Декабрь 41-го. На дипломатическом фронте

Декабрь 41-го. На дипломатическом фронте


Декабрь 1941 г. был богат на мировые события. Но самое главное – это поражение гитлеровских армий под Москвой.

Премьер-министр Черчилль направил послание тов. Сталину, полученного советской стороной 22 ноября 1941 г., в котором высказал намерение «командировать в ближайшем будущем Министра Иностранных Дел Идена» в Москву, дыбы «обсудить любой вопрос, касающийся войны, включая посылку войск не только на Кавказ, но и на линию фронта Ваших армий на Юге», а «также обсудить послевоенную организацию мира».  Однако, что касается посылке войск, то с оговоркой: Сталину «придется выбирать между войсками и поставками через Персию».

Тов. Сталин не стал задерживаться с ответом, и уже на следующий день 23 ноября отправил его британскому союзнику: «…Ваше предложение направить в ближайшее время в СССР министра иностранных дел г. Идена я всемерно поддерживаю. Обсуждение вместе с ним и принятие соглашения о совместных действиях советских и английских войск на нашем фронте и осуществление этого дела в срочном порядке имели бы большое положительное значение. Совершенно правильно, что обсуждение и принятие плана послевоенной организации мира должны исходить из того, чтобы помешать Германии, и прежде всего Пруссии, снова нарушить мир и ввергнуть снова народы в кровавую бойню».

1 декабря 1941 года наш посол Майский телеграфировал в наркомат иностранных дел из Лондона:

1. Я имел сегодня беседу с Иденом. … по вопросу о договоре, гарантирующем взаимную военную помощь и не заключение сепаратного мира… Иден мыслит его себе в виде краткого соглашения общего порядка, которое, исходя из соглашения от 12 июля как базы, формулирует оба только что упомянутых обязательства (военную взаимопомощь и не заключение сепаратного мира) …

В развитие его можно уже конкретно договориться в секретном порядке об отправке Англией в СССР таких-то и таких-то сил на такой-то и такой-то участок фронта и тому подобное… В качестве первого «эшелона» Иден называл цифру до 70 тысяч войск, в том числе известное количество механизированных сил. Если битва в Ливии в ближайшее время закончится в пользу англичан, число войск, в особенности войск механизированных, может быть увеличено, пока же речь идет о трех-четырех дивизиях.

2. По вопросу о послевоенной реконструкции Европы … Иден склонен внести в будущий договор по послевоенным вопросам такие моменты:

а) Заявление, что при решении послевоенных вопросов Англия и СССР будут действовать по взаимному согласию.

б) В качестве принципов <послевоенной политики между Британией и СССР>, Иден хотел бы внести в договор цитату из речи Сталина от 6 ноября, состоящую из двух абзацев последнего раздела «Наши задачи»: «У нас нет и не может быть таких целей войны, как захват чужих территорий» и т. д. «У нас нет и не может быть таких целей войны, как навязывание своей воли и своего режима» и т.д.

В отношении Германии Иден считал бы целесообразным внести пункт, в котором общей форме будет сказано, что обе державы примут все необходимые меры для того, чтобы сделать для Германии нарушение мира больше невозможным.

Майский.» [АВП РФ, ф. 059. оп. 1, п. 365. д. 2486, л. 364-369.]

5 декабря 1941 г. Майский встречался с Черчиллем и «просил его точнее сформулировать свои взгляды на содержание предстоящих переговоров. Премьер ответил, что он считает необходимым отправить в СССР британские вооруженные силы, о количестве и роде которых Иден должен будет договориться в Москве, но при этом особенно подчеркивал желательность переброски на наш фронт возможно большего количества английской авиации, отодвигая в тень наземные войска…» так как, в частности «Черчилль опасается, что отправка британского экспедиционного корпуса в СССР загрузит транзитные пути через Иран, что почти полностью исключит возможность использования их для снабжения Красной Армии».

А «по поводу поездки Идена в Россию Черчилль выражал… беспокойство… если из-за погоды придется воспользоваться железной дорогой <от Мурманска до Москвы>», дабы финны и немцы не узнали о поездке Идена и не организовали кратковременный налет «на нашу территорию в том месте, где линия пути подходит близко к линии фронта, захватить делегацию и уйти назад. Поэтому Черчилль предпочел бы воздушный способ передвижения. Ввиду указанного полагаю, что в Мурманске Идена следовало бы подробно ознакомить с положением на фронте вдоль той части железной дороги, которая пролегает в сравнительной близости к зоне военных действий, и предоставить ему самому решить, какой способ передвижения выбрать.

Майский» [АВП РФ. ф. 059. оп. 1. п. 365, д. 2486. л. 372-377.]

8 декабря 1941 года США, Англия, Канада, Голландия, Голландская Индия, Австралийское правительство объявили войну Японии.

По этому поводу Белый Дом опубликовал заявление, в котором… говорится: «Совершенно очевидно, что Германия делала все возможное для того, чтобы ввергнуть Японию в войну. Немцы надеялись, что если удастся толкнуть в войну Соединенные Штаты и Японию, то такой конфликт положит конец программе передачи взаймы или в аренду вооружения, <но эта> программа … проводится и будет поводиться в жизнь в полном объеме».

А вот что вспоминает премьер-министр У. Черчилль в главе 12 «ПЁРЛ-ХАРБОР!» из третьего тома «Вторая мировая война»: «Военный кабинет санкционировал немедленное объявление войны Японии, для чего уже были проделаны все необходимые предварительные формальности. Так как Иден уже выехал в Москву, я взял на себя руководство министерством иностранных дел, я послал японскому послу следующее письмо:

Министерство иностранных дел 8 декабря

«Сэр!

Вечером 7 декабря правительству его величества в Соединенном Королевстве стало известно, что японские войска без предварительного предупреждения в форме объявления войны или ультиматума, грозившего объявлением войны, произвели попытку высадиться на побережье Малайи и подвергли бомбардировке Сингапур и Гонконг.

Ввиду этих вопиющих актов неспровоцированной агрессии, совершенных в явное нарушение международного права и, в частности, статьи 1 Третьей Гаагской конвенции, относящейся к началу военных действий, участницами которой являются как Япония, так и Соединенное Королевство, послу его величества в Токио поручено информировать японское императорское правительство от имени правительства его величества в Соединенном Королевстве, что между двумя нашими странами существует состояние войны.

С глубоким уважением, сэр, имею честь быть Вашим покорным слугой

Уинстон С. Черчилль».

