Январь 1942 г. На дипломатическом фронте

Январь 1942 г. На дипломатическом фронте

 
Наступил 1942 год. Трансиранский коридор Британия и Советы «застолбили» за собой. Осталось лишь его загрузить по полной.

По этому поводу 2 января 1942 г. состоялась беседа первого заместителя наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинского с временным поверенным в делах США в СССР У. Торстоном.

«Секретно. Сегодня принял по его просьбе посланника Торстена, который сообщил, что только что получил из Вашингтона телеграмму, предписывающую ему довести до сведения советского правительства некоторые предварительные решения американских властей по вопросу о поставке Советскому Союзу самолетов через Иран, как наиболее удобный путь, а также соображения американского правительства о постройке в Абадане американского авиа-сборочного завода и организации Советским Союзом пункта приемки собранных самолетов.

Торстон вручил мне затем памятную записку (приводится ниже), излагающую все вышеуказанные вопросы и соображения американских властей.

Ознакомившись с содержанием этой памятной записки, я спросил Торстона, известно ли ему, какие типы и какое количество самолетов имеются в виду для поставки через Иран.

Торстон ответил, что в связи с тем, что он вообще с деталями этого вопроса не знаком, о типах и количестве самолетов он сказать ничего не может. Однако он полагает, что в виду имеются именно те типы и количества самолетов, о поставке которых просило советское правительство. Вообще же он считает, что более точные сведения имеют полковник Феймонвилл*, находящийся в Москве, и военный атташе посольства подполковник Микела, находящийся в Куйбышеве.

Я ограничился замечанием, что наиболее удобным и коротким путем для поставки в СССР самолетов из США является путь через Архангельск и что в организации приемки самолетов в Казвине**, насколько я знаю, советское правительство не видит необходимости.

Что же касается памятной записки, то содержание ее будет немедленно мною передано моему правительству.
Торстон поблагодарил меня и уже уходя сообщил, что ознакомил с содержанием памятной записки военного атташе США с тем, чтобы последний мог по этому вопросу связаться с советскими военными властями». [АВП РФ, ф. 06, on. 4, п. 2, д. 22, л. 1-2.]
----------
* Феймонвилл Ф. - военный атташе при посольстве США в СССР в 1934-1939 гг., в конце 1941-1942 гг. отвечал за поставки по ленд-лизу в СССР.
**Казвин - город на северо-западе Ирана.

2 января 1942 г. У. Торстон при их официальной беседе вручил А.Я. Вышинскому следующую памятную записку:

«После тщательного изучения различных способов поставки самолетов советскому правительству было решено, что наиболее удобным и скорым для сборки и полета в Советский Союз является путь через Персидский залив.

О постройке в Абадане (Иран) американского авиа-сборочного завода с британским правительством было в принципе достигнуто соглашение, и постройка необходимых приспособлений была немедленно предпринята в Абадане.

Самолеты отгружаются на Басру, где они будут собраны англичанами, которые закончат комплектование по американским проектам сборки.

Американское посольство получило указание проинформировать советское правительство о вышеизложенном и обсудить с советскими властями пункт, в котором они желали бы производить приемку самолетов.

Предпочтительным было бы, если в качестве пункта для сдачи самолетов было избрано какое-либо место в Иране, и в качестве такового предлагается Казвин.

Военный департамент обеспечивает на пункте сдачи отвечающий техническим требованиям квалифицированный персонал. От советского правительства ожидается, что оно обеспечит территорию для ангаров и рабочие строения, так же как и 100-октановое горючее и масла в соответствующих количествах. Пункт, который будет выбран, должен иметь удовлетворительное посадочное поле и достаточные приспособления для горючего. Необходимому персоналу должны быть обеспечены условия для жилья и для работы. Пункт должен также быть в достаточной мере защищен советскими войсками.

Посольство предполагает, что генерал Уиллер (глава военной миссии США в Иране) стремится установить контакт с советскими властями в Иране, с тем чтобы подробно обсудить с ними вышеприведенные вопросы». [АВП РФ, ф. Об, on. 4, п. 2, д. 22, л. 3-4]

А тут весточка от Майского пришла о благополучном возвращении британской миссии и его лично на «берега» туманного Альбиона.

ТЕЛЕГРАММА ПОСЛА СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО В НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР. 2 января 1942 г. Сов. Секретно.

«1. Обратный путь от Москвы до Лондона прошел в общем гладко и без особых приключений, если не считать сложной качки в первые сутки после отплытия из Мурманска. Шли мы очень быстро. Отплыли из Мурманска 25 декабря под вечер, а прибыли в Гринок (близ Глазго в Шотландии) днем 29. По дороге расстреляли несколько сорвавшихся с якорей мин. Крейсер в среднем делал 24 узла в час. От Москвы до Мурманска и в Мурманске все было в порядке.

2. В пути у меня с Иденом было много разговоров. Он думал и передумывал обо всем, что видел и слышал в Москве, и подводил итоги*. Основное впечатление, которое Иден увез из СССР, - это, как он выразился, впечатление «решимости и уверенности» советских кругов и в первую очередь т. Сталина. «Решимость» продолжать войну до полного разгрома гитлеровской Германии, «уверенность» в возможности достижения такого результата. Иден несколько раз подчеркивал полярную противоположность между тем, что он сейчас наблюдал в Москве и тем, что весной 1940 года он наблюдал во Франции. Полон восторга (именно восторга) он перед Красной Армией.

3. Огромное впечатление на Идена произвел лично т. Сталин. Старое впечатление, которое осталось у Идена от его встречи с т. Сталиным в 1935 году и которое было очень сильным, теперь еще более усугубилось и углубилось. В дороге Иден то и дело возвращался к личности т. Сталина, вспоминал то то, то другое его замечание, то то, то другое его мнение или суждение. Больше всего Идену импонировали «необычайная ясность мысли» и «глубокий реализм» т. Сталина, а также его «энциклопедические знания» в политических и военных вопросах. Яркой иллюстрацией первого, по мнению Идена, была та программа послевоенной реконструкции Европы, которую он развил в переговорах. Яркой иллюстрацией второго - его замечания о стратегическом положении Гонконга, сделанные во время прощального свидания с английскими делегатами. Иден несколько раз изумленно восклицал: «Откуда г-н Сталин мог знать такие детали, как важность полуострова Коулун для защиты Гонконга?». Далее Идену очень понравился обед в Кремлевском дворце. Он, правда, сознавался, что часы и длительность этого обеда были «несколько непривычны для англичан», но зато Идену чрезвычайно импонировали широкое гостеприимство, веселье гостей и особенно поведение хозяина. «Никакой натянутости – восклицал Иден - ничего похожего на прусско-военный ранжир». Отношения между т. Сталиным и его ближайшими сотрудниками, по заключению Идена, мало чем отличаются от отношений Черчилля и более близких ему министров. Иден был в восторге от некоторых шуток т. Сталина, в частности, от его шутки по адресу т. Тимошенко. Вообще Иден, побывав в Москве, окончательно стал поклонником т. Сталина и сейчас сильно пропагандирует его в здешних политических кругах. Как дальше будет, посмотрим.

4. Касаясь московских переговоров, Иден говорил, что считает свою поездку удавшейся на 75-80%. Правда, договоров подписать не удалось, но - и это гораздо важнее - произошел очень важный обмен мнениями между обоими правительствами по ряду основных вопросов, причем выяснилось, что по существу между ними нет никаких непреодолимых разногласий. Раз так, имеется солидная база для укрепления дружбы и сотрудничества между Англией и СССР вовремя и после войны. Если договоры будут подписаны на 1-2 месяца позже, это не имеет серьезного значения. Одно лишь несколько смущало Идена: наличие взаимной подозрительности, о которой т. Сталин говорил во время прощального приема. В частности - Иден утверждал, будто бы подозрительность на нашей стороне больше, чем на английской. «Меня приводит в ужас мысль, - как-то воскликнул он, - что г-н Сталин мог заподозрить нас в нежелании подписать с Вами «договор», а не соглашение». Нет ни малейшей почвы под этим подозрением. И далее Иден вновь повторил мне все те юридические аргументы, препятствовавшие англичанам подписать «договор» в Москве, которые Вы уже знаете. Иден решил по возвращении в Англию выступить по радио с сообщением о своей поездке в СССР. Выступление, как теперь выяснилось, состоится в воскресенье 4 января в 9 час. 15 мин. вечера по лондонскому времени.

