Аурелия Аурита Глава III Страна Небесной Розы

                Часть Первая
                Дорога к Замку

                Глава Третья
                Страна Небесной Розы

       Кирилл внутренне сгруппировался, чтобы подготовиться к потрясению от следующего чуда, поскольку предчувствовал, что за холмом его ждёт очередной невероятный пейзаж, и, набрав предварительно в грудь побольше воздуха, глянул вниз с холма – на новые горизонты.
       Сначала он ничего «такого» не заметил, и даже немного разочаровался. Ему открылось безмятежное зрелище обычного сельского раздолья: поля, луга, сады и виноградники. Картинка воплощённой в жизнь рекламной пасторали из глянцевого журнала о популярных экскурсионных турах в деревенское счастье. Смесь тирольской благодати с голландским умиротворением и с этаким русским размахом: идеальные по своей скромности и миловидности, словно игрушечные или пряничные домики, фермы, усадьбы, разные по архитектурным деталям, но в целом гармонично и неброско растворяющиеся среди роскошных угодий, самых разнообразных по сортам растений, и уходящих в манящую бесконечность наделов полей и садов. Пасущиеся недалеко на изумрудных лугах и холмах стада уж больно пышущих энергией и чистотой коровок и овец. Чрезвычайно аккуратненькие лужайки и палисадники. Безупречно ухоженные насаждения правильной геометрической формы. И всё это украшалось каруселями вращающихся крыльев ветряных мельниц, ручейками и запрудами, с играючи выпрыгивающими из них зеркальными карпами, семенящими вразвалочку ватагами деловитых гусей... Словом, сказочным был только безукоризненный порядок и чистота, хотя и это, наверное, соответствовало в реальности какому-то типичному стандарту для современной образцовой деревни.
       Необычаен в этой идиллии был всего-навсего солнечный свет. Время едва перевалило за полдень, солнце всё ещё должно было быть в зените, но равнина купалась в спокойном розовом золоте, как это случается иногда на закате. Кирилл наконец поднял голову вверх, и мысленно поздравил себя – представление продолжалось! Солнце и впрямь находилось в зените, но оно было розовым и светило ровным неярким светом, ничуть не слепящим глаза. На него можно было спокойно смотреть и видеть солнечную корону, такую, которая красуется лишь при полных затмениях. Однако затмения не наблюдалось, меж тем огромные солнечные протуберанцы разворачивали во все стороны свои розоватые всполохи, словно лепестки. По синему небу плыли величавые кружевные облака и их перламутровые оттенки отражались в чистейших озерах с прозрачной водой. «Хорошо ещё, что цвет неба остался прежним, – с грустной радостью подумал Кирилл, – а то подобные резкие изменения привычной цветовой гаммы во сне свидетельствовали бы о возможной смене половой ориентации».
       Его самокопания во временно отсутствующем самосознании опять прервал голос не на шутку практичного торопыги Агафона:
     — Ты помнишь, что нам ещё надо на рынок? Не знаю, решишь ты остаться в этой стране или отправишься дальше, но новая одежда и ботинки тебе будут не лишние.
       Забота Агафона растрогала Кирилла. И они поспешили проследовать к живописным фермам по просёлочной, широкой мощенной дороге, по одну сторону которой раскинулись великолепные цветущие яблоневые сады, по другую – зелёные пастбища.
      — Агафон, спасибо тебе, конечно, – сказал Кирилл, - но боюсь на рынке мне делать нечего: мой бумажник был в куртке, которую сорвало в водовороте, так что денег у меня нет. Вот если бы у тебя нашлась пара старой обуви…
Агафон презрительно хмыкнул.
      — Деньги?.. Если тебе нужны деньги, то там же на рынке и возьмёшь сколько хочешь, впрочем, деньги в Сфере Адитона никому не нужны. Вот, обрати внимание, какой здесь клевер, это тебе не заморские цветочки, – он отошёл к обочине и сорвал букетик сочного клевера, – не хочешь взглянуть на этот клевер? Он абсолютно весь четырехлистный, а какой мягкий! А если попробовать на вкус, он даже сладкий!..
