Гость Откровение

Предисловие:
Как православный христианин, я не верю людям, общающимся с падшими духами, как в случае этой истории. Но публикую ее на моей лит.странице, как интересный миф, в котором есть и утешение, хоть скорее и сказачное, что царская семья спаслась. "Ясновидящей" удался талантливый и по внешности достоверный рассказ о судьбе царской семьи, о характере советской власти, а так же ее руководителей — Ленина, Сталина и агента глобльной иудейской финансовой банды Троцкого. Рассказ в трех частях:
1. Царская семья. Романовы
2. Революция.Ленин
3. О власти. Гражданская война
                Адриан Роум
 
                ***

          Славина Ирина Георгиевна
 
               ОТКРОВЕНИЕ СТАЛИНА от 24.01.2016г. ЧАСТЬ I

С чего всё началось. Когда были найдены останки царской семьи, я была очень рада. Тема действительно неприятная со всех точек зрения, и достойные похороны Романовых поставили бы в ней точку. Но, к моему огромному удивлению, все духи, к которым я обращалась, однозначно ответили: «Нет, это не останки царской семьи! Во всяком случае, это не Николай, не Александра, не Алексей!» Что касается княжон, то только одна из них действительно присутствует среди найденных останков. Кто именно, они (духи,- А.Роум) не знают, но только одна из четырех. И при этом все найденные кости имеют косвенное отношение к династии Романовых. Вот так сюрприз!

Правда это или нет?.. Чтобы понять, нужно было поговорить с участником тех событий или хотя бы со свидетелем. Никто из (духов) царской семьи не захотел обсуждать эту тему. Ленин (дух его) физически не может прийти — он не захоронен, а, значит, «прикован» к месту нахождения «мумии». Вы поняли — я говорю о духах, а не о живых людях. Я решила обратиться к Сталину, и он неожиданно согласился рассказать о тех временах. Но с одним условием – либо он говорит всё, что «наболело», либо не говорит ничего. Причем я не должна задавать ему никаких встречных или направляющих вопросов.

Как вы можете увидеть по дате, разговор произошел еще 2 года назад, но опубликовать его я решила только сейчас, после странного скандала вокруг фильма «Матильда» и мерзейшего фильма «Смерть Сталина».

Что же касается духов, то, как я это поняла из многолетней практики общения, они больше помнят не сами события, в которых принимали участие как живые люди, а эмоции, которые они испытывали, будучи участниками или свидетелями тех событий. Это и понятно – реальные события в основном связаны с физическим существованием тела, а чувства и эмоции – с ответом души человека на эти события.

Мне пришлось отредактировать текст, выкинуть из него нецензурные, слишком резкие и непонятные выражения, а также скомпоновать темы, которые были разбросаны по всему разговору. Но в целом разговор с духом И.В.Сталина я воспроизвожу максимально точно, даже не особо сглаживая шероховатости текста.

Прошу не забывать, что говорит ДУХ И.В. Сталина, а не живой человек. И Дух рассказывает о страхах, переживаниях и чувствах души этого человека, т.е. о той области жизни, куда никакие исследователи, историки и мемуаристы проникнуть не могут.

Мы можем судить деяния человека, но не его душу.

                ОТКРОВЕНИЕ СТАЛИНА от 24.01.2016г.

                Часть 1. РОМАНОВЫ

Дух Сталина: «Я хотел поговорить с вами не только о царской семье, но и вообще о временах Революции и после нее.

Сначала о Романовых – то, что известно мне лично. Меня удивляет, что вы, наши потомки, считаете нас настолько глупыми и недальновидными, что обвиняете в преднамеренном расстреле царской семьи. Ни у кого в руководстве партии даже и мысли такой не было! Кроме Троцкого, конечно. Наоборот – мы охраняли царя и его детей как зеницу ока.

Мы предполагали, что события пойдут таким путем – царь еще раз, но уже публично, в присутствии послов и репортеров, подпишет отречение от власти. Это было необходимо, т.к. многие не верили, что Николай отрекся добровольно. Затем, уже как гражданин Романов, он должен был попросить прощения у народа за все преступления царизма и от имени всех членов семьи дать клятву честно трудиться на благо Советской России. Далее мы хотели показательно использовать их знания в разных областях жизни – они же все очень образованные люди. Сколько еще специалистов в этом случае поверило бы нам и перешло бы на нашу сторону, даже и подсчитать невозможно!

