Путевые заметки. Алтай. Чуйский тракт. Зима

Путевые заметки.
Горно-Алтайск - Манжерок.
Зима.

Старые шофёрские легенды живут на пути из Горно-Алтайска через Манжерок вдоль Катуни и далее к Чуйской долине и границе Монголии. Сотни лет тому назад старый Чуйский тракт - часть древнего Шёлкового пути из Китая в Европу, представлял собой горные тропы и караванные дороги, петляющие по долинам, в которых они проходили сквозь села со стародавними Алтайскими именами – Камлак, Черга, Шашикман, Онгудай, Купчегень, Иня. Трудно себе представить какой след оставили здесь эти бесконечные торговые караваны и разношёрстная толпа торговцев, погонщиков и охраны.

А что за люди живут сейчас в этих сёлах? Потомки кочевников, говорящие на Алтайском языке - одной из разновидностей тюркского языка. О кочевом прошлом их предков и сегодня напоминает организация придомовых участков, сплошь отданных под загоны для скота. Там вы увидите и овец, и коз, и лошадей и коров. Забавно стороннему взгляду видеть и юрты, "припаркованные" рядом с домами для оседлой жизни. А ещё в этих загонах можно встретить почти любой советский автомобиль, служивший людям в этих краях ещё во времена Большой Страны. И эта часть Алтайского бытия чаще связана с русским человеком, активно строившим, сеявшим и возводящим на Алтайской земле новую жизнь, нелёгкую, но другую.

Нелёгкой жизнью живут и жили все эти осевшие здесь Бог знает когда люди. Содержать в здешнем климате жилище — это уже большой труд. Например, вода - она далеко не всегда приходит в эти жилища по водопроводу. Здесь чаще можно увидеть уличный водопровод с раздающими колонками-насосами, к которым, однако нет очередей из страждущих. Но и сама вода из колонки в дом не пойдёт строевым шагом. А это значит, что необходимо взять ведро или 20 литровую флягу (чаще на колёсах или санках) и топать к ближайшей колонке, где старательно прокачав рычагом спрятанный под землёй механический насос вы увидите, как с серебряным звоном вода наполнит своей ледяной свежестью вашу ёмкость и на сутки-двое у Вас будет что попить, на чем приготовить еду, помыть посуду и помыться. Если довезёте.

Серо-жёлтым чадом до краёв наполнено ущелье на дне которого покоится небольшая долина и село из двух - трёх десятков домохозяйств. Непримиримым вызовом людям в этих краях являются штормовые ветры, снежные метели, пронизывающие до костного мозга морозы. Разогретый и дарящий людям все самые дорогие богатства этого мира очаг - это ещё одна важная забота здешних аборигенов. При полном безветрии всё село, дома, люди - всё это мироздание не перестаёт жить, работать, ухаживать за скотом, кормить детей и дышать этим тяжким смогом от отапливаемых углём печей. Здесь в горах дров запасти не просто и не дёшево, так что уголь - самое что ни на есть " народное " топливо и используют его все и вся. Попробуйте теперь объяснить жителю такого посёлка зачем в современном автомобиле так много сложной электроники, которая делает его выхлоп чище. Запущенный на морозе карбюраторный двигатель древнего ЗИЛа, Газона или УАЗа на выходе из выхлопной трубы пахнет, конечно, не розами, однако вклад его в ущерб местной экологии просто ничтожен. И лучшего эколога, чем мощные всё очищающие порывы ветра, налетающего с ближайших заснеженных вершин, здесь просто и не придумать.

Есть по Чуйскому тракту дорога
Много ездит по ней шофёров
Среди них был отчаянный парень
Звали Колька его Снегирёв...

Да, по дороге мимо этого чадного и других подобных ему сёл гоняли на советских Зисах, Газончиках, ленлизовских Фордах и Студерах вот такие простые, порой бесшабашные, но невероятно сильные Кольки Снегирёвы, Генки Стольниковы, Серёги Шпанские и Пашки Колокольниковы. Эта дорога, горные перевалы, чадные прокопчёные села и надрывно гудящие на затяжных подъёмах моторы и были главным делом их жизни.

Он машину трёхтонную АМО
Как сестрёнку родную любил
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМО своей изучил...

Они вдыхали запах этой жизни ещё в мальчишеским возрасте, протягивая кружку ледяной воды дяде шофёру с фронтовой медалью на просоленной потом гимнастёрке или с тюремной наколкой на руке - следом ошибок молодости. Их же детские руки познали натруженные мозоли и горячий металл грузового автомобиля задолго до окончания семилетки, которая была лишь необходимой ступенькой для поступления в автошколу - главную школу советского шофёра.

А на "Форде" работала Рая,
И частенько над Чуей-рекой
"Форд" зелёный и Колькина АМО
Проносились куда-то стрелой…

Вездесущие пацаны знали наизусть все местные машины и их водителей. Порой сидя на поваленном стволе сосны они ждали на краю посёлка и встречали из рейса своих отцов или соседских мужиков, чтобы прокатиться в кабине грузовика, дребезжащей, неотапливаемой, наполненной запахом выхлопа, моторного масла и бензина, но являющей собой образ свободной, самостоятельной и кочевой жизни, каковой они и считали жизнь шофёра.

