Рейни и Джо Дассен

Марк Рубинштейн


                Рейни и Джо Дассен

Наконец, повезло, сердце стучало бешено в груди Вовки. Вот он такой желанный, недоделанный кем то, заботливо собранный и за тем выкинутый на помойку проигрыватель. Наверно его бывший владелец, как и Вовка собирал мечту, как часто бывает из того, что было уже вовсе никому не нужно.

В этот список всегда входит и время, потраченное на мечту. Наверно прежний владелец, так и не успев собрать все в законченную конструкцию, ушёл в армию. Ну кто ещё скажите на милость, будет собирать проигрыватель? Да ещё в СССР, где всех, кого ты можешь услышать на пластинке купленной в пыльном отделе универмага "Московский" под манящим названием - "Музыкальный киоск", всех их Вовка видел каждое воскресенье в программе "Утренняя Почта".

Там весёлый и моложаво выглядящий ведущий, задорным и завлекательным голосом предлагал прослушать песни те, что на прошлой неделе крутились в этой программе в другом порядке. Выглядело все это лживо и не натурально. Он упорно анонсировал то, что всем давно набило оскомину, при его же участии. В дешёвом экстазе, он, предлагая зрителям присоединиться к его очередному, воскресному приступу склероза кривлялся и источал патоку лести в адрес исполнителя.

Вовку мало интересовали Антоновы и прочие "Машины Времени", они были местными, дешёвыми плагиатами, больших, настоящих талантов. Талантов, живших далеко за океаном, и Вовка надеялся однажды услышать оригинал. Он знал, что мир не кончается границей СССР, он знал это точно потому, что у него, у пионера, и помойного кота, были знакомые в ФРГ.

Впрочем, сейчас, вытащив из кучи мусора, что вольготно раскинулась во дворе дома у помойки, рядом с трансформаторной будкой, почти целый самодельный проигрыватель, Вовка оглянулся. Такая добыча бывала не часто и пионеры металоломщики, дети нищих рабочих, могли появиться как с неба и отобрать ценный приз настойчивого помоешника.

Аппарат казался вполне работоспособным, но отсутствовала головка и диск. Мотор в проигрывателе был, и тонарм и даже пара плат усилителя сигнала. Вовка осмотрел монтаж, пинком ноги извлёк портфель из сугроба и прижимая бережно к груди проигрыватель, добавив портфелю ногой ускорения, отправился к подъезду в унылую, покрытую сверху инеем, а снизу собачьей мочой, хрущёвку.

Уже в воняющем мышами, паром и черт знает, чем, подъезде, Вовка взял портфель в руку, а аппарат положил у двери в подвал. Идти с ним домой, сегодня в субботу, когда отчим и мама были дома он не хотел. Сразу было ясно, что он принесёт новый предмет для своего шантажа.

Прошмыгнув по лестнице, словно шелудивый пёс, примкнув ухом к двери, он слушал. Там за дверью было тихо. Значит мама не ходила сегодня в школу и, по-видимому, была в хорошем расположении духа.

Слышно было как работал ТВ. Вовка узнал программу по тоскливо-безразличному тону ведущего, рассказавшего о проблемах озимых в этом году. Это был "Сельский Час" и диктор, теперь, наигранным, торжественным голосом, сообщал о достижениях очередной задойной коровы. Вовку покоробило, он отчётливо представил себе картину, виденную постоянно в магазине продуктов. Клети для молока, они стоят посреди зала и под ними растекаются лужи, живописные реки и озера из драгоценного молока измученной бурёнки.

Вовке стало стыдно, и жаль бурёнку, ту, что так старалась, выкручивая сиськи. Если-б она знала как напрасна ее коровья жизнь и как люди обходятся с ее молоком! Вовка отогнал грустные мысли вдохнул полной грудью вони подъезда и нажал на кнопку звонка.

Тру-лю-лю, залился фальшивой соловьиной трелью дешёвенький звонок. Мама, это она заставила отчима повесить соловьиный звонок. Это было наивно и мило, на первом этаже хрущёвки, за картонной дверью, не крашенной со дня постройки запел соловей.

Впрочем, подобные мелочи были сплошь и рядом. Пафосные памятники героям, там в школе, казавшиеся незыблемыми, если заглянуть сзади оказывались пустотелой дешёвкой из глины. Сегодня Вовка проковырял дыру в глазе Ильича, он наивный мальчик, думал, что там можно будет увидеть, через дыру, мозги Ильича.

Разумеется, он увидел стенку и завуча, которая как раз и выходила из вечно воняющего мочой, масляной краской и дешёвым сигаретным дымом, туалета. Она ещё поправляла юбку, когда Вовка спрятавшись за изуродованный бюст, неловко повернувшись, нашумел и обнаружил себя. Завуч, колоритная старуха с рыжими редкими волосами, глазами серыми и тусклыми словно старое олово, в диком костюме синего цвета, толстая и к тому же кривая на одну ногу, проорала жутким голосом.