      — Что значит, «возьму на рынке сколько угодно денег»?
      — Это значит, что некоторые наивные люди считают, что везде, в любом мире им помогут деньги, сокровища, причём, чем больше, тем более замечательным и безопасным будет их существование. Поэтому, если тебе от этого спокойнее, ты можешь иметь денег сколько хочешь, просто так, даром. Но ты быстро убедишься, что в них нет никакого толку. А вот и рынок.
       «Рынок» представлял собой одну единственную торговую палатку, а точнее обыкновенный тент, сооруженный на перекрестке сельских дорог, где находился полированный письменный стол, на котором стояли лишь допотопные весы, вроде весов правосудия, разве что размером побольше. За столом, или за прилавком, восседала важного вида женщина, одетая в строгий деловой костюм, натуральная секретарша из офиса солидной фирмы. «Секретаршу» звали отнюдь не Фемида, а Эмилия, и они с Агафоном радушно поприветствовали друг друга.
      — Это Кирилл, – представил Агафон своего попутчика, – он прибыл к нам издалека, путь был нелёгким, поэтому выглядит он  теперь похуже туриста. Ручаюсь, ты сможешь ему помочь.
      — Что ж, посмотрим, – согласилась Эмилия и через пару минут пристального изучения жалкой внешности Кирилла вынесла свой вердикт, – всё ясно. А какого стиля тебе нужна одежда?
     — А какого стиля у вас есть? – Кир окинул взглядом палатку, в которой не было ничего.
     — Просто скажи: как бы тебе хотелось быть одетым?
     — Ну, давайте костюм от Армани и обувь от Гуччи, – ляпнул Кирилл. Он и глазом моргнуть не успел как всё это вместо его потрёпанной одежды оказалось на нём: и элегантный летний костюм из шелковистой светлой ткани, и легкая модная рубашка, и тонирующий с ней галстук, и, конечно, модные лоферы с миндалевидным мысом из гладкой мягкой кожи с деликатным матовым блеском. Он стал похож на гламурного голливудского актёра. – Нормально. В полночь всё исчезнет, и я останусь голым?
     — Ну что ты, всё по-честному! Увы, но вот зеркала, к сожалению, у меня нет, но ты можешь увидеть своё отражение в воде пруда.
     -Как это – нет зеркала? – удивился Кирилл. – Всё есть, а элементарного и полагающегося для всех бутиков зеркала нет?
       Он подошел к ближайшему пруду с лилейными кувшинками, из воды на него глянули нелепое его отражение и обалдевшая от его вида лягушка. Мимо проплывающие утки одобрительно крякнули.
     — Нет, знаете что, оденьте-ка меня попроще, по–привычному, - попросил Кирилл.
       В следующее мгновение он уже стоял в обычных, правда совсем новых, джинсах, толстовке и кроссовках.
     — А мне ещё кое-кто, - Кирилл кивнул на Агафона, - рассказывал, что вы выдаёте даром деньги.
     — Деньги? – искренне поразилась Эмилия. – А зачем они тебе нужны?
     — На дорогу. Дело в том, что я очень спешу в замок Кион и думаю деньги мне не помешают, даже если у вас тут полный коммунизм.
     — В Замок? О, я слышала, там скоро начнётся рыцарский Турнир. Но тебе нужны не деньги, а приглашение от Святозара, иначе в Кион тебя не пустят.
     — И я ему об этом говорю, – вставил слово Агафон, – тебе бы лучше поискать себе другое применение. По крайней мере на ближайший год. Вот на следующий ежегодный Турнир ты еще можешь попробовать попасть! А пока занялся бы чем-нибудь полезным.
      — Действительно, Кирилл, а ты кем планировал стать там, в своём мире? – спросила Эмилия.