5. Иден намечал такой план действий: немедленно же по приезде в Англию приступить к подготовке северной операции (Петсамо и пр.). Генерал Ней, по его словам, относится к этой операции очень сочувственно. В разговоре с Шапошниковым Ней условился о том, что британская военная миссия в Москве телеграфирует в Лондон все подробности предполагаемого плана операции, и на основании его имперский Генштаб уже примет окончательные решения. Договорились ли уже Шапошников с Макфарланом об этом, телеграфировал ли уже Макфарлан о плане операции в Лондон? Если нет, это надо сделать возможно скорее. Дальше Иден полагал, что по возвращении премьера из США (этого ждут в середине января), он поставит перед кабинетом вопрос о признании нашей границы 1941 года и о последующем подписании договора. До приезда премьера Иден будет заниматься подготовкой почвы для такого признания как в английских, так и в американских кругах, в частности через Вайнанта <посла США в Великобритании>. Этот план Иден, видимо, собирается выполнить. Пока, впрочем, он уехал на несколько дней отдохнуть в свой подгородный дом ….

Майский» [АВПРФ, ф. 059, on. 1, п. 371, д. 2525, л. 14-11.]

А между тем «спектакль» в отношениях союзников продолжался без «антрактов». Теперь союзники никак не поделят контроль над Трансиранской железной дорогой. Британия затребовала над ней полный контроль, что явно оказалось не по душе Советам.

ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОСЛУ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОМУ. 3 января 1942 г. Сов. Секретно.

«На очередном заседании смешанной англо-советской транспортной комиссии в Тегеране 31 декабря при обсуждении вопроса о контроле на Трансиранской железной дороге глава английской транспортной делегации генерал Родс в категорической форме заявил, что контроль по всей дороге должен находиться в английских руках. Родс потребовал, чтобы мы убрали своих людей из управления дороги и совершенно не вмешивались в дела управления. Родс заявил также, что если он на этом же заседании не получит положительного ответа, то он отказывается рассматривать остальные вопросы, приостановит посылку оборудования, подвижного состава и кадров и вообще уйдет в отставку. При таком заявлении Родса дальнейшее обсуждение вопроса в транспортной комиссии о контроле над дорогой бесполезно. В связи с этим Вы должны заявить Идену, что советское правительство удивлено позицией, которую заняла английская транспортная делегация в Тегеране по вопросу о контроле над Трансиранской железной дорогой. Советское правительство было известно предложение английского правительства по этому поводу, сделанное в начале октября через посланника Буллерда, в котором указывалось, что дорога должна находиться под контролем объединенной технической комиссии в Тегеране из представителей СССР, Англии и Ирана, что участок дороги от Бендер-Шахпура до Тегерана должен находиться под контролем британских властей, а северный участок - под контролем советских властей. Имея это предложение Буллерда, исходящее от английского правительства, советская транспортная делегация со своей стороны выдвинула предложение, одобренное советским правительством, о том, чтобы:

а) общие вопросы руководства Трансиранской железной дорогой решались бы единой комиссией, состоящей из представителей СССР, Англии и Ирана;
б) контроль над северными участками дороги от Бендер-Шаха до Кума включительно, от Тегерана до Зенджана, от Гярмсара до Шахруда, а также над железнодорожной веткой от Тавриза до Джульфы осуществлялся бы советской стороной, причем тегеранские железнодорожные мастерские могут, при желании английского правительства, находиться в ведении английской стороны;
в) на железной дороге к югу от Кума до Бендер-Шахпура контроль осуществлялся бы английской стороной.

Однако, как видно из позиции, занятой главой британской транспортной делегации генералом Родсом, им ставится вопрос, исключающий вообще всякое участие советских властей в контроле над Трансиранской железной дорогой, с передачей всей дороги под исключительный контроль британских властей, включая и северный участок дороги, куда, между прочим, нами уже направлена часть советских железнодорожников и подготовляется к отправке соответствующее количество необходимых кадров, так же, как это делают англичане в отношении южного участка дороги.

Советская транспортная делегация, разумеется, отклонила это необоснованное заявление генерала Родса. Первого января наш посол Смирнов говорил обо всем этом Буллерду, но последний уклонился от ответа, обещав разобраться в деле.

В связи с изложенным в работе смешанной англо-советской комиссии наступил застой и требуется, чтобы важный вопрос о контроле над Трансиранской железной дорогой был разрешен в Лондоне или в Москве в духе, удовлетворяющем обе стороны.

Советское правительство, со своей стороны, просит английское правительство дать согласие на указанный выше проект осуществления совместного контроля на Трансиранской железной дороге. Результаты телеграфьте.

Молотов. [АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 373, д. 2540, л. 5-6]

А тут «Красная звезда» зафиксировала факт сдачи без боя американцами и филиппинцами «свободного града» Манилы японцам:

ВОЙНА НА ТИХОМ ОКЕАНЕ

АМЕРИКАНСКИЕ СООБЩЕНИЯ

ВАШИНГТОН. 3 января (ТАСС). В коммюнике военного министра США указывается. что передовые отряды японских частей вступили в Манилу 2 января в 13 часов (по манильскому времени). Согласно поступившим сведениям в город вступило ограниченное количество войск, достаточных для несения полицейской службы и поддержания порядка. Еще несколько дней тому назад американские и филиппинские войска были отведены из города и все оборонительные сооружения и вооружение вывезено либо уничтожено. 31 декабря из района Манилы было вывезено много раненных американских и филиппинских солдат.

Американские и филиппинские войска занимают прочные позиции к северу от города, а также удерживают в своих руках укрепления Коррехидора и другие укрепления в районе манильской бухты, что не дает противнику возможности использовать эту гавань.

В коммюнике морского министерства США указывается, что американская военно-морская база на Филиппинах в Кавите была эвакуирована до вступления японских войск в Манилу. Все оборудование и запасы, которые не были уничтожены в результате бомбардировок эвакуированы личным составом морского флота. Все промышленные материалы, в том числе и топливо, уничтожены.

Личный состав военно-морского госпиталя в Панакае остался на своих постах для того, чтобы ухаживать за ранеными. Все суда и весь личный состав военно-морского флота из Кавите эвакуированы.

Морское министерство США объявило, что американские корабли сотрудничают с английским флотом и флотом Голландской Индии в водах Тихого океана.

АНГЛИЙСКИЕ СООБЩЕНИЯ

ЛОНДОН. 3 января. (ТАСС). В коммюнике английского командования в Сингапуре указывается, что нажим японских войск на фронте в Пераке усиливается. Вчера японские войска предприняли три атаки. Все они были безуспешными. В этих атаках потери противника исчисляются от 400—500 человек. Японские войска продолжают предпринимать попытки высадится в низовьях реки Перак, однако они были отражены английской артиллерией. В результате артиллерийского обстрела на небольшом японском пароходе вспыхнул пожар. Пароход затонул. Потоплены также 4 японские баржи. Остальные неприятельские суда вынуждены были удалиться.

В районе Куантана японским войскам удалось достигнуть некоторого успеха. Английские самолеты вчера весь день производили обычные разведывательные полеты. На других участках фронта крупных операций не происходит.

Японская авиация в течение всего дня проявляла некоторую активность. Ночью был предпринят налет на некоторые объекты в районе Сингапура. Имеются незначительные разрушения. Убито и ранено 7 человек.

СООБЩЕНИЯ КОМАНДОВАНИЯ ГОЛЛАНДСКОЙ ИНДИИ

ЛОНДОН. 3 января. (ТАСС). В коммюнике командования Голландской Индии указывается, что японцы продолжают бомбардировать и обстреливать из пулеметов населенные пункты. 1 января бомбардировке подвергся город Лабуан Билик на восточном побережье острова Суматра. Город был обстрелян также из пулеметов. В этих пунктах не было никаких военных объектов. Фактически то же произошло с городом Амоеранг (остров Целебес), где японские самолеты пытались поджечь склады копры. Эти бомбардировки причиняют незначительный ущерб. В северной части архипелага японские самолеты атаковало один из двух американских военных кораблей, которые действуют в сотрудничестве с морскими силами Голландской Индии в обороне этого района. Серьезных повреждений нет. В этом же районе несколько японских самолетов атаковало два американских самолета. Никаких повреждений не причинено.

