Новогодний подарок

Новогодний подарок.
Истекали последние дни старого года. Шофер- автобусник Андрюшка, хоть и был в подчинении прежнего ритма работы- с утра отвезти рабочих своей организации на базу, развезти вечером по домам, а в остальное время- в распоряжении конторских служащих, но настроение уже было иное. Катил свой «дилижанс» по городу, а сам теперь приглядывал- где, у какого магазина поменьше толкучка за праздничными сосёнками, что б при удобном случае заскочить и не торчать долго в очереди.
Однако, сразу, как только доставил рабочих к вагончикам конторы, планы на день пришлось круто поменять- приказ, ехать в район, куда- то в сельскую глубинку, привезти бригаду рабочих из командировки. Что им там в праздники без дела отсиживаться?
Вздохнул глубоко наш Андрюша, когда в салоне устроилась экспедитор Лариса, и покатил, выручать ребят. Но час езды в разговорах с непоседливой и разговорчивой девчонкой пролетел незаметно. Да и успокоили загородные, словно залитые до горизонта пенным молоком, поля, разграниченные на клетки, как в школьных тетрадках, тоскливыми лесополосами.  А когда вдруг среди монотонной серости голых тополей и ясенков, вдруг прорывалась тёмная зелень хвои, голова Андрея непроизвольно поворачивалась и следила за убегающими назад ёлочками и соснами- наступал для кого- то из них час славы, а может и гибели.  И вот так попеременно настроение Андрюшки прыгало то вверх, то вниз, а дальняя дорога подходила к середине- оставалось только вернуться назад.
А скоро показалась и окраина той деревеньки, как одна  из крайних точек на карте области, где бригада из его организации строила плотину пруда для орошения полей. Вагончик с дымящей трубой сиротливо стоящий под плотиной, встретил автобус, однако, по- Новогоднему. Под окном вагончика объёмная снежная баба любовалась сосновой веткой, воткнутой рядом, в сугроб. Ребята автобус уже ждали, и много суеты не потребовалось им загрузиться. Только попросили, заехать в сельский магазин- «что то» им там приглянулось подешевле городского. У магазина, от стоящей группы людей отделилось несколько человек и метнулось к автобусу. Те, из пассажиров, кто собирался в магазин, только приготовились встать со своих  мест, как уже дверь слегка нагретого салона отворилась и в проёме показались три симпатичные улыбающиеся девчушки- цыганки, укутанные в яркие платки и одетые в невзрачные поношенные пальтишко, с сумками в руках:
-Дорогой, забери нас с собой в город, мы не помешаем вашей компании.
Андрей не успел на них прикрикнуть, что б закрыли дверь, салон не студили, и, мол, автобус не берёт посторонних, как мужики загалдели:
-Садитесь девочки, наш шофёр добрый, в невесты ему сгодитесь.
Пришлось подчиниться обществу, всё равно есть свободные места. Но, с одной стороны, самого уже разжигало любопытство: до этого случая так близко с цыганами ему не приходилось сталкиваться, тем более– с молодыми девчонками. А с другой- всё- таки кралось сомнение- вдруг эти подружки что- то начередят, а под праздник так не хотелось портить настроение себе и своим пассажирам. А что он о цыганах знал- да, пожалуй, ничего, кроме того что обычно известно всем- шумливые приставалы- гадалки с кучей узлов и охапкой ребятишек, иногда, по слухам знакомых, способные и стащить, где что плохо лежит. Ну и где- то от них в стороне горделиво осанясь, так же галдят на непонятном языке усатые и бородатые мужики- цыгане. Вот и всё.
 А вот тут не они, как обычно, а он им делает услугу. Но молодые, смуглые с лица подружки, уже не церемонясь, протащились со своими сумочками- баулами в конец салона и устроились на задних местах. Оставалось только краем глаза следить за их поведением в зеркало.
