Ирония не иссушает

Виктор Матюк

Ирония не иссушает

Ирония не иссушает, она медленно сжигает только сорную траву,
Я же наяву за её проявлениями со стороны слежу и жду,
Когда же она краем ока зацепит мою путеводную звезду?
Пока живу - надежду питаю, что когда-то и я истину узнаю,
Когда, где и с кем? Мне этого знать незачем! Всё – тлен,
Всё – суета, нас одолевает душевная пустота, там ни куста,
Ни деревца, одна пожухлая трава! Делаю вывод из всего,
Что совершенство не от мира сего, держусь усердно за недостатки.
Мораль давно в упадке, святость – тягловая лошадка церковной морали
Устала ждать мудрых пророков на высоком мраморном пьедестале!
Краем ока зрю в заоблачную даль, мне многих грешников воистину жаль,
Ведь глупость и тупость правят этим миром, где только порывы страсти
Обещают телесное и сокровенное счастье даже в часы всеобщего ненастья!
Мчусь в полночную мглу, пристегнув досужие мысли к старенькому седлу,
Пригибаюсь как можно ниже, чтобы свою стезю лучше видеть!
Топот лошадиных копыт за тридевять земель домчит
Грешное естество, оно молчать всегда должно,
Но ему нельзя жить и мыслить грешно!
Пока темно, можно прислушаться к всплеску воды, на стезе чужие следы,
Они предвестники беды, как не суди, как не ряди, но по иронии судьбы,
Я должен бог весть куда скакать, сквозь зелёную рощу и неприглядную гать,
Чтобы истину с небес достать и её огласке предать! Всему – своё время!
Всему – свой час! Что-то заставляет моё повествование прервать,
Опасен каждый шаг, фанфары в темноте не звучат,
Улетающие думы уже не догнать,
Они летят по склону зелёного холма,
Давно из виду исчезли каменные дома
И огромные одноэтажные деревянные закрома!
Не от великого ума холодный угар
Стал наносить по грешному естеству за ударом удар,
Жизнь превратилась в несусветный кошмар!
Чего-то жду от жизни, небось, много и всего!
Кто-то ждёт удачи, я же чаще плачу, чем смеюсь,
На лицо накатываются тоска и грусть
За пять или десять минут, слёзы вновь текут по уставшему лицу,
Ветер ворошит опавшую и пожухлую листву,
Я же скачу будто в бреду, вороной конь сам находит нужную тропу!
Естеству нужна свобода,
Чтобы оно не лезло в воду, не зная брода!
Здесь околицы страны, столичные звезды тут не видны,
Мечты гонца не оценены сполна, его плечи оголены,
На всём трудном пути одни и те же валуны!
Я же ниже к шее вороного жеребца клонюсь
И за повод, как можно крепче держусь,
Ловлю на слух каждый, даже неприметный звук,
Пусть досужие думы не поднимают шума,
Пусть ждут, когда их к ответу присяжные заседатели призовут!
По иронии судьбы все мы былой помпезности лишены,
Над нами звёзды горят, под копытами травы шуршат,
А обеспокоенный взгляд тревожит таинственный звукоряд!
Огонь любви начал угасать в страждущей душе,
Мигающие серые тени скрылись во тьме,
Грешник остался практически наедине,
Хотя под ним конь вороной,
Он с проседью на спине! 
Небо неподвижно,
Никого ни вблизи, ни вдалеке не слышно,
Только странный и яркий блик – пристанища чужих обид
В молодую душу степенно проник, тут же изменился ритм
Сердечных сокращений, в чреде сомнений и новых подозрений
Одна из улик давно уже не спит, короткими ногами едва семенит
По скользкой стезе, что-то доказывает самой себе, но в темноте
Трудно жесты и слова понять, на них нельзя своим перстом указать!
В пространстве ночном когда-то жизнь била ключом,
Теперь всё идёт своим чередом,
Тот, кто рождён ослом, тому, судя по всему, нет дела ни к кому!
Он склонен к греху,
Хватит пороть чепуху, ближе к утру ситуация пройдёт путь апробации и у нации
Появится возможность расставить интонации подальше от профанации!
После того, как рок нас обманет, ясный день когда-то настанет,
Мерно ступая от слова к слову, все снова восходим на Голгофу,
Собраны грехи по крохам, в мутных водах
При плохой погоде рыбу ловить легко,
Хотя никто на мир не желает смотреть через стекло!
Каждый из нас перед Господом наг, хотя жалок и убог,
И боится врасплох попасть в острог! У нас бытия скоротечность,
Вечность у Богов, небо – их кров, нам нужна божественная любовь!
