Экзорцизм наоборот

      Ты ночью что-то на латыни
      Склонившись, надо мной шептал.
      Открыв глаза, я подмигнула:
      «Ну как, изгнал?»

      Аноним

      Принц ещё никогда так не боялся. И ни добрая рюмка абсента, принятая почти что в качестве лекарства, ни даже распятие 582-й пробы на крепкой шее никак не помогали справиться с этим его страхом.
      Наконец, ступил он за ветхую ограду. Взошёл по крутой лесенке на покосившееся крыльцо и, перекрестяся, вошёл внутрь.
      Свечи едва теплились.
      «За ЖКХ заплатить забыла!» – вяло возмутился принц, оглядываясь.
      Посредине светёлки, с рюмкой мартини в правой руке, прямо на голом полу, в позе звёздочки возлежала Она.
      Стараясь пока не смотреть в ту сторону, принц огляделся вокруг.
      Углы комнаты тонули во мраке.
      «А потом иностранцы удивляются: чего это мы всегда такие мрачные? Да чтоб в интерьер вписываться!» – про себя съязвил принц.
      Но ничего: на комоде нашлись ещё три связки свечей. И он принялся расставлять их везде – на карнизах, на полках, на приступе очага, нимало не жалея воска.
      Момент, когда, всё же, придётся приблизиться, взглянуть, принц оттягивал, сколько мог.
      Но известная максима велела не тянуть кота за… А хоть бы и хвост.
      Господи, какая же страшная!
      Нет, не так: какая же страшная, сверкающая красота!
      Принц и хотел бы отойти; но по странному любопытству, по необъяснимому логически, почти первобытному инстинкту, в моменты крайнего ужаса побуждающего не бежать с криками прочь, а достать мобилу и начать снимать летящий в тебя метеорит, он не утерпел.
      Взглянул ещё раз, и ещё, впитывая весь кошмар разом – леопардовые лосины, слипшиеся от слоёв туши ресницы, подведённые алой помадой губы, выщипанные брови, приклеенные накладные ногти... Там, под верхней губой, ещё и виниры имелись, но пальцы в рот ведьмы принц совать не рискнул.
      Ненависть – скорее, страх, первобытный ужас, заставлявший колени и зубы синхронно дрожать, – упорно не желал превращаться в любовь.
      Он поспешно отошёл к столу. Выдвинул табурет, присел, восстанавливая дыхание.
      Развернул Книгу, любовно поглаживая старинные страницы, и, чтобы ещё более ободрить себя, начал читать громким голосом:
      — «Жена добрая, трудолюбивая, молчаливая – венец своему мужу. Добрая жена домовитая, благоразумна своим промыслом, добрым подвигом и мужним наказанием. И всё у доброй жены разложено, рассортировано и убрано. Поднявшись с постели, умывшись и помолясь, трудится жена, рук не покладая. Сама знает, как сеять муку, как квашню затворить-замесить и хлебы скатать. Никогда, разве что занедужит или по просьбе мужа, жена без дела не сидит, так чтобы и слугам, на неё глядя, повадно было трудиться».*
      Возвысил голос и, по мере чтения таких важных и приятных для любого мужчины слов, принц быстро разошёлся:
      — «Всякий бы день у мужа жена спрашивала да советовалась обо всём хозяйстве, припоминая, что нужно. А в гости ходить и к себе приглашать и пересылаться,  только с кем разрешит муж».
      Ух, какая сила была сокрыта в Книге, с нового учебного года включённой в образовательную программу школ и ВУЗов королевства!** Мудрость, проверенная сотнями сытых и довольных мужчин, подзадоривала принца, и он начал читать на разные голоса, желая заглушить остатки прежней своей боязни.
      «А платья и рубашки и платки на себе носить бережно каждый день, не испачкать, не измазать, не залить, на мокрое не сесть и не класть; всё то, с себя снимая, складывать бережно и хранить это строго, на лишнее деньгу бездумно не тратя».