За всем этим должны были наблюдать и представители от разных посольств. А вы говорите – расстрел! Да они должны были стать нашей витриной, нашей охранной грамотой, нашим торжеством! И всё это было не раз обговорено с самим Николаем и с другими членами царской семьи. Вы только представьте себе масштаб этих планов и то огромное воздействие на умы всего человечества, которое было бы в случае их претворения в жизнь!

А потом всё пошло кувырком. И всё из-за этой вашей «святой» Елизаветы* — она не могла простить нам смерти своего мужа, отказалась от всех договоренностей и стала требовать высылки всей семьи из страны. Мы этого допустить не могли. Но и ее никто не собирался убивать, тем более таким диким способом, который делал нас зверьми и палачами, а ее превозносил до небес – мы же знали, каким авторитетом и даже поклонением она пользуется и среди народа, и в Европе вообще. Сами подумайте.

Еще раз повторяю: кроме Троцкого, никто не хотел смерти Романовых, но если бы мы все-таки решили их казнить, то устроили бы исторического размаха суд с предъявлением обвинения от всего российского народа к бывшей царской династии. И революционный суд однозначно признал бы их виновными. Такое развитие событий тоже обсуждалось, но было признано нецелесообразным и вредным для нашего нового государства.

Так что же произошло в доме Ипатьева?.. Вы, наверное, знаете, что каждый царь, король, президент любой страны, влияющий на мировую политику, обязательно имеет двойников. И я впоследствии имел целых четыре двойника. Правда, троих убили при покушениях, но официально мы об этом не говорили – иначе люди стали бы сомневаться в моей подлинности. Так вот, еще после первого покушения на Николая, тогда еще цесаревича, у него появился первый двойник, который благополучно заменял его в дальних и трудных поездках.

А позже, по совету Распутина, были созданы семьи–двойники царской семьи, которые неоднократно и успешно заменяли семью в разных мероприятиях. Они и должны были остаться в России в случае срочного отъезда настоящих Романовых. И если бы царь не уехал сдуру в Ставку, то вся царская семья благополучно бы жила в Лондоне или в Париже.

Нам удалось захватить одну из таких семей. Оказалось, что они не просто «одно лицо», но и являются дальними, но кровными родственниками царя, только этот «царевич» не болел гемофилией, однако ему постоянно кололи что-то разжижающее кровь, для страховки. Это рассказал доктор Боткин. Вот тоже «герой» — ему предлагалось стать наркомом здравоохранения, со свободным набором персонала, с выездами за границу... И кому он сделал хорошо – тем миллионам, которые потом умерли от холеры и прочих болезней?!

Так вот – настоящая царская семья оставалась в Москве. Тут было спокойнее, и наша власть тут была уже неоспорима. А двойников услали подальше, за Урал. Кстати, это был приказ самого Троцкого, который постоянно выступал за публичную казнь Романовых. Но именно Ленин и не позволил вывезти настоящую царскую семью из Москвы. Потом-то я понял его опасения:  были периоды, когда авторитет и власть самого Ленина становились меньше, чем Троцкого, и вероятность смены вождя была более чем реальна. Поэтому царская семья была для Ленина щитом, последним козырем — он становился единственным хозяином их жизни как гарантии своего будущего.

В Екатеринбург приехала не вся семья-двойник, т.к., кажется, «Ольга» сильно заболела, и ее пришлось заменить настоящей княжной. Но я не могу утверждать, что была это именно Ольга. Возможно, что Татьяна. Хотя какая разница? Но все придворные, слуги, охрана были самые настоящие, без обмана! Но и в этих обстоятельствах ни о каком расстреле даже и разговора не было. Сама жизнь заставила идти на такой шаг. Сразу скажу – я лично никакого отношения к приказу о расстреле не имею. Ленин тоже. Это единовластная инициатива Троцкого, поддержанная Свердловым! Командир расстрельной команды один знал, что это двойники. Все остальные были мертвецки пьяные — их специально напоили во избежание саботажа. Я узнал об этом значительно позже. Вы спросите, а зачем вообще был нужен этот расстрел? Отвечу — если бы двойников отбили белые или они бы сбежали, то открылось бы, что это не настоящая царская семья. И что дальше? Как и где могли их использовать? Думайте головой, раз такие умные!

Теперь главное – а что же случилось с настоящими Романовыми? До смерти Ленина вся семья под чужими именами жила при Кремле, но свободного передвижения по территории не имела. Обращались с ними достойно, при необходимости с ними даже советовались. Несмотря на тяжелое положение с продуктами питания, их кормили на уровне высших должностных лиц.

