Бейбораб Плутановский

Бейбораб Плутановский кинжалил шлюху. Шлюха томно закатывала глаза, её "ахнинадо" переходило в алчное "давай-давай, сильнее-глубже", потом слегка откатывало назад, теперь уже в "нучтожывы, палковник?" Можно сказать, матч проходил с переменным успехом.

Бейборабу хотелось пить, у шлюхи тоже всё пересохло во рту и еще где-то. "А не освежиться ли?" - подумал он, и, как оказалось, вслух. "Плесни и мне, кросавчег, - мурлыкнула она, и ни с того, ни с сего моментально представилась, хоть и иносказательно, - Оксанке от тибе в горли перисохло". Вырвав из себя, из нутра какое-то "иплысь-мунтысь", Плутановский оторвался от тела и от кровати одновременно. Почесав волосатую грудь, хоть и не ухватив ни волоска, пошаркал к столу.

"Перечная" стояла в томном запотевшем забытьи. Пустив бабью слезу, заплескалась, закачалась в писяхе*. Опрокинув писяху и разливая теперь на двоих, Бейбораб любовно оглаживал пах. Выпивали на брудершафт, после чего нетвёрдый Плутан зачем-то грюкнулся на пол. Сидя на жопе, медленно, на ощупь, искал равновесие. Сверху поднавешивалась Оксанка. Её зеленый глаз в полутьме показался грязновато-пивного цвета, а зубы обрели малиновый оттенок. "Катёнок, - шептала она, - а потом, совершенно потом мы уедим кудынибудь?" Мягкие податливые перси от волнения елозили по талии и даже насклонялись вниз, к Бейборабу. "Непременно, - заверил он, ибо в такие моменты нужно как никогда проявлять мужество. - Потом мы непременно уедем кудынибудь и будем там жить долго и счастливо".

---
"Писяха" - рюмка с алкоголем, также и мера потребляемого.