ЯПОНСКИЕ СООБЩЕНИЯ

ТОКИО. 3 января. (ТАСС). По официальным сведениям, вчера после полудня японское войска оккупировали Манилу. Продолжаются ожесточенные бои с американскими и Филиппинскими войсками, обороняющими форты острова Коррегидор и полуострова Батаан.

1 января японские пикирующие бомбардировщики атаковали группу неприятельских транспортов в Малаккском проливе, потоплен один транспорт. Другой транспорт был поврежден и затем затонул. [«Красная звезда» №3 от 4 января 1942 г.]

Антони Иден сдержал обещание и 4 января 1942 г. отчитался по радио перед гражданами Великобритании за поездку в воюющую студеную Россию. Его выступление по радио было опубликовано в «Красной звезде» №4 от 6 января 1942 г.:

«ЛОНДОН, 4 января. (ТАСС). Как передает агентство Рейтер, сегодня вечером министр иностранных дел Идеи выступил по радио и рассказал о своем путешествии в Россию. Иден заявил:

«Не впервые я совершаю путешествие в Россию. Почти 7 лет назад я был в Москве. В то время мы не воевали. Небо было ясным, но тучи войны уже начинали собираться на отдаленном горизонте. Их уже можно было различать. Именно в это время, в 1935 году, я был в Москве и беседовал со Сталиным. Я полагал тогда, как полагаю и сейчас, что между интересами Советского Союза и Англии не существует действительных противоречий. Обе стороны заявили об этом в коммюнике, опубликованном в то время. Я полагал тогда, как полагаю и сейчас, что, несмотря на многие очевидные различия, наша основная задача одна и та же. Мы оба хотели сохранить мир. Мы потеряли этот мир, но сейчас мы полны решимости не проиграть этой войны или мира, который последует за ней. Итак, я был рад случаю вновь поехать в Москву и вновь беседовать со Сталиным.

Корабли королевского военно-морского флота быстро и спокойно доставили нас в пункт назначения в Северной России. Это било удивительным, но нелегким путешествием. Мы плыли по бурному зимнему морю, и однажды моряки сказали нам, что на корабле находятся тонны льда. Признаюсь, я был рад, когда мы обогнули северную оконечность Европы и плыли вдоль Мурманского побережья. Когда мы вступали на советскую землю, шел сильный снег. Тусклый свет северной луны освещал окрестности, ибо там солнце в зимние месяцы совсем не поднимается над горизонтом. На берегу был выстроен отряд советских солдат. Эго были внушительные люди, одетые в теплые овечьи тулупы, что является более практичной формой, нежели эрзац-одежда и геббельсовские сказки, которыми гитлеровские армии вынуждены согреваться, отступая по русским снегам. На флангах этих русских солдат стояли офицеры с английским флагом и красным знаменем с изображением серпа и молота. Желтый цвет их формы и яркие цвета двух флагов на фене покрытых снегом холмов, бесшумно падающий снег — все это оставило глубокое впечатление от первых моментов нашей высадки на советской земле. Атмосфера была исключительно дружественной. Теплота и дружелюбие этой встречи были характерными для всех этапов нашего путешествия.

В связи с тем, что летные условия были очень плохими, мы направились в Москву поездом. Часть нашего путешествия проходила по той железнодорожной линии, о которой Геббельс часто говорит, что она перерезана. Из моего собственного опыта я могу сказать вам, что Геббельс ошибался. Железная дорога в полном порядке, не повреждена и работает гладко и хорошо. Во время этого путешествия мы впервые поняли значение русской зимы. Случайная остановка дала нам возможность размять ноги и позволить инею осесть на наши усы при температуре в 58 град. мороза (-32 °С). Заставить мотор работать при подобной температуре уже является проблемой. Нелегко также поддерживать жизнь в человеческом теле, если вы не знаете, что для этого нужно. Все это и многое другое познают немцы в условиях русской зимы.

Наш посол в Москве Стаффорд Криппс тоже проделал путь на Север, чтобы встретить нас. Советский посол в Лондоне Майский был лучшим спутником во время путешествия. Оба они оказывали нашей делегации весьма ценную помощь на всех этапах нашей деятельности. Молотов и другие представители советского правительства встретили нас, когда мы поздно вечером прибыли в Москву — в город, который Гитлер надеялся захватить задолго до этого. На следующий день мы начали наши беседы со Сталиным и Молотовым в Кремле.

Эти беседы зашли дальше, чем какие-либо политические или военные переговоры, имевшие место в любое время между обеими странами после прошлой войны. Эти беседы, естественно, подразделялись на две части: сначала мы обсуждали вопрос о ведении войны. Я могу вас заверить, что когда в нашем коммюнике говорится об идентичности взглядов по всем вопросам ведения войны, то эти слова не являются всего лишь дипломатическим штампом, а говорят вам абсолютную правду. Я не сомневаюсь в том, что только одна эта часть нашей работы больше чем оправдала бы путешествие. Однако я лично придаю такое же значение переговорам, которые мы вели по вопросу об организации мира и безопасности после войны. Мы беседовали об условиях мира и о создании аппарата по поддержанию его. Совершенно очевидно, что советское правительство и наше правительство не могли одни принять окончательных решений во время наших встреч. В предстоящие месяцы необходима будет искренняя консультация с правительствами доминионов, Соединенных Штатов и со всеми другими союзниками. Мы должны двигаться вперёд все вместе, однако хорошо, что начало было положено во время обсуждения этих вопросов между нами и советским правительством.

Везде, где я был в России, я видел только уверенность и решимость, но это не была уверенность, основанная на легкомысленной недооценке противника. Русские очень хорошо знают, насколько сильна германская военная машина. Однако они верят, что сейчас они могут противостоять своему противнику. Они полны решимости заставить его дорого заплатить за разрушение городов, деревень и предприятий Советского Союза. Гитлер избрал метод внезапного удара по народу, с которым незадолго до этого он подписал пакт о дружбе. Несомненно, что вначале этот метод предоставил ему ценные военные преимущества. Однако в политическом отношении это было припадком безумия. Одним этим шагом Гитлер объединил всю Россию. Он превратил войну в крестовый поход за избавление Советского Союза от всех немцев до последнего. На всей территории, захваченной Гитлером, нет ни одного русского квислинга. В течение всего лета и всей осени советские войска с боями отступали. Они обороняли каждую деревню и каждое поле, чтобы измотать противника. Теперь война приняла другой оборот. Контратаки русских превратились в контрнаступление. Теперь немцам приходится переносить суровость русской зимы. Как бы не лгал Гитлер, его армии не были подготовлены к этому. Боевой дух русских войск прекрасен. Их моральное состояние находится на более высоком уровне, чем когда-либо прежде. Они безжалостно и без передышки наносят удары по отступающим немцам. Я сам немного видел это наступление. Мы поехали по шоссе Москва — Ленинград до Клина и несколько миль дальше него. На всем пути можно было видеть достаточно следов борьбы — разрушенный снарядами город, расщепленные деревья, брошенные орудия и уничтоженные дома. Мы познакомились также с политикой выжженной земли. Большая часть зданий в этой местности построены из дерева, и единственными кирпичными сооружениями являются трубы. Таким образом, когда дома сгорают, к небу возвышаются одинокие кирпичные столбы. Выжженная земля — в морозной стране. Результаты этой политики более ужасны, чем могли бы быть результаты тотального разрушения. Тем, кто знает только западный фронт в прошлой войне, трудно представить себе гигантские расстояния. Когда вы смотрите на карту русского фронта, было бы полезно иметь рядом карту Англии того же масштаба. Германскую армию гонят быстро и далеко. Так, например, мы прибыли в Клин в пятницу в полдень. В понедельник на той же неделе в городе еще продолжались бои. Мы отъехали 6 или 7 миль от города, но все же мы вряд ли были ближе, чем в 20 милях от немцев.

Гитлер всегда любил маневренную войну. И он получает ее теперь».

Далее Иден рассказал о германских пленных, которых он видел. «Они были молоды, почти мальчики, хотя некоторые из них были младшими офицерами. Они были плохо одеты и сильно страдали от холода».

Иден указал, что их одежда, обувь и даже пуговицы сделаны из плохого материала. Пленные не имели перчаток. Они заявили Идену, что их одежда типична для всех германских солдат, и Иден выразил уверенность, что они сказали правду. «Помните, — продолжал Иден, — что наиболее суровая пора русской зимы еще впереди. Тогда вам будет понятно, что существуют причины для уверенности русских и для беспокойства и тяжести на сердце в Германии».