      Хоть бы какой звук, какое-нибудь живое существо, может, сверчок, да хоть таракан отозвался в углу – может быть, не так страшно было бы это зловещее молчание! Но лишь слышалось потрескивание свечи и слабый шлепок восковой капли, маравшей деревянный пол.
      «Следует мужьям воспитывать жён своих с любовью и примерным наставлением; жёны мужей своих вопрошают о строгом порядке, о том, как душу спасти, Богу и мужу угодить и дом свой получше устроить, и во всём покоряться мужу; а что муж накажет, тому с любовью и страхом внимать и исполнять по его наставлению и согласно тому, что здесь писано».
      Она по-прежнему лежала неподвижно, лишь иногда уютно всхрапывая во сне.
      А принц всё читал:
      «А увидит муж, что у жены непорядок, сумел бы свою жену наставлять да учить полезным советом; но если жена науке такой, наставлению не последует и того всего не исполняет, должен муж жену свою наказывать, вразумлять её страхом наедине. Плетью же, наказывая, бить осторожно, и разумно и больно, и страшно и здорово – если вина велика».
      Выразительно дочитав свой любимый момент, принц поднял глаза и вскрикнул, вскочил, опрокинув табурет.
      — Ой, фсё! – раздался хриплый голос.
      Твою дивизию, Она встала!!! Неровно ступает с закрытыми глазами, беспрестанно расправляя руки, рюмка с остатками мартини крепко зажата в правой.
      Принц совершенно непрофессионально завизжал, захлопнул Книгу, выставляя её перед собой на манер оружия.
      — «Добрая жена должна уметь и кушанье сварить, и кисель поставить, и бельё выстирать, и выполоскать, и высушить…» – по памяти заголосил он, мелко крестяся.
      Ведьма, осушив бокал одним большим глотком, ловко подтянула леопардовые лосины.
      — А Аллегрова «Младшего лейтенанта» уже пела?  – пьяненько рассмеявшись, уточнила она.
      — «…и уметь шить, вышивать, ткать, обучать рукоделию горничных своих, да и всё это доглядеть и заметить», – испуганно лепетал принц, забившись в круг.
      Нетвёрдой походкой подойдя к столу, ведьма, от свечи закурив тонкую дамскую сигарету, гаркнула:
      — Хватит уже мне в мозг гадить! Никому ничего я – современная, эмансипированная женщина, феминистка третьей волны, – не должна! Тоже мне: устроил тут экзорцизм из-за корпоратива на Лысой горе! Ну, встретились с девочками, выпили, потанцевали. Истеричка принцевская!
      —  «…и скатерти и полавочники постлать», – трагичным шёпотом закончил принц своё страшное заклинание по изгнанию свободы из законной жены.
      Воздев очи горе, ведьма страшно закричала:
      — Позовите мне Вия!

      ***

      Сунувший в окно поутру свою морду дракон нашёл принца едва живым. Он оперся спиною о стену и, выпучив глаза, глядел неподвижно.
      На свет его, ступавшего на вялых ногах, вынесло на волне желания посетить надворные удобства. Выйдя вновь на свет, принц встряхнулся и потянулся за набедренной флягой. Выпивши медленно и даже торжественно, он пригладил на голове своей в одну ночь поседевшие волосы и сказал:
      — Эх, не доросли мы пока до «Домостроя»!
      И, добавив что-то абсурдное из разряда «женщину, хоть и ведьму, любить и принимать надо, а не домостроить», побрёл в дом, чтобы вместе с любимой, Ириной Аллегровой и Вием – гостем из очень средней Азии – продолжать гулять под «Младшего лейтенанта, мальчика молодого».

     _______________________

      * Здесь и далее: «Домострой», наказание «Доброй жене».
      ** В 2023 году депутатами внесено предложение вернуть «Домострой» в систему образования, «чтобы наши граждане с детства учились строить крепкие и счастливые семьи». По мнению автора законодательной инициативы, изучение принципов «Домостроя» в школах и ВУЗах поможет преодолеть существующий кризис института семьи.