Можешь сказать пару затрёпанных фраз залпом или невпопад,
И тут же ты будешь супостатами распят,
Тебя мгновенно завистники распнут и не сочтут за труд по лицу хлыстом хлестнуть,
Отправляя грешника в последний путь, но и там таких, как он не очень ждут!
Их путь не лёгок и тернист, только тот, кто на руку не чист,
Без раздумий падает вниз, будто конченый аферист!
Он оберегает собственную жизнь от смертного одра,
Но коль пришла пора уходить навсегда, бог весть куда,
Тогда на мирской жизнь надо ставить жирный  крест, коль силы есть,
Чтобы вспомнить благовест! Сочту за честь вблизи иконостаса присесть
На старенький и сломанный табурет, ему немало лет, он видел много бед,
Был похоронен и заново воскрес, вот и весь его портрет! Жалкая снедь на столе,
Святость до сих пор притаилась в душе, мысли блуждают в темноте,
Они все предоставлены самим себе!
По идее спину на скакуне надо держать поровнее,
Не делая упор на собственной шее,
Былое время брошено на алтарь истосковавшейся судьбы,
Дабы спастись себя от надвигающейся беды!
Закрываясь от порывов студёного ветра грядущего века,
Хотелось бы рядом видеть любимого человека,
С ним одним счастьем и ненастьем поделиться,
И не торопиться вглядываться в постаревшие лица тех,
Кого давно уже рядом с нами нет!
Я не о том, что всё не так, везде бардак, и все беды из-за легкомысленных баб,
Велик их масштаб греха, из-за него круговерть такая по жизни пошла,
Что судьба плела замысловатые кружева, пока темнота
Не спутала слова Господней молитвы,
Наступил час битвы за право:
Жить умно и здраво, но не на халяву! Блестящие нити прошедшего дождя
Переплетаются между зелёными ветвями, под лошадиными ногами – зелёная трава,
А посреди огромного и безлюдного пустыря только одна пожухлая полынь- трава!
Звёзды вот-вот погаснут, их огни в этот миг нельзя вернуть назад,
Пожухлые травы шумят и шумят, ветер не знает преград!
Люди уже не спят, они развлечений хотят,
Мы же во всём на своих руках любовь несём,
И тихо ждём, когда же счастье грядёт? Тот час когда-то придёт,
И сирень в нашем саду ярким цветом зацветёт!
Знай, что любому счастью приходит край,
В прятки и поддавки с долей не играй,
Час грядёт, и судьба тебя найдёт! Судьба одна, подделок много,
Но в итоге – наша жизнь в руках Бога! Пока ты любишь,
Прощаешь и даже об изменах забываешь, 
Жизнью надо наслаждаться,
А не терпеть её, преходяще всё!
Жить грешно не запретишь,
Струи дождя без разрешения капают с покатых крыш,
Ты же молчишь и не кричишь,
Что небесная высь преподносит грешникам очередной сюрприз!
Куда же подевались люди с чертами совести на лице, ищу их везде,
Они оставили своей невесомый след в моей страждущей душе,
Земля удивляла странными созданиями, трухлявыми пнями
И зловещими голосами, чудища с огромными гребнями
И крашенными волосами мелькали всюду,
Их боялись немощные люди!
То ли ещё будет здесь,
Когда толпа забудет совесть и честь?!
Ей легче разврат предпочесть,
Чем сеять, пахать и жать,
И при первом нервном дуновении ветра сильно дрожать:
Как бы в чужие силки вновь не попасть?!
Ну, что ещё сказать про узы всеобщей любви?
Люди - дикари, проститутки и упыри жить рядом не должны!
Если они сойдутся ближе, то ли в Москве, то ли в Париже
Мораль опустится ещё ниже, но время общественные раны залижет,
И в один момент кто-то истину возвеличит, как наваждение,
И тогда любое искушение
Войдут в нищую слободу, чтобы жить на виду у бесноватой толпы,
Увы, все мы грешны, нам не до бытовой мишуры!
Привычки свыше нам даны, бог смотрит на нас с вышины,
И его слёзы льются на жёлтые мимозы в виде струй бездонного дождя,
Они омывают тебя и меня, простолюдина и вождя, потом стеная и бередя 
Грешные души в пепел превращают всё, что в борениях обретено!
По закону мужского тяготения, только в минуты своевольного сношения
Мы раздеваем женщину с наслаждением, доверившись опыту своему,
Продолжаем до утра плести словесную канву, благодаря своему уму!
