Поющая косточка

              ПОЮЩАЯ  КОСТОЧКА

                Рассказ

     Это  светлое летнее  утро для бабы Даши  оказалось  далеко не радужным. Она проснулась с тяжёлой головой, опять  ночью  не давала покоя  эта её проклятая «поющая» косточка.  Опять  разнылось ушибленное в молодости плечо.          
« И чего ты распелась, неугомонная косточка? –
  сердито бормочет она, – давай успокаивайся, милая, успокаивайся!..»
 Баба Даша  тяжело поднимается с постели, надевает на босу ногу растоптанные домашние   катанки   и  топает на веранду с допотопным рукомойником в углу. Проверив,  достаточно ли в нём воды, она старательно умывается,  тщательно вытирается расшитым полотенцем. И невольно  задерживает взгляд на руках: ай-ай- ай, какие они    у неё   сморщенные, сухие да жилистые.  «Ну да   ладно, – решает она, – мне   не хороводы водить…»
         Жизнь  её, Дарьи Кустарёвой, складывалась не лучшим образом. Она   была  женщиной высокой, неброской красоты, зато славилась  житейской мудростью,  которая, кажется, так и истекала из её  карих глаз. Наверное,  потому и любили её сельчанки деревни Поташиха, где она живёт вот уже почти два десятка лет. Одна с радостью прибежит, другая – на  свою нужду поплакать. Всех выслушает, всех утешит баба Даша,  хотя и у самой   судьба  была не совсем сладкой.   
     Родилась Дарья в  городе, только ныне этот город не особо жалует баба Даша, даже какую-то горчинку вызывает у неё прошлая городская жизнь. И семья была вроде бы не бедственной  – её отец  работал фрезеровщиком на местном  металлургическом заводе, неплохо зарабатывал. А вот особой ласки Дашутка от него не видела – отец   хотел сына, но родилась она – нежеланная дочь. Так и росла она, обделённая  родительским невниманием.
Да что там отец? – дочку не очень-то согревала материнской любовью и сама  её мама – известная в городе парикмахерша.
Когда Дашутка училась в школе, её отец уехал  однажды в командировку в Питер, да  так там  и застрял,  найдя приют у более  ласковой   и покладистой блондинки.
С тех пор и осталась  Дашутка без отца, а мать – без мужа. Впрочем,  это не особо  расстроило  ветреную мамашу, недолго горюя,  она вскоре укатила со своим новым возлюбленным за границу, оставив дочку на попечение бабушки. Елизавета Захаровна была доброй старушкой, и всю свою любовь и заботу отдала единственной внучке.
       У Дарьи, готовящей завтрак на   кухне,  был сегодня повод вспомнить добрую бабушку  Лизу,  поскольку  нынешний день приходился на праздник иконы Владимирской Божьей Матери. Она даже прослезилась,  ставя на стол молочную кашу.  Дарья присела на стул и, хлюпая носом, утёрла   фартуком глаза:
« Ох, бабулечка моя миленькая! Как мне   без тебя горестно!»
Похоронить бабушку  ей помогли  добрые люди. Сама она на тот момент  училась в кооперативном техникуме. У неё всегда была охота к учёбе.
Тогда же,  в техникуме она и нашла себе вторую половину. Только со свадьбой молодые  пока не торопились – боялись обжечься, проверяли свои чувства. Но как ни остерегались, всё равно обожглись. С рождением ребёнка муж запил по-чёрному. Как ни трудно было  ей, всё же  решила – такой отец сыну не пример и не   родитель!
   Одна  и тянула сына на скудную зарплату продавца.  Теснились они  в  комнатушке многоквартирного дома. Напиваясь, супруг  приходил буянить и требовал денег. Не желая  скандалов, Дарья экономила на всём, отрывая от себя и сынишки, давала денег бывшему мужу, лишь бы  тот отстал. Долго так продолжаться не могло, и она  приняла решение:  квартиру  продать и  с сынишкой  переехать в деревню Поташиха. Здесь  она  когда-то проходила практику в сельском магазине, и местный народ был ей хорошо знаком.
       Вот так и вырастила она сына одна.  Сыночек  Максимушка  получил высшее образование, а потом была  Чечня…
    Дарьюшка шагнула к кровати, зарылась лицом в подушку и заплакала. Даже страшно подумать, как она пережила всё это: и цинковый гроб, в котором Максимушка вернулся в дом родной,  и чёрный зев  глубокой  могилы, навсегда поглотившей сына…
   Только и осталась   одна  радость – внучок Алёшенька, но и того далеко закинула судьба: на Чукотке геологом работает…
Баба Даша    подняла голову от подушки, вытерла  слёзы, вздохнула и глубоко задумалась, так глубоко, что молодость свою увидела.
