Лекция 11. Эволюция

Отец Серафим Платинский.
Курс православного выживания.

Важную роль в понимании наших трудных времен играет «Курс православного выживания» отца Серафима (Роуза) и отца Германа (Подмошенского) – редкий и весьма ценный православный ресурс. Отцы Серафим и Герман преподавали этот курс в 70-х годах в монастыре в Платине.

Лекции были произнесены на английском языке. Русский текст Вячеслава Марченко.

При чтении следует иметь в виду, что это расшифровка живой устной речи отца Серафима, а не написанный и неспешно обдуманный текст. Кроме того, в этом тексте есть конспекты отца Серафима, которые он делал для себя при подготовке к лекциям.


Лекция 11.
Эволюция.

Теперь мы подошли к ключевому моменту, который невероятно важен для понимания как религиозного, так и светского мировоззрения современного человека. Эволюционное учение как идея чрезвычайно сложна, и здесь мы можем дать только краткий обзор проблем, вовлечённых в этот вопрос.

С тех пор, как в 1859 г. была издана книга Дарвина «Происхождение видов», ее сразу приняли  многие. И книга эта очень быстро приобрела всеобщую известность, особенно среди таких людей, как Т.Г. Хаксли, Герберт Спенсер в Германии — такие, как [Эрнст] Геккель [1834-1919], который написал «Мировые загадки». Они, эти писатели, начали популяризировать идеи Дарвина и превратили эволюцию в самый центр всей философии. Вероятно, это многое объясняет. Конечно, такие как Ницше подхватили эти идеи и использовали в своих так называемых «духовных пророчествах». Так что люди, принадлежавшие к основной школе западной мысли — рационализм зашёл насколько далеко, насколько это только было возможно — приняли эволюцию. И по сей день, можно сказать, что она остаётся центральным догматом передовых мыслителей, людей, которые находятся в гармонии с духом времени. Но в самом начале её появления были те, кто её опровергал. Нужно вспомнить одного такого католического мыслителя, который верил в эволюцию, но не принимал идею о естественном отборе, что довело Дарвина до отчаяния, потому что он обнаружил, что его идея не может быть доказана. В последние 10-30 лет появилось много критических замечаний об эволюции с более объективной точки зрения. Большая часть книг, поддерживающих эволюцию, начинаются уже с определённых недоказуемых предпосылок, которые эти авторы принимают  о натуралистическом мировоззрении и пр.

Нужно вспомнить в этой связи, что существует целое общество в Сан-Диего под названием «Институт Научного Креационизма», которое издаёт неплохие книги. Само общество религиозно, но у них есть несколько объективных книг об эволюции, то есть её анализ не с религиозной точки зрения. Они утверждают, что есть две модели понимания вселенной: первая — это эволюционная модель, вторая — креационистская. В качестве доказательства они берут историю Земли, геологические исследования и т.д. и пытаются определить, какой модели они соответствуют. Они обнаружили, что если следовать креационистской модели, то нужно вносить меньше корректировок — если Бог сотворил всё в начале и если возраст Земли не составляет миллионов лет, а только несколько тысяч.

С другой стороны, эволюционная модель, которая предполагает внесение большого количества корректировок, может быть сравнима со старой геоцентрической системой мира (в противовес гелиоцентрической), она оказывается довольно проблематичной. Кстати, некоторые члены этого института ездят по разным университетам, и за последние год-два они провели несколько дебатов перед тысячами зрителей в Университете Теннесси, в Техасе… Интерес к этой теме довольно высокий; а защитники эволюционной теории не смогли предоставить очевидные доказательства в поддержку своей теории и даже в некоторых моментах показали своё незнание некоторых последних палеонтологических открытий.

Есть и такие люди, очень изощрённые и хорошо подкованные, которые защищают обе точки зрения. Здесь мы не будем говорить об атеизме теории эволюции, потому что очевидно, что это философия для глупцов и людей, которые могут верить, как сказал Хаксли, если дать группе обезьян печатные машинки, то они в конце концов напишут энциклопедию «Британика», будь у них достаточно времени, если не миллионы, то биллионы лет, согласно законам вероятности. Кто-то даже просчитал это в соответствии с законами вероятности и узнал, что на самом деле это невозможно. Но тем не менее, всякий, кто может в такое верить, может верить во что угодно.

Более серьёзный спор разгорелся между теистической эволюционной теорией, согласно которой Бог сотворил мир, а потом он сам развивался, и христианским пониманием. Здесь нужно сказать, что точка зрения фундаменталистов во многом неверна, так как они не знают, как толковать Писание. Они, к примеру, говорят, что Книгу Бытия должно понимать «буквально», а это невозможно. Святые Отцы указывают нам на то, какие места нужно понимать буквально, а какие нет.

Первый спорный вопрос, который следует разъяснить ещё до начала обсуждения всей проблемы, приводит многих к непониманию самой сути. А смысл заключается в том, что мы должны видеть различие между эволюцией и изменчивостью. Изменчивость — это процесс, при котором люди, занимающиеся созданием различных гибридов гороха, различных видов кошек, через пятидесят лет экспериментов представляют новый вид кошки, гибрид сиамской кошки и персидской, названной гималайской, потому что у неё длинная шерсть, как у персидской, а цвет сиамской. Это произошло, это сделано, но данный гибрид никогда не сможет произвести точно такое же потомство, и только сейчас, после многих  лет экспериментов, эти люди представляют Вам новую породу, которая даёт потомство, как это и полагается у разных пород вида собак, у  разных сортов одного вида растений (у растений все немного проще), и у различных рас людей: пигмеи, готтентоты, китайцы, северные европейцы — все они разные, если так можно сказать, породы вида «человек разумный». Итак, вопрос об изменчивости непростой. И это только одна сторона медали.

Несомненно, существует множество вариаций внутри одного типа или вида существа, и эти вариации воспринимаются людьми в соответствии с научными принципами. Однако эти вариации никогда не произведут ничего нового; они могут только лишь произвести другую породу собаки или кошки, или боба, или людей (метиса или мулата, называйте как хотите). Изменчивость скорее должна считаться аргументом, опровергающим эволюцию, а не доказывающим её, потому что никому ещё не удалось создать новый вид. Кстати, при скрещивании различные виды не способны давать потомство, как, например, мул. Это результат скрещивания осла и лошади, сам мул полностью бесплоден. То же самое свойственно и для все остальных подобных экспериментов. Святитель Амвросий Медиоланский говорит: «Вот тебе пример, о человек, чтобы ты перестал вмешиваться в пути Божии. Бог повелел каждому существу существовать отдельно».

В эпоху Просвещения взгляд на природу, называемый иначе просвещённым мировоззрением, был довольно стабилен. Кстати, прямо перед этим англиканский архиепископ Ашер подсчитал годы Ветхого Завета и предложил идею о том, что мир был сотворён в 4004 г. до Р.Х. Ньютон верил этим расчётам. В основном человечество эпохи Просвещения поддерживало идею о том, что Бог сотворил мир за шесть дней, а потом оставил его развиваться самому. Все виды остались такими же, какими мы видим их сегодня, и учёные приняли эту мысль.

Однако в конце эпохи Просвещения, когда началась революционная лихорадка, это мировоззрение начало разрушаться, и некоторые учёные уже придумывали более радикальные теории. В конце 18-го столетия Эразм Дарвин, крёстный отец Чарльза Дарвина, предложил гипотезу, согласно которой вся жизнь происходит из одной изначальной цепочки или нити, что и подразумевается сегодня под теорией эволюции. Эта теория касается не только одной особи или одного вида существ, но утверждает, что всё происходит из одной первоначальной капли или нити и далее преобразуется в различные виды живых существ путём трансмутаций или аналогичных преобразований.

Такое новое объяснение, выдвинутое в те годы, стало попыткой продолжить следование духу Просвещения, его строгому рационализму и упрощению. Так как рациональное мышление всё глубже проникало в умы людей, становилось всё проще верить, по его мнению, в  происхождение жизни из одной единственной нити, тем самым замещая более сложное объяснение, данное Богом, о сотворении различных видов существ всех одновременно.

Тогда появился натуралист Ламарк, который предложил некую эволюционную теорию, в рамках предложенных вариантов развития, но он считал, что изменения, необходимые для учёта преобразований одной особи в другую, связаны с наследованием приобретённых характеристик; но это доказать невозможно, и потому идея Ламарка была фактически отвергнута. Так что идея эволюции тогда не прижилась.

В начале 19-го века жил знаменитый геолог, который много сделал для принятия эволюционной теории. Его звали Чарльз Лайель. Он предложил теорию униформизма, согласно которой все изменения, которые мы видим сегодня на Земле, не связаны с какими бы ни было катастрофами, внезапным наводнением или чем-то похожим, но что процессы, происходящие сегодня, происходили также и в прошлые столетия – с самого начала существования мира. И, следовательно, если мы посмотрим на Большой каньон, то увидим, что река его разъедает, и можно посчитать, с учётом скорости течения, количества воды, качества почвы и т.д., сколько времени она будет его истощать. Лайель считал, что если мы допустим, что эти процессы всегда происходили с одинаковой скоростью —  это очень рационально и подлежит расчёту — то мы сможем дать единое объяснение всему; но конечно, всё это опять недоказуемо и только лишь его гипотеза.

Но таким образом, если вместе с этой идеей совместить идею, которая теперь завоёвывает всеобщую поддержку, о том, что особи превращаются из одной в другую, в результате получится, что возраст Земли не может составлять несколько тысячелетий, как думают христиане, а очень много тысяч или даже миллионов лет. С этой посылки начинается несусветно большой возраст Земли. Но опять же, это всего лишь недоказанное предположение, переходящее в убеждённость в том, что Земля должна быть очень древней.

Однако мысль брошена и как идея начинает погружаться в умы людей;  Дарвин в 1859 г. в своей книге озвучил теорию естественного отбора и подтверждая само понятие эволюции, но в противовес ему, Ламарк  уточняет, что жираф изменился, потому что предшественник жирафа с короткой шеей вытягивал её, чтобы достать до листвы, шея у его предков стала длиннее, следующее поколение продолжало вытягивать шею, и постепенно жираф превратился в то существо, каким мы видим его сегодня. Такое мнение противоречит всем научным законам, потому что так просто не бывает. Приобретённые внешние формы тела не наследуются, как, например, даже когда китаянки бинтовали ноги для деформации, их дочери всегда рождались с нормальными ногами.

Дарвин выдвинул идею о том, что, возможно, два существа с более длинной шеей, которые выжили из-за своих более длинных шей, были соединены вместе, потому что все остальные умерли из-за какой-то катастрофы, а их дети родились с более длинными шеями, потому что в них произошло изменение на генетическом уровне, мутация. Сначала это могло произойти случайно, но как только началось размножение между двумя такими же особями, мутация сохранялась на протяжении веков.

Конечно, это также только предположение, потому что никто не мог этого видеть в действии. Но это предположение вошло в сознание людей как факт; они были подобны сухому дереву, абсолютно готовые впитать все что угодно или вспыхнуть от любой искры. И эти идеи Дарвина оказались той самой искрой. Предположение, сделанное Дарвиным, оказалось настолько правдоподобным, что эволюционная теория была принята, хотя не была доказана.

На самом деле  гипотезы Дарвина целиком и полностью основаны на его наблюдениях, не процесса эволюции, а изменчивости видов. Совершив путешествие на Галапагосские острова, он удивлялся тому, что там он увидел тринадцать разновидностей одной особи из семейства пересмешниковых, и подумал, что причиной этому является существование одного предка-разновидности, которая претерпела изменения в соответствии с условиями окружающей среды. Но это не эволюция, а изменчивость. Основываясь на этом наблюдении, он сразу же сделал вывод о том, что при постоянном внесении небольших изменений  в конце концов получается другая особь. Проблема попытки научного обоснования этой идеи состоит в том, что никто никогда не наблюдал серьёзных изменений. Ученые видели только изменения внутри одного вида, в одной особи.

Давайте тогда посмотрим на так называемые «доказательства эволюции», чтобы понять, в чём они состоят. Мы не будем пытаться их опровергнуть, но просто попытаемся понять качество  доказательств, которые используются для того, чтобы убеждать людей верить в эволюцию.

В одном стандартном учебнике зоологии, который был издан двадцать лет назад, перечислено несколько доказательств. Первое из них названо «сравнительной морфологией» и состоит в том, что, к примеру, у человека есть руки, у птицы — крылья, у рыбы — плавники — есть даже убедительные диаграммы, в которых все эти три вида кажутся очень сходными. У птиц есть когти, а у нас — пальцы. И в учебнике наглядно показано, как один вид постепенно превращается в другой. [О. Серафим показывает иллюстрации, взятые со стр. 215 учебника «Общей зоологии» Сторера]. Из этих диаграмм видно, что все существа имеют похожую структуру, а различия между разными видами проявляются позже через особенности генома, в типах, семействах и т.д. Конечно, это не может быть доказательством гипотезы эволюции. Все это логично лишь  для того, кому не нужно ничего доказывать и кто уже верит в эволюцию.