 - Середин! - она орала и ее лицо наливалась краской, отчего ее рыжие, собранные в узел космы даже как-то померкли.

 Она, конечно, просекла кто проделал Ильичу дыру и теперь, вытащив Вовку за ухо из-за памятника уже просто визжала.
- В понедельник! С матерью! А теперь пошёл вон из школы, идиот!

... За дверью послышались шаги мамы. Вовка не здороваясь прошмыгнул в приоткрытую дверь.
- Как в школе?
  В спину сыну устало спросила мать.
- Нормально.
  Скидывая школьный пиджак крикнул Вовка из комнаты. Он засунул под диван портфель и открыл защёлки на окне.
- Я гулять мам!
  Уже выглядывая в пустой коридор, сказал сам себе Вовка и шмыгнул в дверь на лестничную площадку.

Сбежав три ступеньки, он подхватил оставленный у двери в подвал проигрыватель. Заботливо обернув его шарфом, Вовка выскочил на улицу.

Он обошёл дом и остановился у окна своей комнаты. Тут, с наружи под окнами висели цветники. Оставалось подтянуться, толкнуть раму и влезть в комнату.

Все не заняло много времени, и Вовка, тихо и незаметно пробравшись домой, спрятал проигрыватель за диван.


В понедельник Вовка не ждал ничего хорошего. Разумеется, он ничего не сказал маме и все выходные, запершись у себя в комнате чинил проигрыватель. Пластинок не было, но Вовка знал, что если все подключено правильно, из старенького динамика, что был самым настоящим сокровищем, если потрогать иглу, донесётся звук.

Звук упорно не шёл, Вовка испробовал все детали что были у него и даже прочитал в журнале Радио статью о звукозаписи, впрочем, никак ему не помогшей, так как там шла речь о магнитофонах.

Сегодня сидя на ненавистной математике, он, разглядывая завуча, которая и была математичкой, стараясь не лезть ей на глаза, ёрзал на стуле раздумывая, что ещё можно придумать для запуска проигрывателя.

Он знал, что только тогда, только тогда он сможет послушать заветную, убранную в сервант под замок пластинку. Ту самую, которую слушали гости и мама, и отчим, затаив дыхание, тогда, когда тётя Люда, подруга мамы, приехала из ФРГ, проведать родителей.

Дым от сигарет Мальборо, которые мама разрешила курить всем гостям по всей квартирке, запах алкоголя и дорогого парфюма, так ненавязчиво исходившего от Рейни - мужа тёти Люды. Само присутствие этого, воспитанного глубоко уважающего русских немца, преподавателя английского и немецкого и его любимого русского языка, создавала удивительную, уютную и небывалую атмосферу.

Его речь, сопровождаемая извинениями, милыми оговорками, сочетание врождённого обаяния, остроумия и интеллигентности, поразили Вовку. Рейни и Люда были именно теми, удивительными персонажами из сказки про счастье.

Люда, студентка, встретила своего Рейни в Ленинграде, на стажировке. Он приехал для изучения русского, а уехал с носителем языка. В ФРГ у них появилось двое детей, Люда, так быстро за пару лет скинувшая с себя прах коммунизма, расцвела.

Ее ценили, и надо сказать, что русских девушек из СССР, считали самыми лучшими жёнами. Славянская, природная красота, та, что чарует и не даёт покоя, увлекла холодный и прагматичный ум Рейни навсегда. А она, чуя, как может только настоящая баба, преданную любовь, родила Рейни красавца сына и свою копию - дочь. Она цвела, и как бы ни были сильны потуги других пар казаться счастливыми и удовлетворёнными, все они разбивались о ее воспоминания о беспробудной, наполненной милитаризмом, агрессией к миру и ненавистью к западу молодостью, проведённой в СССР.

Особо же контрастировала с обстановкой музыка. Басовитый, иногда слезливый, такой проникновенный голос Джо Дассена, заполнял комнату полностью. Он лился из динамиков стереосистемы, само существование которой доказывало несостоятельность идей Карла Маркса.

Рейни, это он меломан и музыкант, привёз на вечеринку японский комбайн. Гости с уважением поглядывали на аппарат, тот, что, стоя в углу, на фоне потёртых дешёвых обоев выглядел словно космический корабль. Мужчины задавали с важным видом вопросы Рейни и тот с удовольствием, подробно и обстоятельно, как и положено настоящему немцу объяснял отличие децибел от ватт.

Женщины, переглядываясь загадочно улыбались и кто-то, заслушавшись, пролив коньяк тихо чертыхнулся...