Но спокойствия нашему водителю эти пассажирки хоть и обещали, но не принесли. Андрею, да и наверное тем рабочим, что остались в автобусе и не побежали в магазин, скорее всего за «выпивоном», да ревниво поглядывающей искоса Ларисе показалось, что они в одно мгновение перенеслись куда- то далеко, может в свои воспоминания о детстве, или в какой- то фантастический, сказочный мир, но только не сидят в скромном, неуютном, салоне продрогшего  автобуса в дальнем краю Тьму- Таракании.
Цыганки запели…  вот так- просто и неожиданно! Да так, что все, кто сидел в автобусе разом повернулись в их сторону и открыв рты, удивлённо, неотрывно смотрели на них. Андрей не повернул голову- он все происходящее мог видеть в зеркало, но он наверное и не мог повернуться- у него с первых звуков все сжалось внутри каким- то тугим спазмом.  А три молодых красивых голоса постепенно наращивали силу и уверенность, тянули слушателей за собой в какой- то необъяснимый, завораживающий мир,  своими переливами, соединениями и переходами говорили о своём, личном, дорогом чужими, непонятными словами, но такими, от которых леденило всего тебя сильнее, чем за стенкой автобуса и бросало в истлевающий жар. Цыганки, как казалось со стороны, не обращали внимания ни на кого, они просто пели, отдаваясь без остатка песне, слегка прикрывая глаза и иногда раскачиваясь в такт и покачивая головами в цветастых полушалках. Конечно, наверняка они играли роль, и скорее всего делали это не в первый раз. Но зрителям этого крохотного концертного зала под названием «автобус» такой «концерт» приходилось слышать впервые. И взрослые, многоопытные зрители потеряли ниточку времени Даже оставшаяся у магазина группа сельчан, теперь неотрывно смотрела в их сторону.
 Вскоре из магазина вернулись «гонцы» с бутылками в руках, и войдя в автобус,... остановились, как завороженные. Тихонько прошли на свои места, и наверное забыли, о том, за чем их посылали в магазин- песня захватила и их! Андрей же был вынужден прервать свою роль зрителя, он трогал автобус с места, но так  осторожно, словно боялся спугнуть песню- эту неожиданно расцветшую в его поношенном транспорте, необыкновенную красоту, сродни тем платкам, что укрывали головы молоденьких певиц.
Такого близкого откровения, что дарили своим попутчикам три смуглых подруги, он ни когда не ощущал. Тем более не мог себе представить, что  его можно получить от девчонок, подросткового возраста этой, темноволосой, далеко не всем понятной нации, и с огоньком, и с грустью в глазах. Но, они эти совершенно ему незнакомые, но милые цыганки, дарили это откровение всем, кто окружал их здесь, в крайнем случае, вместо «спасибо», или трёх медяков.
Автобус оставлял позади километры, гудел мотор, облегчённо сбрасывая обороты на крутых спусках и надрываясь на подъемах, за окнами автобуса мела без остановки позёмка, теряя даль горизонта, в своей  туманной пелене, а песня не заканчивалась. Она только приостанавливалась на короткое время, меняя ритм и мелодию, и все глубже заползала в души слушателей, желая там остаться надолго.
Уже подъезжая к городу, Андрей неожиданно подумал, а ведь он мог и отказать этим певицам в   своей услуге и не получил бы этого великолепного новогоднего подарка, да и не он один, а и все, кто ехал с ним. Он видел это на их лицах- они были задумчивы и просветлённы- кто- то неотрывно всматривался в мелькающие за окном грустные пейзажи, кто смотрел в потолок, а кто в пол- говорить ни кому ни о чём не хотелось, и песня, чужая, но ставшая всем родной, объединила души всех, заставила думать о чём- то неизменном, вечном.
Автобус подъезжал к первой городской остановке и молодые цыганочки, подойдя к двери, предложили Андрюшке мелочь за проезд. Андрюшка замахал руками…Он хотел что- то сказать девчонкам, но не нашел –забыл все слова! Те засмеялись и быстро выбежали на улицу.  Они ушли в свою жизнь- автобус, вместе со всеми своими обитателями, покатил в свою. А маленький, а может и большой, новогодний подарок остался на многие годы. Наверное, нашёл своё место- что называется- пришёлся по- душе.
23. 11. 2019 г.                Колесник А. В.