    Вот она  в  сиреневой  кофточке, с  небрежно наброшенной   на плечи шёлковой косынкой, идёт по летней улице  Поташихи. На душе светло и беспечно.
   Предзакатное солнце  светит в глаза.  Кое-где  тени от раскидистых деревьев  легли во всю  улицу.  С пастбища, протяжно мыча,  лениво тащится коровье стадо. Там и тут слышны  призывные женские голоса:
- Идём, идём, Ночка, кормилица ты наша!
С другого конца улицы доносилось:
- Варка! Ты мою Красулю не видала?  И куда опять её унесло-то?      
Возле сельского магазина собралась деревенская молодёжь – девчата и парни. Есть среди них и городские,   приехавшие в гости к бабушкам на лето. У некоторых из них на зависть  мальчишкам – новенькие велосипеды. И ей, молоденькой продавщице, тоже завидно. Даша у ближнего  русоголового городского паренька робко
 попросила:
- А можно  мне  прокатиться?
Паренёк  тряхнул чубом, любовно погладил блестящий  руль велосипеда, усмехнулся и  милостиво разрешил:
 – Прокатись!  Только не сломай, мне его недавно купили.
      Даша обрадованно подхватила велосипед и лихо покатила по тряской деревенской улице.  Ветер засвистел в ушах, трава слилась в одну зелёную полосу. И Дашино сердце наполнилось восторгом. Она свернула на тропинку, бегущую  вдоль  глинистого оврага под уклон. И полетела так, что от скорости дух захватило.
«Вот сейчас докачусь до конца тропинки и верну велосипед», – подумала Даша, осторожно
 косясь в сторону глубокого оврага. И тут случилось непредвиденное:   её левая нога сорвалась с педали, от неожиданности она вильнула рулём, и  велосипед  полетел в овраг.
      Она  вскочила в горячках, испугавшись за велосипед, и попыталась тащить     его из оврага.
 В голове    всплыли слова парнишки: «Не сломай велосипед, мне его недавно купили»…
Эти слова и мысль об изуродованном велосипеде были ужасны,  но ещё ужаснее была боль в плече.
Даша потянула на себя рамку велосипеда и от боли и отчаяния   громко вскрикнула. Мальчишки услышали ей пронзительный  крик и бросились на помощь.
 Дальше всё происходящее  помнилось смутно. Вызволив девушку из овражного плена, начали быстро соображать, где найти машину, чтобы отвезти пострадавшую в  ближайшую больницу. Вокруг неё суетились, шумели, кто-то догадался:
-  Ребята, кто-нибудь бегите к  Генке Самохину, он  неподалеку живёт, скажите, чтобы срочно грузовик свой подогнал!
Долго по  грунтовой дороге мчалась машина с освещёнными фарами, а потом – короткий больничный покой.
  Диагноз был неутешительным:  перелом ключицы со смещением кости…
 Но болеть некогда, некому  обслуживать население Поташихи. И всё-таки ей пришлось съездить в больницу: косточка  ключицы  неправильно срослась.  Ответ был ободряющим:
- Делайте гимнастику,  всё будет нормально!..
Она не стала спорить, но платья  с тех пор  пришлось носить с закрытым  воротом – косточка ключицы  заметно выпирала. Были и боли, но по молодости Дарья их легко  переносила. Всё сказалось потом, с возрастом. Вот и сегодня  с утра заныло плечо. Она  собралась его натереть гусиным жиром, но голос с улицы остановил её:
- Дашута, поди-ка сюда!
Она  тяжело прошлёпала к окну и сразу увидела  Аксинью Лушилиху, свою ровесницу с соседней улицы,   и неохотно отозвалась:
- Чего  тебе?
Лушилиха, опираясь на клюку,  бочком-бочком придвинулась вплотную к  окошку и   свистящим шёпотом таинственно спросила:
- Новость-то, чать, не слыхала?
 И оглянувшись по сторонам, продолжила:
 – Так вот слушай: к  Меланьке-то, нашей тихоне, из города  мужчинка прикатил! По виду, должно быть, учитель али анжинер с  какого- нито  большого завода. Весь из себя фасо-онистый!
