Вместо эпилога

    Для чего я собираю эти фото? Провинциальная, российская глубинка… Малые города, тихие улочки и дворы, местные прохожие… Многие составляют коллекции на своих страничках в соцсетях, — кто девушек без одежды, кто боксеров в клетках.  Более продвинутые накапливают ролики о непознанном, — всякие мегалиты, аномалии…
    Пересматриваю в своем компьютере снимки с видами небольших городов. Странные приходят ощущения. Что-то родное, знакомое, щемящее. Городок, в котором живу, тоже — «глубинка», тысяч семьдесят проживают. Есть у нас пять-шесть  сталинских домов в двориками, два парка, площадь…
    Городу не хватает индивидуальности. Приземленный какой-то, вынужденный. Душа тоскует о местных изюминках, особенностях. Потому и пейзажи мои  городские, скорее, фрагменты — то угол дома с двумя окнами, то забор с рябиновыми кистями, еще что-то… Нет общего вида, характеризующего хмурую, ожидающую провинцию. Чувствую такой снимок, а не нахожу.
   Рассматриваю чужие фотографии. Многие  — словно картинки с крестами-куполами на фоне желтеющих берез. Или показные лужайки, гаражи новых предпринимателей. Еще больше «чернухи» — бомжи у мусорных баков, вороны на размытой хляби дорог… Здесь больше правды, но все равно — штампы.
   Чего не встретишь в мегаполисах? Ну, животных на улицах. Коты восседают на воротах или на подоконниках. Худые собаки в пыли обочин.
   Что еще? Памятники советской эпохи, — облупленные, расколотые, без носов и ушей. И везде — «вожди» на фоне административных зданий. Самый сок здесь, когда у памятника вместо указующей руки — обрубок с арматурой…
   Еще корявые надписи на стенах магазинов: типа, «иди на х-й», «бей олигархов»… Клумбы и детские аттракционы из старых автомобильных покрышек. Много «заброшек» — бывшие заводы, школы, больницы. В советское время такого не допускали. Сейчас — начальникам «похрен». Да и денег не дают на реанимацию.
   Ну, и конечно, - люди провинции. Встречается и молодежь, — парни с неумными лицами в спортивных трико. Девицы, развязные, грубо накрашенные, семечки, вино. Мужики — или опухшие, или тощие алкаши. Старухи на драных скамейках…
Реальная жизнь глубинки.  Но мне нужен и луч света...
   Нравятся улочки, которые или поднимаются, или уходят вниз с поворотом. Перспектива видна, глубина изображения. Это  вам не  «матрешка» страны. И не злые свидетельства богатства «братков», российской нищеты, пьянства. Хочется  видеть обобщенную картину жизни народа, который продолжает трудиться, растить детей. Нормальную человеческую жизнь.
   Ищу образ городка, где еще остаются душевность, терпение.
И разыскиваю, если не радость, так зачатки ее, запевы. Хочу вдохнуть свежесть жизни, вместо кислой унылости.
   В ожидании лучших времен тускнеешь. Надежды на избавление от паука еще живы. Но как хочется уже распрямиться, вдохнуть грудью, почувствовать себя человеком вместе с людьми. И сбросить, наконец, эту липкую паутину лжи…
   И  хорошо бы понять,  в какое историческое время живем.  На каком этапе, — упадка, взлета или в преддверии перемен.
   Те, кто пролез наверх, думают, — они вечны. Награбили на несколько поколений вперед. Но ушли в небытие и режимы диктаторов, и целые цивилизации. От которых остались лишь рисунки на камнях. Или эти глиняные фигурки шумеров, — загадочного народа, пережившего и невиданный расцвет и — растворение в истории…
   Вглядываясь в эти пучеглазые, устремленные к небу лица шумеров, чувствую свое родство с ними. Жили они давно и ярко, придумали многое, чем мы сейчас пользуемся.
   А сегодня, на их территории, по библейским преданиям ожидается третья мировая. Она уже идет в локальных конфликтах. Лишь после нее, что заберет миллионы жизней, ожидается расцвет человечества.
   …Небольшой городок российской глубинки и цивилизация шумеров. В чем связь времен? Крутится колесо кармы, перемалывая, соединяя эпохи. И лишь весенний поцелуй молодых парня и девушки во дворе провинциального городка, обещает продолжение жизни. Они стоят обнявшись, в блестящей солнечными лучами слякоти и слышат стук влюбленных сердец. Они приближают будущее. И я, коллекционер фотографий, заряжаюсь их надеждами. Да мараю бумагу  мыслями.