Раскомандировка

Раиса Михайловна Коротова – главный технолог мукомольного цеха. Жёсткая женщина с тяжёлым взглядом, от которого даже у начальника цеха бежали мураши. Все её боялись, или побаивались, стараясь не попадать в поле зрения этой «фурии» - именно так и называли мадам «за глаза». Она прекрасно знала всё производство от мелкого винтика до больших валовых станков, измельчающих зерно. Ну а про, казалось бы, хитрые изощрения работников в коротании рабочего времени, нечего было даже замышлять. Она как будто нутром чувствовала и появлялась из-за угла в самый неподходящий момент, неся отборный мат и не скупясь на выражения. Но надо отдать ей должное, никого она понапрасну рублём не наказывала, разве что, когда оплошность была серьёзной и несла опасность жизни. Казалось бы, чего страшного, пусть себе орёт на здоровье, премия то всё равно оставалась при тебе, ан нет. Она находила такие обидные слова, что после такого выговора, повторения оного никто больше не желал.
На раскомандировке, при смене бригад, механик боялся спрашивать о проблемах, мало ли, а вдруг «проблема» могла оказаться старой и тогда он бы сам попал под раздачу. Дежурные электрики внимательно смотрели в пол, как будто там находилась очень интересная электросхема, ну эти парни всегда были себе на уме. Вальцевые и отбойщицы молча стояли, отчитывая минуты, чтоб рвануть с операторской. Даже начальник цеха сохранял тишину, пытаясь безрезультатно своим «колючим» взглядом навести дрожь у собравшихся. Короче, напряжение всегда звенело в ожидании первых слов Раисы Михайловны, именно она начинала раскомандировку исподлобья всматриваясь в лица персонала.
– Доброе утро, коллеги! – так и в этот раз Раиса Михайловна «начала» первой, ничего почти не поменялось, но этого «почти», хватило, чтоб все напряглись. Она никогда так тихо и ласково не здоровалась. – Александр Васильевич, как сегодня отработали ночную смену?
– Кхм, кхм, – откашлялся в недоумении Александр Васильевич, начальник отработавшей в ночь смены, привыкший к: «Саша, какие косяки нам оставляете?» или «Ну что вредители, чего сегодня наворотили?». Взяв себя в руки, он продолжил: – Доброе утро… Раиса Михайловна… Всё нормально, в час ночи был «отвал», завалился станок на «дранной» по «А» секции. В три ночи заклинили весы, уголок оторвало на стыке…
– Сейчас всё в работе? Исправили? – Коротова улыбаясь глянула на начальника смены.
– Да! – поспешно ответил и гулко сглотнул, Александр, холодея от реально доброго взгляда женщины. Все в аппаратной напряглись, и даже электрики подняли взгляды со своих виртуальных схем на полу.
– Вот и молодцы! – похвалила Раиса Михайловна и посмотрела на вальцевых, – а у вас, касатики, как дела?
– Норм… – «касатики» невнятно пробубнили, бледнея лицом.
– «Норм»… – как-то по-доброму передразнила вальцевых старший технолог, – что же вы молчите, что у вас в аппаратной душно? Совсем вам на своё здоровье наплевать? Сегодня же напишите заявление о предоставлении вам кондиционера, и чтоб все бригады подписали! Так, грануляторщики, как отработали?
– Отлично, Раиса Михайловна! – один из грануляторщиков-аппаратчиков, почти по-военному звонко ответил и улыбнулся. Прочувствовав необычную обстановку, парень продолжил: – нам бендежку бы небольшую на этаже поставить, уши закладывает от работы грануляторов, оглохнуть можно!
– Ох, шельмец, – в глазах женщины мелькнула недобрая искорка, но тут же пропала, – ладно, пишите заявление, что-нибудь придумаем… Электрики, есть что сказать по работе?
Парни с немым ответом слишком уж усиленно в отрицании завертели головой и с надеждой посмотрели на стоящих дежурных слесарей. Те, в свою очередь, не дожидаясь внимания главного технолога, что-то невнятное проухали, всем своим видом показывая, что у них всё тип топ.
– Какие же вы все немногословные… – вздохнула Раиса Михайловна, окидывая собравшихся странным, печальным взглядом. В глазах читались вековая мудрость и необъятная любовь. Кто-то из девочек-отбойщиц слегка взвизгнул, не выдержав напряжения от необычной раскомандировки. – Мы же тут все делаем одно полезное дело, трудимся для блага нашего народа и Государства. Мы большую часть нашей жизни проводим на работе, и неужели нам нечего сказать друг другу?! Я не верю! Александр Васильевич, вот может ты…
– Нет! – вздрогнул и резко выкрикнул начальник смены, голос сорвался практически на фальцет. Взяв себя в руки, он продолжил уже более спокойно, внутренне дрожа, – нет! Раиса Михайловна, мне нечего сказать…
– Нечего ему сказать… Твоему сыну сколько уже исполнилось? – главный технолог не унимался.
– Семнадцать… – неуверенно ответил Александр Васильевич, по бледному лицу можно было догадаться, что он уже находился в полуобморочном состоянии.
– Ну вот! Скоро будет восемнадцать, совершеннолетие на носу, а ты говоришь «нечего сказать»! Через пару лет, кто знает, может и внук появиться… – и тут речь Коротовой прервала мелодия из мультика про Енота. Она показала знак молчания и вытащила телефон из кармана халата, – дочка звонит, две минуты, не расходимся! Да, мой пирожок…
Она поднесла трубку к телефону и отошла в сторону, к окну. Коллектив мукомольного цеха набрал воздуха в легкие и стал прислушиваться к разговору начальницы.
– Я рада. Как там внучка? Что?.. Как не прилетите?.. Альбина, не истери! Я пять лет не видела её… ты издеваешься?! Я кучу игрушек накупила… Не выражайся! Мне вы очень нужны, ну пожалуйста?! Не горячись, милая… мне надо её обнять!.. Не выключайся! – последние слова она почти выкрикнула и с удивлением посмотрела в экран телефона. В глазах заблестели слёзы, взяв себя в руки, она снова прошла в центр операторской.
– Всё нормально? – начальник смены взял на себя смелость спросить.
– Лучше всех! – жёстко ответила Раиса Михайловна и зло глянула на Александра Васильевича, – а тебе, Саш, больше всех надо? Что вы тут все уши развешали? Ночники домой, а остальные по рабочим местам! Устроили тут посиделки!
Работники с облегчением выдохнули и стали поспешно расходиться. Иногда привычная нервная атмосфера успокаивает…