Как связисты воевали без связи

Из воспоминаний прапорщика Яворского Анатолия.

811-й отдельный батальон связи уже неделю проводил на Кадушке учебные радиотренировки. Шла рутинная отработка задач военных связистов и обучение молодого пополнения. На ночь солдаты уходили в лагерь, спали в палатках, многие кадровики предпочитали оставаться при аппаратных.

И вот, сплю я в одну из ночей на своём узле П-299, вдруг грохот по КУНГу. Открываю дверь, вижу, солдатики по лагерю бегают «в тревоге», а перед машиной стоят НШ и комбат Миллер Давид Андреевич: «Дрыхнешь, прапорщик? Готовься к убытию в запасной район, объявлены учения ставки южного направления!»

Тремя машинами, мой узел П-299, КВ-шка средней мощности Р-118 и КШМ, той же ночью выдвигаемся по координатам на знакомое место возле посёлка Калининский, что прямо под хребтом в десятке вёрст от Ашхабада. Загоняемся в капониры в указанной точке, разворачиваем тыловой пункта управления (ТПУ), включаем аппаратные, а КВ-шка не может набрать связь. Местечко там такое под горой, что прямая видимость отсутствует, сигнал, понимаем, гасится. Мой узел, соответственно, тоже молчит, работает одна КШМ.

Докладываем в оперативный штаб обстановку, не заем, дескать, в какой радиосети работать, нам оттуда отповедь: «Стоять на месте, ждать особого распоряжения!» Стоим, сидим, лежим, околачиваем, что уставом не предусмотрено, уже третий день. Из штаба неожиданно летит вводная: «Прибыть на станцию на погрузку в эшелон, отбыть по вновь заданным координатам!»

Колесить по Туркмении на эшелоне нам было не впервой, ранним утром прибываем на место, грузимся на платформы. Закрепляем машины, ждём отправки, бежит командир хозвзвода Ваня Харечко: «Мужики, представляете, здесь рядом прямо на поле видимо для колхозников пивная стоит, вот-вот пиво подвезут?!» Ну, я, техник батальона Боря Ракитин и зампотех Виталий Петров ноги в руки, естественно, рвём в пивную.

Пиво к нашему появлению уже привезли. Пивасик свежий, пить его одно наслаждение, да ещё выездной фургончик «Пирожок» подъехал, чебуреки, фичи привёз. Взяли с собой трёхлитровку, накупили выпечки и отошли подальше в сторону. Заметили какую-то беседку со столиком и стульями, залезли, расположились.

Пивнушку эту нам видно чуть-чуть из-за кустов, народу там с нашего эшелона собралось много, мужики-то на пиво падкие? Сидим, кайфуем, пивко поцеживаем, фичи потчуем и вдруг наблюдаем, как народец наш военный разбегаться стал в какой-то момент. Доели мы своё, допили и чистой совестью возвращаемся к эшелону.

Видим построение кадровиков, а наш комбат Миллер Давид Андреевич ходит вдоль строя и вставляет пистонов по самые фаберже. Замечает нас, подходим: «Товарищ майор, разрешите встать в строй!» «А вы где были?» «На обед ходили в кафе при станции! Первое-второе-третье – всё как положено?» Миллер поворачивается к строю: «Вот люди, правильно питаются, здоровье берегут. Пообедали, вернулись, а вам, алкашам, только пивнушку покажи, про всё на свете забудете?!»

В общем, на эшелон погрузилась ещё комендантская рота, связисты разбежались по своим машинам. Едем, встали в Чарджоу для смены паровоза. Значит, в Узбекистане воевать предстоит. Спросили у железнодорожников, которые ходят, колёса отстукивают, долго ли стоять будем? Те говорят: «С час простоите!»

И тут один из наших, Вова-прапор сообщает, что знает, где тут пивнушка есть. Военные, как было сказано, на пиво люди падкие, вручили Вове-прапору канистру и отправили по назначению.

Полчаса в пустом ожидании, сорок минут – нет, пятьдесят – Вовы не видно, эшелон отбывает. Уже въезжаем на мост через Амударью, слышим рёв. Высовываемся, видим Вову-прапора на последней платформе, орёт во всё горло, всех к себе зазывает. А как к нему доберёшься, на ходу-то? Машем Вове: «Сиди, жди! На первом же полустанке перебирайся к нам!»

Остановились только в Бухаре, прибежал Вова, мрачный, недовольный: «Пиво-то уже тёплое, моча мочой?» Советский солдат, да чтобы от «мочи» отказаться – не было такого! Распили с тем же удовольствием, с которым потчевали свежий утренний пивас при отъезде. Ну, не выливать же?

