помолчал минуту, посмотрев вдаль, затем устало сел на скамейку и
  все рассказал.
    - Боже мой!! Заплакала Галина. – Какой же он идиот!! – Да если бы мне
  нравился этот Прохор, - зачем бы я, тогда, за него идиота, замуж выходила! – А
  потом бегала бы на сторону! На глазах у его покойной матери?! – Разве такое
  утаишь?!! – Он об этом не думал?!!
    - Он вообще не о чем не думал! Вздохнул Григорий. – В него словно бес
  вселился! Умчался прочь, как сейчас от тебя, только куда я не знал, поэтому
  разминулись.
    - Что же теперь будет?! – А, Гриша! Заплакала Галина, и приложила свою
  голову, к его груди.
    - Я думаю, все Бог даст наладиться. Успокоил Галину Григорий. – Перебесится
  и вернется.
      Эти слова Григория немного успокоили Галину, но они не были правдой. Ни в
  этот день, ни в другие дни и недели, Федор не успокоился, к жене охладел,
  детей не замечал особенно своего любимца Кирилла. Домой приходил часто пьяный
  раздраженный! На все увещевания управляющего Григория и жены Галины, что все,
  что ему сказал покойный Антип, есть навет клевета и банальная месть, за то,
  что он пожалел ему кружку вина, Федор отвечал коротко!
    - Вот дождемся Прохора Суркова, и посмотрим, что скажет он. – А пока, у меня
  не к кому веры нет! Федор и правда, немного еще надеялся, что Прохор развеет
  клевету Антипа, и поэтому ждал, и ждал с нетерпением, когда его полк вернется
  на Дон.

      В конце октября 1879 года, Галина родила дочь Ксению. До возвращения на
  Дон полка уже есаула Прохора Суркова, оставалось полтора месяца. Обстановка в
  доме Федора, немного успокоилась. Нет конечно, того благополучия и любви в
  семье, какие были раньше не было. Но раздражения и упреков со стороны Федора
  тоже никто не слышал, он перестал пить, и ушел в работу. А когда родилась дочь
  Ксения, весь день был в приподнятом настроение, принес большой букет цветов
  жене, и даже поцеловал ее.
    - Как ты думаешь Григорий! Обратилась к управляющему Галина, когда тот
  пришел поздравить ее с рождением дочки. – Федор, отойдет?! – Забудет ту
  безумную историю?!
    - Думаю что да! Улыбнулся Григорий. – Он, сегодня целый день, в приподнятом
  настроении. Только бы Прохор, когда возвратится,  с какой либо обиды, или
  просто из зависти, чего худого не сказал!
    - За это я не переживаю. Вздохнула Галина. – Прохор человек порядочный,
  клеветать не будет.
    - Ну, тогда, несомненно, все наладится! Решительно заверил Григорий.
  Но радужным ожиданием Галины и ее управляющего не суждено было сбыться.
      Примерно за неделю, до возвращения полка Прохора Суркова в станицу, пришли
  первые извещения  о гибели пяти станичных казаков, в том числе и  гибели
  самого  есаула Прохора Суркова.
      Все погибшие казаки, включая Прохора Суркова, погибли в бою,  на кавказе,
  попав в горную засаду, которую, им устроили, те горцы, которые еще разрозненно
  сопротивлялись, русской армии, считая имама Шамиля предателем, и не признавая
  власть русского царя. 
      Эта неожиданная весть, о гибели Прохора Суркова, сильно встревожила
  Галину, и Григория Ивановича. Они, не знали, что теперь ждать от Федора, какой
  будет его реакция на это событие. Но Федор, на удивление, изначально держался,
  как и прежде, словно ничего не произошло, только со временем стал чаще
  о чем-то задумываться и больше молчать. А задуматься  было о чем.
  Изначально, новость о гибели есаула Прохора Суркова, Федор встретил с каким-то 
  облегчением, и даже радостью, что эти нежданные трагические обстоятельства,
  лишили его нужды, копаться в грязном белье и выяснять отношения с супругой. Но
  радость эта была не долгой! Не желая упускать свою добычу, и любой ценой,
  довести свое дело разорения семьи Федора до конца, враг рода человеческого
  дьявол, стал вновь теребить его душу, помыслами сомнения и неверия.
    - Чему ты радуешься глупец?! Прозвучала дьявольская мысль в душе Федора. 
  Умер последний человек, который мог бы, опровергнуть слова покойного Антипа! –
  Что теперь все забудешь?! - Все  простишь?! – Будешь дальше жить и растить
  сына?! – А ты уверен, что это твой сын, а не чужой?! Эти мысли, все сильней и
  сильней стали звучать в голове Федора, и словно, смертельный яд, с каждым
  новым днем, отравляли его сознание, и лишая последних остатков
  здравого рассудка. Все это никак не могло, не сказаться на обстановке в его
  семье, и вскоре Федор вернулся к тому состоянию, в каком он пребывал, после
  клеветы Антипа. Но только в более худшем варианте, оголив, все самые скверные
  черты своего характера, которые до этого времени, хранились в глубине его
  души. Самым, скверным из всего этого было его неудержимое хамство,
  раздражительность, и не любовь к жене и к некогда  любимому старшему сыну
  Кириллу.
    - Мама! – А почему папа меня перестал любить?! Заплакал как-то раз 10-ти
  летний мальчик.
    - С чего ты взял, Кирюша?! Проронив слезу, прижала к своей груди сына
  Галина. – Он не перестал!  Он любит!  Просто папа у нас грубый, характер у
  него скверный такой! – Но он тебя любит и ……..
    - Нет, мама не любит! Перебил мать Кирилл. – Он сказал мне сегодня. – И
  почему ты маленьким не умер! А потом еще сказал. – Лучше бы ты не родился!
    - Ох! – Горюшко мое! Вскрикнула Галина, прижала сына к себе, и залилась
  слезами.