Но, как говорят ученые креационисты, если вы верите в то, что Бог сотворил мир, то увидите, что существует основной замысел творения; то есть, все виды имеют основное сходство в их плане. Если вы верите в то, что их сотворил Бог, то эти картинки убедят вас в том, что да, действительно, Бог их сотворил как различные существа, имеющие единый принцип и усложняюшиеся по степени градации. Но если вы верите в то, что один вид произошёл от другого, вы смотрите на ту же картинку и говорите, что да, действительно, один произошёл от другого. Хотя эти картинки не являются  ни доказательством эволюции, ни опровергают её. На самом деле люди принимают эволюцию по каким-то другим причинам, а потом смотрят на это и убеждаются в своей правоте ещё больше.

Вторым доказательством в этой книге названа «сравнительная физиология»: «Ткани и жидкости организмов показывают такое множество основных сходств в физиологических и химических свойствах, которые» напоминают сходства в морфологии. Например, «из гемоглобина в крови позвоночных» обнаруживается определённый вид «кристаллов оксигемоглобина; его кристаллическую структуру можно рассматривать как аналогичную структуре классификации позвоночных», которая «основана на строении тела. Представители каждого вида различны, но все они принадлежат к одному роду и имеют общие черты. Кроме того, все птицы имеют определённое сходство», но их белки, в частности гемоглобин, отличаются по кристаллической структуре от «кристаллов, полученных из крови млекопитающих или рептилий».

То же самое утверждает морфология. Если вы верите в творение, если считаете, что Бог сотворил похожие существа с похожей кровью, тогда проблем нет. Если вы верите в эволюцию, вы утверждаете, что один вид превратился в другой. Кстати в одном из аналитических методов биохимических систем организма, созданных на основе кровяных осадков, видно, что эти осадки имеют некоторые сходства в каждой особи, т.е. что-то общее между представителями одного рода, но при этом сильно отличаются от птиц, обезьян и т.п. И на основе этих наблюдений делаются определённые вычисления, приводящие к выводам о том, на сколько лет в эволюционной системе эти существа отстояли друг от друга. Как это обычно случается, эти подсчёты отбрасывают всё остальное. Если такая система взглядов на общность биологических систем различных организмов будет принята, то все, что не подпадает под этот так называемый стандарт, должно быть изменено, ведь спорный момент всегда можно менять в разные стороны. На самом деле эти манипуляции ничего не доказывают, потому что всё это можно принять и как доказательство эволюции, и как сотворение мира Богом.

Есть и третье доказательство эволюционной теории — «сравнительная эмбриология». В учебниках на эту тему раньше размещали классические картинки, которые — малёк, саламандра, черепаха, курица, свинья, человек — все с виду очень похожи и постепенно по-разному изменяются. Кроме того, вы увидите, что у человеческого эмбриона есть так называемые «жаберные мешки». Следовательно, это является напоминанием о его предках. Эрнст Геккель в этой связи говорит о «теории рекапитуляции» и «биогенетическом законе»: «Индивидуальный организм в своём развитии (онтогенезе) имеет тенденцию повторять этапы, пройденные его предками (филогенез)». Сегодня эта теория уже не принимается эволюционистами, которые утверждают, что эти жаберные мешки вовсе таковыми не являются, но всего лишь подготавливают к тому, что будет развиваться в шее человека. Таким образом, это доказательство было опровергнуто. Опять же, они используют аргумент, по которому сходство означает доказательство, что на самом деле не так.

Иное доказательство, которое раньше считалось более мощным, чем сейчас, связано с рудиментарными органами. Вы видите, что у человека в зародыше есть так называемые «жаберные щели». Следовательно, это воспоминание о его предках. Эрнст Геккель и «теория рекапитуляции» и «биогенетический закон»: «Отдельный организм в своем развитии (онтогенезе) имеет тенденцию повторять стадии, пройденные его предками (филогенез)». Есть определённые части тела, как, например, аппендикс у человека, которые кажутся нам нефункционирующими, и, следовательно, они являются остатками от предыдущей стадии эволюционного развития, когда тот же человек не был еще человеком и использовал этот в наше время ненужный орган. Но всё больше и больше обнаруживается, что эти рудиментарные органы имеют определённое назначение; например, что аппендикс имеет функцию железы. Поэтому данный аргумент тоже теряет свой смысл. И только потому, что мы не знаем назначение какого-то определённого органа, это не означает, что он является рудиментом из низшей формы жизни.

Есть и палеонтологические доказательства, основанные на изучении окаменелых остатков. Конечно, первым убедительным примером являются геологические пласты, как, например, Большой каньон, в котором видны всевозможные пласты; и чем ниже вы спускаетесь, тем примитивнее они кажутся. Эти слои датируются по тому, каких существ в них находят. [О. Серафим показывает иллюстрацию из Общей зоологии, с. 222 пласты Большого каньона.]

Существует целая история о том, как в 19-ом веке эти пласты были обнаружены и как определяли их возраст, какие были старше, какие моложе; а теперь считается, что построена довольно продуманная система, позволяющая определять возраст слоёв. Но вся система датирования является, образно говоря, хождением по кругу, потому что — поскольку часто эти слои перевёрнуты — необходимо вносить определённые исправления, так же как в геоцентрической системе Птолемея было необходимо внести некоторые корректировки для создания эпициклов, потому что планеты не вращались вокруг Земли равномерно. Подобным образом нужно вносить коррективы при нахождении перевёрнутых слоёв. Их нужно датировать по находящимся в них окаменелостям. Но как узнать, что эти окаменелости расположены в правильном порядке? Это можно понять, если где-то эти окаменелости были расположены правильною. И на основе этого можно построить наиболее правильную систему геологических периодов эволюции. Но если вы посмотрите на неё, вы увидите, что эта система имеет свойства замкнутого круга; и наука будет внушать вам, что нужно поверить в то, что она соответствует действительности.

Конечно, здесь есть ряд принципиальных неточностей. Во-первых, новые существа появляются довольно внезапно в каждом слое без переходных видов. Кроме того, в ходе исследований иногда находят животных, которые не могут находиться в этом периоде, например, иногда в докембрийском периоде находят довольно развитых кальмаров и всевозможные виды животных, которые просто не могут, если следовать теории эволюции, там быть, потому что они должны были эволюционировать только несколько сотен миллионов лет спустя. И вам нужно либо изменить своё представление об эволюции кальмара, либо назвать его исключением.

Но вообще нет никаких доказательств того, что эти пласты были заложены миллионы лет назад. Креационисты, которые говорят о Ноевом потопе, утверждают, что вполне возможно, что потоп вызвал то же самое, потому что более развитые животные поднимались на возвышения, пытаясь спастись от воды; низшие морские животные, очевидно, умерли первыми; осталось совсем мало следов человека, потому что люди пытались попасть на корабли или что-то подобное, чтобы спастись.

Есть только особые условия, которые могли привести к тому, чтобы ископаемое вообще сохранилось. Его необходимо захоронить внезапно в какой-то определённой грязи, позволяющей его законсервировать. Сама идея постепенности этого явления всё чаще ставится под вопрос. Сейчас даже доказано, что нефть, уголь и т.п. можно создать в очень короткие сроки, за несколько дней или недель. Образование окаменелостей также является серьёзным аргументов в пользу катастрофы.

Последнее опровержение эволюции состоит в невозможности с точностью утверждать, что когда-либо было найдено хоть что-то, что можно было бы назвать промежуточным видом. Кстати, Дарвина это очень беспокоило. Он говорил: «Согласно моей теории должен быть как минимум миллион промежуточных особей или больше, но я не нашёл ни одной. Мы подождём до того момента, когда палеонтологическая летопись станет более полной». Современные учёные утверждают, что эта летопись чрезвычайно полна, и что на данный момент стало известно больше ископаемых, чем живых видов. Тем не менее, до сих пор не было найдено больше пары особей, которых можно было бы назвать промежуточным видом. Палеонтологи обычно рассказывают о птеродактиле — ящере с крыльями и заявляют, что это пример ящера, превращающегося в птицу. Но почему нельзя сказать, что это просто ящер с крыльями?

Есть определённые окаменелости, называемые «руководящими ископаемыми», которые при обнаружении в определённых слоях указывают на примерный возраст этого слоя, так как данное животное позже вымерло. Недавно было найдено подобное ископаемое, вымершее предположительно 500 миллионов лет назад, которое плавало в океане; и поскольку оно считалось руководящим ископаемым, то и всё, что с этим связано, было опровергнуто; возраст слоя, который был определён согласно этой вымершей рыбе, оказался неверным.

Еще один вопрос. Почему определённые особи развиваются, а другие остаются такими, каким были? В прошлом было найдено множество животных, точно таких же, какими они являются сейчас. В ответ на это возражение существуют предположения об «отверженных» видах, которые по какой-то причине никак не развиваются, а другие более развиты, потому что у них есть энергия для развития. Но это вера, не доказательство. Итак, ископаемые животные, которые сохранились, так же сильно отличаются друг от друга, как и живые виды.

Есть и ещё кое-что, что имеется во всех учебниках по эволюции: лошадь и слон [Общая зоология, с. 226-228, иллюстрации]. Всё это очень субъективно, так же как и в случае с неандертальцем, который изображается наклонённым, чтобы он был похож на обезьяну. Это воображение, основанное на чьих-то философских идеях, а не научное доказательство. И таких свидетельств, которые либо полностью опровергают эволюцию, либо показывают её недоказуемость, довольно много. Есть и весьма примечательные моменты, которые никак не могут быть объяснены эволюцией.

Совсем недавно в последние два-три года в Техасе были обнаружены следы человека рядом со следами динозавров; а в другом месте человеческие следы располагались прямо на следах динозавра, что доказывает, что два этих существа жили в одно время. Протестанты сняли об этом фильм и представили эту находку в качестве доказательства, опровергающего эволюцию. Один учёный, который посмотрел фильм — он был креационистом — сказал: «Это очень интересно, не так ли?». А один эволюционист, который тоже посмотрел фильм, отказался в это верить. Он верил в то, что этого не было, что этот динозавр вымер к тому моменту, когда появился человек; и именно поэтому следы человека и следы динозавра найдены рядом друг с другом. Но если взглянуть правде в глаза, то для попытки сохранения эволюционной теории придётся создать эпицикл в системе эволюционистов, чтобы дать этому явлению хоть какое-то объяснение.

Мутация — это последнее так называемое «доказательство эволюции». На самом деле нормальный учёный скажет вам, что всё остальное не является доказательством. Только мутации доказывают эволюцию. И кстати Рэндалл, автор «Истории современной мысли», который был эволюционистом, сказал: «В настоящее время биологи признают, что, строго говоря, мы ничего не знаем о причинах происхождения новых видов; мы должны опираться на научную веру в то, что они произошли в результате химических изменений в зародышевой плазме». Он был слишком искушён, чтобы признать это без научных подтверждений.

Есть и такие, как  Ф. Г. Добжанский, который заявил: «Я доказал эволюцию, потому что я создал новый вид в лаборатории». Итак, после тридцатилетней работы над плодовыми мушками, которые размножаются очень быстро, вы можете получить полный эквивалент нескольких сотен тысяч лет человеческой жизни за несколько десятилетий. Он проводил эксперименты с излучением плодовых мушек и наконец получил двух представителей, у которых произошли изменения — кажется, у них не было крыльев — и они больше не могли скрещиваться с другими видами плодовых мушек. И таково было его определение видов — что они не могут скрещиваться; и потому «Я развил новый вид».

Ну, во-первых, этот эксперимент был проведён при крайне искусственных условиях с радиацией; тогда придётся выдвинуть новую теорию о радиоактивных волнах из открытого космоса, чтобы это как-то обосновать. И во-вторых, это всё же плодовая мушка. Даже если у неё не будет крыльев или она станет фиолетовой вместо жёлтой, при этом она всё же останется плодовой мушкой и по сути ничем не будет отличаться от любой другой плодовой мушки; она будет просто другой разновидностью, которая естественно изменилась под радиоактивным воздействием. Так что он на самом деле ничего не доказал.

Кроме того, мутации в 99% случаев вредны; и все эксперименты, включая те, над которыми учёные работали десятилетиями, не смогли дать образец действительных изменений, превращающих один вид в другой, даже на примере самых примитивных особей, которые размножаются каждые десять дней. Во всяком случае, доказательства изменчивости и эволюции видов в этих работах отсутствуют. И понятие геологического униформизма можно распространить и на стабильность видов.

Так, в конце концов мы должны сказать, что нет ни одного убедительного научного доказательства эволюционной теории. И точно так же нет ни одного убедительного доказательства, опровергающего её, потому что даже если эта теория может казаться не совсем стройной и логичной, всё же до сих пор нет доказательств того, что за миллиард или триллион лет из амёбы не может появиться человек или обезьяна. Однако человек — существо более сложное, потому что у него есть душа. И Вы скажете: Кто знает? Если мыслить объективно и не задумываться о том, что говорят святые Отцы, то, может, это и правда, особенно, если есть какой-то Бог.» И ничто не опровергает понятие «Случайности», без каких-то доказательств. Последнее — если бы человек верил в случайность — предполагает необходимость ещё большей веры, чем вера в Бога. В любом случае, те доказательства, которое мы только что проанализировали имеют смысл в зависимости от вашей философии. Философия креационистов предполагает меньше допущений и корректировок доказательства отсутствия эволюции. И потому она большее соответствует упрощённым и униформистским приоритетам современной науки.