Рот давно закрыт на замок, вдалеке мелькнул огонёк, грешник тоже одинок,
Какой ему прок от общения с теми, кто всё время служил общественной системе?
Ему бы утолить душевную боль, но где и как, и с кем?  Разнятся наши ощущения,
Женщины хотят общения, мужикам подавай близкие отношения,
Пресытившись интимной игрой, между первой палкой и второй
Люди ведут спор с собственной душой о смуте мирской!
У женской души есть тысяча имен,
И тысяча лиц их отождествляют,
Все органы, что ниже ягодиц,
Дьявольским огнём пылают
И в суть любовных оргий вникают!
Зла на своих врагов не держу, всеми дорожу и себя стыжу за то,
Что жил грешно, но не виноват никто, ветер в голове – грех в душе!
Бог даёт и отнимает, он чувствует и знает, на что грешнику бес намекает?
Он грешников пригвождает к деревянному кресту, никого не проклинает,
К вере приобщает! Он двум влюблённым душам счастья желает,
Хотя они уже давно на «ты», он берёт у неё деньги взаймы,
А она его оберегает от мирской кутерьмы!
Мы все грешны и смешны, если посмотреть со стороны,
Себе не сложим мы цены, и не вылезаем из корчмы,
Лучшие умы ещё кантуются на берегах Колымы!
В моём возрасте торопиться опасно,
Да и жить страшно, нервничать вредно, особенно в час обедни!
Вспомнить бы по иронии судьбы забытые имена и потерянные ключи,
Пропущенные сроки и путь далёкий в никуда, и те года, что канули в Лету,
Чтобы призвать всех грешников к ответу! Жизнь – бумеранг, нужен талант,
Чтобы даже отпетый дилетант шёл с открытым забралом на танк! 
Всё к одному концу идёт, что отдашь, то к тебе назад вернётся,
Ничего не остаётся как, делать опережающий шаг,
Чтобы ложью пробить собственную ложь,
Что посеешь, то пожнёшь!
Каждый поступок имеет значение, прощая, получишь прощение!
Всем и всё по заслугам, эти слова, как барабанная дробь звучат над ухом!
Черные мысли вернутся недугом, если бы разум больше думал,
И много шума не поднимал и на весь околоток не орал,
Что жизнь принимает волчий оскал, затих бы страстей накал!
Бог бы тогда возликовал, вдруг кто-то сказал, что время лечит,
Незнакомец, уж точно соврал, он даже не предполагал,
Что затронув шёлковую нить чувств своих,
Ты сам в чужие сети тут же угодишь, рок ударит пару раз под дых,
А потом в глаз и в пах, чтобы под тобой качнулась пару раз
Старая и ржавая железная кровать!
Не стоит раньше времени паниковать!
Ирония не иссушает ни желания, ни память,
Она не желает реалии бытия принимать, как явь,
Отдалившись от клятв на шаг иль два,
Ты ищешь нужные слова, но твоя голова завязана на три морских узла,
Она не желает ничего вспоминать, мысли все подряд так ужасно гудят,
Как будто на земле кромешный Ад, рукой завесу времени приподняв,
Грешник сам себе жару задал, он истину всю жизнь искал,
Но не смог найти! Неисповедимы Господние пути!
Ты отрываешь от небес своё лицо,
Чтобы найти нужное словцо,
Рядом нет ничего, только то,
Что твоей же кровью обагрено!
Окровавленное трико о себе напоминает вмиг,
Будто яркая страница из старинных книг!
Странник ехал в дальний горный монастырь,
Чтобы принять постиг, его ересь постоянно тревожит,
Он слышит бесовский окрик, в тот же миг на него смотрит библейский старик,
Но и он не может буйные страсти в молодой душе усмирить!
Неужто карта бита и нечем крыть?
Неужто жизнь уже зашла в тупик?
Я же опять задумчиво бреду и слова господних молитву постоянно твержу,
Испарина на лбу, плоть в жару, а взгляд обращён в пустоту!
Болит висок, резкая боль пронзила его наискосок,
Грешная плоть готова стенать:
«О, мой Господь! Кто же грешника будет спасать?
Он же творение Твоё, кроме Тебя его не спасёт на земле никто!»
Мне больно, но терплю, слёзы локтем утру,
Буду из последних сил за жизнь держатся,
Мне некуда деваться, как к Господнему кресту челом прижаться!
Жизнь летит, не оставляя в памяти ни разочарований, ни обид!
Только стыд не позволяет о себе будущему праведнику забыть!