     — Я студент биологического факультета и планирую в своём мире стать микробиологом, и непременно им стану, но для этого мне для начала придётся покинуть вашу расчудесную как там её … Сферу Адитона… Поэтому мне так нужно в Замок. Я уверен – Святозар мне обязательно должен помочь.
     — Нам его не переубедить, Эмилия. Дай ему уже денег, а то меня Лидия заждалась к обеду.
     — Каких же денег тебе надо?
     — А какая у вас самая универсальная валюта?
     — А у вас?
      Кирилл слегка затормозил.
     — В дорогу надо брать краюху хлеба, флягу родниковой воды, да весёлую песню - так говорили у меня  в деревне, – сказал Агафон. – Эмилия, дай ему поскорее золотых монет, и мы пойдём.
     — Кирилл, а сколько в точности монет тебе надо?
      Кирилл выжидательно посмотрел на Агафона.
     — Да отвесь ты ему килограмма три! Разных.
       Эмилия как ни в чём не бывало насыпала откуда-то из-под прилавка лопаточкой в чашку весов золотых монет, замелькали луидоры, гульдены, пиастры, червонцы и ещё чёрт знает что, отмерила стальными гирями три кило, и, пересыпав золото в мешочек из синей бархатной ткани, передала Кириллу.
     — А биткоины есть? – Спросил Кирилл. Агафон заскрежетал зубами.
     — Тоже килограмма три? – со смехом поинтересовалась Эмилия.
     — И еще с десяток миллионов на мультивалютную пластиковую карту, можно?
     - Я дам тебе три платиновые дебетовые карточки на неограниченную бесконечную сумму и ключ от криптокошелька, идёт? Код по умолчанию – три семёрки, затем запишешь свой, – и Эмилия протянула ему несколько электронных карт, – Всего доброго! И удачи тебе на Турнире, если конечно сможешь попасть в Кион!
        Поблагодарив щедрую Эмилию, торговавшую из-под полы золотыми монетами по курсу «сколько хочешь к нулю», Кирилл и Агафон поспешили ретироваться. Пусть и не наяву, но чувствовать себя мега-мультимиллиардером было очень приятно. Кириллу всё более и более начинала нравиться снящаяся ему сказка. «Это ведь мой сон, и всё здесь - порождение моего больного разума. Вот, оказывается, какие нездоровые желания владеют моим подсознанием!» – думал Кирилл. Но затягивать пребывание в этой утопии он для себя полагал опасным, так как это грозило ему вечным сном, поэтому он старался, во что бы то ни было, ускорить и обострить события, и вот почему так спешил в этот загадочный Кион, решив правда по дороге пообедать у гостеприимного Агафона. Со вчерашнего дня он ничего не ел, кроме орехов и ягод, и явственно ощущал голод, хотя и был «в коме».
      — Посмотри, отсюда уже виднеется мой дом! – воскликнул Агафон, указывая на симпатичный домик с мансардой и красной черепичной крышей, – А это дом моего соседа Ганса, – Агафон указал на противоположную сторону дороги, где на возвышенности стоял почти такой же домик, но плотно укутанный плющом с головы до пят. Выглядывали лишь окошки, блиставшие чистотой стекол в лучах розового солнца.
      – Постой, ты кажется сказал, что изучаешь ботанику?
      — Я студент биофака и специализируюсь по микробиологии.
      — Стало быть и ботанику должен знать, — безапелляционно заключил Агафон. - У меня есть кое-что по твоей части. Мы как раз будем идти мимо одного пруда, там растёт самое дурацкое растение на свете. Эта ненормальная Маргарита, лучше бы ей быть феей, когда делала ландшафтный дизайн у Ганса, высадила у него под окном всего одну грядочку этой дряни, но она быстро разрослась во весь палисадник. Это весёлые ромашки. Представь, хохочут себе с утра до ночи. И даже ночью, когда их цветки закрыты и им надобно спать, нет-нет да похохатывают сквозь сон. Моя корова, проходя однажды мимо соседнего огорода, хватанула парочку, так потом не только она, но и все мы, кто выпил в тот день её молока, хохотали без умолку целую неделю. Тогда-то мы и решили пересадить их на пруд.