Премьер-министр - Идену 10 декабря 1941 года

«1. С тех пор как Вы уехали, произошли большие события. Во-первых, Соединенные Штаты постигло ужасное бедствие на Гавайях, и в настоящее время они располагают на Тихом океане только двумя боеспособными линкорами против десяти японских. Они переводят сюда все свои линкоры из Атлантики. Во-вторых, согласно американским источникам, японцы, получив господство на море, подвергнут нас сильным атакам в Малайе и на всей территории Дальнего Востока. В-третьих, я уверен, что Италия и Германия объявят войну Соединенным Штатам. В-четвертых, надо отметить великолепные успехи русских под Ленинградом, на всем московском фронте, под Курском и на юге; германские войска в основном перешли к обороне или же отступают в ужасных условиях зимы и все усиливающихся контратак русских. В-пятых, Окинлек сообщает, что в Ливии положение изменилось в нашу пользу, но на этом нашем втором фронте нас ожидают еще тяжелые и длительные бои. В-шестых, необходимо срочно послать в Малайю воздушные подкрепления со Среднего Востока.

2. Ввиду вышеизложенного Вы в настоящий момент не должны предлагать десять эскадрилий. С американскими поставками еще ничего не ясно, и я не могу сказать что-либо определенное по этому поводу, пока не съезжу туда сам».

А 11 декабря германский министр иностранных дел Риббентроп вручил поверенному в делах США ноту, в которой, обвиняя США в нарушении нейтралитета и «переходе к открытым военным действиям против Германии, практически создавшем состояние войны между обеими странами», заявляет, что Германия разрывает дипломатические отношения с США и считает себя с сегодняшнего дня в состоянии войны с США.

В этот же день посол СССР в США М.М. Литвинов получил указания от наркома В.М. Молотова следующие указания:

«По вопросу о нашей установке в связи с японо-американской войной Вам сообщается, что мы не считаем возможным объявить в данный момент состояние войны с Японией и вынуждены держаться нейтралитета, поскольку Япония будет соблюдать советско-японский пакт о нейтралитете. Мотивы:

Первое. Советско-японский пакт обязывает нас к нейтралитету, и мы не имеем пока основания не выполнять свое обязательство по этому пакту. Мы не считаем возможным взять на себя инициативу нарушения пакта, ибо мы сами всегда осуждали правительства, нарушающие договоры.

Второе. В настоящий момент, когда мы ведем тяжелую войну с Германией и почти все наши силы сосредоточены против Германии, включая сюда половину войск с Дальнего Востока, мы считали бы неразумным и опасным для СССР объявить теперь состояние войны с Японией и вести войну на два фронта. Советский народ и советское общественное мнение не поняли бы и не одобрили бы политики объявления войны Японии в настоящий момент, когда враг еще не изгнан с территории СССР, а народное хозяйство СССР переживает максимальное напряжение, имея в виду при этом, что Япония держится нейтралитета и не дает пока что повода для объявления ей войны.

Наша общественность вполне сознает, что объявление состояния войны с Японией со стороны СССР ослабило бы силу сопротивления СССР гитлеровским войскам и пошло бы на пользу гитлеровской Германии. Мы думаем, что главным нашим общим врагом является все же гитлеровская Германия, ввиду чего ослабление сопротивления СССР германской агрессии привело бы к усилению держав «оси» в ущерб СССР и всем нашим союзникам.

В. Молотов». [АВП РФ. ф. 059. п. 1. п. 347, д. 2369. л. 154-157.]

11 декабря 1941 г. М.М. Литвинов телеграфировал в наркомат иностранных дел СССР:

«Когда я сегодня был у Гопкинса, который живет в Белом доме, я просил его устроить мне свидание также с Рузвельтом, чтобы сообщить ему Ваше решение. Рузвельт сейчас же меня принял. Я изложил ему мотивы нашего решения, на что он сказал, что об этом решении сожалеет, но на нашем месте поступил бы так же, как мы. Единственная просьба, которую он просил меня передать Вам, это чтобы мы не объявляли публично о нашем решении соблюдать нейтралитет, а считали бы вопрос как бы нерешенным, для того чтобы привязать к нашему фронту возможно больше японских сил, которые иначе освободились бы для действий против Англии и Америки. Он несколько раз повторил эту просьбу и даже предлагал, чтобы я с Хэллом дал совместное коммюнике в том смысле, что мы в любое время можем принять любое решение в отношении Японии, от чего я, конечно, отказался, заметив, что это могло бы лишь побудить Японию напасть на нас первой. Рузвельт также просил дать ему имеющуюся у нас информацию об экономическом положении Японии, иначе говоря, о ее запасах нефти, каучука, чугуна и т.д. На прощание он сказал, что наше решение продлит, вероятно, войну с Японией, но что ничего, мол, не поделаешь. После Рузвельта я сделал то же сообщение Хэллу, который просил подумать о каком-либо совместном сообщении для успокоения американской прессы и общественного мнения.

М. Литвинов. [АВП РФ. ф. 059. оп. 1. п. 346. д. 2366. л. 141-142.]

12 декабря под покровом максимальной секретности британская миссия во главе с министром иностранных дел Великобритании А. Иденом и в компании нашего посла Майского на крейсере «Кент» доплыли до Мурманска. 

Как вспоминает Майский: «Я зашел к <Черчиллю> проститься перед отъездом. Премьер, как всегда с сигарой в зубах, был очень любезен и высказал пожелание полного успеха встрече Идена с советскими руководителями. Я поблагодарил его и заметил, что буду рад вновь увидеть Москву. Черчилль пыхнул сигарой и, взглянув искоса сквозь синеватое облако дыма, спросил:

— Вы уверены, что встреча состоится в Москве?

Премьер явно отражал господствовавшие тогда в Англии опасения, что в конечном счете нам не удастся сохранить столицу. Иначе зачем же Москва была эвакуирована? Зачем новой официальной резиденцией правительства стал Куйбышев?

Я рассердился и с сердцем ответил:

— Что за вопрос? Конечно, переговоры будут происходить в Москве!

Черчилль несколько иронически посмотрел на меня и затем примирительно сказал:

— Все равно, где бы ни происходили переговоры — в Москве или, — он на мгновение запнулся и с трудом выговорил: — в этом вашем Ку... Куйбышеве, все равно желаю им полного успеха... 

Отъезд из Лондона был назначен на час дня 7 декабря…Специальный поезд должен был доставить Идена и сопровождающих его лиц <на> морскую базу Инвергордон в Шотландии, а оттуда… эсминец должен был перевезти их <на> морскую базу Скапа-Флоу на Оркнейских островах, где вся делегация должна была погрузиться на большой крейсер «Кент» для дальнейшего следования в Мурманск» …

Поздно ночью на одной большой станции мы узнали <о> нападения японцев на Пирл-Харбор, а рано утром прибыли в Инвергордон.

Весь путь от Скапа-Флоу до Мурманска занял четверо с половиной суток. Мы шли на север вдоль западной границы Скандинавского полуострова, но на далеком расстоянии от берегов Норвегии. Так было короче и безопаснее: ведь немцы в то время сидели на норвежской земле. Потом обогнули Нордкап и с большими предосторожностями миновали опасную зону между Нордкапом и островом Медвежьим, где немцы особенно часто атаковали с воздуха или из-под воды идущие в СССР суда, и, наконец, свернули на юг к Кольскому заливу…

На следующее утро <13 декабря> пришла военная сводка, которая вызвала у всех огромный подъем духа. Она сообщала о поражении немцев под Москвой… Я поехал на крейсер и рассказал Идену о приятных новостях. Он уже кое-что знал о них из английских радиопередач, но привезенные мной подробности сильно подействовали и на него.