И так доехали мы до станции Талимарджан Кашкадарьинской области Узбекистана. Разгрузились, комбат раздал вводные кому-куда ехать и где разворачиваться. А там обернёшься – кругом степь галимая, ни кустика, ни росточка. Развернули тыловой пункт управления, сидим неделю, связи никакой, и никто её не требует. Ну, а нам разве плохо? Кухня своя, вода привозная, и выспаться есть где. Из командования только зампотыл, приехал в ночь на седьмые сутки, накатил за воротник, отоспался в палатке, с утра позавтракал и уехал.

Зато постоянно наведывался ВАИ-шник, прапорщик, техник с химбата. День на десятый разговорились с ним, он попросил закурить, а с сигаретами уже начинался напряг. А деньги есть или нет? Говорю, есть рубля полтора, у него оказалось столько же. Поехали со мной, предлагает, прокатимся, чего-де тут фаберже околачивать?

Запрыгнули на его ГАЗ-66, едем. ВАИ-шник спрашивает: «Искупаться хочешь?» «А где тут? Степь да степь, ни родника, ни лужицы?» – удивляюсь. «Да тут канал недалеко – едем!»

Степь кашкадарьинская небольшим пологим подъёмом как бы в гору идёт. Канал там проложен оросительный, в бетонных берегах, ширина его метров пять-шесть, вода «в гору» перегоняется мощнейшими насосами. Ляжешь на воду, а течение прёт тебя как на настоящей полноводной реке.

Искупались, набултыхались, ВАИ-шник зовёт: «Едем в аул, там магазинчик есть!» А торговые точки в небольших посёлках как Туркмении, так и Узбекистана как работают? Магазин как обычно закрыт, но завмаг или продавец рядом живёт. Подъезжаем, так и есть, на дверях замок. Находим завмага, а тот сидит во дворе своего дома, чаи на топчане гоняет. Мы ему, почему, мол, магазин закрытый? А завмаг на топчан нас приглашает: «Чего торопиться? Доски вон лежат, на продажу привезли, скоро люди соберутся, продавец придёт, торговля будет!»

Через час набежал народ, пришёл продавец, пошла торговля. А доски там как раскупают: один две доски берёт, другой три, третий десять. И все к нам: «Довези, командир – заплатим?!» ВАИ-шник своему водителю: «Ну, помогай! Видишь, люди просят?» Водитель возит, мы сидим с завмагом на топчане, чаи попиваем.

Видим, к магазину жигуль подкатывает. Завмаг: «О! Смотрите, сам бай приехал! Кабан! В Москву ездил, Героя Соцтруда получал, перспективный, но жадный, куска хлеба не выпросишь... Досок больше всех наберёт!» «Далеко живёт?» «Да рядом тут его кошара! У него и дом там, и родственники все, и отара там же!»

Подходит к нам этот бай-бабай: «Ребятишки, отвезёте мне доски?» «Отвезём, почему нет?!» Погрузились, люди его в шишигу прыгнули, мы в жигуль засели. Едем, а неймётся же разговор с человеком начать? «Слушай, дед, так я же видел тебя в журнале «Огонёк?» Ты же Герой Соцтруда?» «Да, было дело!» – подтвердил бай и засиял от своей узнаваемости. Тщеславный оказался. Разговорились с ним, хвалили всё больше, заслуги его возвеличивали. Бай-бабай расплывался в удовольствии...

Приехали, сгрузили доски, бай сияет, протягивает полтинник. Это был 1980 год, и 50 рублей в то время немалые были деньги. ВАИ-шник онемел, а бай-бабай: «Что, мало? Держи ещё четвертной! И подождите немного, сейчас вам ещё угощений вынесут!» Тут же выбегают баджишки, лепёшек несут, шаурмой угощают, арбузы в кузов закидывают. Мы тоже оказались тщеславными, и тоже сияли всю обратную дорогу.

Возвращаемся к магазину, завмагу не терпится: «Ну, как он с вами? Бочку катил?» «Да нормальный мужик, и покушать нам навалил, и денег заплатил! Ты напоминай ему чаще про его заслуги, он и с тобою жадничать не будет!» Очень завмаг удивлялся, но совету внял, скорее всего. Закупились у него в магазинчике сигаретами, водки не было, зато «Чашмы» взяли бутылок пять.

Вернулись на канал, снова искупались, постирали форму, развесили на кустах. Лежим, загораем, «Чашму» посасываем, арбузы смакуем, торопиться некуда. Вдруг визг тормозов УАЗ-ика, вылезает зампотыл: «Обыскались вас, а они тут загорают, понимаемо ли?! Бегом на точку, сворачиваемся, едем домой! Учения кончились!» Домой-то, оно домой, но нос свой от дастархана нашего зампотыл не отвернул. Доели-допили с ним, что оставалось, разъехались по местам.

Свернули аппаратные, собрали колонну. Дорогу выбрали на Карши не ту, зампотыл напутал с картами и не знаю, виновата ли в этом «Чашма», поплутали для большей романтики, но эшелон нас дождался. Погрузились, отбыли домой, ни одного канала связи на учениях ставки южного направления не прокачав.

Такая вот случалась романтика!