Полюбил Колька Раечку крепко,
И в каких бы местах не бывал,
На ухабах и пыльной дороге
"Форд" зелёный глазами искал…

Многие автомобили они узнавали издалека по "голосу" - звуку отсечки выхлопа. "Неее, это не батя. Это хлебозаводский Студер" уверенно говорил белобрысый пацан, облизывая обветренные губы...
Кому-то потом выпадало работать на плече и челночить от одной перевалочной базы до другой, наматывая свои тысячи километров на заученных до синих кругов перед глазами тремя - пятью сотнями километров с их посёлками, горными ручьями и коварными осыпями на перевалах. Трёх или пятитонные машины перевозили на своих плечах тот самый уголь, строительные материалы, муку, гигантские катушки с электрическим кабелем, бочки с маслом и бензином. Они везли все самое необходимое своим землякам и людям, живущим за сотни и тысячи километров от них, чтобы было тепло, сытно, в меру уютно, чтобы была любовь и была жизнь. Сегодня это называют сухим иностранным словом "логистика".

И однажды признался ей Колька,
Только Рая суровой была.
Посмотрела с усмешкою только,
И по "Форду" рукой провела…

Другие мотались порой от Новосибирска, через Барнаул, Бийск, Горно-Алтайск и далее со всеми остановками по нашей необъятной, но такой родной земле к границе с неизведанными просторами и сине-зелёными или заснеженными степями Монголии, срочно и адресно доставляя всё что угодно, хоть чёрта лысого!

"Слушай, Коля, скажу тебе вот что:
Ты, наверное, любишь меня.
Когда АМО мой "Форд" перегонит,
Тогда Раечка будет твоя".

Старый Чуйский тракт отстраивали не один раз и не один раз он разрушался под незаметными, но невыносимыми ударами природы и потока грузов, которые перемещались по его старому "руслу" в обе стороны. Современная дорога местами отошла от намоленной "старицы", предоставляя нынешнему водителю отличное дорожное покрытие, связки "вкусных" скоростных поворотов, фантастически красивые виды на скалы и реку Катунь, торопливо несущую свои ультрамариновые в лучах солнца воды по многочисленным перекатам. Однако кое-где к этому современному дорожному полотну подходят едва заметные на равнинных участках дорожки или тропки, которые постепенно разгоняясь залетают в кручу с такими углами, которые современной дороге и не снились! Очевидно, что именно крутизна большого количества подъёмов старой дороги и заставила людей пуститься в современную реконструкцию Чуйского тракта, ведь в зимнее время такие, покрытые снегом и льдом подъёмы, становились опасны, а порой и не преодолимы. Неоспоримым подтверждением тому являются многочисленные придорожные памятники водителям, погибшим среди этих красот при исполнении своих шофёрских обязанностей...

Из далёкой поездки с Алтая
Коля ехал однажды домой.
Быстрый "Форд" и весёлая Рая
Мимо АМО промчались стрелой…

Чёрт, как же хочется ступить ногой или проехать, по камням и гравию той самой легендарной и воспетой в шофёрских песнях старой дороги. Что ж, если Вы готовы ощутить близость и прохладу отвесной каменной стены с одной стороны и обрывающийся в бездну край дороги на противоположной стороне её нет, не обочины, а колеи, то такая возможность по-прежнему ещё есть. Старый тракт на перевалах имел ширину, едва вмещающую один грузовой автомобиль, подобный тому ГАЗ-51, на котором трудился в этих краях чудаковатый Пашка Колокольников из Шукшинской кинокартины "Живёт такой парень".

Тут и ёкнуло Колькино сердце -
Вспомнил с Раечкой он уговор.
И сейчас же рванулись машины,
И запел свою песню мотор…

А как разъезжаться если вдруг появился встречный, спросите вы? Время от времени в местах, где тракт огибает выступающие углом скалы, люди устроили более широкие площадки, дающие возможность разойтись двум автомобилям. Но только двум. Ведь при всей нашей фантазии, представить себе в те годы движение по Чуйскому тракту с интенсивностью подобной суете на Тверской улице в Москве конечно невозможно.

Миг ещё - и машины сравнялись,
Колька Раечку вдруг увидал,
Обернулся и крикнул: "Эх, Рая!" -
И на миг позабыл про штурвал...

Сегодня оно, старое "русло", заросло травой и кустарником, на скальных террасах растёт причудливая алтайская растительность и ягоды, кое-где диковатым напоминанием о суровом характере этих мест лежат выбеленные до невозможности черепа павшего домашнего скота и диких животных.
А вокруг, как и десятки и сотни лет тому назад простираются красоты древнего Алтая, хранящие в своей молчаливой тишине шаманские тайны, культурные традиции, памятные даты, да имена людей, которые здесь жили, строили, любили и ездили. Так то.

С поворотом не справилась "АМО",
И упала вдруг в воду реки
Так погиб Снегирёв в волнах Чуи
Не спросив у Раисы руки ...



Моему деду, отцу и всем шофёрам советской эпохи.
Посвящаю.