«Вероятно, местная «дурь», – решил Кирилл.
     — Это не ко мне. Это вам в наркоконтроль надо, если у вас таковой имеется конечно. Почему бы их банально не вырубить?
     — В этих краях  ничего нельзя уничтожить. То есть можно конечно. Но оно тут же снова возникнет. В Сфере Адитона действует Запрет. Это такой закон, который не позволяет нарушать Равновесие, и ромашки этим Запретом бессовестно пользуются. Лишь на Черных Скалах, хоть и там тоже нельзя ничего уничтожить, Запрет ослабевает и  нельзя восстановить утраченное, впрочем, местечко это ужасно гиблое: кругом одни болота, даже если и дойдёшь до Скал, обратно точно не воротишься, – что-то очень важное прозвучало во всей этой белиберде Агафона, и Кирилл попытался это что-то отфильтровать. – Вот здесь этот пруд, давай свернём ненадолго - тебе не грех на это взглянуть.
       И они свернули с дороги к небольшому озерцу. Послышался очень тихий, но такой заразительный и несмолкаемый смех, будто целую семейку гномиков кто-то защекотал до слёз. На озере был остров, а на нём росли совершенно всем известные садовые ромашки. Они и издавали смех. Во всяком случае звуки шли именно с этой стороны. Когда Агафон с Кириллом приблизились к воде, ромашки, словно почуяв их, повернули в их сторону цветки и стали смеяться громче, колышась всем стеблем. Наконец ромашки разразились таким хохотом, что казалось - они сейчас лопнут от смеха.
     — Что скажешь? – спросил Агафон. – Как от них избавиться? Я боюсь, что они всё же разрастутся дальше острова.
     — Ты меня спрашиваешь? Это ваше местное волшебство. Пусть ваши волшебники, которых нет, с ним и разбираются.
     — С тобой каши не сваришь, доучиться кстати никогда не поздно. Тебе бы надо в Город Мудрецов, там полно университетов, продолжил бы учёбу. Всё полезнее, чем по замкам путешествовать, как турист. – Туристы, не иначе, чем-то  насолили Агафону. – Пошли дальше. Я думал, ты и вправду ботаник, потому что если бы ты таковым был, то наверняка заинтересовался бы этим феноменом, и может быть сумел бы их генетически изменить, чтобы они смеялись исключительно по делу.
     — Ого! Выходит, уничтожать нельзя, а генетически изменять можно? Очень интересно. Можно так тут всё «наизменять» …
     — Не получится. Приживается только полезное или прекрасное, или то, что является и первым, и вторым.
       «И первое и второе» – несомненно полезное и безусловно прекрасное, в образе юной женщины со светлыми кудряшками в простеньком платьице, стояло у калитки, встречая припаздывающего мужа.
       Лидия приветливо кивнула Кириллу, после того как супруг рассказал ей про их встречу в Лесу Забвения. Потом, конечно, Агафон радостно сообщил, что ему удалось раздобыть колокольчик для коровы.
    — Тебе разрешили его взять? – с замиранием в голосе спросила Лидия.
    — Да, это было так восхитительно!.. Я тебе потом всё расскажу, я завернул колокольчик в шерстяной платок, чтобы он не звенел по пути и Ио не услыхала его раньше времени… Но сейчас нам должно передохнуть с дороги и перекусить бы чего, я так спешил и так проголодался, что съем целого мамонта! О Кирилле и говорить нечего, посмотри на него: у него же голодный обморок того и гляди будет, а он ещё в Замок идти собрался!
       Лидия тотчас распахнула калитку, и они вошли в уютный дворик дома Агафона.