Есть ещё один момент, который использовался в качестве «доказательства эволюции», это система датирования: радиоуглеродная, калий-аргоновая, распад урана, фтористая система и так далее. Были открыты вещества, с помощью которых можно достаточно точно определить возраст того или иного объекта. Это такие субстанции как радиоуглерод, калий-аргон, изотопы урана, фторная система и т.д. Все эти элементы были открыты в настоящем веке, некоторые из них совсем недавно. Используются из свойства временного периода радиоактивного полураспада. С их помощью стали предполагать и даже доказывать, что мир действительно очень стар. В одном учебнике говорится о революции в системе датирования, потому что до этого были только относительные представления о возрасте Земли, а теперь у нас есть точные факты, основанные на свойствах этих веществ распадаться с определенными временными полупериодами.

Можно, например, проверить возраст породы с помощью метода «калий-аргон» и прийти к мысли о том, что определённой породе уже три или два миллиарда лет; допускается погрешность около десяти процентов. Дело в том, что возраст Земли уже был известен учёным ещё до появления этих систем датирования, которые в свою очередь были основаны на предположениях, ведущих к идее о том, что Земле уже насчитывается много миллионов, если не миллиардов лет. Так что эти датировки на самом деле не такие уж революционные; они всего лишь вписались в известные данные. Если бы  с помощью этих  новых методов датирования было установлено, что миру всего 5000 лет, а не 3 миллиарда, учёные бы так просто их никогда не приняли.

Во-вторых, есть определённые основные принципы, предположения, которые должны быть в этих системах. Система радиоуглеродного датирования, которая отслеживает преобразование изотопа углерода-14 в углерод-12 по его периоду полураспада, предполагает: 1) абсолютную однородность этого процесса  т.е., что скорость распада всегда была одинаковой в течение всего предполагаемого периода, 2) что не было загрязнений из внешних источников, которые  по данным самих ученых очевидно случались, и 3) что датируемый  объект был изолирован, т.е. где-то захоронен так, что, никакое органическое вещество не прикасалось к нему снаружи, и, наконец, 4) что на первой стадии не было углерода-12,  а существовал только углерод-14. Все эти допущения невозможно проверить или доказать их наличие или отсутствие.

Многие люди, даже среди тех, кто не верит в эволюцию, признают, что углерод-14 — самая надёжная система из всех систем датирования; ученые-креационисты подтверждают, что он может работать даже в диапазоне около 2000 лет. Этот метод был апробирован на некоторых объектах, возраст которых был заранее определён, и разброс а результатах оказался во многих случаях не таким уж большим. Но результаты экспериментов с объектами, возраст которых составлял более 2000 или 3000 лет, становятся сомнительны. И даже приверженцы данного метода признают, что, так как период полураспада углерода-14 составляет 5,600 лет, он не может оставаться таким же при попытке датирования на периоды 20000 или 30000 лет. Считается, раз  период распада изотопов: калия в аргоне -1.25 млрд. лет, урана U 234-270 тыс. лет, урана U 235 - 710 млн. лет, урана U 238-4,5 млрд. лет и т.п., то можно говорить о больших возрастах старых пород, но получается замкнутый круг, т.к. ссылаясь на эти методы, можно озвучивать сроки с соответствующими погрешностями в вышеуказанных системах.

Радиоуглеродный метод используется только при датировании органических веществ, окаменелостей; а калий-аргон и уран — при датировании пород. Но для всех этих методов есть одно общее правило: на протяжении все этих миллионов и миллиардов лет на них не должно было быть никакого загрязнения. Тогда следует предположить, что вначале был только калий до своего распада на аргон; и всё это принять на веру. Если вы попробуете измерить что-нибудь недавнее, скажем, образовавшееся всего миллион лет назад, и берёте систему с периодом полураспада в миллиард лет, то это будет всё равно, что пытаться измерить миллиметр при помощи метровой шкалы; понятно, что такие измерения не могут быть точными, даже если их удастся провести. Было много случаев в науке, когда подобную систему использовали при измерении возраста новых пород; в результате чего возраст этих пород оказался установленным в два миллиарда лет. Таким образом, было доказано, что подобные подсчёты крайне неточны, т.к уже заранее предполагается  наличие миллиардов лет.

Существуют и другие виды измерений, которые использовались в различных случаях, как, например, в определении скорости, при которой натрий растворяется в океане, скорости, при которой другие химические вещества растворяются в океане. Вы измеряете количество элементов, которые сейчас находятся в океанах, измеряете примерно, какая их часть дает прибавку в концентрации в морской воде каждый год, и из этого делаете догадки о возможном возрасте океана, и океан может оказаться такого же возраста, как и весь мир. Ученые проделали то же самое с натрием и обнаружили, что возраст Земли составляет миллиард лет. Но оказалось, что можно получить различные ответы в зависимости от того элемента, который вы используете, начиная от Свинца-205 с периодом полураспада около 1,5 ; 107 лет, тогда как период полураспада других элементов может составлять 5000 лет, 500 лет или 10 миллиардов — здесь нет абсолютно никакого однообразия.

Есть и другие методы. Например, один учёный попробовал измерить скорость, при которой никель накапливается на Земле в метеоритах. Взяв примерное количество никеля, накапливаемого в Земле из метеоритов каждый год и проецируя его в прошлое на униформистской основе, он подсчитал, что если возраст Земли составляет 5 миллиардов лет согласно последним предположениям, тогда на Земле должен быть и слой никеля толщиной 146 миль. Есть ещё одно вычисление по определению скорости образования гелия, которое также приводит к фантастическим результатам. Таким образом, все эти подсчёты очень неточны; и некоторые из них показывают, что вряд ли возраст Земли может быть таким, как, например, 50 миллиардов лет.

Когда вы подходите к этому вопросу, ваши выводы будут зависеть от того, во что вы верите. Некоторые учёные полагают, что Земля очень стара, потому что иначе эволюцию представить невозможно. И если вы верите в эволюцию, то вы должны верить и в то, что прошло много миллиардов лет, так как в другом случае эволюционная теория теряет свой смысл. Но, тем не менее, нет ни одного научного доказательства того, что возраст Земли составляет 5 миллиардов лет, или 7000 — может быть и так, и так. Всё зависит от того, с каких гипотез вы начинаете.

Таким образом, эволюция на самом деле не является научной проблемой; это скорее философский вопрос. И мы должны понимать, что эволюционная теория может быть принята определёнными учёными, определёнными людьми, философами, потому что они приняли такой образ мышления, были определенным образом подготовлены.

Вот слова одного ученого, Рэндалла, который верил в эволюцию и говорил о том, какую большую роль играет в этом вера. Мы уже читали эту фразу чуть раньше: «В настоящее время биологи признают, что, строго говоря, мы ничего не знаем о причинах происхождения новых видов; мы должны опираться на научную веру в то, что они произошли в результате химических изменений в зародышевой плазме». Это и есть научная вера. Если спросить об этом учёного, он ответит, что «всё остальное» представить невозможно — «всё остальное» означает сотворение мира Богом 7000 или 8000 лет назад.

Далее Рэндалл говорит, описывая влияние эволюции на весь мир: «Несмотря на эти трудности, взгляды современных людей полностью проникнуты гипотезой эволюции. Великие основополагающие понятия и концепции, имеющее огромное значение в 18-ом веке, Природа, Разум и Полезность, во многом уступили место новому набору, ещё лучше выражающему высшие интеллектуальные идеи Развивающегося Мира. Многие социальные факторы объединились для популяризации идеи развития и её последствий».

«Эволюция представила совершенно новую шкалу ценностей. Если для 18-го века идеалом было всё рациональное, естественное, даже примитивное и неиспорченное, наши желания скорее отождествляются с последним концом процесса развития и наши средства – “современные”, “новейшие”, “совершенные”, “прогрессивные”. Точно так же, как и в эпоху Просвещения, мы склонны отождествлять наши утверждения с Природой, но для нас это не рациональный порядок природы, а кульминация эволюционного процесса, который мы считаем рычагом существования. 18-ый век не мог придумать ничего хуже, чем называть человека “неестественным энтузиастом”; мы же предпочтём называть его “устаревшим и переросшим ископаемым”. В тот век верили теории, если она считалась рациональной, полезной и естественной; мы верим ей, если она называется “самой последней разработкой”. Нам лучше быть модернистами и прогрессистами, чем здравомыслящими. Возможно, это открытый вопрос, если в нашей шкале ценностей мы потеряли не столько, сколько приобрели».

«… Идея эволюции, так как она наконец стала пониматься, усилила гуманистическое и натуралистические отношения в обществе».

Православный подход.

Теперь мы должны понять, какой ответ даёт Православие на вопросы, поднятые темой эволюции, когда речь идет о философии и теологии. Согласно теории эволюции, человек происходит от предков только находящихся на стадии развития, еще не ставших современным человеком, и поэтому в книгах часто показаны: кроманьонец, неандерталец и т.д., естественно, в виде дикаря, готового кого-то ударить по голове и превратить его в кусок мяса. Это, конечно, всего лишь воображение, которое не основано на ископаемых остатках или других очевидных предметах древности.

Если вы верите в то, что человек произошёл от первобытных людей, тогда у вас сложится соответствующее представление обо всей прошлой истории. Но Православная Церковь учит, что человек, сотворенный Богом, покинул Рай. В эволюционной философии нет места сверхъестественному состоянию Адама. И те, кто хочет следовать и христианскому пониманию, и эволюционизму, вынуждены накладывать некий искусственный рай на обезьяноподобное существо. Конечно, это два абсолютно разных понимания, которые нельзя смешивать.

Наконец, получается так, что люди, которые пытаются так сделать, как  многие католики за последние десять лет, понимают, что сами начинают путаться и тогда делают вывод о том, что эволюция права, а Христианство — миф; что падение человека — это всего лишь какая-то космическая незрелость, что, когда обезьяноподобные существа становились людьми, они были очень наивны и при этом были сразу вовлечены в какой-то комплекс вины.

Кроме того, существовала не одна пара, а много, что называется полигенизмом, и означает, что человек произошёл от множества разных пар. Стоит вам согласиться с идеей о рациональном анализе — на основе рациональной натуралистической философии современных мыслителей — как Христианству придётся отступить в сторону или сделаться гибридным, перемешавшись с эволюцией и для доказательств взять на вооружение непроверенные предположения или плохо изученные предположения. В любом случае, такова реальность относительных истин. А в учении святых Отцов мы находим истины, данные через откровение, и истины, переданные нам от богодухновенных людей.

Итак, мы проанализируем некоторые моменты, о которых говорят святые Отцы. Никто не сможет утверждать , что есть огромное количество материала об эволюции. Но если вы пытаетесь понять суть эволюции с философской и теологической точек зрения и обратитесь  с этим вопросом к святым Отцам, то найдёте огромное количество информации в их трудах. Сейчас мы не можем уделять этому слишком много времени. Давайте только затронем несколько моментов, чтобы понять, как описать эволюцию согласно учению Отцов.

В первую очередь, нужно обозначить, что идея о сотворении уже сильно изменилась. И  нужно понимать, что сотворенный мир очень сильно отличается от того мира, который мы сейчас видим вокруг нас; это совершенно разные миры. И рассуждения об этом вызывают много вопросов о правдоподобии этих измышлений. Но посмотрим в труды современного христианского эволюциониста Панагиотиса Трембеласа, который считается консервативным христианским эволюционистом, схоластиком. Вот что он пишет: «Сотворение различных форм эволюционными методами кажутся более славными, Божественными и более соответствующими обычным Божиим действиям, которые мы видим в природе, при этом Бог остаётся на первом месте, и только за Ним следуют высшая творческая Сила и опосредованные причины, которым обязано развитие разнообразия видов».

Отметим здесь, что часто богословы немного отстают от философии современного мира. И для того, чтобы извиниться за научную догму, они часто придумывают то, что учёные уже давно отвергли, потому что учёные читают литературу, а богословы часто боятся показаться старомодными или озвучивать что-то несоответствующее научному мнению. Так, часто богослов может бессознательно принять эволюционную теорию, если он хорошо её не обдумает, если сам он не имеет основательной философии, не знает научных доказательств, научных опровержений или иных научных вопросов.

Но сама эта мысль о том, что, по его мнению, сотворение мира должно соответствовать тем методам, которые Бог всегда использует, никак не связана с учением святых Отцов, потому что мир только появлялся при его сотворении. И все святые Отцы, которые пишут об этом, скажут вам, что первые шесть дней творения довольно сильно отличались от всего того, что происходило за всю последующую историю существования мира.

И даже Августин — который говорит о том, что всё это тайна — утверждает, что мы действительно не можем даже обсуждать этот вопрос, потому что он так сильно отличается от нашего собственного опыта: ибо сотворение мира выходит за грани нашего понимания. И таким же образом, мы просто-напросто не можем перенести наши современные законы природы на прошлое, чтобы понять тайну творения. Сотворение мира было чем-то иным, оно было началом всего и не могло соответствовать нашим современным законам.

Некоторые наивные богословы пытаются сказать, что шесть дней творения могли быть бесконечно длинными временными отрезками; которые могут соответствовать различным земляным пластам, геологическим слоям — что, конечно, не имеет никакого смысла, потому что геологические пласты не могли появиться с шестью легко узнаваемыми слоями, или пятью, или четырьмя. Известно огромное количество этих пластов; и они вовсе не соответствуют всем шести дням творения. Таким образом, такая мысль — всего лишь слабая попытка приспособления одного к другому.