После смерти Ленина и международного признания Советской России они уже не представляли ни опасности, ни интереса – ни для кого. Но и отпускать их за границу никто не собирался, тем более, что официально они все были расстреляны. Поэтому мы решили разделить семью, дать им паспорта с новыми именами и определить им места жительства, исключающие их общение между собой. Как видите, жизнь им сохранили — все-таки у многих было неприятное чувство вины за «ипатьевские события».

Я тогда не следил за их судьбой, но знаю, что бывшая царица с сыном были отправлены в Саратов, но по дороге Алексей скончался — виной было ранение ножом в драке. Короче, он истек кровью. Другие обстоятельства не расследовались. Бывшая царица умерла через неделю после сына. Это было в начале 26-го года.

Анастасия сначала оставалась с отцом, а потом была отправлена в Крым, где и прожила до 1941года. Последнее, что о ней известно – она работала учителем в начальной школе, замужем не была, детей не имела. Далее следы ее потеряны.

Из двух оставшихся в живых бывших великих княжон одна до войны жила в Архангельской области, где вышла замуж и родила двух детей. А вторая была выслана куда-то под Казань, где и жила до 1942года. Дальнейшая их судьба не известна.

Сам Николай жил под постоянным надзором в Москве, но при подходе немцев к городу воспользовался общей паникой и от наблюдения скрылся. Учитывая его возраст и состояние здоровья, искать его не стали. Интересно другое – бывший царь отказался от пенсии и предпочел работу дворника и истопника, чем и занимался до 1941г. Никаких связей с бывшими знакомыми или родственниками не поддерживал.

Да и не до бывшего царя нам было. Москву бомбили, едва успевали тушить пожары, везде грабежи, стрельба. К нашему стыду и гневу, нашлись трусы и паникеры, которые поставили под сомнение любовь народа к своему советскому отечеству и коммунистической партии. Были и такие, которые открыто готовились встречать немцев хлебом-солью, в окна белые тряпки вывешивали. Их расстреливали на месте. Иначе было нельзя.

Так что, война и поставила точку в этой истории. Как сложилась послевоенная жизнь членов царской семьи, остались ли они в СССР, погибли или ушли вместе с отступающими немецко-фашистскими армиями, у нас данных нет. Напоминаю, что многие архивы просто сгорели или были умышленно уничтожены.

После смерти Ленина я видел гражданина Романова только один раз, случайно. Кажется, это был 35-й или 36-й год. Если бы мне не сказали, кто это, я бы никогда его не узнал – бывший царь очень сильно исхудал и полностью сбрил волосы на голове и лице. А вот взгляд стал совсем другим – жестким и решительным, царским. И тогда я подумал, что, если бы царь был таким раньше, то и революции, может, и не было бы.»

______________________
Автор "откровения", Славина Ирина Георгиевна о себе:
"Психолог, парапсихолог, консультант по общественно-политическим вопросам, семейной и личной жизни. Избранный посредник."
"Всё, что я пишу здесь – абсолютная правда. Даже в тех случаях, если она выглядит неправдоподобно, она все — равно остается правдой." 
__________
Примечания"
*Елизавета Фёдоровна (при рождении Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадтская; в семье её звали Элла, официально в России — Елисавета Феодоровна) — принцесса Гессен-Дармштадтская; в супружестве (за российским великим князем Сергеем Александровичем) великая княгиня царствующего дома Романовых. Почётный член и председатель Императорского православного палестинского общества с 1905 по 1917 год. Основательница Марфо-Мариинской обители в Москве. Почётный член Императорской Казанской духовной академии (звание высочайше утверждено 6 июня 1913 года). Прославлена в лике святых Русской православной церкви в 1992 году

                Часть 2. РЕВОЛЮЦИЯ. ЛЕНИН

Теперь вообще о вашем теперешнем отношении к событиям 1917-41гг.

Я категорически не признаю того, что люди, пришедшие тогда к власти, были, как вы нас теперь называете, бандой уголовников! Это неприкрытая, вражеская ложь! Мы, скорее всего, были искренними мечтателями, но не эгоистами, как вы теперь.

Мы все, за редким исключением, вышли из самых низов, из самой беспросветной нищеты. Мы видели не в кино, а вокруг, в своих семьях ту кромешную жизнь, которая была тогда у народа. И не только у рабочих в городах. Везде! Понимаете – везде!! Вы хлебнули такой жизни в конце 20-го века, когда ни денег, ни еды, ни работы. Понравилось?! Но у вас такое положение продолжалось совсем недолго, а мы так жили веками. И лучше не становилось. А потом еще и война. Сначала одна, потом другая.