       Видимо, молодую семью навечно объединила любовь к сельскому укладу жизни. Все здесь было устроено по-стародавнему примитивно и традиционно, но очень до боли знакомо, как будто явилось из раннего детства: сразу вспомнились летние каникулы у бабушки в станице. Во дворе находился круглый деревенский колодец, вода из которого показалась вкуснее родниковой, и умываться у доисторического рукомойника этой же водой было славно и весело, а где-то далеко за холмом кто-то перебирал клавиши аккордеона, и незабвенная мелодия Джеймса Ласта разлеталась по всей округе. Горячий обед Лидия достала из настоящей русской печки и накрыла на стол не в комнате, где было бы уже душно в этот зной, а в саду, под цветущей яблоней. Обед показался Кириллу поистине царским пиром: румяная индейка, запечённая с черносливом, домашний сыр, пирожки с разными начинками из кураги, вишни и грибов, и конечно молоко, которое действительно было изумительно целительным и сытным. К счастью для Кирилла, коровы дома не было – она паслась где-то на лугу, так что он был избавлен от необходимости знакомиться с главной домашней достопримечательностью.
      — Хотел бы уточнить про Запреты: эта индейка не оживет вдруг внутри меня, если у вас тут все возникает сразу после уничтожения? – поинтересовался Кирилл.
      — Нет, - уверил Агафон, - она уже бегает живая и здоровая в своем птичнике.
      — Но как же все происходит?
      — Достаточно лишь посмотреть на живность, и представить какой ты ее хочешь: сырой или уже приготовленной, и сказать «Еда!». Вот и все. Но Лидия у меня мастерица и предпочитает кудесничать на кухне сама, поэтому выбирает неготовое и шутит, что старается приправить каждое блюдо любовью..
     — Лидия спасибо, никогда не ел ничего вкуснее, ты действительно прекрасная хозяйка! Мне даже жаль, что совсем нет времени задержаться в вашей Стране Небесной Розы.
     — Стало быть, ты всё-таки решил идти в Замок? – спросила Лидия, подкладывая Кириллу в тарелку добавки. – Чтобы найти способ покинуть Сферу Адитона? Но в этом мире ведь так хорошо, здесь вечное счастье и покой!
      -— Конечно хорошо, не спорю, но я должен вернуться. Там мой дом, моя семья: родители, сестренки. Мои друзья. Они ждут меня. И еще огромное количество разных дел. Все мое будущее. Да и привык я все же жить на своей земле, несмотря на все ваши красоты и чудеса... Достаточно причин?
      — Ты не сказал ему правду? – Лидия укоризненно взглянула на мужа.
      — Разумеется сказал… Я сказал ему, что он попал в другой мир, и возврата назад нет. Но он вбил себе в голову, что находится в вымышленной сказочной стране, и ему приспичило  совершить подвиг, чтобы отсюда выбраться, представляешь? – Агафон наконец снял свою гуцульскую жилетку: после горячего молока ему стало жарко.
      — Это не вся правда.
      — Но он ещё не готов услышать всю правду, это может быть очень болезненно для него. Не забывай, что я его поводырь, следовательно, я за него отвечаю.
     — Протестую! Я готов услышать всю правду, – воспротивился Кирилл. – Нет, я требую, чтобы мне немедленно открыли всю правду. Полуправда является ложью, а ложь нарушает Закон равновесия! Разве не так?
     — К несчастью, ты всё равно мне не поверишь, что бы я тебе не сказал. Тебе лучше убедиться самому. Но пока ты даже не желаешь признать очевидное.
    — Убедиться в чем, Агафон?
    — В том, что ты находишься в реальности, которая невероятней и прекрасней любого сна. Ты глух и слеп от отчаяния и растерянности, охвативших тебя, а я должно быть плохой поводырь.