На самом деле, если обратиться к святым Отцам, пусть даже это может показаться фундаменталистским подходом, вы увидите, что все они в один голос говорят о том, что эти дни творения были равны 24-часовым дням. Преподобный Ефрем Сирин даже делит их на два дня, два периода, каждый из которых длился по 12 часов. Святитель Василий Великий говорит, что первый день  назван в  Бытии не «первым днём», а «одним днём», потому что таким одним днём Бог измерил всё творение; то есть, первый день, который, по его словам, длился 24 часа был тем же днём, который повторяется во всём остальном творении.

Если об этом подумать, то в этой мысли не окажется ничего сложного, потому что Божие творение выходит за рамки нашего настоящего знания, а подлаживание дней под эпохи бессмысленно; их нельзя соединять. И, следовательно, зачем тогда нужны дни, которые длились бы тысячу или миллион лет? Они не нужны.

И кстати, святые Отцы снова в один голос говорят о том, что созидательные действия Бога мгновенны. Святитель Василий Великий, святитель Амвросий Великий, преподобный Ефрем и многие другие, говорят, что Бог творит одним словом, которое есть быстрее мысли.

Они очень много об этом писали. Есть большое количество выдержек из их трудов, к которым нам трудно обратиться в одночасье. Но никто из них не говорит о том, что процесс творения был медленным. Святые Отцы объясняют шестоднев, не как какой-то долгий процесс, не как процесс развития человека от низких уровней — такая мысль совершенно чужда святоотеческому учению — но так, что низшие существа появились вначале для того, чтобы приготовить мир для высшего существа, человека, царство которого уже должно было быть сотворено до его появления. Святитель Григорий Богослов даже говорит о том, что человек был сотворён Богом на шестой день и вошёл в новую сотворённую землю.

Было даже целое учение святых Отцов о состоянии мира и Адаме до грехопадения. Адам был бессмертен, или даже, как говорит Августин, он не был сотворён бессмертным, он был сотворён с возможностью быть либо смертным, либо бессмертным в теле; и он своим падением избрал себе путь быть смертным в теле.

Творение до грехопадения Адама было в другом состоянии. Об этом святые Отцы много не говорят; потому что это, действительно, выходит за грани нашего понимания. Но некоторые святые Отцы, такие как преподобный Григорий Синаит, всё-таки описывают райское состояние. И он говорит, что это состояние существует и сейчас, но оно стало невидимым для нас, то же состояние, которое было тогда; оно находится между тлением и нетлением, так что, когда в Раю падает дерево, оно не гниёт, как это происходит в мире, но превращается в самую благоухающую субстанцию. Конечно, это намёк на то, что мы не можем этого понять, не можем понять существование других законов.

Мы знаем людей, которые были в Раю, как, например, преподобный Евфросин [Палестинский], который был в Раю и принёс оттуда три яблока. Помните эту историю? Преподобный Евфросин Повар. Его икона висит в нашей трапезной, он покровитель поваров. Эти три яблока хранились не так долго; их разделили и съели; они были очень сладкими. Их ели, как святой хлеб; что означает, что в них было что-то материальное, но было и что-то нематериальное. Конечно, люди сейчас размышляют о материи, об анти-материи, что является источником основой материи — они не знают ничего об этом. Но тогда почему должны мы удивляться существованию другой материи?

Мы также знаем о том, что будет новое тело, духовное тело. Наше воскресшее тело будет отличаться от того, каким мы его знаем сейчас. Преподобный Григорий Синаит говорит, что наше новое тело будет похожим на то, которое мы имеем сейчас, но в нём не будет влаги и тяжести. А что это такое, мы не знаем, потому что, если только вы не видели ангела, у вас не было такого опыта. Вы это не поймёте. Наши собственные тела наполнены именно такой тяжестью.

Поэтому мы не должны выводить какие-то умозаключения о точном виде этой материи, потому что эти знания нам будут открыты, когда они понадобятся, в следующей жизни. Но пока что нам достаточно наших знаний о том, что Рай, состояние всего творения до грехопадения Адама, сильно отличалось от того, что мы знаем.

Если хотите, можно подумать о том, всякая ли плоть умирала до Адама. Адам принёс смерть в мир, поэтому скорее всего ни одно существо не умирало до смерти Адама, до его грехопадения. Святые Отцы не говорят о таких частных вопросах, или говорят очень мало. Поэтому об этом нам не надо думать. Всё что мы знаем – это то, что мир был иным. И закон природы, каким мы знаем его сейчас – это тот закон, который Бог дал Адаму после его падения; то есть, когда Он сказал: «Проклята земля за тебя» (Быт. 3:17), и «В болезни будешь рождать детей» (Быт. 3:16). До падения Адама Ева была девой. Бог создал мужчину и женщину, зная о его падении и дав ему эти средства размножения.

В состоянии творения до грехопадения есть элемент великой тайны, в которую нам лучше не совать свой нос, потому что нас не интересует «способ» творения. Мы знаем о шестодневе, а святые Отцы говорят о 24-часовых днях — в этом нет ничего удивительного; и в том, что творение было мгновенно — Бог хочет и творит, Он говорит, и всё совершается. То есть, если мы верим в Бога Всемогущего, то этот момент не вызовет у нас никаких вопросов. Но как всё это выглядело, как появлялись многие виды существ, были ли они все различны, как, например, огромное количество разных кошек сегодня, или было пять основных типов, или только семейства, или только вид — мы не знаем, и нам это и не важно.

Добавление к теории эволюции веры в Бога, как делают это некоторые христианские эволюционисты, никак ни нам, ни им не поможет. Скорее, поможет только в одном: избавит от проблемы с выяснением того, откуда всё произошло. И вместо тапиоковой тарелки космического желе или чего-то ещё, у вас появится Бог. Так всё намного понятнее. Гораздо сложнее и таинственнее звучит мысль о тапиоковом желе где-то в космосе. Если человек — материалист, он может это принять, но чисто на основе собственных предубеждений и веры. Но наличие Бога никак не поможет эволюционной теории. Потому что сложности в этой теории всё ещё остаются и останутся навсегда, независимо от того, стоит ли за ними Бог или нет. Поэтому  нет никакого смысла добавлять к теории эволюции Бога.

Другое различие между современной философией эволюции и православным учением связано не только с прошлым человечества, но и с его будущим. Если творение — одна великая нить, которая изменяется и превращается в новые виды, тогда мы придерживаемся одной философии будущего, о котором мы кратко поговорим, когда затронем эволюцию «сверхчеловека». Если же творение — это великая иерархия бытия, тогда мы можем ожидать что-то иное, и не должны ждать каких-то изменений, какого-то развития от низшего состояния в высшее.

Что касается изменяемости видов — или «видов», согласно слову, использованному в книге Бытия, потому что «виды» — это очень произвольное понятие; мы не должны воспринимать это слово со смыслом некоего ограничения — у святых Отцов есть вполне определённое учение. Мы кратко процитируем некоторых святых Отцов, говорящих об этом.

Святитель Григорий Нисский цитирует свою сестру Макрину у смертного одра — помните её слова, когда она была при смерти? Она говорит как раз об этом, когда опровергает идею переселения душ, предсуществования душ, о котором учил Ориген. Она говорит, или скорее, святитель Григорий говорит через неё: «Переселяющие душу в разные естества, по моему мнению, сливают свойства естества, смешивают и путают между собою все вещи: бессловесное, словесное, чувствующее, бесчувственное — если только будут они друг в друге, никаким естественным сцеплением не отделённые друг от друга до неподвижности. Ибо утверждать, что душа одна и та же ныне делается словесной и разумной по такому-то покрову тела, потом опять кроется в норы с пресмыкающимся или присоединяется к стае птиц, или переносит на себе тяжести, или делается плотоядным. Или живёт под водой, или же переходит в бесчувственное, коренистое и деревянистое, пускающее от себя отпрыски ветвей и на них возвращающее или цвет, или иглу, или что-либо питательное, или ядовитое, — не иное что значит, как всё почитать за одно и то же и в существах признать одно естество, смешанное какой-то слитной и неразделимой общностью с самим собою, потому что никакое свойство не отличает одного от другого».

Эти слова очень ясно показывают, что святые Отцы верили в цельную иерархию существ. Она не была такой, какой хотел её видеть Эразм Дарвин, не заключалась в одной единственной нити, связывающей все виды — эти виды имели различную природу.

Если мы обратим внимание на одну из основных работ по православному богословию, «Точное изложение православной веры» преподобного Иоанна Дамаскина, мы увидим, что ещё до этой работы он написал две книги, которые вместе с этой книгой составляют одно целое творение. Одна из этих книг «О ста ересях вкратце» очень точно говорит о том, во что верили еретики, и почему мы в это не верим. Первая часть этого величайшего творения является одной из классических книг по православному богословию, она называется «Философские главы». Все три книги объединены названием «Источник знания». Преп. Иоанн начинает философские главы с вопросов о том, «что есть знание?», «что есть философия?», «что есть бытие?», «что такое субстанция?», «что такое случай?», «что такое вид?», «что такое род?», «каковы различия?», «что такое свойство, сказуемое?». Вся книга построена на том, что реальность довольно точно разделена на различные части, каждая из которых имеет свою сущность, свою природу, и ни одна из них не может быть спутана с другой. Преподобный Иоанн выделяет и точную иерархию существ, и указывает на то, что, по его мнению, сначала нужно прочесть эту книгу, прежде чем обращаться к книге о православном богословии, «Точному изложению православной веры».

Студент: Кто её автор?

О. Серафим: Преподобный Иоанн Дамаскин, 8-ой век.

Вы должны знать, что есть целый ряд основных книг, кстати сказать, написанных святыми Отцами на эту тему. Есть книга под названием «Гексамерон», то есть Шестоднев, в которой даётся толкование на шесть дней творения книги Бытия. Есть книга святителя Василия Великого – на Востоке, святителя Амвросия Великого — на Западе, и других. Есть толкование на книгу Бытия святителя Иоанна Златоуста, преподобного Ефрема Сирина, который также писал трактаты об Адаме и Еве. У святых Отцов есть множество трудов по этому вопросу. Святой праведный Иоанн Кронштадтский также написал «Шестоднев» о шести днях творения.

Все эти книги очень вдохновляющие, потому что в них представлено не одно только абстрактное знание, но они наполнены практической мудростью. Они используют любовь к природе, величие Божиего творения, для того чтобы дать примеры для нас, людей. Они приводят множество оригинальных примеров того, как мы должны подражать голубю, его любви к ближнему, к другу и т.п., как мы должны уподобляться мудрым животным, а не глупым, таким как белки. Они очень жадные. Мы не должны быть такими. Нам следуем быть похожими на кротких оленей. Вокруг нас есть множество подобных примеров.

Приведём несколько слов святителя Василия, он говорит: «“Да прорастит земля.” Краткое сие повеление тотчас стало великою природою и художественным словом, быстрее нашей мысли производя бесчисленные свойства растений». В другом месте он говорит: «“Да прорастит земля былие травное”… По сему глаголу сгустились кустарники, выбежали из земли все деревья».

И дальше он приводит слова из Бытия к вопросу о последовательности существ: «Да изведет земля душу живу». Это из 9-ой беседы на «Шестоднев». «И скотов, и зверей, и гадов». И святитель Василий говорит: «Представь глагол Божий, протекающий всю тварь, некогда начавшийся, доныне действенный и готовый действовать до конца, пока не скончается мир. Как шар, приведённый кем-нибудь в движение и встретивший покатость, и по своему устройству, и по удобству места стремится вниз и не прежде останавливается, разве когда примет его на себя и плоскость; так и природа существ, подвигнутая одним повелением, равномерно проходит и рождающуюся, и разрушающуюся тварь, сохраняя последовательность родов посредством уподобления, пока не достигнет самого конца, ибо коня делает она преемником коню, льва — льву, орла — орлу и каждое животное, сохраняемое в следующих одно за другим преемствах, продолжает до скончания вселенной. Никакое время не повреждает и не истребляет свойств в животных. Напротив того, природа их, как недавно созданная, протекает вместе со временем».

Это изречение не научное, а философское. Вот как Бог создавал существ, и каждое из них произошло от своего корня, имеет свою природу и передаёт её своему потомству. Когда появляется какое-то исключение, тогда оно является уродством, исключением. И оно не отменяет принцип природы вещей, каждое существо отлично от другого. Если мы не понимаем всего разнообразия Божиего творения, то в этом наша вина, а не Бога.

У святителя Амвросия есть целый ряд высказываний по этому же вопросу. Его «Шестоднев» очень похож по духу на «Шестоднев» святителя Василия.

А теперь мы приведём слова святителя Григория Нисского, раскрывающего очень интересный аспект. Святитель Григорий говорит о существовании в древности некой теории, похожей на эволюцию, но несколько отличающуюся от неё. Он отвергает идею предсуществования душ. Преподобный Иоанн Дамаскин, труды которого, «Точное изложение православной веры», подытоживают богословские творения ранних Отцов, утверждает: «Тело и душа сотворены в одно время; а не так, как пустословил Ориген, что одна прежде, а другое после».

Но если мы обратимся к толкованию на книгу Бытия, в нём точно говорится: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни» (Быт. 2:7). А христианские эволюционисты говорят: «Отлично! Это означает, что сначала человек был чем-то другим, и только потом стал человеком».