Вы обвиняете нас, что мы пришли к власти не законно, захватили власть. Но когда кругом все рушится, идет никому не нужная война, нет действующих законов вообще, народ готов убивать всех подряд, а «законная власть» занимается пустой болтовней и дележом должностей, кто-то ведь должен взять на себя труд реального управления государством? Власть валялась на земле, и мы ее просто подняли! И не отдали.

Главная задача наша на первый период — действительно сделать так, чтобы народ получил хотя бы малую толику богатств, которые нажиты неправедным трудом, чтобы он хоть чуть-чуть отдохнул от дикой нищеты. Да, отобрать! Да, поделить! Потом-то стало ясно, что такой подход никуда не годится, и, отбирая у одних паразитов, мы просто — напросто обогащали других — спекулянтов, жуликов, воров. Ведь у нас не было никакого опыта! И, как оказалось, мы плохо знали людскую натуру. Но никто не смог бы сказать нам, что, разрушив старый режим, мы бросились наживаться или создавать себе особые условия жизни. Кто из вас может кинуть в Ленина или в меня камень?!

Мы прекрасно отдавали себе отчет, что из-за войны разрушено все, нет никаких работающих фабрик и заводов, нет продовольствия, и никто ничего не производит. И для того, чтобы начать восстановление, необходимо дать стране передышку. Но началась гражданская война, и о передышке пришлось забыть на долгие годы.

НЭП стал спасением, но и проклятием одновременно. Вы вот, чистенькие и сытенькие, можете себе представить отчаяние честного трудового человека, сражавшегося за новую жизнь, а получившего издевательства жирных, с наглыми мордами, спекулянтов и перекупщиков, в открытую смеявшихся над ним и его боевыми ранами? Разве о таком будущем он мечтал? Вам не понять – у вас вообще все понятия перевернулись с ног на голову.

Сколько жалоб мы получали, сколько требований…Но надо было терпеть, чтобы экономика хоть как-то оживилась. А вот потом!.. А ведь вам, потомки, больше всего не нравится это наше «потом»! Вам кажется, что если бы мы не отменили НЭП, то страна стала бы богатой и счастливой. Ошибаетесь. Было бы то же самое, но на более низком культурном уровне, а власть действительно осталась бы у разбогатевших уголовных элементов, а кто бы стал работать и где? Да вы это и сами видели – у себя. Поэтому не судите нас – у вас был наш опыт, а у нас не было никакого.

Когда меня познакомили с Лениным, я был по-настоящему потрясен. Такого колоссального объема знаний, такой мгновенной и острой реакции я не встречал ни в одном человеке. Это был безусловный вождь! И мы все склоняли пред ним головы. Но потом стал проявлять свою сущность Троцкий. Тоже лидер, но как бы с другого бока. И пока мы окончательно не избавились от Троцкого, никому жизни не было. И нормальной работы тоже.

Вы вот меня изображаете тираном и диктатором. На деле же настоящим тираном был Троцкий – он вообще не терпел никаких возражений. Вы даже себе представить не можете, что такое совещание с Троцким во главе – он орал, перебивал, оскорблял и обзывал всех такими словами, что цивилизованным человеком назвать его было невозможно!

Пока был жив Ленин, я просто молчал. И не было у меня никаких хитрых замыслов, которые мне сейчас приписывают. Я просто работал, часто по 20часов в сутки. Мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь стану «вождем» — не было у меня таких планов, не бы-ло! Но когда твоя жизнь фактически висит на волоске, и уже открыто говорят, что тебе конец, ты невольно начинаешь искать выходы из положения. Так и получилось со мной.

Вы уверены, что Троцкого убили по моему приказу. Это неправда – я приказывал любым способом привезти Троцкого в Москву, но живого! Мы планировали судить его за все преступления, а их было так много, что и расстрел для него слишком мягкое наказание. Но суд, обязательно открытый суд! А убийство- это лишняя грязь на моем имени, и она, похоже, не смоется уже никогда. Вы же так любите эффектную ложь, а правда всегда скучнее.

Как я уже говорил, Ленин долгое время был для меня Богом. Я не преувеличиваю! Все изменилось после покушения Каплан. До этого было несколько покушений, но они никогда не наносили Ленину вреда, и он уверился в своей неуязвимости. Каплан же действительно его ранила и он видел ее глаза. То, что и в него могут стрелять и его могут убить, настолько потрясло Ленина, что он очень долго просто не мог прийти в себя. После выздоровления он в моем присутствии с каким-то детским, обиженным выражением лица тоненьким голоском ныл: «В меня нельзя стрелять! Меня нельзя убивать! В меня нельзя стрелять…» и так по нескольку раз. Думаю, что после этого он и стал сходить с ума. И тут я понял, что он слабак, не мужчина, а тряпка! И я перестал его уважать. Кстати, рана была менее серьезная, чем о ней писали врачи и газеты – нам было необходимо возбудить в народе ненависть и страх за свое будущее, если вождя убьют враги.