Вдруг его тело пронзил испуг, появилась предательская дрожь,
Она сильнее, чем бандитский нож врезается в сумасбродную плоть,
Он едва не впал в забытьё, бог требует от людей своё,
А грешное естество не признаёт никого,
Только собственное «Я»,
Оно множит кратность бытия!
Скрип телег он слышит сильней, неистового плача души своей,
Вдруг громкая брань пьяных возниц достигла ушей уставшего от бега скакуна,
Ему не помешала железная узда издать громкое ржание,
Наша жизнь – постоянная борьба за выживание,
Порой нам подают совсем не то к столу не на светском балу,
Когда же мы сидим в углу ближе к теплу
И ворошим догорающую золу в старомодном и дырявом камзоле!
В холодную осеннюю пору зверьё прячется по норам, люди же хором
Коротают время за обыденным разговором о суете сует,
Звучит несусветный бред, что денег нет,
И пуст кошелёк, это звучит, как упрёк
Голубым небесам, то есть богам!
Душа моложе, чем глаза и тело,
Душа всегда быть молодой хотела, но ближе к старости прозрела,
Она оказалась бунтарём, я же с открытым ртом осенял своё чело крестом,
Делал это налегке, в одном старомодном пиджаке, зажав нательные крест в руке!
Жизнь как-никак не похожа на пустяк, больше смахивает на проезжий тракт,
Там то солнце, то мрак, по нему проезжает то милый чудак,
То откровенный супостат!
Жизнь надо принимать такой, как есть,
Оберегая совесть и честь от соблазнов мирских,
Из-за них нас кренит то вверх, то вниз, а жизнь бурлит,
Как у водопада вода, непривычная среда,
Дороги развезло, воды полно, но сломлено старое весло,
Оно из столетнего вяза, и потому сломалось не сразу,
Дорога, как река, но на ней нет ни одного рыбака, рядом лес, как стена,
Из-за него выглядывает ущербная Луна,
В тёмном лесу можно легко пустить слезу,
Но путник едет, зажав рот и пристально смотрит вперёд,
Пришёл и его черёд ехать в кромешной темноте, говорить судьбе,
Чтобы она не принуждала постаревшего мужика – рубить с плеча проторённую стезю!
Не пристала бравому казаку падать наземь на полном скаку,
Его поездка подошла уже к концу,
Он увидел монастырь издалека, массивная каменная ограда,
А в окнах - светящиеся старинные лампады
Навевали грусть и досаду, от встревоженного взгляда
Не ушли очертания глубокого оврага,
После осеннего листопада остались досада, зачем ему всё это надо?
Неужто пришёл его черёд замуровать грешную плоть
В огромный каменный мешок?
Не пора ли окликнуть судьбу и развеять досужие думы на промозглом ветру?
«Как умру, то похороните меня среди степи широкой, будто волка одинокого,
И чтобы вокруг не было никого, только грешное естество и всесильное Божество!»
Пусть толпы людей гуляют вдоль рек и морей, а улетающие стаи журавлей
Не уносят с собой жизни чужих сыновей!  Прислушавшись к осеннему свисту
Холодного ветра, грешная душа затронула запретную тему,
Язык озвучил проблему, посторонние люди не заметили перемену
В облике молодого грешника, его душу заела тоска, он знал наверняка,
Кто и когда будет грызть удила, когда он выпадет из своего седла?
Голь на выдумку мудра, а прочая шпана замерла в ожидании тепла!
Печально и больно на душе, святость теплится вовне,
Ни писем, ни эпистол, судьба всё спрятала под свой подол,
А когда пошла вразнос, ей рок огласил приговор небес,
Швырнул на пол измятый листок с номером уголовной статьи,
Неисповедимы Господние пути, и каждый должен свой путь пройти!
Когда в строках стиха появится откровение, по-иному заблещет жизнь,
Как вечность и мгновение! Жизнь всего лишь раз нам дана,
О сколько пережито боли и зла с раннего утра?!
Чуть свет, чуть заря слышится голос токующего глухаря,
У него с вчерашнего дня хандра, всё ему не по нутру, всё не по карману,
Ему не до любовных романов, он затаился и ждёт, когда же его час придёт?
Вот-вот молния блеснёт, и прогремит гром, кто-то прорубит себе стезю топором,
А кто-то будет орудовать штыком,
Чтобы в час чужих похорон оставить блатной жаргон,
И прикинувшись бомжом, с великим трудом влезть на чужой трон!