Давайте посмотрим, что об этом говорит святитель Григорий Нисский. «Один из живших прежде нас, а именно занимавшийся учением о началах, утверждал, что души, подобно какому-то обществу, по особым постановлениям существуют сами по себе». Таково было мнение Оригена, что душа «ниспала» в наш мир. «И там есть для них образцы порока и добродетели, и душа, пребывающая в добре, остается не испытавшею соединения с телом, но, если она уклонится от общения с добром и возымеет поползновение к здешней жизни, в таком случае бывает соединена с телом. Другие же, держась описанного Моисеем порядка в устроении человека, говорят, что душа по времени вторая после тела. Поскольку Бог, сперва взем персть от земли (Быт.;2,;7), создал человека, а потом уже одушевил его вдуновением, то на этом основании доказывают, что плоть предпочтительнее души, вошедшей в предварительно созданную плоть. Душа, говорят они, сотворена для тела, чтобы не быть ему тварью бездыханной и недвижимой. А все, делаемое для чего-нибудь, конечно, малоценнее того, для чего делается, как и Евангелие сказывает, что душа больше есть пищи, и тело одежди (Мф.;6,;25), потому что для души и тела — одежда и пища, а не для пищи — душа, и не для одежды устроены тела, напротив того, когда существовали уже тела, по необходимости изобретены и одежды».

Всё это сильно напоминает мнение современных эволюционистов о том, что материя первична, а душа вторична.

Далее святитель Григорий переходит к обсуждению второго вопроса, после опровержения идеи Оригена о предсуществовании душ.

«Не подобает … утверждать также, будто бы человек создан сперва подобным изваянию из брения и для этого-то изваяния сотворена душа. Ибо в таком случае умная природа окажется стоящей меньше, чем бренная тварь. Поскольку человек, состоящий из души и тела, есть единое, то предполагаем одно общее начало его состава, так что он ни старше, ни моложе самого себя и не прежде в нем телесное, а потом другое. Напротив того, утверждаем, что предведущим Божиим могуществом, согласно с изложенным несколько выше учением, приведена в бытие вся полнота человеческого естества, как свидетельствует об этом пророчество, которое говорит, что Бог ведает вся прежде бытия их (Дан.;13,;42). В сотворении же каждой части не предпоставляем одного другому и души телу, и наоборот, чтобы человек, разделяемый разностью во времени, не был поставляем в разлад с самим собой. Поскольку, по учению апостольскому, естество наше представляется двояким, иным в человеке видимом, и иным – в потаенном (1Пет.; 3,;4), то, если одно предсуществовало, а другое произошло после, сила Создателя окажется какой-то несовершенной, недостаточной, чтобы произвести все сразу, но раздробляющей дело и трудящейся особо над каждою половиной».

Конечно, основная причина веры в эволюцию состоит в том, что человек не верит в совершенную силу Бога, способную создать целый мир Своим Словом. Человек пытается помочь Ему, перелагая большую часть творения на Природу.

Есть и множество других цитат, но у нас нет времени к ним сейчас обращаться. Святые Отцы довольно подробно обсуждают вопрос о том, как Адам был сотворён из праха земного. Некоторые берут то, о чём говорит в одном из своих трудов святитель Афанасий Великий: «Адам был сотворён из праха земного, так же, как из земного праха сотворён каждый человек». Но они говорят: «Это означает, что Адам мог происходить от какого-то другого существа. Ему не нужно было происходить от земного праха. Эту часть книги Бытия не нужно понимать буквально». Но так получилось, что как раз этот момент очень подробно обсуждался многими святыми Отцами. Стало совершенно ясно, что Адам и Каин — два разных вида человека. Каин был рождён от человека, а Адам не имел отца. Адам родился, произошёл от земного праха, был сотворён рукой Господа. Многие Отцы придерживались того же учения: святитель Кирилл Иерусалимский, преподобный Иоанн Дамаскин и многие другие святые Отцы.

Итак, когда мы подходим к таким вопросам, как, например: что мы можем понимать буквально в книге Бытия, а что имеет метафорический, иносказательный характер, святые Отцы очень ясно нам это показывают. Святитель Иоанн Златоуст в своём толковании даже выделяет в некоторых абзацах ту часть, которую нужно понимать иносказательно, и ту, которую следует понимать в буквальном смысле. Он говорит, что те, кто пытается придать всему Писанию иносказательный смысл, на самом деле разрушают нашу веру.

Святитель Григорий Богослов — который был известен своими толкованиями — говорит о Древе познания добра и зла следующее: «Я думаю, под этим нужно понимать “созерцание”». Следовательно, некоторые говорят: «Это значит, что он не верит в Рай. Он не верит в то, что в Раю действительно было такое древо». Конечно, нам скажут, что это было не действительное дерево.

Но спустя тысячу лет появился величайший православный богослов, святитель Григорий Палама. Ему пришлось столкнуться с латинизатором  Варлаамом, который утверждал, что Нерукотворенный свет не был светом Божественным, но сотворённым, и якобы он только символически назван Божественным. Вот, что на это ответил святитель Григорий:

«Верим ли мы, когда святитель Григорий Богослов говорит о том, что древо познания добра и зла означает созерцание, верим ли мы в то, что так он отрицал существование самого древа?» Конечно нет; оно действительно было, и он в это верил. Подобным образом преподобный Максим Исповедник назвал Моисея символом созерцания, а Илию — каким-то иным символом. Означает ли это то, что ни Моисей, ни Илия не существовали?»

И, конечно, читая святых Отцов, мы должны знать как то, что один из Отцев может дополнять другого, так и то, что не так-то просто разобраться, что следует понимать в буквальном смысле, а что в переносном. Нужно много прочесть и знать весь контекст, в котором происходит действие, для того чтобы понять толкование. И, конечно, в основном в книге Бытия повествование является двуплановым. То есть, в нём есть буквальные истины, но также и — чаще всего для нашей духовной пользы — некоторые духовные истины. На самом деле в этой книге есть и три, и даже четыре смысловых уровня, но нам достаточно того, что в Писании есть более глубокие смыслы; буквальный смысл становится не основным довольно редко. Изредка.

Итак, мы достаточно разобрались с этим вопросом. Таким образом, эволюцию и её философский аспект можно охарактеризовать как натуралистическую ересь, которая больше всего напоминает противоположность древней ереси о предсуществовании душ. То есть, что существует одна природа душ, которая переходит от одного творения к другому; эволюция говорит о том, что существует единый вид материального бытия, который вращается в творении. И опять то же самое, обе теории восстают против иерархии всего сущего и различной природы каждого существа. Это была ересь, которой не доставало в древности в отличие от арианства и монофизитской ереси. Православие всегда шло и идёт средним путём между двух этих заблуждений: везде также и между отвержением Божественной природы по учению Ария и монофизитским отверждением человеческой природы Христа. И в этом конкретном случае  ересь эволюционной теории не появилась в древности. Это заблуждение ожидало своего появления в современности. Теперь мы увидим намного яснее философскую сторону эволюционизма, когда посмотрим на некоторых так называемых христианских эволюционистов.

Вопрос: «Разве есть такие христианские учёные?»

О. Серафим: Боюсь, что есть. Сейчас я расскажу о паре таких учёных.

За последние несколько лет в православной печати появились статьи — небольшие статьи, и несколько чуть побольше — об эволюции. Кстати, даже греческая епархиальная газета «Православный обозреватель» напечатала несколько статей, удивительно не соответствующих православной точке зрения.

В одной из этих статей в греческой газете сказано, что эволюция не может быть названа ересью, потому что в неё верили многие христиане. Дальше автор статьи приводит для примера два имени: Лекомта дю Нуи и Тейяра де Шардена. Обратимся сначала к Лекомту дю Нуи, который считается христианином, верящим в эволюцию, а стало быть она не может быть ересью.

Он был широко известным, уважаемым учёным, математиком и физиологом, написавшим несколько книг по научной философии. Он родился в Париже в 1883 г. Его авторству принадлежит известная книга «Судьба человека», в которой он выдвигает свои выводы об эволюции. Оказывается, что он не такой уж и христианин, потому что он верит в то, что человек создал своего собственного Бога, который является «жутким вымыслом». Он снисходительно относится к Христианству и верит в то, что оно было неправильно понято и истолковано, но что, тем не менее, Христианство оказывает благоприятное воздействие на массы людей и является необходимым инструментом для продолжения эволюции человека в нравственном и духовном плане. Естественно, по его мнению, в Христианстве нет объективной, Абсолютной Истины. Христа он считает не Богом, а совершенным человеком. Но христианская традиция каким-то образом помогает вести расу по направлению к дальнейшей эволюции. Он говорит, что «мы находимся» сейчас «в самом начале изменений, которые в конце концов сделают человечество высшей расой…». «Эволюция продолжается и в наше время, но уже не на физиологическом или анатомическом уровне, а на духовно-нравственном. Мы находимся на заре новой эволюционной стадии».

Конечно, достаточно сложно найти научное подтверждение эволюционной теории; и, конечно, найти доказательство духовной эволюции невозможно. Но дю Нуи в это верит. Он утверждает: «Наши умозаключения ничем не отличаются от того, что написано во второй главе книги Бытия, учитывая, что теперь эта глава истолковывается по-новому и рассматривается как высшее символическое выражение истины, которая интуитивно воспринимается составителем или мудрецами, её передавшими».

Кстати, святые Отцы говорят о том, что Моисей слышал от Бога. Один Отец даже говорит от имени Архангела Гавриила, от которого он получил откровение — на самом деле святитель Иоанн Златоуст называет книгу Бытия пророчеством о прошлом; то есть, он имел возвышенное представление о том, что было вначале. А преподобный Исаак Сирин также говорит о том, что в состоянии вдохновения возможно описать что-то, как это может происходить с человеком, ведущим высочайшую духовную жизнь, душа может подниматься до видения начала, первопричины всего сущего. Описывая то, как такая душа вдохновляется при мысли о будущем веке нетления, преподобный Исаак пишет: «И отсюда уже возносится умом своим к тому, что предшествовало сложению мира, когда не было никакой твари, ни неба, ни земли, ни Ангелов, ничего из приведённого в бытие, и к тому, как Бог, по единому благоволению Своему, внезапно привёл всё из небытия в бытие, и всякая вещь предстала пред Ним в совершенстве». … в откровение, в видение того, как человек святой жизни поднимается до видения Бога.

Лекомт дю Нуи продолжает: «Давайте попробуем… проанализировать священный текст, как если бы он имел в себе высоко символическое и таинственное описание научных истин». Так, конечно, делается снисхождение к бедному Моисею, который изо всех сил пытался создать научную картину всего сущего, но в результате получились такие изображения. Лекомт дю Нуи объясняет, что «всемогущество Бога проявляется в том, что человек», который «произошёл от морских червей, теперь стал способен постигать будущее существование высшего существа и захотел стать его предком. Христос даёт нам свидетельство того, что это не является несбыточной мечтой, но вполне достижимым идеалом». То есть, по его мнению, из этого следует, что Христос был неким сверхчеловеком, и это дю Нуи называет идеалом, к которому стремится человек. Для такого человека появляется новый критерий добра и зла, который является «абсолютным для Человека. Добро — это то, что способствует эволюционному росту… Зло мешает эволюционному развитию… Уважение к человеческой личности основано на признании самого человека трудящимся в эволюции и соработником Бога». «Единственной целью человека должно быть приобретение человеческого достоинства со всеми последствиями».

Если такого человека вы сможете назвать христианином, я буду очень удивлён. Он продолжает описание факта о существовании думающих людей во всех религиях, из чего делает вывод о том, что все религии имеют уникальное вдохновение, духовное родство, оригинальное своеобразие. Он говорит: «Единство религий нужно искать в том, что является божественным, а именно, универсальным в самом человеке». «Не важно, какую религию мы исповедуем, все мы похожи на людей, находящихся в самом низу долины и желающих забраться на снежный пик, который возвышается над другими. Наши глаза устремлены на одну цель… К сожалению, наши пути различны… Однажды, если ни один не остановится на своём пути восхождения, все мы встретимся на вершине горы… хотя пути к ней несколько разные». Конечно, вершина горы не является спасением души; и даже Царствием Небесным; это чисто хилиастический взгляд нового века.

Таков этот так называемый «христианский эволюционист». Он не очень-то похож на христианина. На самом деле, больше напоминает деиста.

Но есть и второй христианский эволюционист. Мы можем привести несколько разных комментариев, также взятых из греческой газеты. В другом номере «Православного обозревателя», официальной греческой газеты, напечатаны слова одного священника о. Антония Костуроса — кстати этот священник живёт в Сан-Франциско и даже однажды заходил к нам в магазин. Там было даже два священника. Один из них ни разу не слышал о «Добротолюбии», а другой ни разу его не открывал, но собирался, по чьему-то совету. В этой газете у него была колонка с вопросами, где один из вопросов был следующим: «Если Адам и Ева были первыми людьми, откуда взялась жена Каина? Говорит ли что-нибудь об этом Церковь?» О. Костурос отвечает: «Происхождение человека было слишком давно в истории, чтобы кто-то мог об этом что-то знать». Для чего книга Бытия? «Наука до сих пор ищет ответы. Имя “Адам” означает “землю”. Имя “Ева” означает “жизнь”. Обычно наши традиционные богословы придерживаются мнения о том, что все мы происходим от одного мужчины и от одной женщины…» Но «есть и другие, которые считают, что человечество появлялось группами, несколько людей в одном месте, несколько в другом… Традиционный подход нашей Церкви предлагает теорию о том, что человечество произошло от одной пары… (Дополнение Костуроса). Ни один богослов не сможет дать точного ответа на вопрос о происхождении человека и его развитии… Начало человеческой истории является тайной».