— Это замечательно! — воскликнул Иден. — Впервые германская армия терпит неудачу!»
[Майский И.М. Воспоминания советского дипломата, 1925-1945 гг. — Т.: Узбекистан, 1980.]

А на германо-советском театре военных действий в след за провалом операции «Барбаросса», захлебнулась и операция «Тайфун». Русские, громя хваленные германские дивизии, погнали оккупантов от Москвы. Гитлеровская Германия впервые потерпела ощутимое поражение.

Как сообщает СОВИНФОРМБЮРО В ПОСЛЕДНИЙ ЧАС. ПРОВАЛ НЕМЕЦКОГО ПЛАНА ОКРУЖЕНИЯ ВЗЯТИЯ МОСКВЫ.

Поражение немецких войск на подступах Москвы.

С 16 ноября 1941 года германские войска, развернув против Западного фронта 13 танковых, 33 пехотных и 5 мотопехотных дивизий, начали второе генеральное наступление на Москву.

Противник имел целью, путем охвата и одновременного глубокого обхода флангов фронта, выйти нам в тыл и окружить и занять Москву. Он имел задачу занять Тулу, Каширу, Рязань и Коломну — на юге, далее занять Клин, Солнечногорск, Рогачев, Яхрому, Дмитров — на севере и потом ударить на Москву с трех сторон и занять ее. Для этого были сосредоточены: против нашего правого фланга, на Клинско – Солнечиогорско - Дмитровском направлении, третья и четвертая танковые группы генералов Гоот и Хюпнера в составе 1-ой, 2-ой, 5-ой, 6-ой, 7-ой, 10-ой и 11-ой танковых дивизий, 36-ой и 14-й мотопехотных дивизий, 23-й, 106-ой и 35-ой пехотных дивизий; против левого фланга, на Тульско – Каширско - Рязанском направлении—вторая бронетанковая армия генерала Гудериана в составе 3-ей, 4-ой, 17-ой и 18-ой танковых дивизий, 10-ой и 29-ой мотопехотных дивизий, 167-ой пехотной дивизии; против центра действовали 9-ый, 7-ой, 20-й, 12-ый, 13-ый и 43-ий армейские корпуса, 19-ая и 20-ая танковые дивизии противника.

До 6 декабря наши войска вели ожесточенные оборонительные бои, сдерживая наступление ударных фланговых группировок противника и отражая его вспомогательные удары на Истринском, Звенигородском и Наро-Фоминском направлениях. В ходе этих боев противник понес значительные потери. С 16 ноября по 6 декабря по далеко не полным данным нашими войсками было уничтожено и захвачено, не считая действий авиации: танков — 777, автомашин — 534, орудий — 178, минометов—119, пулеметов—224; потери противника убитыми—55.170 человек.

6 декабря 1941 г. войска нашего Западного фронта, измотав противника в предшествующих боях, перешли в контрнаступление против его ударных фланговых группировок. В результате начатого наступления обе эти группировки разбиты и поспешно отходят, бросая технику, вооружение и неся огромные потери.

К исходу 11 декабря 1941 г. мы имели такую картину:

а) войска генерала ЛЕЛЮШЕНКО. сбивая 1-ю танковую, 14-ю и 36-ю мотопехотные дивизии противника и заняв Рогачев, окружили г. Клин;
б) войска генерала КУЗНЕЦОВА, захватив г. Яхрому, преследуют отходящие 6-ю, 7-ю танковые и 23-ю пехотную дивизии противника и вышли юго-западнее Клина;
в) войска генерала ВЛАСОВА (да, именно это он, будущий предатель. Авт.- сост.), преследуя 2-ю танковую и 106-ю пехотную дивизии противника, заняли г. Солнечногорск;
г) войска генерала РОКОССОВСКОГО, преследуя 5-ю, 10-ю и 11-ю танковые дивизии, дивизию «СС» и 35-ю пехотную дивизию противника, заняли г. Истра;
д) войска генерала ГОВОРОВА прорвали оборону 252-ой, 87-ой, 78-ой и 267-ой пехотных дивизий противника и заняли районы Кулебякино— Локотня;
е) войска генерала БОЛДИНА, разбив северо-восточнее Тулы 3-ю, 4-ю танковые дивизии и полк «СС» («Великая Германия») противника, развивают наступление, тесня и охватывая 296-ю пехотную дивизию противника;
ж) 1 гвардейский кавалерийский корпус генерала БЕЛОВА, последовательно разбив 17-ю танковую, 29-ю мотопехотную и 167-ю пехотную дивизии противника, преследует их остатки и занял города Венев и Сталиногорск;
з) войска генерала ГОЛИКОВА, отбрасывая на юго-запад части 18-ой танковой и 10-ой мотопехотной дивизий противника, заняли г. Михайлов и г. Епифань.

После перехода в наступление с 6 по 10 декабря частями наших войск занято и освобождено от немцев свыше 400 населенных пунктов.

С 6 по 10 декабря захвачено: танков — 386, автомашин — 4.317, мотоциклов — 704, орудий — 305, минометов — 101, пулеметов — 515, автоматов — 546.

За этот же срок нашими войсками уничтожено, не считая действий авиации: танков — 271, автомашин — 565, орудий — 92, минометов—119, пулеметов — 131.

Кроме того, захвачено огромное количество другого вооружения, боеприпасов, обмундирования и разного имущества. Немцы потеряли на поле боя за эти дни свыше 30.000 убитыми.

В итоге за время с 16 ноября по 10 декабря сего года захвачено и уничтожено, без учета действий авиации: танков—1.434. автомашин— 5.416, орудий — 575, минометов — 339, пулеметов — 870. Потери немцев только по указанным выше армиям за это время составляют свыше 85.000 убитыми.

Сведения эти неполные и предварительные, так как нет пока возможности подсчитать, ввиду продолжающегося наступления, все трофеи.

Германское информационное бюро писало в начале декабря:

«Германское командование будет рассматривать Москву, как свою основную цель даже в том случае, если Сталин попытается перенести центр тяжести военных операций в другое место. Германские круги заявляют, что германское наступление на столицу большевиков продвинулось так далеко, что уже можно рассмотреть внутреннюю часть города Москвы через хороший бинокль».

Теперь уже несомненно, что этот хвастливый план окружения и взятия Москвы провалился с треском. Немцы здесь явным образом потерпели поражение.

Немцы жалуются на зиму и утверждают, что зима помешала им осуществить план занятия Москвы. Но, во-первых, настоящей зимы еще нет у нас под Москвой, ибо морозы достигают у нас не более 3—5 градусов. Во-вторых, жалобы на зиму означают, что немцы не позаботились снабдить свою армию теплым обмундированием, хотя они на весь мир прокричали, что они давно уже готовы к зимней кампании. А не снабдили они свою армию зимним обмундированием потому, что надеялись кончить войну до наступления зимы. Надежды немцев, как видно, не оправдались. Здесь был допущен немцами серьезный и опасный просчет. Но просчет в немецких планах никак уж нельзя объяснить зимними условиями кампании. Не зима тут виновата, а органический дефект в работе германского командования в области планирования войны.