     — Ну, необычность и длительность сказочного сна, предположим, я уже готов признать. Итак, в Кион можно попасть единственно лишь  по особому приглашению Святозара? А как его раздобыть?
     — Это совершенно неосуществимо, Кирилл. Лидия, объясни хоть ты ему.
     — Один раз в год в Замке проходит традиционный Турнир. Это турнир для претендентов, желающих стать рыцарями. Этих претендентов весь год отбирает сам Святозар, путешествуя по Сфере Адитона, и он знает каждого из них лично. Так что ты не сможешь под этим предлогом проникнуть в Замок. Правда, есть ещё зрители, болельщики Турнира. Но они заходят в Замок через Южные Ворота и располагаются на противоположной от Рыцарей трибуне, то есть к Святозару ты всё равно не сможешь приблизиться.
     — А нельзя ли без всех этих церемоний заявиться в Кион и попросить аудиенции у вашего недоступного Ястреба?
     — Можно, но желающих поговорить с ним очень много, очередь расписана на десятилетия вперёд, – вздохнула сочувственно Лидия.
     — Единственное, что я понял, так это то, что мне придётся стать рыцарем.
     — Да как же ты им станешь, если ты тут всего один день? – настаивал Агафон. – Люди десятилетиями ждут вызова Святозара, тренируются, закаляют себя и Ястреб сам следит за их успехами, а затем самых лучших и достойных приглашает на Турнир.…  А ты ведь даже не знаешь, что такое Рыцарь!
     — Очень хотелось бы узнать, но времени нет. Надо отравляться навстречу подвигу.
     — И какой же подвиг ты намерен совершить?
     — Пока не представляю. Но надеюсь, что властелин Замка мне предложит какую-нибудь службу, даже если я и не рыцарь. Думаю, как минимум, надо будет сразиться с драконом. Как у вас с драконами?
      Агафон с Лидией весело рассмеялись.
     — У нас с драконами всё в порядке, – пояснил Агафон, – таких как ты ищешь, попросту нет. Впрочем, как мне рассказывал один турист, всякие гады, и даже драконы, могут при определенных условиях выползти из Туманного Болота, что у Чёрных Скал, но никуда дальше своего болота эти монстры не сунутся, они вообще очень трусливые. Понимаешь, все обитатели наших краёв абсолютно мирные существа. И никто ни с кем не сражается, кроме рыцарей, конечно. Что касается драконов, то они так ужасно  разленились, что их невозможно заставить не только драться или изрыгать пламя, но даже подняться в воздух. Говорят, было время, когда они ещё кружили над Чёрными Скалами в пору полнолуния, но вот уже много столетий их вообще никто не видел.
     — Поэтому ваши рыцари от нечего делать рубятся друг с другом на турнирах? – спросил Кирилл. – Если нет никакой нечисти, то зачем вообще эти рыцари нужны?
     — Иногда всё же приходится сражаться по-настоящему, очень редко, но чудовищам бывает  удается вылезти из болота у Черных Скал, и тогда вся надежда лишь только на рыцарей, стражей Адитона, – призналась Лидия. – Но раз ты собрался в Замок, сам узнаешь об этом от рыцарей.
     — Ну что же, я пойду. Большего мне от вас, по-видимому, не добиться. Спасибо вам за всё. И в какую же сторону мне идти? Да и далеко ли отсюда до Киона?
     — Да рукой подать, – «успокоил» Кирилла Агафон. – Если по самой короткой дороге, да спешным ходом, то за полгода как раз дойдёшь. И то, если отвлекаться не будешь на наши чудеса.
     — Что?! Так что же вы мне сразу не сказали! – Кирилл от неожиданности немного растерялся. – Подождите, а если не пешком? Нельзя ли здесь раздобыть… коня? Купить в палатке?
     — Нет, конь – это друг, а друзей купить нельзя, – пояснил довольный Агафон, которому очень не хотелось, чтобы Кирилл впустую тратил своё время на бесполезные походы к Замку.