Иден сказал, что производство танков и самолетов в России теперь вновь повышается такими темпами, которые поразили его. «Я, — продолжал Иден, — рад заявить, что наша помощь также сказывается. Английские военные материалы были испытаны в боях и показали себя. Продукция английских и американских заводов находит прекрасное применение на русских полях сражения. Вы не должны питать ни малейшей тени сомнения по этому поводу».

В заключение Иден заявил: «Впечатления от моего визита, беседы со Сталиным и Молотовым убедили меня в том, что более тесное политическое сотрудничество между нами может быть и будет реализовано. Мы не можем игнорировать трудности. Мы должны избавиться от пережитков подозрительности, характерной для обеих сторон. Существует различие в формах правления, но я никогда не соглашусь с тем, что это может в какой-либо мере отдалить нас друг от друга в нашей общей борьбе. В иностранной политике имеет значение не форма внутреннего правления какой-либо нации, а ее поведение в международной жизни. Беда заключается не в том, что в своей стране Гитлер является нацистом, а в том, что он не ограничивается своей страной и является безжалостным и ненасытным агрессором, для удовлетворения аппетита которого необходимо мировое господство и который не может терпеть свободных и независимых наций. До тех пор, пока существует Гитлер и пока германская военная мощь не уничтожена, ни одна нация не будет находиться в безопасности. Все это является полной противоположностью позиции России и нашей собственной позиции. Обе страны полны решимости полностью разбить Германию и обеспечить условия, при которых Германия не сможет начать новых войн против остального мира. Обе страны стремятся обеспечить прочный мир. Во имя этих общих целей мы должны сотрудничать друг с другом с тем, чтобы выиграть войну и выиграть мир. Под влиянием свежих впечатлений от наших московских бесед я убежден, что мы достигнем и того и другого».

А тут еще иранский меджлис заартачился по поводу предложенной союзниками трактовке союзнического договора между Британией, Советами и Ираном, что отразилось в ТЕЛЕГРАММЕ ПОСЛА СССР В ИРАНЕ А.А. СМИРНОВА ЗАМЕСТИТЕЛЮ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.Г. ДЕКАНОЗОВУ. 6 января 1942 г. Сов. Секретно.

«4 января меня посетил Буллерд и информировал о своей беседе с Форуги. На заявление Форуги, что депутаты меджлиса при обсуждении договора внесли в него ряд поправок, Буллерд, согласно ранее имевшейся договоренности со мной, сказал Форуги, что союзники считают текст договора окончательным и не намерены вносить в него никаких изменений. Тем не менее, Буллерду пришлось согласиться с рядом поправок, на которых настаивает Форуги. Эти поправки мы и обсуждали сегодня с Буллердом, после чего решили послать в Москву и Лондон следующее предложение:

а) Мы рекомендуем своим правительствам не делать никаких изменений в тексте договора.
б) Мы рекомендуем своим правительствам, чтобы к договору было дано приложение № 3, дающее объяснение по следующим вопросам, поднятым иранским правительством: текст приложения № 3. «Г-н министр, я уполномочен моим правительством дать следующие заверения:

1. В отношении ст. 3 параграфа 2 раздел 1: союзные государства не потребуют от Ирана активности его вооруженных сил в войне или военных действиях против какого-либо государства или государств.

2. В отношении ст. 4 параграфа 2: от иранского правительства не будет требоваться оплаты тех работ, которые союзные государства могут провести для своих военных целей и каковые не будут являться необходимыми для нужд Ирана.

3. Признается, что ноты, которыми союзные государства обменялись с иранским правительством 6 сентября 1941 г. сохраняют свою силу постольку, поскольку они не находятся в противоречии с положениями настоящего союзного договора, или соглашениями, которые будут заключены в развитие данного договора.

4. Понимается, что приложение № 1 сохранит свою силу даже в случае, если договор прекращает свои действия, в соответствии с положениями ст. 9, раньше, чем будет заключен мир».

По поводу 1, 2 и 4 разделов приложения № 3. Это требование иранцев, на принятии которого настаивают депутаты меджлиса. Раздел первый нами уже принят и об этом сообщено иранцам. Раздел 4 также можно принять. Англичане не возражают. Иранцы боятся, чтобы они, в случае, если договор прекратит свое действие раньше заключения мира, не были лишены права участия на мирной конференции. Раздел 3 вносится нами, так как у иранцев есть стремление считать ноты от 6 сентября, после заключения договора, утратившими силу. В их сохранении мы заинтересованы. Прошу Вас рассмотреть данные предложения и срочно сообщить мне Ваше решение, так как иранцы ожидают, будут ли приняты их поправки нами, и до получения нашего ответа не начнут второе чтение в меджлисе. Меджлис созывается на 8 января. С аналогичной просьбой обращается к Идену и Буллерд.

Смирнов». [АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 377, д. 2572, л. 34-32.]

Да и наш посол Майский в Лондоне подсуетился в решении проблем с текстом союзнического договора с Ираном и с решением вопроса контроля над Трансиранской железной дорогой, отослав 7 января 1942 г. очередную телеграмму в наркомат иностранных дел следующего содержания:

«Я видел сегодня Идена и имел с ним разговор по разным вопросам. В этой телеграмме остановлюсь только на Иране:

1. Иден дал мне прочитать последние телеграммы Буллерда по вопросу о договоре. Буллерд в них сообщает, что меджлис выдвинул целый ряд поправок к тексту договора, и что Форуги часть из этих поправок принял, и предложил Буллерду и Смирнову соответственную модификацию. Вам, вероятно, известны все подробности от Смирнова, а, если неизвестны, то попросите его Вам протелеграфировать. Иден считает, что все персидские поправки являются лишь новой попыткой затянуть заключение договора и потому он дал Буллерду директиву поправки отклонить и твердо потребовать подписания договора в его настоящем виде. Иден очень просил, чтобы мы дали такую же директиву Смирнову. Он полагает, что было бы хорошо, если бы оба посла сделали совместный демарш перед Форуги с требованием окончания бесконечной волокиты с договором.

2. Я передал Идену содержание Вашей № 8 <телеграммы Майскому от 3 января 1942 г.> и попросил его принять меры к урегулированию всех вопросов вообще и к охлаждению темперамента генерала Родса в частности. Я сослался при этом на наши с ним беседы в августе и сентябре, когда он сам говорил мне, как о само собой разумеющейся вещи, что на Трансиранской дороге должны быть установлены сферы контроля — советская и английская. Я указал также на то, что такое подразделение естественно вытекает из логики вещей. Иден вызвал своего эксперта по иранским делам Симура, который сообщил ему подробности возникших в Тегеране затруднений. Из слов Симуры вытекало, будто бы Родс подходит к вопросу под чисто железнодорожным углом зрения и настаивал на английском контроле над всей линией, исходя из соображений большей эффективности управления железной дорогой. Иден возразил Симуру, что вопрос о Трансиранской дороге не только техническо-административный, но и политический, и, потому, разделение контроля между Англией и СССР совершенно необходимо. В этом духе он обещал дать немедленно же директивы в Тегеран. Касаясь далее конкретного распределения контроля, Иден высказал мысль, что было бы лучше в качестве пограничного пункта между двумя сферами выбрать не Кум, а Тегеран с тем, что вся линия к югу от Тегерана была бы под английским контролем, а вся линия к северу от Тегерана, включая даже ответвления от главной линии, идущие в северном направлении, были бы под нашим контролем. Так как мне неизвестно, почему мы предпочитаем Кум Тегерану, я заявил Идену, что не в курсе технических деталей и, потому, сейчас резервирую свое мнение по вопросу о том, где быть водоразделу между двумя сферами. Полагаю при этом, что по данному вопросу целесообразнее всего было бы договориться в Тегеране. В данный же момент я констатирую, что британское правительство стоит на точке зрения установления двух сфер контроля - советской и английской - и что в этом духе в Тегеране будут даны надлежащие указания. Иден это подтвердил.

3. Держите меня в курсе дальнейшего развития событий. В случае надобности я могу произвести здесь соответственный нажим. Срочите ответ по пункту 1 настоящей телеграммы.

Майский». [АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 371, д. 2525, л. 23-21.]