ГИТЛЕР ПРИЗНАЕТ ПРОВАЛ НЕМЦЕВ НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ

В связи с объявлением Германией войны США на «заседание рейхстага» с речью выступил Гитлер, обрушившийся площадной руганью на США и Рузвельта… Все акты Рузвельта, направленные против агрессии Фашистских стран, Гитлер объявил «вмешательством в европейские дела» со стороны Рузвельта… что «США создали общий фронт с Советским Союзом». Однако основную часть своей речи… Гитлер посвятил попыткам объяснить немцам провал своей «молниеносной войны» против СССР… «если бы я (т. е. Гитлер) полностью знал силы большевистского противника, я бы еще подумал о том, следует ли переходить в наступление». Гитлер сетовал на обилие вооружения Красной армии… «Мучения наших солдат, — заявил Гитлер, — длились бесконечно, начиная от июльской жары и до декабрьских морозов, на пространство от Белого до Черного морей. На этом пространстве наши солдаты страдали от грязи, насекомых, замерзали в снегу и во льдах». «Наступление зимы. — сказал Гитлер. — может помешать нашему продвижению».

А 15 декабря английскую делегацию во главе с Иденом и нашего посла Майского со товарищами встречали на Белорусском вокзале в Москве.

16 декабря 1941 г. состоялась первая беседа Антони Идена со Сталиным и Молотовым. Иден, ознакомившись с советскими проектами двух договоров о военной взаимопомощи и о разрешении послевоенных проблем, заявил, «что каких-либо принципиальных возражений против такого рода договоров у него нет, но он хотел бы… несколько внимательнее изучить предложенные тексты и, может быть, внести в них те или иные небольшие поправки.

Тов. Сталин и Молотов не возражали против намерения Идена» …

После полемики о будущих государственных границах в Европе, которая осталась пока безрезультатной, «Иден заявил, что, уезжая из Англии, он имел у себя «в кармане» 10 эскадрилий самолетов, которые и хотел предложить нам для посылки на советский фронт, как только это позволят операции в Ливии. Однако сейчас он получил сообщение, что эти десять эскадрилий британское правительство вынуждено направить в Сингапур.

Тов. Сталин ответил, что вполне понимает положение британского правительства и не имеет возражений против переадресовки названных десяти эскадрилий… <и> поинтересовался, не отразятся ли последние события на отправке танков в СССР.

Иден ответил, что не отразятся, поскольку во всяком случае речь идет об Англии. У Идена имеются, однако, опасения насчет Америки. Если американцы прекратят свои поставки, то, например, англичане на Ближнем Востоке окажутся в очень тяжелом положении, ибо там они оперируют американскими самолетами, а «Харрикенны», изготовляемые в Англии, идут в СССР.

Далее т. Сталин спросил, что Иден хотел бы знать о нашей военной ситуации. Иден ответил, что ему было бы интересно иметь представление о нашем общем плане операций в течение зимы и весны будущего года.

Тов. Сталин заметил, что военная политика СССР до сих пор сводилась к политике отступления с боями. Мы защищали каждый пункт, каждый район, стремясь постепенно утомить и измотать германские силы. Теперь наступил переломный момент. Немецкая армия утомлена. Ее командиры надеялись закончить войну до зимы и не сделали надлежащих приготовлений для зимней кампании. Германская армия сейчас плохо одета, плохо питается, морально падает все ниже. Она начинает испытывать надрыв. В то же время СССР подготовил крупные подкрепления и в последние недели пустил их в действие. Это создало перелом на фронте и привело к тем событиям, которые мы наблюдали в течение последних недель. Немцы пытались закопаться в землю, но они мало склонны к постройке сильных укреплений. Наши войска прорывают их укрепления. Наши контратаки постепенно развились в контрнаступления.

Мы имеем в виду вести такую политику в течение всей зимы. Вероятно, немцы попытаются создать новые формирования и бросить их на Восточный фронт с тем, чтобы остановить наше наступление. Когда это будет, неизвестно, но, надо думать, не раньше как месяца через два. Это время мы постараемся использовать возможно лучше. Трудно загадывать, как далеко мы продвинемся в ходе нашего наступления, но во всяком случае такова будет наша линия вплоть до весны. У нас имеется сейчас известное превосходство в воздухе, хотя и не очень большое. Немцы имеют еще крупное превосходство в танках, и танки нам очень нужны, особенно «Валентины», которые оказываются вполне пригодными для операций в зимнее время. Танки «Матильда», наоборот, пригодны для операций летом, но не зимой, ибо их моторы недостаточно сильны для зимнего времени. Мы наступаем и будем наступать на всех фронтах. Германская армия в конце концов вовсе не так сильна, репутация ее сильно раздута.

Иден поблагодарил т. Сталина за его сообщение, подчеркнув его большую важность и интерес для британского правительства» ... [АП РФ. ф. 45. оп. 1. д. 279. л. 5-21.]

17 декабря 1941 г. состоялась вторая беседа Антони Идена со Сталиным и Молотовым, в которой стороны так и не пришли какому-либо консенсусу по поводу послевоенного устройства в Европе.

Сталин коснулся положения на Дальнем Востоке, высказав… что Япония, конечно, может иметь там некоторые первоначальные успехи, но что в конечном счете через несколько месяцев Япония должна потерпеть крах.

Иден ответил, что слова т. Сталина сильно поднимают его дух, ибо он привык с большим уважением относиться к его суждениям.

Сталин тогда спросил Идена: если его ожидания в отношении Японии действительно оправдаются и если наши войска успешно будут оттеснять немцев на западе, не думает ли Иден, что создадутся условия для открытия второго фронта в Европе, например, на Балканах?

Иден ответил, что он готов обсуждать данный вопрос … Один из мотивов, заставляющих британское правительство вести операции в Ливии, сводится как раз к тому, чтобы подготовить возможности для наступательных операций в Европе» … [АП РФ. ф. 45. оп. 1. 6. 279. л. 28-38.]

18 декабря 1941 г. состоялась третья беседа Антони Идена со Сталиным и Молотовым, в которой стороны так и не пришли какому-либо консенсусу по поводу послевоенного устройства в Европе.

Вопрос в какой форме должен иметь конечный документ – договор, на чем настаивала советская сторона, или соглашение, как требовала британская сторона, так и не был решен и его оставили на будущее.

