Время Скорпионс

"Скорпионс" звучит, играют "Время",
Голос ввысь натянутой струной,
Барабана дробь стучится в темя,
Как "Авроры" выстрел холостой.
 
И опять ноябрь на пороге,
И не лечит "Время" у "Скорпов",
И всё чаще думаешь о Боге,
И в далёком прошлом: "Будь готов!"...
 
   Ах, как много в этом далёком прошлом осталось... Первый крик, первый вздох, первый шаг, первая любовь — в детском садике... (Она была чуть старше и на год раньше меня пошла в школу, а я остался один — первая потеря.) После — первый класс и безмерное количество того, что было впервые.
   Потом армия, где я далеко не в первый раз услышал балладу "Время" группы "Скорпионс". Но именно тогда я, человек без музыкального слуха, впервые понял, почувствовал, прочувствовал музыку. Сегодня, много лет спустя, услышав первые аккорды, первые слова, спетые на высокой ноте:
" — Time, it needs time
To win back your love again.
I will be there, I will be ther", — я невольно возвращаюсь туда, в маленькую деревеньку в Нахичевани высоко в горах, около двух тысяч метров над землёй.
 
   ***
 
    Одна из застав от нашего полка находилась возле деревеньки Юхары-Яйджи в горах, почти под облаками. Блокпосты стояли на нейтральной территории между двумя ещё недавно братскими, а ныне воюющими друг с другом народами — армянами и азербайджанцами. Повод для межнациональной вражды доходчиво объясняет цитата из популярного в те годы анекдота: "— Мы лучше, чем армяне. — Чем лучше? — Чем армяне..."
   Маленькая автономная республика Нахичевань была одним из тех самых яблок раздора. Как пел классик: "Лучше гор могут быть только горы". Гор в Нахичевани, если сказать — много, это ничего не сказать — их очень много. Вот это лучшее (горы) и не могли поделить.
   Меня на какое-то время прикрепили к заставе в качестве связиста. Изредка на пост нас отвозили на БМПшке, но... Термометр, если на солнце, порой до шестидесяти по Цельсию поднимался, и под бронёй, соответственно — "финская баня". Поэтому, как правило, на пост шли пешком по ущелью поутру пока не жарко.
   Предыдущий проводник, передоверив мне полномочия, показал не только дорогу на блокпост, но и местную достопримечательность — ритуальную пещеру. Молодожёны из Юхары-Яйджи первую брачную ночь после свадьбы в обязательном порядке проводили в этой пещере. Вид пещеры соответствующий: выдолбленное каменное ложе для новобрачных застелено матрасом, на нём покрывало с цветной бахромой. С потолка свисает новогодний ёлочный "дождик", по полу разбросана мелко нарезанная фольга, мелькают статуэтки из гипса, вазочки с золотой каёмочкой и прочая подобная этому красота. Пещера Али-Бабы отдыхает...
   Но не это нас привлекало. Родственники молодых осыпали пещеру деньгами. Деревенька бедная, поэтому купюры, как правило, мелкого достоинства — червонец максимум. Ещё советские, но уже после инфляции — так себе деньги. Для местных хоть копейку из этой пещеры взять — табу. Мы — не местные, к тому же — солдаты-срочники, поэтому "святотатствовали" порой.
   В тот день я, как обычно, повёл ребят на пост через "священную" пещеру. На полу в ней мы обнаружили несметные сокровища — купюры от рубля до десятки. Понятно — значит вчера была свадьба... Не помню, сколько набралось, но в пересчёте на "твёрдую валюту" — бутылки две неуставного напитка получалось.
   Тратить найденные в Азербайджане "сокровища" отправились на "вражескую" территорию — в армянское село Хачик в пяти километрах от поста. Мы — сержанты, оставив рядовой состав бдить, сбегали за горячительным местного изготовления. Крепость купленного продукта в градусах не уступала температуре воздуха на солнце (напомню — плюс шестьдесят).
   Злоупотребить "зелье приворотное" мы не успели — были пойманы на подходе и, как говорят в армии — "залетели"... Неожиданно примчавшийся начальник заставы "застукал" нас за не благим делом, порочащим репутацию младшего командирского состава. Поминая всуе "мать с перематерью" через слово, капитан обещал "сгноить нас в нарядах". Не знаю, что было с сержантом — командиром поста, а вот меня на следующий день "бросили на собачку"...
   "На собачке" — это пост перед заставой. Длиннющий окоп, и ты в нём "болтаешься" с утра до вечера с "калашом" и в "бронике". С утра бронежилет, как и положено, весит около десяти килограммов, а вот к вечеру — три твоих веса, не меньше... Плюс автомат с каской. После целого дня на солнце камуфляж хоть выжимай.