Ответ телеграммой от 7 января 1942 г. наркомата нашему послу в Иране не задержался, тем боле, что на документе имелась резолюция: «Согласен. И. Сталин»

«С Вашими предложениями не делать никаких изменений в тексте договора, а также с предложенным Вами текстом приложения №3 к договору - согласны.

В. Деканозов». [АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 378, д. 2579, л. 34.]

7 января 1942 г. нашего посла в Иране А.А. Смирнова затребовали посетить МИД Ирана, результат этого посещения незамедлительно был направлен в наркомат иностранных дел СССР.

ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ ПОСЛА СССР В ИРАНЕ А.А. СМИРНОВА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ИРАНА А. СОХЕЙЛИ. 7 января 1942 г. Секретно.

Сохейли позвонил мне по телефону и просил приехать в Министерство иностранных дел. Первый вопрос, который его интересовал, касался принятия нашим правительством иранских поправок к союзному договору*. Сохейли сказал, что принятие нашими (советским и английским) правительствами поправок, внесенных депутатами меджлиса, произвело бы очень хорошее впечатление в стране и облегчило бы положение кабинета. Я ответил Сохейли, что по поводу первой поправки в отношении ст. 3 он уже получил положительный ответ, другие поправки сейчас рассматриваются в Москве и я ожидаю ответа. Сохейли сказал, что после получения нашего согласия на поправки немедленно будет созван меджлис и через 24 часа договор можно будет подписать.

На мой вопрос, какое количество депутатов меджлиса выступает против договора, Сохейли ответил, что активных противников немного, всего 6-7 человек, но довольно много депутатов колеблющихся, их примерно до 40. Сейчас, продолжал Сохейли, идет сильная пропаганда против договора, причем для этой цели используется берлинское сообщение о «разделе Ирана» между СССР и Англией. По улицам разбрасывается бумага с рисунком свастики, такие же знаки делаются на стенах дворов и дверей. По телефону звонят неизвестные лица и грозят убить, в случае, если договор будет подписан.

Я сказал Сохейли, что следовало бы как можно быстрей подписать договор, а затем правительство должно более решительно выступить против лживых сообщений германского радио и своих иранских слушателей, распространяющих эту ложь. Сохейли ответил, что он согласен с этим и сообщил, что сегодня в «Эттеляат» помещена статья премьер-министра, которая уже означает начало наступления против немцев.

После этого Сохейли достал из стола несколько телеграмм из провинции и начал жаловаться на неблагополучие там. При этом он сказал, что я ему не помогаю и что в этом отношении ему становится очень трудно выступать в кабинете и меджлисе против тех лиц, которые нападают на поведение советских воинских властей. Я спросил Сохейли, какой помощи он хотел бы. Прежде всего, ответил Сохейли, Вы должны помочь нам ликвидировать бандитизм в районах расположения ваших войск. С тем количеством полиции и жандармерии, которое там есть, правительство не может обеспечить спокойствие и порядок. Мы, продолжал Сохейли, намерены прочистить ряд районов в Семнане, Мазандеране и Гиляне, и Ардебильский район, туда нужно послать войска, так как жандармы не справляются. Он рассказал, что в Халхане, Ардебильский район, где бандиты вооружены особенно сильно, без применения армии не обойтись. Посланные туда для усмирения жандармы были убиты и разоружены. На эти высказывания Сохейли я ответил, что его и премьер-министра просьба о вооружении дополнительного количества полиции и жандармерии рассматривается нашим командованием, но я, к сожалению, еще не имею ответа. Думаю, что вопрос этот будет решен и удовлетворит обе стороны. Мы, конечно, заинтересованы, чтобы облегчить иранскому правительству борьбу с бандитами, но только желательно, чтобы под этим видом не проводились расправы с людьми, лояльно настроенными к СССР. При этом я напомнил ему о случае в Тавризе, когда вновь прибывший полицейский начальник арестовал там до 200 человек, дружески настроенных к СССР.

Сохейли заверил, что речь идет только о борьбе с уголовными преступниками, занимающимися разбоем на дорогах. Поскольку речь коснулась безопасности дорог, я сказал Сохейли, что было бы действительно желательно, если бы иранское правительство поручило своей жандармерии охрану дорог как шоссейных, так и железных, советское командование будет только контролировать качество этой охраны. Я особо просил Сохейли взять под охрану иранской жандармерии наиболее важные искусственные сооружения на дорогах. Сохейли сказал, что он сообщит об этом министру внутренних дел и вновь подчеркнул, что им нужно иметь большее количество полиции и жандармерии. Раньше, сказал он, когда в районах расположения Красной Армии кроме 40 тыс. войск, мы имели от 10 до 11 тыс. полицейских и жандармов, сейчас мы ограничены только 5 тыс. без наличия армии.

Затем Сохейли сообщил мне, что он решил снять губернатора Резайе Купала и заменить его другим лицом, более понимающим дух советско-иранских отношений. Этим лицом является генерал Мухатдан, хорошо знающий русский язык и особенно курдский вопрос. Сохейли сказал также, что снятие Пекревана с должности губернатора Хорасана произвело благоприятное впечатление в стране, так как Пекреван наделал много зла, будучи правой рукой старого шаха. Новым губернатором назначен бывший премьер-министр Мансур. Сохейли спросил у меня, когда я могу принять Мансура или, может быть, лучше устроить совместный обед. От обеда я отказался, а принять Мансура согласился 10 января.

Я спросил Сохейли, где <посол Ирана в СССР> Саед, уехал ли он в Москву или еще в Турции. Сохейли ответил, что Саед в Багдаде и на днях ожидается здесь. Я думаю его заменить, сказал Сохейли, но никак не могу подобрать достойной кандидатуры.

Я спросил, кто же примерный кандидат, Сохейли ответил, что его еще нет и очень трудно такового подобрать - Москва уж чересчур важный пост. Мы с Вами еще посоветуемся по этому поводу, сказал Сохейли, и тем прекратился разговор на эту тему.

В конце беседы я завел разговор об ответе Форуги по поводу заявления германского радио о том, что при переговорах Идена в Москве было подписано соглашение о разделе Ирана. Сохейли сказал мне по этому поводу следующее: на другой день после заявления берлинского радио премьер зашел к нему и они обсуждали, как ответить на берлинское заявление. Я предложил премьеру, сказал Сохейли, пригласить Вас и Буллерда в МИД и поговорить. Однако премьер сказал, что лучше пригласить только Буллерда, так как он не верит, чтобы Советский Союз стал делить Иран. Буллерд подтвердил, что в Москве вопрос об Иране не обсуждался и что в союзном договоре советское и британское правительства гарантируют целостность и независимость Ирана. После этого Форуги попросил Буллерда спросить меня, согласен ли я с таким утверждением. Получив утвердительный ответ, Форуги решил дать сообщение в прессе о лживости германского заявления.

Посол СССР в Иране А. Смирнов». [АВП РФ, ф. 06, on. 4, п. 17, д. 180, л. 16-18.]

Надо заметить, что посол Ирана в СССР с 1938 г. по июнь 1942 г. М. Саед , с июля 1942 г. назначен министром иностранных дел Ирана.

-------------------
*13 января 1942 г. А.А. Смирнов вместе с послом Великобритании нанесли визит министру иностранных дел Ирана. После беседы А. А. Смирнов сделал следующую дневниковую запись:

«Совместно с Буллердом мы посетили министра иностранных дел Сохейли и заявили ему, что не можем принять никаких дополнительных поправок к договору, поскольку все пожелания иранского правительства были учтены и приняты во внимание в процессе рассмотрения условий договора. Поэтому мы считали бы желательным, чтобы договор в самый кратчайший срок был подписан в том духе, в каком он парафирован.

Сохейли ответил, что он весьма сожалеет, что правительства не согласились принять эти минимальные поправки и дополнения, внесенные депутатами меджлиса. Он сказал, что отказ принять эти дополнения будет с большим огорчением воспринят меджлисом и что он даже опасается за положение Форуги и не исключает возможности ухода его в отставку. Правда, Сохейли оговорился, что с уверенностью он об этом говорить не может, но он видит чрезвычайно большую опасность для Форуги, который обещал депутатам меджлиса, что их поправки будут приняты союзниками.

Сохейли сообщил, что сегодня наш ответ будет обсуждаться на Совете министров, о результатах решения которого он нас информирует» [АВП РФ, ф. 06, on. 4, п. 17, д. 180, л. 21]

Нарком иностранных дел В.М. Молотов, придерживаясь союзнических отношений с Британией, дал указания нашему послу в Иране следующего содержания: «12 января 1942 г. Сов. Секретно.