Затем Тов. Сталин перешел к другому вопросу и указал, что если мы не желаем превратить военное соглашение в простую бумажку, то необходимо, чтобы оно было подтверждено определенными практическими действиями. В прошлом мы ставили вопрос о втором фронте, создание которого британское правительство по разным соображениям отклоняло. Затем мы выдвинули другое предложение — о присылке британских войск на советский фронт. Если британское правительство считает в настоящий момент данное предложение мало осуществимым, то мы готовы не настаивать на нем и выдвигаем теперь новое, третье предложение: совместная англо-советская операция на севере, в районе Петсамо, и в Северной Норвегии. СССР смог бы дать для этой операции сухопутные силы, от Англии потребовалась бы помощь флотом и авиацией. В результате было бы оккупировано Петсамо и в Северной Норвегии был бы создан очаг сопротивления германской агрессии. В дальнейшем туда можно было бы направить и норвежских волонтеров. Германских войск в данном районе мало, при этом все это больше австрийцы. Тов. Сталин интересовался мнением Идена по вопросу о северной операции.

Иден ответил, что для посылки подкреплений на советский Южный фронт Англия в настоящее время не располагает достаточными силами. Что же касается северной операции, то она представляется ему весьма желательной и осуществимой. Он готов начать переговоры о ней уже сейчас, во время своего пребывания в Москве, привлекая к обсуждению этого вопроса генерала Нея. Иден хотел знать, однако, когда примерно данная операция предполагается.

Тов. Сталин ответил, что северная операция могла бы быть начата через месяц или, может быть, через 6 недель.

Иден обещал срочно заняться данным вопросом.

Затем беседа коснулась вопроса о возможности отправки британских войск в СССР на более позднем этапе, причем Иден спросил т. Сталина, на какой участок фронта он считал бы целесообразным направить английские войска.

Тов. Сталин ответил, что если бы английские войска были присланы северным путем, то он готов был бы направить их на Ленинградский фронт, где-нибудь по границе с Эстонией. Он мог бы, конечно, дать им место и на Финском фронте, но полагает, что англичане, вероятно, захотели бы избежать вооруженных действий против Финляндии. Если же британские войска пришли бы с юга, то они могли бы принять участие в операциях на Украинском фронте.

Иден ответил, что до окончания ливийской кампании, включая и поход на Триполи, Англия едва ли окажется в состоянии отправить в СССР какие-либо вооруженные силы. К тому же при решении вопроса об отправке надо учесть также и то обстоятельство, что отправка британских войск северным или южным путем должна неизбежно отразиться на возможности доставки в СССР необходимого военного снабжения. Идену кажется малоэкономным с военной точки зрения отправлять в СССР войска за счет подвоза снаряжения. К тому же у англичан нет войск, пригодных для операций в зимний период. Тем не менее, если т. Сталин считает это необходимым, Иден готов поставить данный вопрос перед премьер-министром. Тов. Сталин в ответ на это заметил, что он отнюдь не склонен настаивать на присылке английских войск в СССР, если британское правительство считает это невозможным» …

Еще с большей силой разгорелась полемика о границах СССР после окончания войны. Британская сторона настаивала на границах до начала войны, т.е. до 1 сентября 1939 года. Естественно, что советская сторона с этим никак не могла согласиться, ибо границы советского государства весьма расширились в 1940 году до начала вторжения Германией в Советский Союз. И этот вопрос был отложен на будущее. [АП РФ, ф. 45. оп. 1. д. 279. л. 115-122.]

20 декабря 1941 г. состоялась четвертая беседа Антони Идена со Сталиным и Молотовым. Иден ознакомил советскую сторону с ответом военного кабинета, «который во всем существенном подтверждал линию, занятую Иденом…

Иден заметил, что считает необходимым сделать одно разъяснение: британское правительство не делает никакого различия между соглашением и договором с точки зрения юридической. Оба они одинаково обязательны для него.

Тов. Сталин ответил, что в таком случае тем больше оснований подписать договоры, а не соглашения…

Продолжая, т. Сталин говорит, что он, пожалуй, был бы готов подписать оба договора, быть может, с небольшими редакционными изменениями, если бы у нас не было дискуссий по вопросу о границах. Эти дискуссии вскрыли ситуацию, которой он никак не ожидал. Он вспоминает, как в прошлом Англия имела союз с царской Россией, в состав которой входили Финляндия, Бессарабия и более половины Польши. Ни одни государственный деятель Англии в то время не думал протестовать против союза на том основании, что названные территории входят в состав Российской империи. Ныне, однако, вопрос о финской границе и балтийских республиках является, видимо, камнем преткновения…

Далее Иден вновь касается вопроса о границах … для него не представляется возможным сейчас подписать договор, официально признающий западную советскую границу 1941 г. В связи с упоминанием т. Сталиным о его отказе настаивать на втором фронте Иден процитировал ряд только что полученных им сообщений о военном положении в Гонконге и на Малайском полуострове. Это положение очень серьезно, и, конечно, для британского правительства сейчас было бы в высшей степени важно, чтобы СССР оказал давление на Японию в целях отвлечения ее сил с юга. Тем не менее британское правительство не обращается к советскому правительству с подобной просьбой, вполне понимая трудность ее исполнения для СССР в настоящий момент. Советское правительство должно также понимать трудность выполнения для Англии той просьбы о создании второго фронта в Европе, с которой СССР обращался к Великобритании в прошлые месяцы. Что касается Петсамо, то тут положение совершенно ясное: британская сторона готова принять участие в этой операции и было бы хорошо, если бы генерал Ней мог всерьез поговорить об этом с кем-либо из наших военных.

Тов. Сталин ответил, что он тоже разочарован невозможностью прийти к соглашению. Он, однако, несколько удивлен зависимостью английской политики от американского правительства. Ему казалось, что Англия располагает большей свободой движений в своих отношениях с другими странами. В этой недооценке роли Америки в британском правительстве, возможно, лежит причина трудностей прийти к соглашению. Тов. Сталин отнюдь не чувствует себя обиженным тем обстоятельством, что Англия не смогла создать второго фронте или отправить свои войска в СССР. Тов. Сталин отправил свое послание Черчиллю 8 ноября, когда положение Англии было значительно лучше, чем теперь, а положение на советском фронте — значительно хуже, чем сегодня. С тех пор ситуация изменилась, и это изменение необходимо принимать во внимание. Тов. Сталин не склонен требовать чего-либо невозможного и поэтому не настаивает на присылке английских войск на советский фронт. Если британское правительство готово принять участие в операциях по Петсамо, он может это только приветствовать и готов устроить генералу Нею свидание с начальником советского Генерального штаба маршалом Шапошниковым.

Тут же, по телефону, т. Сталин договорился с маршалом по затронутому вопросу. Свидание Нея с Шапошниковым было фиксировано сегодня же в 23 час. 00 мин…

Далее Иден поднял вопрос о Дальнем Востоке. Ввиду серьезности создавшегося там положения он просил тов. Сталина сказать, может ли и когда Англия рассчитывать на известную помощь ей против Японии. Иден понимает, что такая помощь в настоящий момент для нас едва ли мыслима. Но как будет обстоять дело, например, весной?