Красный террор – это исключительно ленинское изобретение. Более того, это его месть за тот оглушительный ужас, который он получил и который он не смог скрыть. А мстительным Ленин был всегда – он не прощал даже мелкие обиды, помнил их и через много лет.

Сейчас уже можно об этом говорить — времени прошло много, да и мы все давно ушли из мира живых. Первую, но самую страшную обиду ему нанесла его мать. Она его не любила. Потом-то в разных воспоминаниях она выглядит просто святой матерью, отважно борющейся за своих детей. Но это не так. Первый ее сын, тот самый казненный Александр, был в их семье настоящим изгоем. Практически после рождения мать пыталась избавиться от него, сбросив с обрыва в реку. Сам Ленин был уверен, что Саша сын известного террориста Каракозова, который некоторое время был близок с матерью. Так это или нет, я не могу судить, но Ленин всегда говорил о брате с ненавистью. Хотя на людях восхвалял его подвиг и клялся за него отомстить. Думаю, он считал брата виновным в своих собственных неудачах и неприятностях – у брата казненного террориста хорошей карьеры быть не могло. Кстати, когда он предлагал создать специальные лагеря для тех, кто захочет вернуться из эмиграции, он особенно подчеркивал необходимость строгой проверки всех родственников, как возвращающихся, так и оставшихся в России.

Так же на его жизнь в самом худшем смысле этого слова повлияло знакомство с Крупской. Она влюбилась в него сразу и намертво, как влюбляется в свою жертву клещ. Эта серая, скучная, с выпученными жабьими глазами тетка (а молодой она не была никогда) всегда поражала нас своей непроходимой глупостью и настырностью – она сразу взяла Ильича «под свое крыло» и начала контролировать все его шаги. Сначала он только смеялся, а потом она стала ему полезна, и он смирился. Она могла терпеть что угодно и сколько угодно, но всегда добивалась своей цели. Женских страстей или увлечений Крупская не знала и не допускала. Единственной страстью в ее жизни был Ленин – ради него она пошла бы и на смерть.

Ссылка в Шушенское сначала была для Ленина счастливейшей порой. Он там много и плодотворно работал, думал, писал. Но главное – он там влюбился! Когда он рассказывал о своей любви, то у него до самой смерти на глазах появлялись слезы. Это была совсем простая и очень молоденькая девушка из обслуги. Насколько я понял, неграмотная. И он учил ее грамоте. И он любил ее. Пока не появилась эта мегера Надюшка, которая ухитрялась портить любое счастье. Уже после ссылки Ленин узнал, что в Шушенском у него родился ребенок, но узнал-то он это уже за границей – Крупская решила не ставить его в известность о такой мелочи. Сюжет, как в дамских романах! После революции, я знаю точно, он пытался отыскать хотя бы ребенка, но, похоже, ничего из этого не вышло. Вот я и думаю, а не приложила ли и тут свою «нежную» ручку Надежда Константиновна?

Еще в Шушенском она переболела какой-то странной женской болезнью, из-за чего уже никогда не могла иметь детей. Наверное, поэтому она и стала писать книги о том, в чем ничего не понимала – о детях. Но почему-то мне всегда казалось, что она их терпеть не может.

Возмущаетесь, что я так зло говорю о ней? Мы все ее ненавидели! Она лезла везде, всем мешала работать, подслушивала, доносила, всех учила жить, всем делала замечания, и от нее всегда очень дурно пахло гнилой селедкой. Поэтому мы всегда знали, что Крупская где-то рядом. Возможно, что из-за этого и Ленин отказывался спать с ней в одной комнате.

Ленин действительно любил Инессу, он очень дорожил ею – она была для него тот самый «луч» в его браке с Крупской. Она была умной, веселой, с большим чувством юмора. Был момент, когда Ленин серьезно подумывал связать с ней свою жизнь. Я тоже считаю, что они очень подходили друг другу, но, выпучив глаза, ко мне тогда влетела Крупская и долго рыдала о моральном облике вождя пролетариата, который не может разводом давать народу дурной пример. И ее поддержали другие члены ЦК.