Мы согласны, что Иден прав, настаивая на отклонении всех новых поправок иранцев, которые мы соглашались было оформить в приложении № 3. Вы по согласованию с Буллердом должны заявить, что не можете принять никаких новых поправок и разъяснений к договору, в котором уже учтены пожелания Ирана, и потребуйте подписания договора в его настоящем виде без дальнейших оттяжек.

Молотов». [АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 378, д. 2579, л. 54-55.]

9 января 1942 г. нарком внешней торговли А.И. Микоян направил Сталину и Молотову докладную записку о выполнении обязательств, принятых на Московской конференции трех держав, Великобританией и США по поставкам в СССР предметов вооружения, оборудования, сырья и материалов за октябрь, ноябрь и декабрь 1941 года. /см. «Декабрь 41-го. На дипломатическом фронте»/

А тут еще американцы решили «половить рыбку» в мутном персидском «водоеме», отодвигая по сторонам и Советы и Британию, вместо которых предлагая себя, что отразилось во фрагменте ТЕЛЕГРАММЫ ПОСЛА СССР В США М.М. ЛИТВИНОВА В НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР. 12 января 1942 г. Сов. Секретно.

«3. Президент высказал мнение, что для Ирака и Ирана были бы более приемлемы американские войска, чем британские или наши, и что было бы поэтому хорошо отозвать находящиеся там британские войска для действий в Малайе и Ливии, а наши - для других наших фронтов. Он говорил даже о замене наших войск на Кавказе американскими войсками, дабы наши могли действовать на других фронтах. Американцы могли бы оттуда послать на Украину свои летные силы. То же самое, мол, можно было бы сделать в Мурманске, который американцы защищали бы против немцев и финнов, и освободить тем наши войска. Он оговорился, что он не делает никакого предложения, он будто бы об этом не говорил с англичанами, но что он все-таки хотел бы знать наше мнение по этому поводу. В связи с этим он говорил о необходимости дать нам незамерзающий порт на севере, где-нибудь в Норвегии, вроде Нарвика, что можно было бы дать нам туда коридор, что это было бы весьма справедливо…

М. Литвинов».  [АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 368, д. 2506, л. 48-45.]

Иранская сторона посчитала себя обиженной и недоумевала от упрямства британской стороны в отказе принять поправки к союзническому договору, предложенные меджлисом.  Да и поведение советской стороны, действующей по принципу хозяина своего слова – захотели дали согласие, захотели забрали его, вводило иранскую сторону так же в недоумение.  К тому же британцы собственное упрямство ставили в вину Советам, которые якобы не желают удовлетворить просьбу меджлиса.  Об этом телеграфировал посол СССР в Иране в наркомат иностранных дел:


«14 января 1942 г. Сов. Секретно. Сохейли сообщил мне сегодня, что 13 января кабинет имел чрезвычайное заседание и обсуждал решение союзников об отказе принять поправки к союзному договору, сделанные меджлисом. На кабинет и особенно на Форуги решение союзников произвело очень тяжелое впечатление, Форуги заявил, что союзники своим решением подорвали его авторитет и влияние и поэтому он не видит для себя иного выхода, как уход в отставку, Сохейли сказал мне, что он лично, в интересах сохранения Форуги, внес предложение о своей отставке. После обсуждения кабинет принял решение поручить иранскому посланнику в Лондоне еще раз обратиться к Идену и попросить его согласия на принятие поправок, сделанных меджлисом.

Сейчас иранское правительство ждет ответа.

- К Вам мы с этой просьбой не обращались, - сказал Сохейли, - так как знаем, что вина в этом лежит на англичанах.

Он спросил, почему мы отказались от ранее принятого решения и пошли на уступку англичанам. Я ответил Сохейли, что после рассмотрения внесенных меджлисом поправок мы пришли к заключению, что они в той или иной мере уже включены в договор и что в процессе длительного обсуждения договора все пожелания иранского правительства были полностью учтены и приняты во внимание. Я сказал Сохейли, что мне не понятно, почему кабинет Форуги и он лично стали выдвигать вчера вопрос об отставке. Лучше всего объяснить депутатам меджлиса, что их поправки по существу ничего не меняют, так как они включены в содержание отдельных статей договора и поэтому лучше всего закончить дискуссию и подписать договор. Сохейли сказал, что он опасается, что кабинет будет свергнут.

Сегодня он вызвал Буллерда и обращался к нему с просьбой рекомендовать Идену принять предложение меджлиса. Мне очень подозрительно равнодушие Буллерда к заявлению Сохейли об отставке кабинета Форуги. Английские журналисты, в частности корреспондентка агентства Рейтер в Тегеране Халлингварс, сообщили 12 января в Лондон: «Что касается задержки с подписанием соглашения, то иранцы обвиняют в этом Москву, которая по утверждению источников, не желает принять иранские поправки к договору». Эту теорию британская агентура здесь в Тегеране в той или иной мере поддерживает. Не исключено, что после просьбы иранского правительства Иден изменит свое решение и согласится на принятие поправок. Если это будет так, то английская агентура попытается вновь изображать Англию в виде «доброй тети». В случае обращения англичан к нам с просьбой изменить решение и принять иранские поправки, полагал бы возможным согласиться. Однако англичан нужно предупредить, чтобы они кончили держать иранское правительство в постоянном напряжении, а вину за это сваливать на нас. Так было с назначением нового шаха, когда англичане сами рекомендовали наследника, а затем отказались его признать, потом изменили решение и вновь признали. Так было с вводом и выводом войск в Тегеран, когда они вели ту же двойную игру, подчеркивая иранцам не свою, а нашу заинтересованность. Видимо, этой же линии они держатся и в этом случае.

Смирнов». [АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 377, д. 2572, л. 118-116.]

В результате установления контроля над Ираном расширялись возможности снабжения Советского Союза военной техникой через Персидский залив, в частности боевыми самолетами. Они по задумке должны доставляться в разобранном виде на кораблях, собираться на территории Ирана специалистами поставщика и перегоняться советскими летчиками уже в Советский Союз. На эту тему состоялась следующая беседа заинтересованных сторон:

ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ВРЕМЕННЫМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ США В СССР У. ТОРСТОНОМ. 16 января 1942 г. Секретно.

Сегодня в 16 часов я пригласил к себе поверенного в делах США Торстона и передал ему памятную записку с изложением ответа советского правительства на предложения правительства США, изложенные в меморандуме от 2 января с. г. по вопросу об отправке самолетов для СССР через Персидский залив. Я просил передать содержание памятной записки американскому правительству. Ознакомившись с текстом памятной записки, Торстон сообщил, что военные власти СССР уже несколько дней тому назад известили об этом решении советского правительства военного атташе посольства, в связи с чем Торстон уже имел возможность информировать Вашингтон по этому вопросу. Он немедленно же сообщит своему правительству, что получил письменное подтверждение заявления, сделанного военными устно.

Торстон отметил, что, хотя он и не осведомлен о подробностях всего этого дела, но полагает, что первоначально сборка самолетов будет производиться англичанами в Басре, до тех пор, пока не будет закончено строительство американского сборочного завода в Абадане.

Торстон также выразил свое полное согласие с мнением советского правительства о нецелесообразности создания отдельного от сборочного пункта приемки и сдачи самолетов и сказал, что полагает, что и со стороны правительства США возражений по этому вопросу не будет.

Затем Торстон обратился ко мне с просьбой хотя бы время от времени обеспечивать американским гражданам возможность выезда из СССР, будь то самолетом, будь то поездом. Торстон отметил, что вполне сознает и понимает те огромные трудности, которые встают в связи с войной перед транспортом СССР, но тем не менее он просил бы удовлетворить его просьбу. В качестве примера имеющихся в этом отношении затруднений Торстон сообщил, что с 23 ноября по 29 декабря не было самолета на Тегеран, на котором американские граждане могли бы уехать.

С 29 декабря по настоящий момент снова нет самолета, между тем имеется несколько человек, которым срочно необходимо вылететь, в том числе полковник авиации Гриффитс, присутствие которого срочно необходимо в Лондоне.

Я сказал Торстону, что постараюсь оказать возможное содействие в этом деле.

Беседа продолжалась 10-15 минут. Присутствовала т. Вольфина. А. Вышинский.» [АВП РФ, ф. 06, on. 4, п. 2, д. 22, л. 40-41.]