     — Но у нас есть конь, его зовут Эрмипп, – Лидия под столом ногой толкнула Агафона и почему-то рассержено посмотрела на него. – Ты когда коня последний раз видел?
       Агафон как-то сконфузился и замялся. После некоторого смущения, он наконец произнёс загадочную фразу:
     — Позавчера у соседей я его видел, они вместе с сынишкой Ганса решали задачку по алгебре, и у коня опять получилось два правильных ответа.
     — Тааак, вы опять поссорились?
     — Мы поспорили… 
     — Что ты ему сказал? Ты его обидел?
     — Нет, не обидел, он меня не так понял…
     — Понятно. Кирилл, извини, но у нас нет коня!
— Лидия, не волнуйся, он наверное где-то поблизости гуляет. Однако он всё равно Кирилла не повезёт, потому что он не рыцарь, а лошадь как никто другой чувствует: рыцарь ты или нет.
     — Может просто такси вызвать, чтобы отвезли его в аэропорт? – предложила Лидия.
     — Слушайте, вы что, издеваетесь надо мной, что ли?! – возмутился Кирилл. – Значит, у вас и такси есть, и аэропорт, может и сотовый есть?
    — Конечно есть, мы же люди и ничто человеческое нам не чуждо, в том числе и достижения прогресса. Нам вообще очень интересно всё что вы там понавыдумывали в своём мире. Однако здесь это всё совершенно никому не нужные музейные экспонаты. Но бывают такие забавные безделушки!.. Лидия, принеси ему телефон. Но вот перебои со связью здесь постоянно случаются, не обессудь.
   — Эх, надо было в палатке внедорожник взять, это ты меня поторопил со своими ромашками и коровами!
    — Да? А где бы ты заправлялся? Думаешь по дороге к Замку сплошные автозаправки? Да и быстрее самолетом, не переживай.
Лидия между тем вернулась из дома с телефоном в руках.
    — Я вызвала такси, приедет через десять минут… Кирилл, может быть ты всё же передумаешь? Поживёшь на нашей ферме пару недель, осмотришься, привыкнешь к новой действительности…
    — Нет-нет, спасибо за гостеприимство, но мне пора, – «Неплохо бы здесь как-нибудь порыбачить, пруды так и кишат снедью», – внезапно почему-то подумалось Кириллу, – А можно я попробую домой позвонить?
     — Звони конечно, – Лидия передала ему трубку. Кирилл набрал номер.
     — Что ж, сеть недоступна… Как я и предполагал.
     — Ты лучше «смску» пошли, – подсказал язвительный Агафон, Лидия сделала «большие глаза» мужу, но Кир этого не увидел, потому что уже усердно сочинял послание, суть которого сводилась к тому, что он жив-здоров, и скоро будет дома, ненадолго задержался у товарища... «Что опять со мной? Зачем творю эту глупость? Пишу электронное письмо из собственного сна! У меня точно крыша поехала». Кир вернул трубку, но сообщение всё же куда-то ушло..
    — А в Сфере ещё и интернет есть, но наши хакеры так пока ни с каким другим миром связаться не смогли. Во всяком случае ничего хорошего из этого не вышло, – не унимался Агафон.
    — Почему?
    — Там, в вашем мире, сразу зависает вся сеть, а вы думаете, что это вирусная атака. Но это иногда бываем мы. Вновьприбывшие рассказывали…
     — Интересно, а в этой вашей Сфере Адитона «аборигены» водятся? Или здесь обитают одни лишь «вновьприбывшие» и «старослужащие»?
     — Водятся, но они не люди. Если повезёт - сам увидишь.
     — Уже догадался: говорящие кони и поющие коровы.
     — Агафон, да прекрати ты его дразнить! – уже всерьёз рассердилась на мужа Лидия. – Не обижайся на него, Кирилл. Я соберу тебе поесть в дорогу - нигде таких пирогов не сыщешь! А ты пока возьми свой мешок с золотом, что бросил в прихожей, и не медли – вот-вот приедет такси.
