Ждём...

   Ласточки подшивали просторный подол небес стежками долгими, шелками тонкими, крепкими, да прозрачными. Волочился тот подол у самой земли. Привыкшие к опрятности небеса хмурились, куксились, всерьёз готовились расплакаться, а птицы утешали их, уговаривая не рыдать:
- Не грусти, всё успеется, всё наладится...

   Хорошо, славно, коли есть кому принять в тебе участие, а ежели нет? Тут ты и одинок, и несчастлив, и... в окружении столь же неудачливых, как рыба в воде.  Жалея себя, влачишь дни с маской скорби на лице, коей, увы, не избежишь, но торопить-то её к чему?!

   Не дождавшись даже плодов, вишня позолотила листву и с царственным величием принялась сыпать ею подле себя. А чего б ей было и не обождать? Едва Исакий генералом на змеиных свадьбах побыл, да Еремей пролетье проводил. Чего ж ей неймётся - не терпится? Да только зябко вишне об эту пору, будто Артамон тех змей по норам уже погнал. Ну, так они и теперь носа не кажут, солнышка ждут.

   Одному ветру, что лето, что осень, - повсегда хорошо. Пропитанный розовым маслом, выскользнул он из кустов шиповника, облизывая губы. Нашалил ветр чего-то там, невзирая на нешуточный отпор и колючесть характера розы. Даром, что ли, дикая она?!

   Уговорили-таки ласточки небо не плакать. Обойдётся как-нибудь ныне без дождя. Будет его! Лета, лета ждём, его одного...