Приложение: ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА НКИД СССР ПОСОЛЬСТВУ США В СССР. 15 января 1942 г.

Народный комиссариат иностранных дел Союза Советских Социалистических Республик свидетельствует свое почтение американскому посольству и в ответ на памятную записку от 2 января 1942 г. имеет честь сообщить, что советское правительство подтверждает ранее сделанное им заявление о согласии с предложением правительства Соединенных Штатов Америки направлять самолеты-бомбардировщики для СССР в порт Басра, где самолеты должны быть собраны силами американских специалистов и переданы советским летчикам для доставки в СССР лётом.

Советское правительство считает целесообразным организовать сдачу-приемку самолетов там же, где будет производиться их сборка, т.е. в Басре или Абадане, так как при этом наилучшим образом можно будет обеспечить дело организации испытания самолетов, их охрану и обслуживание технического персонала.

В этом случае для приемки самолетов не потребуется в двух пунктах одновременно возводить новые строения или специально оборудовать существующие строения и приспособления для хранения горючего, создавать лётное поле и организовывать защиту.

Ответственность за доставку в СССР, принятых в Басре или Абадане самолетов, советское правительство берет на себя.

В организации метео- и радиообсуживания, а также снабжения авиабензином и смазочными маслами советское правительство надеется получить помощь британских вооруженных сил в Иране». [АВП РФ, ф. Об, on. 4, п. 23, д. 242, л. 7.]

Нельзя не ответить Президенту США Ф. Рузвельту на его высказывание, что мол для Ирака и Ирана были бы более приемлемы американские войска, чем британские или наши. Поэтому поводу нашему послу в США были даны указания в ТЕЛЕГРАММЕ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОСЛУ СССР В США М.М. ЛИТВИНОВУ. 18 января 1942 г. Сов. Секретно.

Передайте президенту следующее по поводу высказанного им 12 января мнения: Советское правительство поняло Ваше (Литвинова) сообщение так, что президент США предлагает нам занять Нарвик советскими войсками. В связи с этим советское правительство считает нужным заявить президенту, что у Советского Союза нет и не было каких-либо территориальных или других претензий к Норвегии и поэтому оно не может принять предложение о занятии Нарвика советскими войсками.

Второе предложение Рузвельта о том, чтобы советские войска были уведены с Кавказа и из Мурманска и заменены американскими войсками, не имеет сейчас практического значения, так как и Мурманск, и Кавказ находятся сейчас вне опасности. Но мы с удовлетворением приняли бы помощь Рузвельта американскими войсками, которые имели бы целью сражаться бок о бок с нашими войсками против войск Гитлера и его союзников.

Что касается замены советских и английских войск в Иране американскими войсками, то этот вопрос следовало бы обсудить совместно с Англией.

В. Молотов». [АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 369, д. 2510, л. 23.]

А тут еще турки, видать, под науськиванием британцев, потребовали разъяснений у советской стороны ее роли в «безобразиях», учиненных курдами в Персидском Курдистане в контексте их желания создать свое государство. Разъяснения были «упакованы» в ПАМЯТНУЮ ЗАПИСКУ НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР ПОСОЛЬСТВУ ТУРЦИИ В СССР. 20 января 1942 г.

В ответ на просьбу посла Турецкой Республики г-на Актая, переданную 14 января через заместителя народного комиссара иностранных дел А.Я. Вышинского, поделиться с ним той информацией по курдскому вопросу, которую Народный комиссариат иностранных дел дал в свое время на соответствующий запрос по этому вопросу г-на Идена, может быть сообщено следующее:

Перед своим отъездом из Москвы в декабре прошлого года г-н Иден вручил В.М. Молотову памятную записку о беспокойстве Турции по поводу событий в Персидском Курдистане. В этой записке говорилось о том, что турецкое правительство дважды специально обращалось в английское посольство в Турции по вопросу о курдском движении в Иране, в частности, по вопросу о том, что курды намереваются организовать независимое курдское государство, что они вторгаются на турецкую территорию, и что якобы советские воинские части, расположенные в Иране, оказывают определенную поддержку курдским революционным элементам, что будто бы привело к созданию беспорядков. Считая информацию турецкого правительства значительно преувеличенной, записка г-на Идена вместе с тем выражала опасение, что эти события могут привести к отчужденности в отношениях между турками и русскими, а также и англичанами. В английской записке также утверждалось, что турецкое правительство может быть вынуждено послать свои войска на границу. Одновременно, ссылаясь на мнение английского посланника в Иране г-на Буллерда, в записке высказывалось предположение, что одной из причин к подозрению могла быть поездка в Баку некоторых руководителей курдских и других племен.

В своем ответе г-ну Идену, переданном в Лондоне, а также г-ну Криппсу в Москве, Народным комиссариатом иностранных дел было указано, что только из упомянутой английской записки, ссылающейся на заявление турецкого министерства иностранных дел, нам стало известно о намерении курдов организовать независимое государство, а также о том, что курды вторгаются на турецкую территорию. В ответе отмечалось также, что к указанным намерениям и действиям курдов советские органы не имеют никакого отношения. Советские войска, расположенные в Иране, не только не оказывают тем или иным курдам никакой поддержки в создании беспорядков, но, наоборот, принимают меры к тому, чтобы изъять имеющееся у курдов оружие, которое просачивается к ним из районов, где советских войск не имеется. Советские воинские части принимали и принимают меры к тому, чтобы не допускать никаких столкновений между курдами и иранцами. В ответной записке указывалось далее, и это равным образом может быть повторено сегодня г-ну Актаю для информации турецкого правительства, что у турецкого правительства не может быть никаких оснований для беспокойства по поводу якобы имеющего место поощрения курдского населения Иранского Азербайджана со стороны советских войск в отношении создания там беспорядков, и тем более нет оснований для посылки в связи с этим своих турецких войск на турецко-иранскую границу. Из этого равным образом следует, что нет никаких причин, которые могли бы привести к отчуждению в наших отношениях с турками.

Что же касается посещения некоторыми курдскими руководителями города Баку, поскольку на это ссылалась упомянутая записка г-на Идена, то это посещение преследовало исключительно культурные цели и не носило политического характера.

Таково вкратце содержание обмена памятными записками между г-ном Иденом и В.М. Молотовым по курдскому вопросу, могущее служить той информацией, которую г-н Актай просил для передачи ее турецкому правительству. [АВП РФ, ф. Об, on. 4, п. 2, д. 22, л. 62-64.]

А нашему послу в Великобритании были даны следующие указания по поводу договора между союзниками и Ираном: ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОСЛУ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОМУ. 21 января 1942 г. Сов. Секретно.

«Передайте Идену, что советское правительство согласно с его предложением о принятии трех иранских поправок и оформлении их в том виде, как это предложено английским правительством. Советское правительства согласно также с тем, чтобы предупредить иранское правительство о том, что если в течение двух недель иранское правительство не подпишет договор, то союзные правительства будут считать себя вправе вернуть себе полную свободу действий.

Соответствующие указания Смирнову посланы.
Молотов». [АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 373, д. 2540, л. 37-38.]
 
Все шло к подписанию договора о союзе между СССР, Великобританией и Ираном. И тут советская сторона потребовала от иранских властей проявить себя хозяином страны. Многочисленные банды не дают «житья» частям Красной Армии и местному населению, и поэтому иранскому руководству в жатые сроки необходимо восстановить здесь порядок.

ТЕЛЕГРАММА НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.М. МОЛОТОВА ПОСЛУ СССР В ИРАНЕ А.А. СМИРНОВУ. 28 января 1942 г. Сов. секретно

В связи с появившимися в Хорасанской провинции, а также в Иранском Азербайджане антиправительственными бандитскими группами, а также ввиду того, что повстанческое бандитское движение принимает все более широкие размеры, Вам поручается посетить Форуги и от имени советского правительства предложить иранскому правительству:

1. Принять меры к быстрой ликвидации частями иранской армии, полицией и жандармерией появившихся бандитских групп: в Хорасане — банды Соулетхана и других и в Иранском Азербайджане — банды Мамишхана.

2. В связи с тем, что бандитскими группами в Хорасане захвачены пограничные с Советским Союзом пункты Серахс и Зурабад — принять меры к немедленному очищению этих пунктов от бандитских групп и к восстановлению там порядка.