И позже в другом ответе на тот же вопрос он пишет: «Возможно, было множество Адамов и Ев, которые появились одновременно в разных регионах и затем встретились. То, как человек был сотворён и как он произвёл первое потомство, остаётся тайной. Не позволяйте никому говорить иначе. Наша Церковь даёт вам возможность поразмышлять о предметах, которые вы упомянули, и представить свои умозаключения о них».

Ответ на этот вопрос на самом деле очень прост: у Адама и Евы было много детей, не упомянутых в книге Бытия. И это только основное содержание истории. Такой ответ на этот вопрос был дан в другой колонке той же газеты другим священником. И тогда был задан следующий вопрос: «Как мог Каин жениться на собственной сестре? Разве такой поступок не противоречит законам Православной Церкви?» Конечно, это происходило в начале времён, когда наблюдались другие законы; они не жили тогда по нашим законам. В те времена люди доживали до 900-летнего возраста. Понятно, что человечество довольно сильно отличалось от того, какое оно сейчас, даже физически. И может ли это кого-то удивлять? Нет, это не должно удивлять, потому что мир тогда находился в самом начале своей жизни.

Обратимся ненадолго к некоторым последним выводам католиков по данному вопросу, так как они задают себе те же вопросы, которые мы уже немного обсудили, но вы увидите, какие они дают ответы. Есть один богослов Карл Ранер, иезуит, который выдвинул новую теорию о «полигенезе», то есть о существовании многих Адамов и Ев. Он ставит перед собой два вопроса: «Как эволюция соответствует доктрине о сверхъестественных дарах Адама?» Ведь он был бессмертен. И «можем ли мы всерьёз полагать, что первый человек, с которого начиналось всеобщее развитие, мог совершить первородный грех?» Он говорит: «Учёные предпочитают понимать гоминизацию», то есть процесс становления человека «как процесс, происходящий во многих индивидах — в “популяции” — а не в одной паре». Кто-то из учёных считает так, а кто-то-нет. Это говорилось о первой группе людей, то есть о первых людях, совершивших грех. Он говорит: «Благодать давалась первой группе и, будучи отвергнутой  с их даром свободной воли и свободным выбором, была потеряна для всего последующего человечества».

Ранер пишет: «В первом [выделено Ранером] человеке или группе людей, которую представляет нам палеонтология, что эта группа настолько была свободна и развита, что  это привело ее к судьбоносному выбору совершения первородного греха? Как мы можем совмещать сверхъестественное или исключительное райское состояние Адама (индивида или группы) с тем, что мы знаем об источниках биологического, антропологического и культурного мира?»

Он отвечает на этот вопрос, говоря: «Не просто определить, где конкретно и когда земное существо действительно стало духом и так получило свободу… Мы можем спокойно полагаться на тот факт, что первородный грех действительно был совершён, но в момент, который невозможно точно определить. Это произошло “когда-то” в течение довольно длительного периода времени, во время которого многие индивиды могли уже существовать и были способны совершить преступление, так сказать, “одновременно”». Другими словами, всё становится очень размыто. Очевидно, следующее поколение мыслителей закончит этот двусмысленный разговор.

Есть и другая книга, написанная голландским иезуитом, Стефаном Трустером, «Эволюция и учение о первородном грехе». В этой книге автор говорит прямо: «Те, кто серьёзно относится к научной теории эволюции, уже не могут принять традиционное представление». Поэтому, мы должны найти «то толкование, которое соответствует нашему времени».

«Сторонники учения об эволюции», — по его словам, — «представляют человечество как ту реальность, которая в ходе истории очень постепенно созревала, чтобы достичь определённой степени самореализации. Её самым ранним появлением нужно считать несвязные переходные формы, появляющиеся наряду с примитивными уровнями человеческого существования. Такие примитивные промежуточные формы человеческой жизни всё же должны быть тесно связаны с их доисторическим животным состоянием… Но в этой эволюционной теории нет места “райскому” существованию доисторического человека. [Курсив в «Христианском эволюционизме»] Помещение необыкновенно одарённого и высоко привилегированного духовного человека в начале человеческой жизни полностью противоречит современному научному мнению по этому поводу», которое, конечно, является истинным.

«Однако принятие современной точки зрения исключает возможность объяснения появления в мире зла по причине греха, совершённого первым человеком. В конце концов, как мог такой примитивный человек быть в состоянии отказаться от Божьего предложения о спасении; как могло такое примитивное существо быть способным нарушить завет с Богом?»

Оказывается, он решает, что грехопадение человека есть ничто иное как то, что он называет «космической незрелостью». Адам на самом деле не один человек; он «Всечеловек». А книга Бытия — это «идеализированное изображение» … [курсив в «Христианском эволюционизме»] «мира без греха», хотя «автор» Бытия «прекрасно знает, что это изображение не соответствует действительности». Он «не пытается сказать, что первоначальное благодатное состояние Адама и Евы во всей чистоте однажды было настоящим в истории человечества». конечно, если вы верите в эволюцию, бессмысленно говорить о Рае. И вы только обманываете себя, пытаясь совместить два разных образа мышления.

В прошлом у католиков были проблемы в понимании происхождения человека, если учитывать принятие эволюционной теории. Есть разные теории, зависящие от ваших взглядов — я не знаю, что сейчас позволяется — но раньше запрещалось верить в то, что душа человека могла произойти из материи. Приходилось верить в то, что в определённый момент человеку была дана душа. Тогда же он и стал человеком, следовательно, он уже не подвержен всем законам эволюции. Ясно, что это опять же похоже на встраивание в один из этих «эпициклов» для того, чтобы подогнать теорию под свои взгляды. Либо вы верите в эволюцию, и в этом случае признаёте то, что человек — примитивное существо, произошедшее от зверей — это точное определение, которое есть в книгах об эволюции, что человек всё ещё остаётся дикарём, и на всех изображениях в этих книгах показано, как человек происходит от обезьяноподобного существа — либо вы верите в то, что человек пал, некогда быв намного выше того, кем мы являемся сейчас, что человек действительно был совершенен по-своему и не был подвержен тлению — святые Отцы даже говорят нам об этом — что человек не испражнялся, не нуждался в еде для поддержания жизни, он имел Древо Жизни; но жизнь была не такой, какой мы знаем её сейчас: т.е. жить для того, чтобы есть.

На самом деле преп. Серафим даёт целое описание состояния Адама в «Беседе с Мотовиловым» о том, как человек не был подвержен ранам или повреждениям; иными словами, он был неуязвим, не мог быть утоплен или что-то такое. Интересно, что даже в Средневековье к Фоме Аквинскому обращались за разрешением именно таких вопросов: каково было состояние человека, справлял ли он нужду?, как мог он быть неуязвимым? Фома Аквинский давал подробные объяснения. Во-первых, по его словам, человек всё-таки справлял нужду, потому что невозможно поверить в то, что он состоял из другой материи, отличной от нашего тела. И, во-вторых, человеку никогда не причиняли вреда, он не мог утонуть, не потому что это было невозможно, но потому, что Бог устроил все валуны так, чтобы водный поток никогда не поднимался слишком высоко. Иными словами, Он устроил мир так, чтобы Адам был очень осторожным и никогда не пострадал.

Но Православие учит иначе, в первой главе аввы Дорофея мы читаем, что образ Адама, первого человека, вдохновляет нас на то, к чему мы должны стремиться; то есть, что наша природа бессмертна. Мы призваны жить вечно в теле; именно так это и было в начале. И только после грехопадения мы потеряли нашу природу и то благодатное состояние, в котором Адам созерцал Бога.

Согласно Православному учению, истинная природа человека была его состоянием в Раю. Теперь наша природа изменилась; тогда мы были бессмертны. А теперь мы стали смертными существами, то есть, в смертном теле.

Католики, наоборот, утверждают, что состояние человека в Раю было сверхъестественным состоянием, что человек на самом деле был точно таким же, какой он сейчас, но Бог дал ему особое состояние благодати. А когда он пал, то просто-напросто лишился этой дополнительной благодати, которая ему была добавлена. И, следовательно, его природа не изменилась. Он был тем же смертным человеком, которому вначале был дан некий дополнительный подарок. Но по православному учению, наша истинная природа была испорчена, изменена.

О. Герман: В этом вся суть.

О. Серафим: Христос стал новым Адамом; и в Нём мы возвращаемся к нашей утерянной природе.

Некоторые Отцы, такие как преподобный Симеон Новый Богослов, размышляли о том, почему тогда мы не стали мгновенно бессмертными, когда Христос умер и воскрес. И он говорит, что это потому, чтобы нас не принуждать, чтобы мы, как и Он, были на кресте, потому что мы всё же должны потрудиться для достижения своего спасения. Всё творение ожидает того момента, когда мы достигнем нашего спасения, тогда и оно также поднимется до состояния, в котором оно было до грехопадения, на самом деле, даже до более высокого состояния.

Всё это преисполнено тайнами; всё это выше нашего разумения, но всё же мы знаем достаточно от святых Отцов. Есть длинное изречение преподобного Симеона Нового Богослова о том, каково было состояние человека и всего творения до грехопадения, что оно было нетленным и бессмертным, как и сам человек. И только после грехопадения все существа начали умирать. Когда же настанет новый мир, Рай и земля и человек, то «кротции наследят землю». Он отвечает, о какой земле идет речь. Это будет та же земля, которую мы видим сегодня, но она будет полностью сожжена и восстановлена так, что все существа станут бессмертными. Вот, к чему стремится всё творение, вот чего жаждут все создания. Когда апостол Павел сказал, что они были подвержены суете, это означает, что они были подвержены тлению, через грехопадение человека.

Добжанский.

Поговорим ещё об одном христианском эволюционисте, перед тем как перейдём к пророку нашего времени. Этот эволюционист, увы, русский православный учёный. Его зовут Феодосий Добжанский, он живёт в Дэвисе, в Калифорнии, по крайней мере по последним данным. Там он преподаёт генетику. Кстати, кажется, он до сих пор разводит своих дрозофил и продолжает проводить над ними эксперименты, чтобы доказать эволюцию. Добжанский  родился в год прославления святителя Феодосия Черниговского, в ответ на молитвы своих родителей, и поэтому был назван Феодосием. К сожалению, он стал отступником. Он приехал в Америку в 20-ые годы и с тех пор является американцем.

Его деятельность полностью запрещена в Советской России, хотя советские учёные о нём знают. Однажды, когда на одном научном заседании в России случайно показали фильм, в котором его упомянули, все учёные его одобрили. И тогда фильм был снят с проката, потому что Добжанский для них не существовал из-за своей эмиграции в Америку. Но тем не менее, он очень похож на коммуниста.

Добжанский так религиозен, что, когда его жена умерла, он её кремировал, собрал прах и развеял его в горах. Как можно догадаться, он не посещает храмы и довольно далёк от веры. Но за свои великие христианские эволюционистские взгляды он был удостоен звания доктора богословия Свято-Владимирской академией в Нью-Йорке. Однажды  он выступал с речью, если я не ошибаюсь, в Православном Богословском Обществе Америки. Там собрались все великие богословы. Православные богословы из всех юрисдикций Америки, кроме нашей, слушали его речь, которая позже была издана в православном журнале «Интерес» под названием «Эволюция: Божий метод творения». В этой статье он утверждает, что всякий, кто говорит что-то против эволюции, хулит Бога, потому что именно так Бог всё создал.

В этой статье он говорит: «Естественный отбор — это слепой и творческий процесс… Естественный отбор не работает по предопределённому плану…». То есть, где Промысл Божий, если ты христианин? Он отмечает необычайное разнообразие жизни на земле, но говорит: «Какая бессмысленная операция» была бы, если бы Бог создал множество видов exnihilo», — из ничего, — «а затем позволил большинству вимирать! ... В чём смысл оставлять два или три миллиона видов жить на земле? … Был ли Творец в шутливом настроении», когда это делал? «Он устраивал розыгрыш?» Нет, он считает, что: «Это органическое разнообразие становится  разумным и понятным, если считать, что Творец создал живой мир, не по безосновательной прихоти, но путём естественного отбора. Неверно считать творение и эволюцию взаимоисключающими альтернативами».

То, что он под этим подразумевает, на самом деле не имеет никакого смысла, если вы верите в Бога. По его мнению, Он создаёт два или три миллиона видов посредством естественного отбора. Разве это звучит менее странно, чем, как если бы Творец создал всех сразу? Он ошибается, говоря, что не было никакого плана, что всё это — всего лишь слепой процесс.

Конечно, он преисполнен обычными либеральными христианскими идеями о том, что книга Бытия носит символический характер, что сознание человека стало причиной трагической бессмысленности современного мира, и что единственный выход для человека заключается в его осознании того, что он может также участвовать в творении по воле Бога, ибо такое участие делает смертного человека частью вечного Божиего замысла. И он говорит: «Самая смелая и самая успешная на данный момент попытка сделать это — участвовать в вечном Божием замысле — была предпринята ни кем иным, как Тейяром де Шарденом».

Тейяр де Шарден.

Теперь мы обратимся к последнему эволюционисту, величайшему пророку эволюции нашего времени, Тейяру де Шардену. Он умер в 1955 году в возрасте 74 лет.