Когда Ленин впал в младенчество, он ничего уже не понимал вокруг – сидел, пускал изо рта пузыри и хихикал, тогда и наступил «звездный час» Крупской. Хочу отдать ей должное – как сиделка она выше всех похвал! Она часами сидела возле него, вытирала ему слюни, кормила с ложечки, что-то тихо говорила — всем бы нам такое участие перед смертью! Но в ней проснулся и страх – она поняла, что с кончиной мужа закончится и ее власть, и положение ее резко изменится. И она начала давить на нас. Пока Ленин еще был жив, она скандалами пыталась упрочить свое влияние в партии. И мы решили, что пусть продолжает заниматься теорией воспитания детей. Даже дали ей в помощь хороших специалистов, чтобы у ее «произведений» был хотя бы внешне научный вид.

Почему я уделил ей столько внимания? Да потому, что она и Ленин, к сожалению, неразделимы. Но как бы ему повезло, если бы он никогда ее не встречал! Я знаю, что в ваших учебниках Крупская представляется как «соратник и верная жена», большая любовь и опора Ленина. Я понимаю, что это вы пишите не о ней, а о самом Ленине. И правильно. Зачем кому-то знать, что и вождь может быть очень несчастным человеком.

Потом мы еще некоторое время держали ее рядом – она должна была рассказывать только самое хорошее, самое доброе, что она и делала. И все-таки она еще раз попыталась возомнить себя фигурой, и тогда я пообещал найти Ленину другую вдову. Она меня поняла правильно, и с тех пор мы с Крупской лично почти не встречались.

Есть еще одна глупая версия, которую вы сами и выдумали – будто я, чтобы удержать свою власть и не дать Ленину сместить меня с моих должностей, запретил всем, даже высшему руководству партии, приходить к больному Ленину и рассказывать о положении дел в партии и в стране.

Да, я действительно ограничил общение с Лениным, но почему? Да чтобы как можно меньше людей видели его в таком унизительном состоянии – никто не мог гарантировать, что разговор вдруг не прервется какой-нибудь идиотской выходкой, а это было не раз! Нельзя было допустить, чтобы слухи о таком вожде просочились бы в народ. Никаких решений в то время он уже не принимал, а когда наступало просветление, то вспоминал свое детство, гимназию, университет. Иногда он диктовал письма в ЦК, но я подозреваю, что Крупская многое сочиняла от себя — это видно даже по стилю. Что касается моей власти, то уже тогда ей ничего не угрожало – я тащил на себе кучу всяких обязанностей, а рядом почему-то не было никого, кто захотел бы взять на себя хотя бы часть их.

Некоторые ваши «историки» утверждают, что я отравил Ленина. Надо же было такое придумать! Мне все больше кажется, что эти люди в своих «исследованиях» пишут не о том, что могут доказать, а том, что сами мечтают сделать. И уж, конечно, не в отношении Ленина. Этим историкам не следовало бы свои, личные, пристрастия выдавать за истину!

Да, в последнее время уважения между нами не было, но оставалось согласие. Я тогда узнал некоторые факты из его биографии, которые он скрыл от членов ЦК и соратников. Но, как я уже говорил, Ленин был очень болен и его мнение уже никого не интересовало. Мы в ЦК понимали, что теперь все тяготы принятия решений лягут на наши плечи, и в первую очередь на мои. Помочь Ленину было уже невозможно, и мы просто наблюдали, как он умирал. Никто не жалел – он был уже лишним, а нам предстояло еще долго исправлять его «фантазии».

Ленин не был «природным революционером» в том смысле, что не осознавал конечного смысла революции. Это и понятно – происходя из высокопоставленной дворянской семьи, разве он мог постичь всю глубину ненависти к несправедливости жизни, которая одним почему-то дает благ больше, чем они могут проглотить, а другим не дает даже ежедневного куска хлеба. Он не знал голода и отчаяния, и революция была его игрой, где он долго оставался главной фигурой.

Он постоянно витал в облаках. И совершенно не учитывал природу человека. Он был уверен, что достаточно подписать указ, как можно считать его уже выполненным, и не желал даже слушать о том, что для выполнения требуются время и людские ресурсы. И очень часто отдавал приказы, которые приходилось исполнять очень большой кровью, хотя всегда были и другие пути решения. Жизнь человека, кроме его собственной, не имела для него никакой ценности. Поэтому все его произведения, которые он писал в качестве наставлений и указаний к действиям, переполнены кровью.

Он любил проливать кровь, он любил показывать свою власть, он любил мстить. Достаточно почитать его труды, чтобы согласиться с моим мнением. Я крови не хотел. Но я очень хотел поднять страну из руин, сделать ее могущественной, а народ сытым. И я это сделал, пусть даже большой кровью.

                Часть 3. О ВЛАСТИ. Гражданская война.