     — Ах да! Моё золото…Послушайте, вероятно, мне не потребуется так много, а вы были со мной так добры и терпеливы… Вы не обидитесь, если я предложу вам его разделить?
      Супруги на этот раз расхохотались звонче ромашек.
     — Ну нет, бывший попутчик, это твоя ноша, – сказал Агафон, – тебе её и нести.
       Мешок с золотом действительно валялся в коридоре, но Кирилл остановился, прежде чем его взять: он заметил в прихожей обыкновенное зеркало, но занавешенное белой тканью. Он решил взглянуть на себя и откинул занавес. И вовсе не для того, чтобы полюбоваться на свой новый «клёвый прикид». Что-то подсказывало ему, что не зря от него прячут его собственное отражение... Его опасения подтвердились: нет, в зеркале он пока отражался, наружностью пожалуй, порядком подавленной и ошарашенной, что было вполне объяснимо. Странным было то, что его отражение словно раздваивалось. Зазеркалье воссоздавало у него за спиной еще кого-то, второго такого же Кирилла, тем не менее обликом слегка бледнее и прозрачнее.
     — А что у вас с зеркалом? – спросил у хозяев Кирилл, вернувшись в сад.
     На этот раз вопрос похоже попал в точку. Супруги посерьезнели и переглянулись.
     — А что ты увидел в зеркале? – с интересом переспросил Агафон.
     — Отражение двоится.
      Агафон призадумался.
     — Честно говоря, даже не знаю, как это истолковать. Видишь ли, наши зеркала отражают не человека, а его … человеческую сущность. Твоя душа, наверное, находится в состоянии раздвоения, разрывается между двумя мирами, поэтому твоё отражение так и выглядит. Но тогда тебе и впрямь лучше поговорить со Святозаром. Возможно, ты правильно выбрал дорогу, а я ошибался. Ты окончательно заблудился и только Ястребу под силу вывести тебя из лабиринта неверия. Но на всякий случай дам тебе на дорогу один нехитрый совет: пусть и солнечно в Сфере Адитона, и нет никакого зла, всё же опасайся всего серого, бойся теней.
     — Как это понять, Агафон?
     — Бойся теней. Больше ничего.
      В этот момент подъехало такси. Это был шикарный «Бентли», наверное коллекционная модель. Шофёр, элегантный франт в белоснежном кителе, распахнул перед Кириллом дверцу заднего сидения.
     — Последний вопрос, – Кирилл остановился у машины и обратился к вышедшим его проводить Агафону и Лидии. – У вас ведь всегда лёгкая облачность, не так ли? Эти облака и приглушённое солнце – это для того, чтобы коровам не припекало спины, верно?
       Агафон кивнул. Кирилл протянул ему руку.
     — Обещаю, если мне удастся узнать как справиться с ромашками, я безусловно вам сообщу.
     — Жаль, что на машине, а тем более на самолёте ты не разглядишь как следует всех наших красот, – расстроилась было Лидия, опять-таки сразу нашла чем «приободрить», – но у тебя ещё всё впереди. Целая вечность.
       Кирилл сел в такси, и машина тронулась. Гостеприимные фермеры страны Небесной Розы помахали ему вслед, Кирилл, обернулся, чтобы им ответить, и уже совсем скоро их благоденствующая усадьба скрылась за пригорком.
      «Если во всём этом сумбуре существует всё же малейшая капля логики, если можно найти хоть какой-то смысл в этой бессмыслице, выходит – ещё не всё потеряно, так что у меня есть шанс очнуться. Раз логика иногда присутствует, значит – мои мозги пока ещё работают!  Поэтому мой путь вперёд – это дорога к дому… Пока человек стремится к своей цели, пока верит в себя, он имеет право на спасение».


Иллюстрация сгенерирована автором в нейросети #Шедеврум