О. Серафим: Он был палеонтологом, который присутствовал при открытии  большинства ископаемых «людей» в наше время. Именно он вместе с другими двумя исследователями  принимал участие в открытии «пилтдаунского человека». Он нашёл зуб, который был окрашен. Неизвестно, принимал ли он участие в том, в чем обвинили одного из исследователей, т.е. в фабрикации «пилтдаунского человека»; и вопрос об участии в этом  деле Тейяра де Шардена был скрыт. Но из его ранних книг и так известно, что он нашёл этот зуб.

Он присутствовал при новых открытиях питекантропа, черепа этих  архетипов были странным образом спрятаны где-то в Голландии, так что повторный анализ оказался невозможным. Шарден также присутствовал при многих открытиях синантропа, хотя и не в самом начале. За всеми этими открытиями тоже есть некая тайна, потому что ведущий исследователь, обнаруживший синантропа, внезапно скончался, а его тело было найдено в канаве. Тейяр де Шарден также присутствовал при последнем обнаружении останков синантропа. А теперь не осталось ни одного из этих останков, так же как и следов пропажи. Остались только какие-то чертежи и модели.

Однако именно на Шардена была возложен основная ответственность за интерпретацию  этих находок. Как он сам говорил: «Куда бы я ни пошёл, я постоянно находил только доказательства того, что искал». Он назвал все свои находки доказательством человеческой эволюции, хотя на самом деле это не доказывает ровно ничего, но сейчас не будем в это вдаваться; один писатель сказал: «Все доказательства эволюции человека, все найденные черепа можно положить в один небольшой гроб». И не существует научно доказанной связи всех этих останков между собой.

Этот человек  очень примечателен, потому что он и учёный, и мистик. И удивляться надо не тому, что он таков, потому что он был иезуитом, но тому, что его уважают многие римо-католические богословы и даже многие православные так называемые «богословы», а также учёные. На самом деле, в книге «Феномен человека» есть предисловие настоящего атеиста, атеиста-эволюциониста Джулиана Хаксли, внука  Т.Г. Хаксли. И он согласен с Шарденом во всём, кроме тех моментов, когда Шарден делает слишком большой акцент на религию. Хаксли не мог принять его попытку совместить католицизм и эволюцию, но в целом с философией Шардена он был согласен.

Это приводит нас к тому, что мы обсуждали раньше. Как вы помните, первые западные учёные в эпоху возрождения современной науки, фактически рождения современной науки в период Ренессанса, все были связаны с мистикой. Они придерживались пифагорейской философии. Джордано Бруно был мистическим пантеистом и считал, что «весь мир является Богом», а «Бог — душой мира». Опять же, мы помним и Сен-Симона, пророка социализма, который говорил о том, что грядёт время, когда не только общественный порядок станет религиозным институтом, но и наука, и религия соединятся. И тогда наука перестанет быть атеистичной. Они готовили мир к тому, что придет время и кто-то соединит науку и религию.

Давайте возьмём ещё одну цитату американского философа 19-го века, Ральфа Уолдо Эмерсона, который говорил о том же самом: о восстановлении единства в человеке, после того, как он оказался в положении, в котором вера была отделена от знания из-за современного просвещения, и о том, как мы можем вернуть единство веры и знания. Об этом он пишет в своём эссе «Природа»: «Причина того, что миру недостаёт единства, что он лежит в развалинах и нагромождениях, состоит в утрате человеком единства с самим собой. Человек не может быть натуралистом, пока не удовлетворит всем требованиям духа. А любовь — точно такое же предъявляемое им требование, как и острота восприятия. Поистине ни одно из них двух не может быть совершенным без другого. В высшем смысле этих слов мысль благочестива, и благочестие есть мысль. Бездна бездну призывает. Но этот брак не совершается в той жизни, какой мы живём. Есть чистые душой люди, почитающие Бога, поскольку это завещано им отцами, однако чувство долга не развилось у них в той степени, чтобы все их способности были поставлены Ему на службу. И есть наделённые упорством натуралисты, однако свой предмет, природу, они замораживают, освещая её холодным светом понимания. Разве молитва не является тоже постижением истины, смелым порывом души к неизведанной бесконечности? Не было человека, который, горячо молясь, не узнавал бы что-нибудь. Но когда одушевлённый верой мыслитель, решившийся освободить любой предмет от частных связей и увидеть его в свете мысли, в то же время согреет науку огнём самой святой страсти — вот тогда Господь вновь вернётся в Своё творение». Итак, Тейяр де Шарден стал тем пророком, который возобновил связь между наукой и религией.

Добжанский подводит итог тому, чего пытался добиться Тейяр де Шарден в своих книгах. Шарден описывает стадии, через которые проходит эволюционное развитие. Он использует технические термины. Мы разберём только некоторые из них. Он пишет: «… во-первых, это космогенез, эволюция неживой природы, то есть, происхождение космоса; во-вторых, биогенез», означающий эволюцию жизни. И «в-третьих, ноогенез, развитие человеческой мысли». Он использует лексику из этой области, такие слова, как «биосфера», сфера жизни, «ноосфера», сфера мысли. Он утверждает, что весь земной шар охвачен паутиной мысли, которую он называет «ноосферой».

«До сих пор», — говорит Добжанский, — «Тейяр твёрдо стоит на платформе очевидных фактов. Затем, чтобы завершить своё богословие природы, он приступает к пророчествам, основанным на его религиозных чувствах [курсив в «Христианском Эволюционизме»]. Он говорит о своём “убеждении, строго не доказуемом научно, в том, что вселенная имеет своё направление развития и что это может — и даже должно при условии нашей веры — привести к какому-то необратимому совершенству”».

Добжанский с одобрением цитирует высказывание Тейяра де Шардена о том, что такое эволюция: «Является ли эволюция теорией, системой или гипотезой? Она намного больше того — она есть общий постулат, пред которым должны преклониться все теории, все гипотезы, все системы. Они должны удовлетворить его требования, для того чтобы стать возможными и истинными. Эволюция — это свет, освещающий все факты, это траектория, по которой должны следовать все линии мысли. Вот что такое эволюция».

Это означает, что эволюция в его понимании — которому следуют многие и многие христиане или атеисты — становится неким новым вселенским откровением для человечества. И всё, включая религию, должно быть понято через её призму.

Таково краткое изложение учения Тейяра де Шардена:

«Что вдохновляло Тейяра де Шардена и продолжает сегодня вдохновлять его последователей, так это то, что некий унитарный взгляд на действительность, объединение Бога с миром, духовного с мирским в единый гармоничный и всеобъемлющий процесс, который невозможно разглядеть современному интеллектуалу, но только чуткая душа, находящаяся в тесном контакте с духом современной жизни, сможет его почувствовать; действительно, следующий шаг может быть предугадан “современным человеком”, и потому Тейяра де Шардена с такой готовностью принимают за “пророка” даже те, кто не верит в Бога: он “мистическим” образом говорит о том будущем, на которое надеется каждый думающий человек» (за исключением православных христиан), то есть, каждый, кто придерживается традиции рационализма, появившейся в век Просвещения, и, наконец, в эпоху Средневековья.

«Есть две стороны этого унитарного мышления Тейяра де Шардена: мирская (при помощи которой он привлекает и удерживает даже самых непреклонных атеистов)» — таких, как Джулиан Хаксли — «и духовная сторона (которой он привлекает “христиан” и даёт религию неверующим). Собственные слова Тейяра де Шардена не оставляют сомнения в том, что прежде всего он страстно любил мир, землю».

«Он говорит: “Мир (ценность, непреложность и благость мира) — вот в конечном счёте первое, последнее и единственное, во что я верую”».

И снова он говорит: «На этот раз Земля может с силой захватить меня своими гигантскими руками. Она может наполнить меня всей своей жизнью и вновь обратить меня в свой прах. Она может облечься в моих глазах всей своей прелестью, всеми ужасами, всеми тайнами. Она может опьянить меня своим ароматом осязаемости и единства». Он говорил: «Спасение не нужно больше искать в “оставлении мира”, но теперь оно заключается в активном “участии” в его создании».

Он выступал против старых форм христианской духовности; он презирал «все эти добрые сказки о святых и мучениках! Какой же нормальный ребёнок захочет провести вечность в такой скучной компании?» Это слова священника-иезуита. «Чего нам всем в большей или меньшей степени не хватает на данный момент, так это нового определения святости». «Современный мир — это мир в эволюции; следовательно, стандартные понятия о духовной жизни должны быть переосмыслены, и классическое учение Христа должно быть перетолковано».

Конечно, это отражение разрушения старой вселенной Ньютона, через которое он хочет отнести Христианство к той же категории, потому что оно также связано с классическим, стандартным мышлением. Теперь у нас появился новый образ мысли; и значит, раз у нас появилась новая физика, следовательно у нас должно появиться и новое христианство.

Эта мысль об одухотворении мира и мирской активности является самой мощной концепцией Пьера Тейяра де Шардена. Он «был влюблён не только в мир и весь “современный прогресс” и научное развитие; его негативной чертой было то, что он придал всему этому отчётливо “религиозное” значение». Как он сам пишет: «Тогда это действительно правда, Боже, что, помогая распространить науку и свободу, я могу увеличить сосредоточение божественной атмосферы самой в себе и во мне, этой атмосферы, в которую я всегда желаю погрузиться. Держась за землю, я позволяю себе крепче держаться за Тебя…»

«Да преклонятся пред нами подчинённые нам энергии мира и примут иго нашей власти».

«Пусть раса людей, достигшая более полного сознания и великой силы, объединится в богатые и счастливые организмы, жизнь которых будет лучше использована и принесёт стократный плод».

«Я не использую метафоры», — пишет он, — «когда говорю о том, что по всей длине, ширине и глубине мира в движении  человек может получить опыт и видение своего бога». «Прошло время, — говорит он, — когда Бог мог просто действовать на нас извне как Хозяин и Владелец имения. Отныне мир преклонится теперь только пред органическим центром собственной эволюции». «Христианство и эволюция не являются двумя непримиримыми взглядами, они суть две перспективы, предназначенные для того, чтобы дополнить друг друга». «Эволюция влила, так сказать, новую кровь для оживления христианских перспектив и стремлений». Земля, пишет он, «может повергнуть меня на колени в ожидании того, что зреет в её лоне… Она для меня уже вышла за свои пределы и стала Телом Того, Кто есть Сущий, и Того, Кто грядет».

Что же стоит за Тейяром де Шарденом? Нам следует иметь в виду, что он вовсе не исключение, выходящее за рамки римско-католической традиции. У него было очень традиционное благочестие. Например, он был предан Святому Сердцу Иисуса. И у него есть следующие мистические размышления об этом: «Два века назад, Боже, в Твоей Церкви», — то есть в римо-католической, — «начало отчётливо ощущаться притяжение Твоего Сердца». И теперь нам стало «очевидно, что “откровением” Твоего Сердца Ты прежде всего хотел, Иисусе, дать нашей любви возможность того, что является слишком узким, слишком точным, слишком ограниченным в том образе, в каком мы представляли Тебя. В самом центре моей груди я не вижу ничего другого, кроме раскалённой печи, и чем больше моё внимание приковывается к этому пылающему очагу, тем больше мне кажется, что всюду кругом выявляются контуры Твоего Тела, которые приобретают всё более громадные размеры, превышающие всё воображаемое до той поры, пока я не вижу в Тебе ничего другого, кроме Облика воспламенённого Мира».

Человек, размышляющий о «Священном Сердце», переходит к размышлениям об эволюции, которая является дальнейшим развитием того же направления.

На самом деле, мы не рассматривали подробно католических мистиков, но не сомневаемся в том, что если бы мы это сделали, мы бы нашли всевозможные параллели с тем, что происходит в научном, рационалистическом мире. Все они готовят одно и то же — хилиазм.

Тейяр де Шарден считает эволюцию процессом, создающим космическое тело Христа, в котором всё сущее соединено с Богом. Самая серьёзная его идея, которая на самом деле является новым развитием католического мышления, чем-то похожим на развитие Священного Сердца в благочестии — это идея о «транссубстанциации земли», которую он изложил, когда находился в китайской пустыни, рядом с пустыней Гоби в 20-30-х гг. Он написал небольшую статью под названием: «Вселенская месса». Он служит мессу в пустыне. «Евхаристическое преображение, в котором человеческая природа изменяет материальный мир, а Святые Дары изменяют нашу человеческую природу, превышает и дополняет пресуществление хлеба на престоле. Мало-помалу оно неотвратимо заполняет Вселенную… Тело и Кровь Господни созидаются всей совокупностью мироздания, а продолжительность творения — это время, необходимое для его освящения». В этом процессе эволюции «Тело Христово» созидается в мире, но не Христа Православия, а «вселенского» Христа, или «Сверх-Христа», как он Его называет.

«Сверх-Христос» определяется Тейяром как синтез Христа и вселенной. Этот «развитый» Христос принесёт единство всем религиям. По его словам, «общее единение религий во вселенском Христе, Который полностью удовлетворяет их всех: это кажется мне единственным возможным объединением мира и единственной формой, в которой можно представить религию будущего». Таким образом, для Тейяра де Шардена Христианство не является уникальной истиной, но скорее, как он говорит, «формирующимся типом эволюции», подверженным изменениям и трансформации, как и всё остальное в изменчивом мире.