Здесь не жизнь, а дурдом! Ох, досада! Ох, беда,
Моложавый олух грешил не со зла, что ему всегда не хватало женского тепла,
Надоело, то и дело карабкаться, ползти, постоянно спотыкаясь на пути,
Тяжело идти наедине, когда нет спокойствия в страждущей и немощной душе,
Привыкшей жить в тепле! Наскучило вытирать вспотевшее чело,
Надоело не просто дышать, не жить, а существовать,
Подонки с криками громкими несут конец и разруху,
Вселяют в душу постоянную тоску и муку,
Ты же, что духу летишь в небесную высь,
Натолкнувшись на скользкий карниз,
Бесчувственно падаешь вниз!
Живу и рук не опускаю,
Не кричу и не стенаю,
Нет на жизнь обид,
Только стыд
Жить иначе велит,
А с кем и когда? Не говорит зловредная душа!
Только телеграфные провода продолжают шуметь
Даже в день Страшного суда, уже начали колокола греметь
На золотой колокольне, вспомнились годы школьные,
Когда перед тобой расцветала женская красота,
Она пленила разум и бросала чувства в бездну,
Чтобы на трезвую голову вновь исчезнуть
И заново воскреснуть через пару минут!
Пусть женщины ждут, когда их замуж позовут,
Мужики с ума сойдут, когда на них свалится беда,
Пока любовь жива, слова страсти исходят от божества!
Не от великого ума кружится седовласая голова,
У каждого своя судьба, она зрит угрюмо на общественный юмор,
В суете мирской ты за ним, как за каменной стеной!
Мы же думаем об одном, как погода за окном?
Там прошёлся бурелом, померкло всё кругом,
Едва не рухнул фронтон на доме моём!
Подвязав кашне потуже, мужик едва не тужит,
Он женщину любит, но сук по себе рубят, и многие не хотят
Заживо отправлять себя в кромешный Ад! Какая любовь,
Когда от прожитых годков стынет в жилах стареющая кровь?
Вся голова седая, видать по всему, что жизнь не простая
Оставила свой отпечаток на мужской стезе,
Она не прибавила ума рано поседевшей голове!
Он же былое время бросил на алтарь,
Вспомнил, как встарь поддавал жар
В страстное женское тело, рано его чело поседело
И что? Мужское ремесло достигло совершенства своего,
Он жизнь прожил грешно, не полюбил никого, и вот что с ним произошло?
Он влюбился в молодую вдову, пришлось смыть с душу всю шелуху,
Простоять на промозглом ветру битый час, чтобы утихомирить страсть!
Всему – своё время! Всему – свой час! Тяжкий крест, что мы несём,
Не должен стать непосильным тягарём, а зачем тогда жить и любить,
Если карта бита и нечем крыть? Всё – тлен, всё – суета,
И множество проблем с утра и допоздна приходится решать?
Куда идти? Кому руку пожать? Как разгадать любви предназначение?
Это прихоть или увлечение? Когда же грядёт светопреставление
И женщина возьмёт с тобой развод, ты вспомнишь строки авторских строк,
Что ты вновь одинок, не потому что наплевал на собственную судьбу,
Всё шло к тому, что женщина в соку, как таинственный цветок,
Не зря делала глубокий вздох,
Кто-то вызывал у неё восторг!
Изорван брачный каталог, от строк остался дымок,
Жизнь зашла в тупик, вдалеке мелькнул любимый лик,
Ты пошёл напрямик, а судьба оставила множество интриг
От тебя в стороне, только память вовне остатки любви хранит
Глубоко в таинственной душе, мир многолик, уж если любить,
То о любовь голову разбивать, чем на себе чужую измену испытывать
И опосля вспоминать, что ты лишь божий раб всех статных и прыщавых баб!
Мужчинам важно знать, когда и как женщине предлагать брачный контракт
Без пафосных тирад, чтобы жизнь не превратилась в бал-маскарад?
Ирония не иссушает, она легко и не без смеха ложь разрушает,
И дальше шагает, коль дело идёт к зиме, она исчезает во тьме,
И блуждает в ночном лесу, всё идёт к одному концу,
Чтобы мысли странным образом роились,
И глаза искрились, а ужасные сны
Никому не снились до весны!
Ирония не иссушает,
Она нам дни бытия продлевает!
Страсть молчит и скромно зрит в потолок, поскольку пуст мой чулок,
Судьба даёт деньги в залог, она читает молитвы наизусть,
И стремглав исчезают тоска и грусть
С уставших мыслей и чувств!

 г. Ржищев
17 февраля 2024 г.
16:00