Собачья сущность

Дед Степан смотрел в глаза своего пса, местами терьеристого, пытаясь отыскать в них так манившую с детства собачью преданность. Но не находил. Пойка, так звали  собаку, что по-фински означало "мальчик", рванул к хозяину, обнюхивая карманы. Если они были пусты, пес хватал за пальцы и недовольно рычал, но сейчас  получил горсть дурманящих мясных шариков.

"Еще бы, сколько можно носиться за птицами, зайцами, машинами и людьми! Кажется, он не видит разницы между ними. Главное - укусить что-то движущееся", - думал Степан. Пока Пойка глодал найденную огромную кость, он присел, вспомнил своего Чарли - умнейшего и добрейшего пса, в  глазах друга всегда светилась радость счастливой жизни. А этот...

- Пойка, пошли, нам еще надо пройти семь тысяч шагов.
Пес схватил кость, которая была размером с тело, и стал похож на самолет, низко планирующий над холмами.

Степан подобрал его совсем маленьким щенком в райцентре, где возле рынка обитало много бродячих собак. Они обнюхивали пакеты, выпрашивали пирожки и колбаски. А этот лежал на автобусной остановке и ждал какого-то несбыточного автобуса, который отвезет  в нормальную собачью жизнь. И дождался.

Степан уже давно жил один. Как и этот  безумный пес, жена оказалась не его породы - истеричная, эгоистичная. Ну да Бог с ней.  Несколько лет  подышал воздухом свободы и понял, что человеку вовсе не нужна безмерная независимость. Захотелось о ком-то заботиться, чувствовать свою значимость. А без этого - кто он?  Осенний лист, летящий на ветру.

И действительно, поднялся сильный ветер. Пойка стал налетать на хозяина, злобно рычать, будто Степан сам устроил этот ветер.
- Ты что, не можешь потерпеть несколько минут, здесь совсем негде спуститься, - сказал он псу и стал искать более пологий склон. Впереди виднелось зеленое поле озимых, внизу в долине - ферма, придется мимо нее. Дед не любил ходить в таких местах - то собаки нападут, то быки. Ранней весной все особенно агрессивны.

Пошел снег, он часто возвращался в эти края, будто вспомнив, что еще не всю порцию влаги отвесил этим полям. Пойка больно врезался в ноги, подгоняя хозяина.
"Какой ты неповоротливый! "- читал он в глазах собаки. Да так зачитался, что оступился и немного прокатился вниз по склону. Пойка ткнул мордой в его щеку - живой.
- Вставай же! Мне совсем не нравятся эти белые мухи! - протявкал Пойка, неизменно желая, чтобы его погладили, потрепали за ушком, а иначе зачем ложиться?

Внизу на поле Степан увидел целое стадо свиней. Среди них было много совсем маленьких поросяток и три огромных свиноматки.
- Вот это кадр! - сказал он удивленному псу. -Такого мы еще не видели.
Свиньи были спокойны и вовсе не собирались никуда бежать, сколько бы Пойка ни пытался тявкать. Степан  медленно приближался к стаду. Хотелось покрупнее заснять эти довольные хари, поедающие зеленые побеги и корешки ячменя.

Вдруг свиноматки отвлеклись от столь вкусного дела, увидели человека и резко бросились на него. Одна из свиней обошла его сзади - теперь было непонятно, куда бежать. Пес жался к ногам, мешая двигаться.
" Никогда бы не подумал, что они могут так резво... "- пронеслось в мозгу. Степан упал, зацепившись за собаку, а чье-то рыло уже врезалось в живот, потом по спине прошлись копыта. На подмогу уже спешили и другие свиньи.

И тут произошло неожиданное. Пойка вцепился в хвост свиньи, с силой дернул его. Та завизжала, но смогла дотянуться до собаки. Пес шустро крутился, кусая ее и быстро отскакивая. Потом он погнал растерявшийся молодняк. Свиноматки вернулись к своим детям. А этот боец уже вошел в свою стихию. Он нападал то на одного поросенка, то на другого и поймать его было невозможно.
Степан поднялся с земли. Болели живот и спина. Из раны сочилась кровь от удара копытом. Он разглядел глубокую расщелину на холме, доковылял до нее и несколько раз позвал Пойку. Так они скрылись от свинячьих глаз и побрели к дому. Пойка шел рядом.
- Как тебе, может, отдохнем? - явно спросил пес глазами.
 Они сели на поваленное ветром бревно рядом с ручьем.  Дед не возражал, когда пес стал зализывать рану. Потом разорвал рубашку и перевязал спину. Прилег на сырую землю. Пес прижался к его животу. Так, обнявшись, они лежали с полчаса, а может, и больше - время потекло совсем в другую сторону.
"Почему должно случиться что-то экстремальное, чтобы понять, кто с тобой рядом живет?", - думал Степан.
- Пойка, да ты теперь вовсе не мальчик, - сказал он псу, - может, тебя переименовать? Будешь, хотя бы "Бой", это созвучно твоему бывшему имени.
Бой не возражал. Разве в имени дело? И то, что все время хочется есть, он не виноват. Такова собачья сущность.

До дома оставалось 3200 шагов.  Самых счастливых в их жизни.

художник Гэри Бант