А музыка плыла по комнате, и Вовка глядел на это чудо, не агитировавшее на победы, моргающее гироскопом и индикаторами. Он слушал чудесный голос Джо Дассена, смотрел на гостей втягивал носом дым американских сигарет и балдел.

Он видел, как мама, сидя в кресле, чуть отпив вина, закинула красивые ноги на ногу и покачивая носком, пусть и не очень модных теперь, но элегантных туфель, внимательно слушает рассказ Люды о ее жизни в ФРГ. Казалось, что две старые подруги, давно покинувшие СССР вспоминают молодость. Но было видно, что и в стильном фиолетовом платье, и красиво причёсанная в стиле Софи Лорен, она курит Мальборо элегантно выпуская дым колечками, не покидая улицы Костюшко. Он видел, как отчим смотрит на маму с восхищением. И поправляет с важным видом пряжку на ремне, что был приобретён заботливой женой ему к этому случаю вместе со старенькими, теперь украшающими его чресла "Монтанами". 

Он видел, как мужчины, из-под тишка поглядывают на Люду, и как Рейни замечая это смущённо улыбается. Потом они меняли пластинки, слушали блатняк и уж совсем захмелев спели "Катюшу".

Они были счастливы, отгородившись от заветов Ильича дешёвой шторкой, выпив немного коньяка и послушав Джо Дассена они разошлись, а пластинку, Вовка под шумок унёс к себе в комнату.

Только вот не спрятал, и утром, мама, обнаружив ее, забрала. Она, конечно, хотела вернуть ее Рейни и Люде, но те улетели, ведь это была прощальная вечеринка и теперь только через год, Рейни и Люда приедут снова. Мама, мама, она, конечно, не знала, что Рейни хотел сам подарить эту пластинку, но так напился с русскими, что забыл обо всем на свете.

Наконец прозвенел звонок, и ученики кинулись вон из воняющего пердежом и пылью класса.

Вовка, как был, не забегая в раздевалку, кинулся к выходу из школы. В его распоряжении было десять минут. Была мысль! Что если вот тот проводок, подключить туда и тогда, возможно игла оживёт, и можно будет услышать снова голос Джо Дассена и необыкновенную музыку!

Отчим, как всегда, днём был дома. Он - военный моряк в отставке, теперь был механиком на сейнере.
Три месяца он ловил рыбу, а затем месяц мух в квартире.

Денег от него, разумеется, не было никаких и толку - тоже. Но мама его любила. Делать ему было нечего, вкладывать себя в новую семью он не хотел. Зачем? Уже имея двух брошенных жён и трёх детей от них, он прекрасно устроился с Лидой, которая любила его и моталась в Мурманск, когда сейнер ремонтировали и любимый сох от тоски среди льдин и ветров северного моря.

- Ты чего?
  Удивился отчим, отперев Вовке дверь, по ТВ шёл очередной повтор пошлого сериала про чёрную кошку, и будучи воспитанным в духе соц. реализма отчим не пропускал плановую промывку мозгов, смотрел от корки до корки, появление Вовки его злило.

- Ничего, забыл тетрадь.
  Обходя отчима, буркнул Вовка
- А ясно-о. - зевнув протянул безразлично отчим, почесал лысину и отправился к ТВ освежать в памяти сюжет про бандита и следователя.

Вовка рванул в комнату, вот проигрыватель, спрятан за диван, не вынимая его, Вовка перекинул провод, подключил батарейку и ...

Чудо! Звук от прикосновения его пальца оглушил треском всю комнату!

Он не видел, как в щель, из-под тишка, за ним наблюдает отчим. Только когда Вовка вылез из-за дивана, тот тихо прикрыл дверь.

Вовка выдвинул ящик секретера, там были свалены, до самого верха радиодетали, сокровища копимые им с самого детства, вот тот найденный на помойке транзистор, старый друг, а вот набор конденсаторов, но нужна другая деталь, а вот и она, резистор, его надо поставить в цепь чтоб было потише!

- Ты чего тут возишься?
  Вовка вздрогнул, отчим смотрел зло через щель чуть приоткрытой     двери.
- Уже урок начался! - он вошёл в комнату. - Да ты со своим барахлом играешься?
  Он всегда говорил - "играешься", вроде человек с высшим образованием, хоть и военный.

Вовка задвинул ящик и прошмыгнув в щель между отчимом и косяком двинул в школу.

Ура! Наконец! Сегодня ночью он достанет пластинку, ключ от серванта у него давно был, и послушает чудесную музыку!


Кончились уроки. Как он бежал домой! Лучше бы не торопился и как обычно, обошёл десяток помоек в поисках интересных приборов, возможно он наткнулся бы на свой проигрыватель снова. Ведь придя домой он не нашёл ни его ни ящика деталей. Все выкинул отчим. Странный человек, хоть и военный.

                КОНЕЦ