Вчерашний снег

В голове всё крутилась песенка «А снег идёт», которую пела Майя Кристалинская. Когда-то пела с искрящимися глазами, в платье со скромным вырезом, модным в те годы, и имя у неё было Майя, тоже светящееся. Наивное было время, люди были наивные, верили во что-то. «А сейчас я верю во что-то?», - думал Олег Николаевич, бредя по скользкой тропинке домой, по тротуару, который убирал дворник, тоже когда-то.
Руки у него мёрзли без перчаток, он их тёр, вспоминая, где он мог их оставить. «Кажется, в метро… Да, там, в переходе, когда искал мелочь для старушки попрошайки. Вот, блин, досада. Ну ладно, что уж… Придётся другие покупать. Старушка – редкостная сволочь, не взяла десятку монетой. Скривилась в улыбке, показала, что в пакете одни бумажки у неё. Вот гнида, куда народ катится!»
Навстречу девчонка, укутанная шарфом, шла, ножками тонкими в рваной по моде на коленках джинсе переставляла. Куда ж ты идёшь в таком по морозу, дурёха! Олег Николаевич поёжился, потёр руки, подумал, что он ничуть не лучше по интеллектуальному показателю и продолжил семенить к дому.
У дома, напротив подъезда, толпился народец в составе шести человек. Один из них, сутулый молодой человек в шапке – пидорке записывал на смарт говорильню Герыча, бывшего соседа-приятеля Олега Николаевича, и всю поддакивающую шайку-лейку на фоне. Тот баском, под завывания ветра, негодующе произносил речь:
- Дворы не убирают от снега уже несколько лет. Забор, который огораживал детскую площадку от проезжей части – частично разобран, частично растащен…
Встав позади толпы, Олег Николаевич ждал, когда всё это закончится. Руки замёрзли окончательно, и он тихо взмолился:
- Товарищи, можно я быстренько прошмыгну?
Герыч зашипел, но пропустил, народ в составе крупной девушки с мелкой шавкой на руках и старушки в красном старомодном пальто расступились, и Олег Николаевич протиснулся под недовольные взгляды граждан.
«Идиоты, - подумал он, - С чего они взяли, что что-то изменится. Всё это – чушь собачья, никто пальцем не шевельнёт.»
Войдя к себе через скрипучую дверь, разделся, достал Штоф и выпил рюмку клюковки. Потерев с удовлетворением руки, сел за телевизор и включил первую попавшуюся программу. На экране мелькнули знакомые лица политических обозревателей и шоу началось…
…Где-то в параллельной реальности, с другой стороны экрана, одетая в старомодное платье, с сияющими глазами, чем-то похожая на его мать с фото, которое висело на стене, на него с изумлением глядела Майя Кристалинская и пела своим чудным голосом песню:
А снег идет, а снег идет,
И все вокруг чего-то ждет…
Под этот снег, под тихий снег,
Хочу сказать при всех:
«Мой самый главный человек,
Взгляни со мной на этот снег —
Он чист, как-то, о чем молчу,
О чем сказать хочу».
И на улице шёл снег. Завтра должно было наступить завтра, новый день, новый снег, новый круг забот. Поскрипывал старый диван, и Майя видела, как маленький мальчик, сидящий напротив, пуская сопли, сидел с открытым дневником, в котором алела двойка, и ругающая его мама повторяла:
- Вот вырастишь, будешь идиотом и всю жизнь просидишь в каком-нибудь НИИ, как твой папа!