Я не оправдываюсь перед вами сейчас, как не оправдывался никогда. И это не «диктаторские замашки», как многие из вас думают – это четкое осознание правоты своих решений именно в тех обстоятельствах, с теми людьми, с теми ожидаемыми последствиями. Я всегда действовал в соответствии с реальными условиями и, если они менялись, то и мои действия менялись тоже. А решения мои могли быть неверными только в одном случае – при недостаточной или недостоверной информации, которую мне докладывали, или при полном ее отсутствии. Но не забывайте – информацию мне давали люди, которые могли не только ошибаться, но и иметь свои пристрастия и планы, что обязательно влияло на качество и направленность данных.

Вождь, диктатор, тиран, деспот – как только вы меня не называете. Даже палачом обозвали. Но я вас прощаю — все это идет от непонимания истинного положения правителя. Попробую вам объяснить на своем примере.

Положение человека, находящего на самом верху власти, должно вызывать сочувствие и желание помочь, а не зависть и желание любыми методами столкнуть его вниз. Я сочувствовал и помогал Ленину, мне же не сочувствовал никто и, кроме ненависти к «дикому кавказцу», я долго ничего не видел. Тогда я сделал так, что они стали меня бояться – это хотя бы останавливало их от открытой подлости.

Мое положение было сродни одинокому сидению на острие иглы – оно не только шаткое, но и очень опасное. Ты понимаешь, что все тебе врут, все стараются использовать близость к тебе в своих целях и, если им это не удается, они из друзей тут же превращаются в самых лютых врагов, хотя внешне вроде ничего не меняется. Все хотят занять твое место, но при этом ни за что не отвечать!

Подтасовка данных – обычное дело. Но решения-то должен принимать именно ты, а, значит, и вся ответственность за них тоже полностью твоя. Я должен был хоть кому-то верить! И что же? Стоит только приблизить к себе вполне надежного человека, как его тут же облепляет целый рой «друзей и родственников», которым он не может сказать «нет». Все, пропал человек. А ты опять один среди волков.

Человек, находящийся на вершине власти, на самом деле в одиночку тащит на себе всю страну со всеми ее проблемами. Это только кажется, что у него полно помощников – в действительности он совсем один. И его жизни трудно позавидовать – это постоянное напряжение нервов, отсутствие отдыха и покоя, работа круглыми сутками. И ненависть со всех сторон, явная и тайная. Получать удовольствие от высшей власти может только тот, кто является ширмой для настоящих хозяев. Но и виноват всегда только ты один, а все остальные всего лишь «исполнители, которые ничего не знали и которых заставляли». Вот и подумайте, каково быть вождем. И не завидуйте. Моя жена не смогла выдержать такой жизни и застрелилась. А вы и на моем горе «пляски» устроили…

Еще до революции я как-то в горах Абхазии очутился в такой вот ситуации — я один, из оружия только кинжал, а волков целая стая. Было страшно. И тут будто кто-то сказал мне: «Будешь бояться, сожрут. Встань и твердо гляди им в глаза. Почувствуют твою силу – сами уйдут». Так и случилось. Всю свою жизнь я руководствовался именно таким принципом – не кричать, не впадать в панику, не унижаться, а просто твердо смотреть трудностям в глаза..

Вы обвиняете меня в том, что я якобы обожал восхваления в свой адрес. Так вот скажу вам – я никогда не просил для себя никаких особых почестей, наград или улучшенных условий жизни. Я и вся моя семья жили очень скромно. Гораздо скромнее, чем многие партийные руководители, научные сотрудники, деятели культуры и искусства. А вот все эти восхваления, картины, плакаты, статуи, здравицы – все это чистая самодеятельность тех, кто меня окружал и панически боялся потерять свое теплое место.

А я смотрел на них и думал, почему вокруг меня так мало настоящих людей, которые бы не тряслись от страха за себя, а просто работали бы на совесть. Они меня забавляли своими ужимками и смешным холуйством. Я молчал, они же видели в моем молчании свой приговор и еще больше хвалили меня, хвалили. И никто так и не решился просто поговорить со мной. А я ждал.

17-й съезд ВКП(б) показал абсолютную никчемность почти всех высших должностных лиц и в центре, и на местах. Они натворили таких дел, что необходимо было их всех срочно менять. Кроме того, у многих еще с царских времен и с Гражданской войны сохранились серьезные грехи, которые требовали расследования. И наказания. Чтобы объяснить народу причину таких резких перемен в руководстве, мы были вынуждены рассекретить некоторые архивные документы. Я допускаю, что в эти годы, когда партия освобождалась от вредителей и саботажников, некоторые граждане воспользовались возможностью свести личные счеты и оклеветали достойных людей. Но всех же не проверишь!