- Ну и пусть  себе, нам-то что? – почти сердито молвила  баба Дарья, собираясь закрыть окно. И Лушилиха спохватилась:
 - Я ведь к тебе вот что пришла – мучицы попросить. А внучка сбегает в магазин, и я верну…
Недовольно сопя, Дарья молча  сходила в чулан, насыпала муки в пластиковое ведёрко и, подавая соседке, сказала:
- Не гоняй зря внучку-то, я с мукой пока…
Ушла любопытная соседушка.
А   Дарья  закрыла окно.

                ***      
       Баба Даша   посмотрела на большую застеклённую икону в  старинном деревянном окладе, которая досталась её от покойной бабушки, и мелко-мелко перекрестилась со словами молитвы  во здравие  внука Алёшеньки. Неловко повернувшись, она  услышала  переливчатую мелодию. «Снова  косточка  завела свою песенку!» – поняла баба Дарья.
… В конце недели   ей было  письмо от давней подруги  Катерины. После тёплых приветов  и слов о том, что жизнь  у неё хорошая, всего в достатке, подруга пригласила её в гости: « … а то  не виделись с коих пор». И Дарья собралась. Ехать было не  так уж далеко – соседняя деревня  Дубровка  находилась в каких-то  десяти верстах  от её Поташихи, туда ходил автобус. Приехала  она к Кате в полдень, прошлась по деревне, вдыхая аромат  ухоженных садов. Катерина встретила её у калитки. Подруги обнялись и расцеловались. Дарья огляделась, посмотрела   на яблоневый сад, усыпанный плодами и сказала:
- Да ты, подруга, живёшь  будто  в райском саду!
-  Эту красоту  мне  покойный муж оставил.
- Знаю, знаю, твой Николай работящим был!   
 Ну, хватит тебе осматриваться, – произнесла    довольная хозяйка, – вот поживёшь у меня, налюбуешься этой красотой.
И подхватив Дарью под руку, повела её в дом.
Дарьюшка рассчитывала побыть у подруги до пятницы, но  ей так понравилось в деревне, что она  и  не заметила, как прихватила ещё целую неделю.  В один из дней они затеяли стирку. Дарья  понесла развешивать  бельё.  На крылечке поскользнулась и  вместе с мокрым  бельём полетела вниз. Дикая боль пронзила правое плечо.  Дарья вскрикнула.
  На её  стоны выбежала Катерина:
- Дашенька! Да как же  это ты, родимая? – всплеснула она руками и бросилась помогать.
Вдвоём они  с трудом дотащились до кровати.
Боль не утихала. Травпункта  в Дубровке не  было, и Дарья терпела, как могла.
…После возвращения домой она обратилась в свою больницу.
      Врач осмотрел её плечо и вынес свой вердикт: вроде бы всё в порядке. Рентгеновский снимок тоже ничего серьёзного не показал.
 А боль  в плече, между тем,   не проходила.
И Дарья поехала в город в платную клинику. Здесь её осмотрел  пожилой профессор   и неожиданно заулыбался:
 - Голубушка! – воскликнул он. – Да это же чудо: у вас  смещённая косточка на место встала! Это же сколько  лет вы её  смещённой носили, больше полувека? А теперь она   своё, детское,  место вспомнила.
- А   почему  же  у меня боль, коли  она  на своём  месте? – растерянно спросила  Дарья.
- Милушка! Да что тут  непонятного?– она столько лет жила  одной жизнью, а теперь   у неё другая. Потребуются  месяцы, чтобы  снова прижилась.
Слова профессора успокоили Дарью. Всё вышло так, как он и сказал – через пять месяцев боль  потихоньку утихла, но появилось другое:  странный музыкальный звук из плеча.  Днём  его не было слышно,  а ночами   плечо как бы  оживало, само начинало петь.  Поначалу баба Даша  долго не могла понять, что за музыкальные нотки  истекают из её тела?
И лишь   потом догадалась – это звуки пустоты  исходят из того места, где    десятилетиями  находилась   косточка, смещённая  при падении с велосипеда. Вот и сегодня  косточка «пела» всю ночь.
 « Не к добру это, не к добру», –  подумала баба Даша. 
А  вскоре  опять в окно постучала Аксинья Лушилина, прибежавшая на этот раз с дурной новостью.
Оказывается, по телевизору в новостях  сообщалось  о том, что потерпел  катастрофу самолёт, летевший  в Анталью. А  на его борту  должны были находиться  внук  бабы Даши   и внучка  Аксиньи.
Услышав это, баба Даша схватилась за сердце и медленно осела  на пол. Перед её  угасающим взором   мелькнуло лицо  внука Алёшеньки, и Дарья погрузилась в вековую тьму…