Тов. Сталин ответил, что если СССР объявил бы войну Японии, то ему пришлось бы вести настоящую, серьезную войну на суше, на море и в воздухе. Это ведь не то что декларация войны, которую Японии могла бы объявить Бельгия или Греция. Стало быть, советское правительство должно тщательно учитывать свои возможности и силы. В настоящий момент СССР еще не готов для войны с Японией. Значительное количество наших дальневосточных войск в последнее время было переброшено на Западный фронт. Сейчас на Дальнем Востоке формируются новые силы, но потребуется еще не меньше четырех месяцев, прежде чем СССР будет надлежащим образом подготовлен в этих районах. Тов. Сталин полагает, что было бы гораздо лучше, если бы Япония напала на СССР. Это создало бы более благоприятную политическую и психологическую атмосферу в нашей стране. Война оборонного характера была бы более популярна и создала бы монолитное единство в рядах советского народа. Лучшей иллюстрацией тому является война СССР против гитлеровской агрессии. Тов. Сталин полагает, что нападение Японии на СССР возможно и даже вероятно, если немцы начнут терпеть поражения на фронте. Тогда Гитлер пустит в ход все средства нажима для того, чтобы вовлечь Японию в войну с СССР.

Иден высказал опасения, что японцы в Восточной Азии смогут применить чисто гитлеровскую тактику — бить врагов поодиночке: сначала покончить с Англией, а потом напасть на Советский Союз.

Тов. Сталин возразил, что Англия не одна воюет против Японии. Вместе с нею воюют Китай, Голландская Индия и Соединенные Штаты.

Иден реагировал на это замечание, что пока главный удар выносит Англия на Малайском полуострове, где союзники не могут ей помочь.

Иден… прибавил, что если бы СССР оказался в войне с Японией, то он мог бы оказать Англии большую помощь своими подводными лодками. У самой Англии таких лодок на Дальнем Востоке нет… Впервые в своей истории Англии приходится переживать неприятное и необычное для нее положение: вести войну, не имея господства на море.

Тов. Сталин заметил, что подводные лодки можно быстро и легко делать. Если сейчас начать, то через 6 месяцев Англия и Америка могут добиться крупного превосходства над японцами в этом роде оружия.

Иден возразил, что все это так, но что ближайшие 6 месяцев необходимо как-то пережить. Пока же ситуация остается чрезвычайно опасной. Далее Иден сообщил, что, согласно полученной им сегодня телеграмме, британское правительство решило продолжать наступательную кампанию в Ливии несмотря на события на Дальнем Востоке. Дальнему Востоку в ближайшие недели и месяцы придется, очевидно, обходиться собственными силами.

Тов. Сталин высказал… что… Италия — это самое слабое звено в «оси». Если это звено лопнет, провалится вся «ось». Очень жаль, что Англия не атаковала Италию в 1936 г. или даже еще раньше. Если бы она это сделала тогда, сейчас она была бы хозяином Средиземного моря.

Иден сказал: «Мы поддались шантажу».

Тов. Сталин заметил, что итальянцы на нашем фронте воюют очень плохо. Немцы обращаются с ними, как с неграми, и часто расстреливают их. Постепенно Италии опротивеет союз с Германией. Ливийская кампания должна быть закончена…

Иден сообщил, что ливийская кампания развивается успешно и что англичане уже имеют 10 тыс. пленных, в том числе 4 тыс. немцев.

Тов. Сталин заметил, что немцы нам в плен не сдаются, кроме отдельных единиц. В Клину мы предложили им капитуляцию с обещанием жизни, но наше предложение было отвергнуто. У нас не осталось иного выхода, как уничтожить немцев. То же самое произошло и в Калинине» …
[АП РФ. ф. 45. оп. 1, д. 279. л. 129-139.]

22 декабря премьер-министр У. Черчилль и президент США Ф. Рузвельт встретились в Вашингтоне.

Посол СССР в США М.М. Литвинов 27 декабря 1941 г. телеграфировал в наркомат иностранных дел о беседе за завтраком с президентом, Черчиллем и Гопкинсом: «… Рузвельт говорил, а Черчилль поддакивал, что они обсуждали здесь вопросы снабжения и решили максимально увеличить поставки нам к апрелю, то есть ко времени возможного возобновления германского наступления, и что отдано распоряжение о возобновлении нормального предоставления нам пароходов и погрузки с 1 по 15 января. Рузвельт вновь объяснил заминки внезапностью вступления США в войну и потребностями западного побережья». [АВП РФ. ф. 059. оп. 1, п. 346, д. 2366, л. 283-284.]

А 29 декабря 1941 г. в советских газетах было опубликовано «АНГЛО-СОВЕТСКОЕ КОММЮНИКЕ О БЕСЕДАХ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ И.В.СТАЛИНА И НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М.МОЛОТОВА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ВЕЛИКОБРИТАНИИ А. ИДЕНОМ

Во второй половине декабря 1941 г. в Москве между Председателем Совета Народных Комиссаров СССР И.В. Сталиным и народным комиссаром иностранных дел В.М. Молотовым с одной стороны, и министром иностранных дел Великобритании Антони Иденом — с другой, происходил исчерпывающий обмен мнениями по вопросам, касающимся ведения войны и послевоенной организации мира и безопасности в Европе. При этом присутствовали посол СССР в Великобритании И.М. Майский и британский посол в СССР Стаффорд Криппс. Кроме того, в некоторых заседаниях принимали участие постоянный товарищ министра иностранных дел Великобритании Александр Кадоган и заместитель начальника имперского генштаба Великобритании генерал-лейтенант Ней.

Беседы, происходившие в дружественной атмосфере, констатировали единство взглядов обеих сторон на вопросы, касающиеся ведения войны, в особенности на необходимость полного разгрома гитлеровской Германии и принятия после того мер, которые сделали бы повторение Германией агрессин в будущем совершенно невозможным. Обмен мнениями по вопросам послевоенной организации мира и безопасности дал много важного и полезного материала, который в дальнейшем облегчит возможность разработки конкретных предложений в этой области.

Обе стороны уверены, что московские беседы знаменуют собой новый и важный шаг вперед в деле дальнейшего сближения СССР и Великобритании».

В этот же день на имя генерального секретаря наркомата иностранных дел СССР А.А. Соболева было направлено письмо заместителя начальника генерального штаба Красной армии генерал-лейтенанта А.М. Василевского и военного комиссара оперативного управления генштаба Красной армии бригадного комиссара Рыжкова следующего содержания: «Сов. Секретно.

Факты вмешательства во внутренние дела Ирана со стороны наших командиров не подтверждаются. Губернаторы провинций заявили об отсутствии с их стороны претензий.

Командованию советских войск в Иране приказано запретить кому бы то ни было вмешиваться во внутренние дела Ирана». [АВП РФ. ф. 094. оп. 28. п. 334а. д. 19. л.3.]

30 декабря 1941 года «ПРАВДА» на четвертой странице разместила небольшую статью под названием «ПЕТЭНОВСКИЕ МЕТОДЫ НА ФИЛИППИНАХ» некоего Д. Заславского, которая сильно покоробила патриотические чувства временного поверенного в делах США в СССР У. Торстона, а по сему посчитавшего оскорбительной для Соединенных Штатов и для американской армии. Американский дипломат потребовал у наркомата иностранных дел незамедлительной встречи.

ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР С.А. ЛОЗОВСКОГО С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ США В СССР У.ТОРСТОНОМ. 31 декабря 1941 г. Секретно.

31 декабря 1941 г. я принял по его просьбе поверенного в делах Соединенных Штатов Америки Торстона, который заявил, что он пришел со специальной целью выразить сожаление и протест против статьи Заславского, напечатанной в газете «Правда» от 30 декабря. Он заявил, что статья эта является оскорбительной для Соединенных Штатов и для американской армии.

Я ответил Торстону, что принять его протеста не могу по следующим соображениям:

1) в американской прессе до начала и после начала военных действий на Тихом океане печатались и печатаются сотни статей, направленных против СССР, против советского режима, против вождей Советского Союза, но никогда Наркоминдел непосредственно, ни советский посол в Вашингтоне не делали никаких представлений и не заявляли никаких протестов в связи с появлением такого рода статей в американской прессе;

2) статья Заславского в газете «Правда» есть выраженное советским журналистом мнение по вопросу об объявлении города Манилы свободным городом. В этой статье ничего не говорится о Соединенных Штатах, об американском правительстве и об американской армии. Автор обсуждает только самый факт, ссылаясь при этом на героическое сопротивление населения Лондона, Тобрука, Одессы, Севастополя и проч. Данная статья журналиста не может служить основанием для протеста;

3) если мы будем предъявлять протесты Соединенным Штатам или Соединенные Штаты будут предъявлять к нам протесты по поводу печатающихся в газетах статей, то это может принести вред обеим сторонам.

Торстон ответил, что пресса в СССР находится под контролем цензуры, тогда как в Соединенных Штатах цензуры у прессы нет. Поэтому появление статьи Заславского вызывает у него весьма большое удивление. Кроме того, ему говорили о том, что статьи Заславского выражают обычно мнение Наркоминдела.

Я отвел заявление Торстона о том, что Заславский выражает мнение Наркоминдела, заявив, что точка зрения Наркоминдела выражается только в официальных документах.

Торстон сказал, что он выражает сожаление по поводу того, что я отклонил протест.

На что я ответил, что по изложенным мною мотивам никак его протеста по поводу статьи Заславского принять не могу.

Торстон начал доказывать, что в Соединенных Штатах не было цензуры и поэтому газеты могли писать то, что им угодно, тогда как в СССР печать находится под абсолютным контролем.

На это я обратил внимание Торстона, что после начала военных действий на Тихом океане в Соединенных Штатах введена цензура, и все же в американской прессе можно найти не только неблагоприятные отзывы об СССР, но и враждебные выступления против Советского Союза, и все же мы никаких представлений и протестов не делали. Что же касается статьи Заславского, то она, повторил я, написана по поводу объявления города Манилы свободным городом и в ней ничего не сказано о Соединенных Штатах и об армии Соединенных Штатов.

Торстон ответил, что всему миру известно, что американская армия проливает кровь, защищая Филиппины, что войсками на Филиппинах командует генерал Макартур. Статья оскорбительна для американской армии, поэтому он протестует.

Я вновь повторил, что его протеста принять не могу.

Торстон заявил, что он доложит своему правительству о том, что я отклонил его протест, несмотря на его повторное заявление.

На этом беседа закончилась.  [АВП РФ. ф. 06. оп. 3. п. 4. д. 37, л. 49-51.]

Не составило особого труда найти нужный номер газеты «Правда», а в нем на последней странице статью, так раздражавшую американского дипломата:

«ПЕТЭНОВСКИЕ МЕТОДЫ НА ФИЛИППИНАХ

Почуяв над собой грозную опасность, жучок божья коровка опрокидывается на спинку, поджимает ножки и отдается на милость своего врага.

Никто не поставит божьей коровке в вину ее миролюбие и непротивление злу насилием. Природа не снабдила божью коровку ни рогами, ни копытами, ни смертоносным жалом, ни отважным сердцем.

Что сказать о человеке, который вооружен, способен сопротивляться, но при первом появлении врага мгновенно опрокидывается на спину и задирает ноги в знак полной покорности? О таком человеке говорят с презрением как о трусе. Эго относится и к народу, уподобившемуся божьей коровке, и к отдельному городу, который позицию божьей коровки именует благозвучным именем «открытого города».

Таким «открытым городом» объявлена столица Филиппин — город Манила. Манила не защищается. Большой город опрокинулся на спину, вытянул ноги и ожидает милости врага. Но враг не тронут этим коровкиным миролюбием. Японцы отклонили просьбу Манилы, они бомбят Манилу.

Во второй мировой войне это не первый город, распластавшийся на спине перед врагом. Когда гитлеровские полчища приближались к Парижу, генерал Денц с ведома и согласия маршала Петэна лег в позицию божьей коровки. Он объявил столицу Франции открытым городом и отказался от сопротивления наглому врагу. Маршал Петэн задрал перед победителями свои ноги в генеральских штанах. Он получил за это снисходительный пинок в зад, но не спас Париж от унижения. Немцы вошли в некогда гордую столицу Франции и расположились в ней, как в своей казарме.

В 1870 году немцы тоже подходили к Парижу. Они осадили его, потому что Париж предпочел лишения и героическую смерть презренной капитуляции на милость победителя. Парижане дрались, как львы, а не пресмыкались, как божьи коровки. Лишь предательство генерала Трошю, коменданта Парижа, отдало тогда Париж немцам. Они лишь на самый короткий срок вступили в столицу и затем покинули ее. Бисмарк боялся слишком глубоко оскорблять национальную честь французов.

Столица Филиппин — город Манила мог сопротивляться врагу, как сопротивляются Ленинград и Севастополь, как сопротивлялись Москва и Тула. Город Манила мог держаться в осаде, как держался Тобрук. Лишения и бедствия были бы с избытком возмещены славой народа и истощением сил противника. Враг сразу почувствовал бы, что имеет дело с сильным, мужественным городом, который готов отстаивать каждую свою улицу, каждый дом. Не разрушения зданий страшны народу, сохраняющему чувство национального достоинства. Страшнее моральное разрушение, открывающее врагу доступ в страну. Страшнее, когда вооруженный человек, способный драться, превращен в божью коровку и покорно закидывает кверху ножки при первом разрыва снаряда.

Воздушные налеты не испугали жителей Лондона. Всему миру известно, как держат себя под бомбами фашистских стервятников жители Москвы, Ленинграда и других советских городов. Так же мужественно держались под вражеским обстрелом защитники Тобрука. Это объясняется тем, что народ и армия, правительство и командование относятся непримиримо к врагу, горят ненавистью к нему и готовы со всей самоотверженностью драться до полной победы над врагом. В таких условиях нет и не может быть места для капитулянтства, для метода маршала Петэна, который не хотел драться с врагом, искал гнилого компромисса и проявил душевную дряхлость в мире, превышающей даже дряхлость его возраста.