3. В связи с появившейся в Ардебильском районе около Халхала бандой, угрожающей коммуникациям Пехлеви-Астара и Ардебиль-Астара, частям иранской армии взять под охрану указанные коммуникации.

Заявите иранскому правительству, что в связи с создавшимся угрожающим положением в городе Мешхеде необходимо объявить город Мешхед на военном положении. Командованию советских войск в Мешхеде будет отдано распоряжение оказать иранским властям полное содействие в проведении военного положения, в сохранении порядка и в ликвидации антиправительственных банд.

4. Вы должны также заявить иранскому правительству, что со стороны советского правительства нет препятствий к вводу в районы Иранского Курдистана жандармерии и полиции в количествах по усмотрению иранского правительства.

От имени советского правительства Вы должны заявить Форуги, что советским правительством дано распоряжение командованию советских войск в Иране оказать иранским властям и иранской армии содействие в деле ликвидации названных бандитских групп.

Сделав это заявление от имени советского правительства, Вы должны сказать Форуги, что Вы ожидаете, что иранское правительство проинструктирует иранские воинские части, жандармерию и полицию, чтобы под видом борьбы с бандитизмом не проводились бы репрессии по отношению к безвинному населению, лояльно относящемуся к Советскому Союзу, указав при этом, что такие случаи имели место в ряде районов, например, Иранского Азербайджана.

Результаты телеграфьте. Молотов». [АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 378, д. 2579, л. 122-123.]

И вот наконец-то был подписан этот выстраданный ДОГОВОР О СОЮЗЕ МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК, ВЕЛИКОБРИТАНИЕЙ И ИРАНОМ.

29 января 1942 г.

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество Король Великобритании, Ирландии и Британских владений за морями, Император Индии, с одной стороны, и Его Императорское Величество Шахиншах Ирана, с другой стороны:

Исходя из принципов Атлантической хартии, совместно согласованных и объявленных всему миру Президентом Соединенных Штатов Америки и Премьер-Министром Соединенного Королевства 14 августа 1941 года и одобренных Правительством Союза Советских Социалистических Республик 24 сентября 1941 года, с которыми Его Величество Шахиншах объявляет свое полное согласие и

Будучи озабочены укреплением уз дружбы и взаимного понимания между ними;

Считая, что эти цели могут быть достигнуты лучше всего путем установления Союза, согласились заключить для этой цели Договор и назначили в качестве своих полномочных представителей:

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик: Смирнова Андрея Андреевича, Чрезвычайного и Полномочного Посла Союза Советских Социалистических Республик в Иране.

Его Величество Король Великобритании, Ирландии, Британских владений за морями, Император Индии, от имени Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии: Его Превосходительство Сэра Ридера Вильяма Буллерда, Чрезвычайного и Полномочного Министра Великобритании в Иране.

Его Императорское Величество Шахиншах Ирана: Его Превосходительство Али Сохейли, Министра Иностранных Дел Ирана, которые по предъявлении своих полномочий, найденных в должной форме, согласились о нижеследующем:

Статья 1

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество Король Великобритании, Ирландии и Британских владений за морями, Император Индии (именуемые ниже как Союзные государства), совместно и раздельно обязуются уважать территориальную целостность, суверенитет и политическую независимость Ирана.

Статья 2

Устанавливается Союз между Союзными государствами, с одной стороны, и Его Императорским Величеством Шахиншахом Ирана, с другой.

Статья 3

1) Союзные государства совместно и раздельно обязуются защищать Иран всеми имеющимися в их распоряжении средствами против всякой агрессии со стороны Германии или любой другой державы.

2) Его Императорское Величество Шахиншах обязуется:

а) Сотрудничать с Союзными государствами всеми доступными ему средствами и всеми возможными путями с тем, чтобы они могли выполнить вышеуказанные обязательства. Помощь иранских вооруженных сил, однако, ограничивается поддержанием внутреннего порядка на иранской территории;
б) Обеспечить за Союзными государствами в целях транспорта войск и снабжения от одного Союзного государства к другому или для иных подобных целей неограниченное право использования, поддержания, охраны и, в случае военной необходимости, контроль в любой потребной им форме всех средств коммуникаций по всему Ирану, включая железные, шоссейные и грунтовые дороги, реки, аэродромы, порты, нефтепроводы, телефонные, телеграфные и радиоустановки;
в) Оказывать возможную помощь и содействие в получении материалов и набора рабочей силы в целях поддержания и улучшения средств коммуникаций, указанных в пункте «б»;
г) Установить и поддерживать в сотрудничестве с Союзными государствами такие меры цензурного контроля, какие они сочтут необходимыми для всех средств коммуникаций, упомянутых в пункте «б».
3) Совершенно очевидно, что при применении пунктов «б», «в» и «г» параграфа 2 настоящей статьи Союзные государства полностью примут во внимание существенные нужды Ирана.

Статья 4

1) Союзные государства могут содержать на иранской территории сухопутные, морские и воздушные силы в таком количестве, в каком они считают необходимым. Диспозиция этих войск должна быть определена в согласии с Иранским Правительством, поскольку это позволит стратегическое положение. Все вопросы, касающиеся отношений между войсками Союзных государств с иранскими властями, должны решаться, по мере возможности, в сотрудничестве с иранскими властями таким путем, чтобы обеспечить безопасность вышеупомянутых войск. Разумеется, наличие этих войск на иранской территории не представляет собою военной оккупации и будет возможно меньше затруднять нормальную работу администрации и органов безопасности Ирана, экономическую жизнь страны, обычное передвижение населения и применение иранских законов и постановлений.

2) Отдельное соглашение или соглашения будут заключены в возможно короткий срок после вступления в силу настоящего Договора в отношении всяких финансовых обязательств, принимаемых на себя Союзными государствами, согласно постановлений настоящей статьи и пунктов «б», «в» и «г» параграфа 2, статьи 3 по таким вопросам, как закупки на местах, аренда зданий и промышленных сооружений, наем рабочей силы, фрахты и т. п.

Специальное соглашение должно быть заключено между Союзными Правительствами и Императорским Иранским Правительством, которое определит условия передачи Императорскому Иранскому Правительству после войны зданий и других сооружений, возведенных Союзными государствами на иранской территории. Эти соглашения должны также урегулировать иммунитет, которым войска союзников будут пользоваться в Иране.

Статья 5

Войска Союзных государств должны быть выведены с иранской территории не позднее шести месяцев после прекращения всех военных действий между Союзными государствами и Германией с ее соучастниками путем заключения перемирия или перемирий, считая от даты более раннего из этих актов, или непосредственно по заключении мира между ними. Выражение «соучастники» Германии означает все другие государства, которые в настоящее время ведут или могут в будущем вести военные действия против того или другого из Союзных государств.

Статья 6

1) Союзные государства обязуются в своих взаимоотношениях с другими странами не занимать позиции, наносящей ущерб территориальной целостности, суверенитету или политической независимости Ирана, а также не заключать договоров, идущих вразрез с постановлениями настоящего Договора. Они обязуются консультироваться с правительством Его Императорского Величества Шахиншаха по всем вопросам, затрагивающим прямые интересы Ирана.

2) Его Императорское Величество Шахиншах в своих отношениях с иностранными государствами обязуется не устанавливать отношений, несовместимых с Союзом, или заключать договоров, несовместимых с положениями настоящего Договора.

Статья 7

Союзные государства совместно обязуются приложить максимальные усилия для поддержания экономической жизни иранского народа против нужд и трудностей, возникающих в результате настоящей войны. По вступлении в силу настоящего Договора между Иранским Правительством и Правительствами Союзных государств будут открыты переговоры относительно возможно наилучших методов осуществления вышеупомянутого обязательства.

Статья 8

Положения настоящего Договора в равной степени обязательны как двусторонние обязательства между Его Императорским Величеством Шахиншахом и каждой из двух Высоких Договаривающихся Сторон.

Статья 9

Настоящий Договор вступает в силу по подписании и остается в силе до даты, установленной для вывода военных сил Союзных государств с иранской территории в соответствии со статьей 5. В свидетельство чего, вышеупомянутые полномочные представители подписали настоящий Договор и приложили свои печати. Заключен в Тегеране в трех экземплярах на русском, английском и персидском языках, все экземпляры равно аутентичны.

А. Смирнов
Али Сохейли
Ридер Буллерд
[АВП РФ, ф. 36, on. 1, п. 12, д. 147.]
*****