Боялся ли я за свою жизнь? Да, боялся. И для этого были все основания. Причем на протяжении всей моей жизни. Пожалуй, своим другом я могу назвать только Клима Ворошилова. Я прекрасно видел все его недостатки – он обожал восхваления и считал себя великим полководцем, он любил женщин и выпить, он был не слишком умен и малообразован, но он был по-своему честен, смел и надежен, как скала. От него удара в спину я не ждал никогда.

Я еще вернусь к «друзьям своим закадычным», но сейчас хочу поговорить о Гражданской войне. Избежать ее было невозможно! Хотя бы по той причине, что люди просто хотели мстить. На местах — особенно. Что творилось на местах (в деревнях, селах, маленьких городах и просто на дорогах), вам и в самом кошмарном сне не приснится! Издевательства и пытки, которые вы приписываете ВЧК, ни в какое сравнение не идут с тем, что вытворял «простой народ»!!! Ведь не просто убивали — глумились, такие пытки придумывали, перед которыми инквизиция — невинная девочка!

Повсеместно власть захватывали люди, не имевшие никакого отношения ни к нашей партии, ни к революции вообще. Садисты, психопаты, дикие националисты. И мы все это знали, но уже ничего не могли поделать. В стране было слишком много оружия, мало еды и много ненависти. А мы тогда могли смотреть и только смотреть – серьезных сил у нас еще не было. Позже я приказал найти и сурово судить «особо отличившихся» палачей.

Как раз в это время к Ленину пришло первое «просветление». Он понял свою главную ошибку – народу нельзя было оставлять оружие. Его надо было отбирать сразу, по возвращении с фронта, а иметь оружие должны были только регулярные части армии и ВЧК. Но тогда вообще бы не было революции – безоружный народ бессилен. А теперь было уже поздно — началась война всех против всех. И мы были вынуждены возглавить эту войну, чтобы ее прекратить.

И сто раз скажите «спасибо» Дзержинскому и ВЧК – во многом благодаря им страна не развалилась на мелкие княжества и аулы. Вы же, неблагодарные, не желаете ничего видеть и понимать – без жесткой руки ЧК не было бы ни вас, ни ваших детей и внуков! А методы…А какие могут быть «методы» при полном беззаконии, безвластии, хаосе и крупномасштабной бойне??? Или поговорим о «правах человека» на полях Гражданской войны??! Трепаться вы научились здорово, да только свою страну разрушили, болтуны!

Я хотел бы многое сказать о тех годах, но остаться беспристрастным не получается. Я сам тогда ездил по фронтам и своими глазами видел, что там творилось. И я сам не раз был свидетелем, как рядовые откровенным матом посылали командующего и отказывались стрелять. И это еще хорошо – были многочисленные случаи, что командиров специально убивали штыками, чтобы сэкономить патроны. Или забивали ногами насмерть. Мы рисковали вообще остаться без знающих командиров. Что мы должны были делать в таких случаях — уговаривать? Так они бы просто посмеялись над нашей беспомощностью. Мы стали их расстреливать перед строем как дезертиров. Потом под расстрел пошли мародеры, провокаторы и другие мерзавцы из нижних чинов, мешающие исполнению приказов командующих. Только тогда стала появляться какая-то дисциплина.

А командиры…Их стали выбирать на митингах. Сначала мы отнеслись к этому очень положительно – ведь почти все офицеры были дворянами, и можно было в любой момент ожидать предательства, да и солдаты, прошедшие войну, смертельно ненавидели офицерство вообще. А потом….сплошной бардак! Представьте себе – страна разрушена, враг наступает по всем фронтам, голод, холод, на каждом углу валяются трупы, а народ митингует по любому поводу! Командир не понравился – митинг, выбрали нового. Через час и этот плох – митинг, выбрали нового. А в атаку как? Митинг, на повестке вопрос, идти ли сейчас в атаку… Смешно? А так и было! И не только на фронтах – везде! Как побеждать и восстанавливать страну при такой дисциплине??

При первой же возможности мы запретили такую «демократию». Скажете, что я не прав? Прав!!! Мой личный опыт показывает, что митинги хороши, когда нужно что-то разрушить, развалить, но когда необходимо возрождать, восстанавливать разрушенное, то митинговать недопустимо и преступно, а надо просто много работать. И заставлять нежелающих. Мы это уже проходили в самый трудный период после революции. Вы же опять наступаете на те же грабли. Лоб не жалко?!