      Федор и правда, уже давно не любил, некогда самого любимого своего сына! И
  нелюбовь эта со временем, все сильней и сильней только усиливалась в его душе!
  Конечно же, он никогда не поднимал на него  своей руки, но всегда, был  очень
  груб, раздражителен,  и старался вообще, по возможности избегать общения с
  ним. Особенно сильно раздражался Федор, когда Кирилл называл его отцом или
  папой. В такой момент, он резко взрывался и быстро исчезал из дома. Но как бы
  не раздражался Федор на то, что Кирилл, называл его отцом, надо отдать ему
  должное, он никогда не упрекнул мальчика куском хлеба, и содержал его, как и
  остальных детей. Также нужно заметить, что Федор ни разу, даже в порыве
  гнева, не высказал Кириллу, что он не его  сын. Он, просто вспылив, в такой
  момент уходил прочь  и возвращался домой, далеко за полночь и всегда вдрызг
  пьяный. Зная все это Галина, просила сына не называть Федора отцом.
    - А как же мне тогда называть его мама? Спросил однажды Кирилл, в ту пору
  уже 12-ти летний  мальчик.
    - Не знаю сынок. Ответила с грустью Галина. – Обращайся к нему просто на вы.
  Раз этот безумец не хочет быть тебе отцом! Заплакала Галина, и растерла слезы
  по своим щекам.
    - Не плачь мама! – Я обещаю тебе, что теперь буду называть его только на вы.
      Кирилл сдержал свое слово, и с тех пор, обращался к Федору, только на вы.
  К примеру, так. Можно вас спросить?  Вы разрешите мне это взять? – Пойдите вас
  там зовут! И тому подобное. Это нейтральное обращение, понравилось Федору, и
  он стал, меньше раздражатся, хотя по-прежнему, избегал общения со своим сыном.
      А Кирилл, тем временем рос, и рос человеком  хорошим. В отличие от 
  хамоватого, отца, грубого, и эгоистичного, Кирилл был очень добрым,
  безотказным и жалостливым мальчиком. Он очень любил, младшего брата Игната, и
  сестренку Ксению. Любил мать, не любящего его отца, и своего любимого осла
  Яшку. Но более всего Кирилл любил, когда мама читала ему Евангелие, и  житие
  святых. Говорят, что есть древнее православное предание, которое гласит, что
  не реже чем раз в сто лет, в каждом человеческом роду, рождается один монах,
  который может вымолить своих предков из ада, до пятого колена. Если верить что
  это предание не, народная выдумка, а правда, то тогда, становится понятным,
  почему у Кирилла, с детских лет, проявилась такая любовь, к православной вере.
  Ведь только он, чистая детская душа, мог бы с годами вымолить, от неминуемой
  погибели, не только своих дальних предков, но и своего обезумевшего отца.

      Так, прошли годы,  наступил 1887 год, время царствования в России,
  императора Александра третьего,  Кириллу в этом году исполнилось 15 лет. За
  эти годы, в его семье, мало что изменилось и горя, хватало. Федор его отец,
  как и прежде, был груб, раздражителен и часто пил, отчего, его торговое
  хозяйство с годами разладилось. Понеся убытки, Фёдор был вынужден продать,
  один из самых больших своих магазинов сыну, того купца Василия Егорова,
  у которого, когда-то сам его выкупил. Верный его управляющий Григорий Иванович
  Еремин, еще работал у него, и пока Федор пил, практически в одиночку, тянул
  его последний магазин и винно-табачную лавку.  Делал он все это, больше от
  жалости к Галине и ее детям, чем от преданности к своему обезумевшему хозяину.
      Галина же с годами, от нервных стрессов, и тяжелой  обстановки в семье
  совсем сдала. Особенно ее подкосила, неожиданная смерть, ее второго сына
  Игната. Для Кирилла гибель его, младшего брата, вообще стала судьбоносной,
  и вскоре круто изменила его жизнь!