Чем отличается в данном случае «открытый город» Париж от «открытого города» Манила, или наоборот, «открытый город» Манила от «открытого города» Париж? Ничем. Два сапога — пара.

Д. ЗАСЛАВСКИЙ. [«ПРАВДА» № 362 от 30 декабря 1941 г.]

Подводя итоги декабря 41-го, констатируем, что Соединенные Штаты наконец-то лишились нейтралитета: Япония и Германия им объявили войну. Русские без обещанной на весь мир помощи из вне разгромили немцев под Москвой, доказали союзникам военно-экономическую состоятельность своего государства, созданного на основе новой общественно-экономической формацией, и показали всему миру, что досель непобедимые гитлеровские армии могут быть разбиты и тем самым стали надеждой всему прогрессивному человечеству реальной надеждой в успешной борьбе с гитлеризмом. Союзники – Британия и США, попав под японские военные «тески», стали намекать Сталину, чтоб тот организовал нажим на Японию вплоть до объявления войны Японии. 

Маховик союзнической военно-экономической помощи Советскому Союзу в 1941 году так и не был раскручен: он только еле-еле набирал обороты.

Было доставлено грузов в Советский Союз в 1941 году по отношению всего периода с июня 41-го по декабрь 45-го: через северные порты - 3,67%; через дальневосточные порты -0,98%; транзит через Иран - 0,038%. [РГАЭ Ф.:413, Оп.:12, Д.:10949 Л.:1-542]

В частности, в 1941 году было отгружено самолетов: из США – 161 шт.; из Англии - 789 шт.; всего – 950 шт. Завезено: из США – 39 шт.; из Англии – 711 шт.; всего – 750 шт.

Отгружено танков: из США – 177 шт.; из Англии - 466 шт.; всего – 643 шт. Завезено: из США – 35 шт.; из Англии – 446 шт.; всего – 481 шт.

Отгружено автомашин: из США – 7912 шт.; из Англии - 479 шт.; всего – 8391 шт. Завезено: из США – 1009 шт.; из Англии – 479 шт.; всего – 1488 шт. [РГАЭ, Ф.:413, Оп.:12, Д.:8862, Л.:1-69]

По этому поводу 9 января 1942 г. нарком внешней торговли А.И. Микоян направил Сталину и Молотову докладную записку о выполнении обязательств, принятых на Московской конференции трех держав, Великобританией и США по поставкам в СССР предметов вооружения, оборудования, сырья и материалов за октябрь, ноябрь и декабрь 1941 года.

Не буду детализировать ассортимент поставок, сколько было чего обещано и сколько реально поставлено. Ограничусь оценкой наркома Микояна как союзники выполняли в этот тяжелый для Советского Союза свои союзнические обязательства.

«Оценивая поставки англичан в целом, проводимые ими во исполнение принятых на Московской конференции трех держав обязательств, следует признать, что Великобритания выполняет свои обязательства более или менее точно и аккуратно, чего нельзя сказать о поставках США…  <Например>, недопоставка самолетов <Штатами> против принятых обязательств на Московской конференции составляет - 396 шт.

Столь большая недопоставка самолетов объясняется тем, что между 13 и 17 декабря американское правительство отозвало обратно почти все поставленные самолеты из числа находившихся в портах США в это время.

Было отозвано 447 самолетов из 457 находившихся в портах. Наличие на 15 декабря 1941 г. в портах США большого количества неотгруженных самолетов было вызвано тем, что 152 истребителя Аэрокобра были поставлены в порты без пропеллеров, без вооружения и комплекта запчастей. Кроме того, американские власти не предоставляли долгое время достаточного количества пароходов и, наконец, отозвали вообще поставленные самолеты. При этом часть самолетов была выгружена с судов, на которые они уже были погружены, но суда не успели уйти.

Также резко не довыполнена поставка танков…

Морская комиссия явным образом срывает отправку грузов в Советский Союз, ссылаясь на отсутствие пароходов, на невозможность в зимнее время посылать в Архангельск пароходы, так как, по их мнению, Архангельский порт не в состоянии принять большие количества пароходов. В тех случаях, когда те или иные пароходы ставятся под погрузку, выбираются наиболее плохие из них. Погрузка в портах проходит медленно, а в ряде случаев имели место происшествия, которые следует рассматривать как диверсионные акты. Так, например, на пароходе «Файер Рок», который вышел из нью-йоркского порта 21 октября с военными грузами (танки, автомашины и др.) произошла течь в трюмах, без каких-либо видимых причин. Пароход должен был вернуться, разгрузиться и встать на ремонт. В результате отправка грузов была задержана на 1,5 месяца.

Пароход «Африкандер», вышедший 18 ноября 1941 г. из Бостона в Архангельск с грузами самолетов, танков, автомашин при подходе к Сиднею сел на мель, получил пробоину и вынужден был встать на ремонт. Задержка с отправкой этого парохода произошла также на 1,5 месяца.

В нью-йоркском порту на пароходе «Баллот», стоявшем под погрузкой 25 декабря 1941 г начался пожар, замеченный нашим дежурным и своевременно ликвидированный. При расследовании установлено, что налицо был поджог, найдены в ряде трюмов банки с керосином.

Пароход «Маломак», вышедший из Бостона в Архангельск 18 декабря 1941 г. с грузом самолетов-истребителей, танков, автомашин и др. 3 января вернулся в Бостон из-за саботажа команды.

Пароход «Меридиан», вышедший 29 октября 1941 г. из Нью-Йорка в Архангельск, по сообщению английского адмиралтейства, погиб при невыясненных пока обстоятельствах.

Следует отметить, что подобного рода «происшествия» не имеют место с английскими и советскими судами, следующими из портов Англии.

Изложенное позволяет сделать вывод, что означенные акты не являются отдельными выступлениями тех или иных враждебных элементов, а есть действия определенной организации.

В целом поставки США проходят явно неудовлетворительно.

Представители американского правительства щедро дают обещания и бесцеремонно нарушают свои обязательства. Причем срыв поставок американцами не объясняется только саботажем отдельных враждебных нам элементов. Не объясняется также объективными трудностями. Срывают наши поставки военное и морское министерства, конечно, не без ведома правительства.

Наши неоднократные сообщения о всех фактах срыва представителям американского правительства не привели до сих пор к улучшению положения.

А. Микоян». [АВП РФ, ф. 06, on. 4, п. 11, д. 102, л. 1-16.]

Возможно американский промышленный потенциал не успел еще развернуться на всю мощь. Или это было проявление неверия в возможности Советского Союза противостоять гитлеровской Германии. Да и «застарелое» антисоветское настроение в определенных кругах американского общества доминировало над здравым смыслом при исполнении решений правительства и давало о себе знать. Да к тому же первая весомая победа над Германией была одержана Советами лишь в декабре, и союзники лишь выжидали до этого момента… А тут еще начались военные действия союзников на тихоокеанском военном театре против Японии, не совсем готовых к такому повороту событий.
*****