   Солнце катилось к закату и тоже сдавало свой пост сменщику — Луне. Температура воздуха упала до критически низкой отметки, близкой к абсолютному космическому холоду — до плюс тридцати. Вечерняя "прохлада" и накопленная усталость сделали своё дело — я присел на дно окопа и, прислонившись спиной к его стенке, старался не уснуть.
   Метрах в пятидесяти от меня застава, то есть то, что называли этим гордым именем. Так как граница административная, а не государственная (Союз формально ещё был цел), то и временная застава напоминала эту горе-границу. Наспех сбитые бараки без окон для солдат и сколоченный из подручного материала, но с окнами, штаб для офицеров.
   На крыльцо штаба вышел капитан — начальник заставы. С собой он приволок огромный двухкассетник с колонками по бокам. Для рядового советского жителя — чудо чудное. Подобную невидаль, (вы не поверите, даже "видик") можно было купить неподалёку на иранской границе у заграничных бизнесменов, через посредников, конечно. Коммерсанты по ту сторону границы были похожи на басмачей из советских фильмов про гражданскую войну. Басмач с огромным двухкассетником в руках — тот ещё постмодерн. Цены на чудеса техники в сравнении с Союзом были смешные, а зарплаты у офицеров (с боевыми надбавками) — на "гражданке" такие и не снились. То есть — могли себе позволить.
   Так вот, примостил капитан свой магнитофон у входа в штаб (похвастаться), вставил кассету и включил на полную... А оттуда, после вступительных аккордов чистейший голос ввысь: "Time, it needs time To win back your love again..." Метрах в ста огромнейшая скала... Акустика — Ла Скала отдыхает.
   Нет, я далеко не первый раз слушал и группу "Скорпионс", и их балладу "Время". Предпочтение я, конечно, отдавал авторской песне и русскому року. Экраны телевизоров услаждали наш слух классикой советской эстрады. Но "зарубежку" несознательная часть молодёжи уважала и, нет-нет, а на вечеринках и "днюхах" порой звучали "медляки" "Скорпов", в том числе и "Время".
   Получается, я был подготовлен к вероломному натиску зарубежной музыки. И всё же... Шквал нот огромной волной цунами обрушился на меня и как детскую игрушку смыл монолитную дамбу, сложенную из полного отсутствия слуха и непомерной усталости, как от сегодняшнего наряда в частности, так и от второго года службы в целом.
   Я погиб, я пропал, я утонул, я захлебнулся... Потом эта же волна, шутя, как щепку, подняла меня до небывалых космических высот. Оттуда, из глубин Вселенной я взглянул на наш бренный суетный мир свысока. Застава, вражда двух соседских народов, горы, моря, океаны, континенты — всё это оттуда, с высоты, казалось мелким, сиюминутным. Я почти понял, я почти постиг смысл бытия, смысл жизни. Ещё чуть-чуть, ещё немного...
   Эта же волна аккуратно, чтобы не поранить, опустила меня обратно — на дно окопа. Песня закончилась, закончилась сказка...
   После этого снова пели "Скорпы", вслед им пошла "тяжёлая артиллерия" — "Любэ", "Кино" и "Наутилус", потом ещё что-то. Даже "Время" "Скорпов" ещё раз прозвучало, но... Сказки больше не было.
   Потом я сдал наряд, потом ещё год службы, потом "дембель", потом жизнь, работа, семья... Много ещё чего потом. А вот то ощущение полёта, оно осталось со мной навсегда.
   Много лет спустя, прокручивая в памяти тот случай, я понял — у каждого должно быть своё Время "Скорпионс". И не важно, что это будет: баллада рок-группы, опера Верди, симфоническая музыка, песня любимой певицы, стихотворение, рассказ, картина... Что-то рано или поздно должно пробить брешь в броне повседневности. Так же я понял, что только настоящее, великое способно оторвать твой взгляд от сиюминутного, и заставить посмотреть на жизнь с высоты Вечности. К сожалению, не все находят то самое — разумное, доброе, вечное. Они притворяются, что понимают, что чувствуют, но... Нет, не затрагивает их великое. И не их в этом вина — не нашли, не встретили, не узнали...  Мне повезло, и для меня этим бронебойным снарядом оказалось "Время" "Скорпионс".
    Для кого-то время — деньги, для кого-то время — вода, кого-то время лечит, кого-то — время не ждёт, кому — время дороже золота, а у Эйнштейна оно вообще — относительно... А оно — вечно...
 
   Эх, Эйнштейн, как к времени — беспечно…
Вновь ноябрь будоражит кровь.
Он не прав: "Скорпы" и "Время" — вечны,
Правда — вечна, Вечная Любовь!