Добрынины. Часть 1. Глава 53

Утром десятого мая по дороге на работу с Еленой приключилась еще одна неприятность...

     После бегства Вадима Добрынина из ее постели, Ляля частенько задумывалась о том, что ей очень не хотелось бы встретить его на станции или в пристанционном дачном магазине, в который регулярно ходили за хлебом к обеду сотрудники института, которым обед в столовой был уже не по карману и которые обходились чаем и хлебом с вареньем...    

     А если еще учесть, что еще до их знакомства и в самом начале отношений Вадим Добрынин практически ежевечерне ждал Лялю на станции, чем сначала очень сильно пугал девушку, а потом, когда выяснилось, что он не маньяк, а просто озабоченный поклонник, так же сильно раздражал ее, то, естественно, она не могла не задумываться о том, как себя вести в том случае, если такая встреча все-таки  состоится...

     Правда, после пяти лет знакомства опасность встречи с ним на станции или в электричке была уже невелика, поскольку после смерти отца Вадим перестал ездить в общественном транспорте, сначала предпочитая отцовский "Жигуленок", а теперь сделав его основным источником дохода...

     А если учесть, что в его распоряжении были и домашний, и служебный телефон Елены, и ее домашний адрес, то предполагать, что он способен ради примирения вновь вечером преданно ждать ее на станции, было архиглупо, поскольку девушка отлично знала, что романтика, сентиментальность, галантность и Вадим Добрынин находились в разных местах Вселенной...

     Сделав вывод о том, что специально Добрынин на станцию или в магазин скорее всего не придет, а вероятность случайной встречи с ним очень близка к нулю, Елена успокоилась, но, как оказалось, рано...

   

     Утром десятого мая Елена ехала на работу, как обычно, читая в электричке очередной любовный роман...

     Она проехала приблизительно половину пути, когда на одной из остановок в полупустом вагоне раздался знакомый до тошноты голос...

     Девушке пришлось напрячься, чтобы не повернуть голову и не обнаружить своего присутствия, но в это утро ей определенно не везло...

     Добрынин не просто ухитрился войти в тот же вагон, что и Елена...

     Он даже сел на противоположную лавку так, что, если бы Ляля подняла голову от книги, то непременно встретилась бы с ним глазами...

     И на сей раз он был не один... Его сопровождали две женщины...

     Лена, не поднимая голову, скосила глаза и увидела две пары женских туфель...

     Одна пара туфель на не очень высоком устойчивом каблуке выдавала женщину пожилую, но вторая пара туфель, на высоком каблучке-шпильке, больше подходила молодой женщине...

     На ту же лавку, на которой сидела Елена, уселась пожилая женщина, видимо, мать Добрынина...

     Вторая же спутница Вадима, вероятно, его ровесница, села на противоположную лавку рядом с ним...

     Ситуация для девушки была пренеприятнейшая, даже хуже той, которой она так опасалась... Намного хуже...

     Единственной надеждой Елены было то, что в присутствии своих спутниц Вадим, скорее всего, не будет афишировать знакомство с нею...

      Следовательно, единственным для Елены достойным выходом из положения было... продолжение чтения или максимально правдоподобное изображение этого занятия...

     Елена добросовестно перелистывала странички, старательно выдерживая временные интервалы, а сама с интересом прислушивалась к разговору своих попутчиков...

     Как она и ожидала, пожилую женщину он называл мамой...

     Молодую женщину Добрынин ласково называл Оленькой, а она в ответ называла его Мурзиком...

     Впрочем, Мурзиком его называла и мать...

     Обсуждали они обыкновенные семейно-дачные вопросы...

     Поначалу Елене было совершенно непонятно, как можно называть Вадима Добрынина, которому лучше всего подходило имя "Хам Солдафоныч", Мурзиком, словно ласкового домашнего пушистого котика-мурлыку...

     Но уже менее, чем через пять минут она поняла, что совершенно не знает Вадима...

     Никакого хамства...

     Никакого казарменного юмора...

     Никакой пошлятины...

     Никаких разговоров о бабах...

     Никаких диктаторских замашек...

     Никаких грубых манер...

     Никаких циничных высказываний...

     Никакого отрицания чужого мнения...

     И никакого одеколона "Шипр" в смеси с хорошо настоявшимся потом...

     Ничего из той части излюбленного репертурара Вадима Добрынина, что уже целых пять лет так сильно раздражало и временами доводило до бешенства Елену...

     На противоположной скамье сидел абсолютно домашний, несомненно интеллигентный человек, который благоухал дорогим одеколоном, весьма галантно обращался со своими спутницами, великолепно разбирался в дачных проблемах и даже удачно шутил...

     С одной стороны, Елене было очень интересно узнать, что Вадим может быть и таким, но с другой стороны ей было очень неприятно...

     Нет, она не ревновала Добрынина к его молодой спутнице...

     Девушке было обидно от того, что с ней так хорошо Хам Солдафоныч не обращался никогда, даже той единственной ночью, после которой он сбежал от нее и больше не появлялся...

     Девушка чувствовала себя униженой и оплеванной, и понимала, что всего через пять-семь минут, когда поезд доберется до нужной станции, ей неизбежно придется оторваться от книги, поднять голову и встретиться взглядом с Добрыниным...

     Помочь ей достойно выйти из создавшегося положения могло только чудо...

     Елена всегда совершенно спокойно относилась к тому, что Вадим постоянно, к месту и не к месту вспоминал своих многочисленных баб... Всегда... Но не в этот раз...

     Оказалось, что ей было безразлично наличие у него дивизии на все готовых подруг только до тех пор, пока она не увидела одну из них своими глазами...

     И тут Лялю осенило...

     - Я проеду одну лишнюю остановку и вернусь на свою станцию на встречной электричке... - подумала девушка. - Только так мне удастся остаться для спутниц Добрынина случайной попутчицей, безвестной пассажиркой... А он... Какое мне дело до того, что подумает он? Правильно, никакого... Просто я не дам ему унизить меня окончательно...



Продолжение следует...