Даже как последние папы, он не желает обращать весь мир, но только хочет предложить папство как своего рода мистический центр человеческих религиозных запросов, как надконфессиональный дельфийский оракул. Один из его почитателей обобщил его взгляды так: «Если христианство… должно действительно стать религией будущего, то для него есть только одна возможность достичь уровня современных гуманитарных тенденций и усвоить их: только через живую и органическую ось католицизма, сосредоточенного в Риме».

В то же время, пока вселенная превращается в Тело Христа, по учению Тейяра де Шардена, сам человек достигает пика эволюционного развития, названного Сверх-Человечеством. Он пишет: «Если… доказательство обязывает наш разум принять, что что-то, превосходящее по своему величию современного человека, находится в периоде созревания на земле,… то для того чтобы иметь возможность продолжать служить, как раньше, мы должны иметь возможность сказать самим себе, глядя на Сына Человеческого, (не на “Apparuithumanitas”) “ApparuitSuperhumanitas”», что появилось Сверх-Человечество. «Человечество достигнет той точки развития, когда оно полностью отделится от земли и объединится с Омегой, феноменом, возможно, внешне напоминающим смерть, но в действительности оно будет простой метаморфозой, присоединяющей к высшему синтезу». То есть, будет новое состояние. Он называет его «Точкой Омеги, точкой, к которой восходит теперь всё творение».

«Когда-нибудь, говорит нам Евангелие, медленно нарастающее притяжение между человечеством и Богом достигнет предела, обусловленного возможностями мира. И это будет конец. Подобно молнии, сверкнувшей от полюса до полюса, всюду внезапно обнаружится незаметно возросшее присутствие Христа. Сметая все преграды, которыми внешне сдерживали его покровы материи и взаимная непроницаемость душ, оно заполнит лик Земли. И тогда под воздействием освобождённых наконец истинных свойств бытия, увлекаемые силой, в которой проявится способность соединяться, присущая элементам Вселенной, её духовные атомы займут, во Христе или вне Его (но всегда под Его влиянием), место блаженства или страдания, предназначенное им в живой структуре Плеромы» — полноты всего. «Развязка эволюции связана… с воскресшим Христом Парусии». Всё человечество, верит Тейяр, должно восхотеть этой цели, ибо «сконцентрированность наших желаний должна вызвать Парусию». И он говорит: «Участие во всеобъемлющей космической эволюции является единственным преднамеренным актом, который может полноценно выразить нашу преданность эволюционирующему и вселенскому Христу». «Уникальное дело мира заключается в физическом объединении верующих во Христе, Который есть Бог. Эта великая задача выполняется со строгостью и гармонией естественного процесса эволюции».

Конечно, он полностью противоречит всему, чему до сих пор учило Христианство. Христианство не является единоличной попыткой спасти одну душу; но весь мир, который развивается в естественном процессе, чтобы достичь точки Омега.

«Испуганный на мгновение эволюцией христианин», — пишет он, — «теперь замечает, что она доставляет ему великолепное средство лучше понимать себя и решительнее отдавать себя Богу. Прежде, когда природа мыслилась плюралистической и статичной, Царствование Христа, вознесённого над всем, что есть в мире, могло ещё казаться сходным с принуждающей и извне налагаемой властью. Но если мир духовно конвергирует, разве энергия “Христова” не покроет всякую возникающую нужду и не повлечёт к себе любую действующую в этом процессе силу?». То есть, Христос не извне говорит: «Слушайте Меня, приидите ко Мне». Он подталкивает нас к этому изнутри.

Мы должны упомянуть ещё несколько идей Тейяра де Шардена. В этой брошюре — здесь есть его изображение [на обложке журнала Cross Currents], посмотрите – очень серьёзный мыслитель — представлены его взгляды. Что интересно, он ищет состояние, которое выведет нас за грани смертельного конца коммунизма. В действительности, эти три строя — он писал о них, видимо, во время войны — коммунизм, фашизм и демократия – воюют друг с другом. По его мнению, мы должны выйти за пределы этой войны. «Главной задачей современного человечества», — пишет он, — «является нахождение выхода, который мог бы прорвать некий порог большего сознания. Христиане и нехристиане, люди, одушевлённые этим убеждением, принадлежат к однородной категории». «Великое событие, которое мы ожидаем, а именно нахождение единого, всеобъемлющего молитвенного жеста, в котором объединились бы и взаимно вдохновлялись как страстное желание овладения Миром, так и страстное желание соединения с Богом — акт жизненный, определённо новый, соответствующий новому возрасту Земли».

Кстати, теперь вы видите, насколько сильно в нём проявляется хилиазм, идеология нью-эйджа. «В Коммунизме (в особенности в его начальных стадиях) вера в человечество, объединённое в едином универсальном организме, получила полное и вдохновенное выражение». С другой стороны, в своём неуравновешенном преклонении перед внешними силами мироздания, коммунизм систематически разрушает надежду на возможность духовного преобразования мира». Значит, ответ заключается в том, что к коммунизму нужно добавить духовность.

«Надо объединяться. Не на политических фронтах, но на общем фронте человеческого движения вперёд… Надо, чтобы демократ, коммунист, фашист преодолели бы односторонность и ограниченность своих систем и обратились бы к полноте положительных исканий, лежащих в основе их вдохновений; и тогда — и это вполне естественно — новый дух разорвёт ту исключительность, в которой они до сих пор заключены. И все три течения увидят, что они призваны к общему делу: трудиться над созданием духовного будущего всего мира… Человек призван к тому, чтобы строить и править всем на всей земле».

«Мы в конце концов поймём, что основная задача, над разрешением которой бессознательно трудится наука, является ничем иным, как стремлением найти Бога». Вот как мистицизм проникает в самое сердце науки. И, конечно, то, что сейчас происходит в науке, так это потеря всех ориентиров; она становится неопределённой, это целая вселенная антиматерии, которая всё смешивает. Всё это заканчивается мистицизмом.

«Единственным подлинно естественным и реальным единством человечества», — пишет Тейяр де Шарден, — «является Дух земли… Понемногу стала образовываться новая всепобеждающая страсть, которая уничтожит или преобразит всё то, что являлось до сих пор ребячеством земли… Не заключается ли любовь в зове к великому Единству, осуществление коего в настоящее время является единственной задачей природы?» Он имеет в виду вселенское единство человечества. «Смысл Земли — это непобедимая сила, которая в соответствующий час объединит и скрепит» всех «людей в общей страсти».

«Время наций прошло. И, если мы не хотим погибнуть, мы должны освободиться от старых предрассудков и начать строить Землю».

«Великий конфликт, из которого мы выходим, только укрепил в мире необходимость веры. Достигнув высшего состояния самообладания, Дух Земли открывает себе самому все более и более жизненно необходимую жажду преклоняться перед божественным: в нашем сознании Бог открывается во всемирной эволюции более великим, чем когда-либо». У нас есть «острая необходимость найти веру и надежду, способную дать смысл и душу огромному организму, который мы строим». Под этим, конечно, подразумеваются все современные революционные потребности; этот организм уже сам по себе потерян. Его обретают, когда происходит попытка построить новый рай, тогда он уничтожает всё, и единственное, что ему необходимо — это религиозный смысл. Его-то ему даёт Тейяр де Шарден. По его мнению, всё, что происходит в современном мире, хорошо. Нужно только лишь добавить ему направление к духовному царству, новому царству.

«Мы не в состоянии ещё понять, куда она [эволюция]» всех «нас ведёт, но было бы бессмысленно сомневаться в том, что она ведёт нас к какой-то высшей цели». Эти слова он говорит как пророк, но сам он точно не знает, куда эта эволюция всех ведёт.

«Животворящим принципом нашего объединения является не искание простого созерцания единой истины, не одно лишь желание, чтобы нас возбудило нечто, но общее, охватывающее всех стремление к тому, чтобы нас привлёк к себе Некто». То есть, мы стремимся к преклонению перед «Некто».

«Следовательно, вопреки всем неправдоподобностям, мы неизбежно приближаемся к новой эпохе, в которой Мир сбросит свои цепи, чтобы отдаться наконец силе внутреннего общения».

«Таким образом, то соприкосновение, которое мы можем иметь с личным фокусом Мира, благодаря двум тысячам лет данного нам мистического опыта, обогащается еще теми возможностями единения с природными сферами Мира, которое стало для нас возможным после двух-тысячелетнего существования науки. Рассматриваемое в качестве проводника любви Христианство столь жизненно, что в настоящий час мы можем видеть, как оно, поднятое на уровень более прочного сознания своей всемирной ценности, само испытывает необычайное изменение».

«Не имеет ли здесь место высшая и последняя метаморфоза? Принятие Бога в сознание самой Ноосферы» — умственного мира — «слияние кругов с их общим Центром, не является ли откровением "Теосферы"?», — когда человек и мир становятся Богом.

Эти мысли очень глубоко засели в разуме современного человека, потому что именно этого он и хочет. Все философские, хилиастические, социалистические системы в конечном счёте направлены на отвержение Бога, Христианства и обожествление мира. Мир они называют телом Бога. Человек хочет стать богом. А теперь он потерял Бога, Бог для него умер. Тогда рождается сверхчеловек, который, будучи в то же время учёным, является мистиком. То есть, он пытается объединить, как мы видели, в стремлении к Великому Инквизитору, духовную и научную стороны, он устанавливает единство религии и науки, и, конечно, впоследствии – новый политический порядок. Он является пророком антихриста.

И с этой мыслью современный рационализм в наше время подходит к концу. Разум, наконец, приходит к сомнению или даже отвержению самого себя. Наука расстроена, она не знает, что может знать, а что ей неведомо; всё относительно. И сегодня утром мы уже обратили внимание на философию абсурда. Оказывается, что, проходя через все эксперименты апостасии, человек ничего не может для себя создать. Он пробовал всё, и каждый раз был уверен в том, что, наконец, нашёл ответ, он всё больше и больше отходил от прошлого. И всегда, что бы он ни создал, было отвергнуто следующим поколением. А теперь он начинает сомневаться даже в существовании самого мира, самого себя, кто он такой. Многие совершают самоубийство. Многие занимаются разрушением. А что остаётся человеку? Остаётся только ждать нового откровения. Человек находится в таком состоянии, он не имеет системы ценностей, собственной религии, он не может не принять то, что ему предлагается как возвращение к традиции, как и новое откровение.

Завтра мы в последний раз разберём перспективы для нового откровения и стремление к нему человечества.

О Тейяре де Шардене можно также сказать, что его книга «Феномен Человека» была опубликована в 1965 г. в Москве. Это первая книга христианского мыслителя, которая была опубликована в СССР, не считая пропагандистского тома «Красный настоятель Кентерберийского собора» Хьюлетта Джонсона. После этой публикации о. Иоанн Мейендорф из Американской Митрополии написал следующие слова:

«Христоцентрическое понимание человека и мира, которые, согласно Тейяру де Шардену, находится в состоянии постоянного изменения и стремления к “Точке Омега”, то есть высшей точке бытия и эволюции, которая отождествляется автором с Самим Богом, связывает Тейяра с глубоким созерцанием Православных Отцов Церкви».

Никита Струве пишет: «Следует отметить, что основная черта тейярдизма — отнюдь не принятие эволюции, которая уже давно известна богословам и религиозным мыслителям. Суть учения французского мыслителя заключается в новом взгляде на проблему мира и творения». Тейяр де Шарден «только излагает современным языком учение Апостола Павла о природе, которое не исключено из учения о спасении».

О. Герман (с иронией): «Чисто православный ученый».

О. Серафим: «Он даже говорит о «Вселенской мессе», в которой земля превращается в Бога, следующее: «Во “Вселенской мессе” опыты Тейяра были для него чем-то вроде космической литургии, которая невидимо совершается в мире. Вот самое сердце учения Тейяра, которое возвращает нам забытое, исконно христианское понимание вселенной и Божественного Воплощения. Оно особенно осветило для Тейяра де Шардена значение эволюции как движения всего космоса к Божиему Царству и позволило обойти отрицательное восприятие мира, которое глубоко укоренилось среди христиан».

О. Герман: «Теперь мы видим, кем являются наши враги. Митрополия — враг номер один.

О. Серафим: Есть целая статья в одной парижской газете, как она называется? «Вестник»? Эту статью написал польский православный богослов  о. Георгий Клингер. В ней он называет Тейяра де Шардена Отцом Церкви, соответствующим традиции «великих Православных Отцов», то есть Монтана, Иоахима Флорского и т.д.…

[О. Серафим цитирует о. Георгия Клингера на с.21 “Христианского эволюционизма”:]

«О. Тейяр много говорит о космической роли Христа, о Божественной Среде и очень мало о Церкви. В этом случае он “повторяет” родственные ему тенденции в православном богословии… По учению о. Тейяра Церковь отождествляется с действиями Христа в космосе». «Согласно о. Тейяру, через причащение Святых Таин мир, освящаясь, становится Телом Христовым… Это, возможно, самые глубокие мысли, которые были озвучены за последние годы касательно главного христианского таинства».

Антиэволюционные пункты.

0. Душа не может эволюционировать (слова, и т.д.)

1. Рай — не вписывается в эволюцию.

2. Два разных вида мира — до и после грехопадения (2/3 Адам 900 лет).

3. Адам против множества Адамов.

4. Земля и трава до появления солнца.

5. Ребро Адама.

6. Годы — тысячи против миллионов.

7. Писание — реальное или аллегорическое.