de omnibus dubitandum 2. 134

ЧАСТЬ ВТОРАЯ (1575-1577)

    Глава 2.134. БЕЗ ДЕВУНИ ФЕДЬКИ, ДЕВОК НА МОСКВЕ НЕМАЛО …

    Опять вернулся Макарий на крыльцо.

    — С чем опять? — окрикнул его Фомка Головин, особенно не любивший Воронцовых и недовольный, что не дали ему прикончить недругов.

    Макарий передал просьбу царя.

    — В Ко-лом-ну? Ишь ты!.. А то еще в Тверь, благо Москве она дверь! — с издевкой подхватил Фомка. — Поди скажи царьку своему: без девуни* Федьки девок на Москве немало … Ступай, ступай…

*) ДЕВУНЯ,  девуля  м.  арх.  женственный  мужчина,   неженка,   или   же
гермафродит (см.  это сл.) полудевье,  полудевка.  Девулиться,  говор. о
мужчине, нежиться, принимать женские обычаи, ухватки.
ГЕРМАФРОДИТ м.   человек   или   животное   уродливого   образования,
соединяющее в себе,  более или менее, признаки обоих полов; двуснастный,
двусбруйный,  двуполый,  обаполый,  межеумок,  распетушье,   курея   об.
Женщина,  похожая  на мужчину:  бородуля,  мужлан,  мужланка,  мужлатка,
супарень,  размужичье;  женовидный,  безбородый мужчина: девуня, девуля,
бабатя, бабуля, раздевулье, а женатый, бабьяк, бабеня.
(Толковый словарь живого великорусского языка Даля)

    Яростно надвигаясь на Макария, чтобы заставить его уйти, Фома тяжелым, подкованным сапогом наступил на край его мантии, и затрещала, разрываясь, крепкая ткань.

    Макарий не сдвинулся.

    Так же мягко, плавно и внушительно, как всегда, он произнес:

    — Да сбудется реченое Пророком: разделили ризы мои между собой и об одежде моей бросали жребий.

    Услыхав такой упрек, сравнение их с мучителями Христа, бояре решили сдержаться.

    — Иди, отче, с миром к царю и скажи: в Коломну — больно близко для изменников и воров ведомых… На Кострому мы их сошлем… — сказал Андрей Шуйский.

    Молча выслушал ответ бояр Иван, без звука, низко поклонился святителю и прочь пошел в свою горницу.

    Не плакал уж он, не приходил в ярость, как в другие разы… Шел медленно, словно и не видал ничего вокруг… Вот уж у себя в покое он…

    Сидящий здесь четырнадцатилетний Юрий, которого всегда любил и ласкал государь-брат старшой, тот, вызлунь, несмотря на всю тупость свою, когда увидал страшное, перекошенное злобой, лицо Ивана, не осмелился даже подойти к нему.

**) ВЫЗЛУНЬ? об. твер. полоумный, сбалмошный, шальной.
(Толковый словарь живого великорусского языка Даля)

    Притихла и Евдокия Шуйская, двоюродная сестра Ивана, тут же, как мышка, прикорнувшая под надзором няньки, боярыни неважной…

    И хотела, да боялась девонька подойти спросить: что с братцем, всегда таким веселым и ласковым с ними, с «малышами», как звал Иван ее и Юру, гордясь своим старшинством.

    Молча дошел Иван до окна, в глубокой нише которого два выступа по бокам сделаны, словно скамейки две, и ковриками перекрыты…

    Не сел он, а так, стоя, глядел на площадь в раскрытое окно.

    Вдруг что-то живое, мягкое завозилось у ног его.
   
    Взглянул он: это любимый котенок Евдокии, которого и сам Иван порой баловал. Теперь котенок подобрался к ногам государя, стал лапкой за кисть сапожка сафьянового поигрывать, мурлычет еле слышно, ласково…

    Неожиданно с каким-то яростным, глухим, горловым взвизгом, скорей похожим на вой зверя, чем на крик человеческий, поднял ногу Иван и с быстротою молнии ударил медной подковкой по голове бедного зверька… Тот и не мяукнул…

    Раздробился, почти сплюснулся череп… А Иван продолжал топтать ногами трепетавшее мягкое тельце зверька и глухо, хрипло шептал при этом:

    — Андрею — так… Фомке — так… И Алешке… И Шкурлятеву… И Кубенским… Так… так… так…

    И вдруг, нагнувшись, схватил истоптанное животное и с каким-то необычным, заливчатым хохотом швырнул из окна туда, вниз, в шумную народную толпу, снующую перед дворцом…

    Нянька в испуге выбежала… Дала знать митрополиту и большим боярам, что с государем неладное творится что-то… Евдокия сначала окаменела от страха и жалости за своего котенка, но вдруг опомнилась… Кинулась сперва к братцу… Потом к дверям… Словно побежать хотела туда, на площадь, где окровавленное, измятое лежало тельце ее любимицы… Но тут ее переняла возвращавшаяся нянька…

    А Иван, заливаясь все тем же больным, истерическим хохотом, повалился на выступ у окна. По телу, по лицу у него стали пробегать частые судороги, предвестники обычного припадка падучей…