Будь моей! 17. Крах

17. Крах.

     Ну а потом окончательно всё рухнуло.
     Произошло это так:
     Катя и Тимофей пригласили меня к себе. К себе это к нему на квартиру, в которой они теперь частенько зависали вместе с тех пор, как родители Тимофея уехали в командировку. Я пошла, хотя и далось мне это тяжело. Чувствовала себя каким-то несчастным родственником, которого позвали на праздник исключительно из вежливости. Глупая попытка совместить то, что совместить невозможно. Иллюзия взаимного уважения. Особенно в тот вечер бесила фальшивая улыбка Тимофея. Его наигранная услужливость.
— Садись Кристин, сейчас принесу стаканы. Ты пить будешь? Апельсиновый сок, правильно?
     Готова была поклясться, что увидела его издевательскую улыбку, когда он развернулся ко мне спиной и пошёл на кухню.

     Пришла Катя, расставила тарелки и села рядом со мной. Обворожительный запах её духов ударил в голову и пленил каждую клеточку моего тела. Эти духи я подарила ей на день рождения. Мне было приятно, что она ими пользуется, но теперь я чувствовала себя совсем безоружной. Даже не смотря на то, что она просто сидела рядом, у меня всё болело и ныло внутри.
— Что делала сегодня днём? — Улыбнулась она, и я совсем расклеилась. Казалось, чем больше мы с Кэт отдалялись друг от друга, тем сильнее меня тянуло к ней.
— Да так… домашними делами занималась.
     И это была правда.
     А что ещё мне было делать?
— А мы с Тимой сегодня так угорали вместе, пошли утром в торговый центр выбирать ему одежду, ну и, в общем, показала я ему потом «наших парней», ну с катка которые, помнишь?
— Конечно, помню…
— Даже сами потом пошли покататься, выглядело это забавно, постоянно падали вдвоём, но там почти все так… зато весело!
     А вот когда я ей предлагала покататься на коньках, она всё время отказывалась, аргументируя это тем, что падать совсем не весело.
     Из кухни вернулся Тимофей.
— Твой сок, — сказал он, наполняя мне стакан.
— Кристин, а ты что пить не будешь? — удивилась Катя. — Ты же не за рулём?
— Мне всё равно, что нальёте, то и буду пить.
— Налей ей вина.
— Хорошо, вина.
     И Тимофей налил мне вина, как велела Катя.
     Притворные улыбки.
     Дурацкий вечер.
     Скорее бы алкоголь подействовал, чтобы пережить этот позор.
— Давайте есть уже! — сказала Катя.
     Последнее, что мне хотелось — это есть, но из вежливости я всё же заставила себя проглотить несколько маленьких порций салата.

     Катя и Тимофей постоянно общались, вспоминали кучу всего, что они успели сделать вместе. Или планировали сделать в будущем. Много нового я узнала из их диалога. Катька со мной и половиной не делилась.
     Обидно.
     Я молчала. Никаких разговоров между мной и Катей в стиле: «Ой, а помнишь?..» и в помине не было. Будто нам с ней и вспомнить было нечего.
     Я чувствовала себя чужой на их празднике жизни.
     А разговоры всё не утихали. Оказалось, Катя пригласила Тимофея к себе в гости, познакомиться с родителями. Раньше она никогда, ни одного парня не приводила к себе. Надо ли говорить, как я ревновала? Ещё совсем недавно я была на его месте, а теперь я просто зритель, вынужденный молча смотреть нелюбимое кино.
     Потом Катя и Тимофей убрали со стола всё лишнее и принесли всякие закуски и десерты. Действия их были слаженными, полными заботы друг о друге. Они вели себя прямо как семейная пара и от этого мне становилось совсем паршиво, словно тридцать три кошки одновременно вцепились когтями мне в душу и всё скребли, скребли…
     Мне как «почётному» гостю нельзя было принимать в этом участие, на мои попытки помочь я слышала:
— Кристина оставь, я сама.
     Или:
— Кристина, расслабься, включи телек что ли…
     Стояла, разглядывала фотографии, пытаясь хоть чем-нибудь себя занять. Родители Тимофея оказались совсем молодыми. Красивая пара. Правда, постоянно в разъездах. На стене весели фотографии с самых разных стран. Интересно кого это, вот так постоянно метаться с места на место? Как сильно это влияет на отношения? Скрепляет их или напротив — ломает? Сюда по счастливым улыбкам — первое. Честно признаться за всё время я так и не узнала, чем они занимаются.
     Подошёл Тимофей и сказал мне вполголоса:
— Не надейся, что сегодня она пойдёт с тобой. Сегодня она остаётся у меня.
     Я промолчала.
     Не повелась на эту провокацию.
     Он отошёл.
     Но потом, видимо посчитав, что этого недостаточно, вернулся и сказал:
— Знаешь Кристина, а ведь в теории мы могли бы стать с тобой отличными друзьями.
— Да ну, что серьёзно, что ли?
— Конечно, кадрили бы с тобой девок вместе. Делились бы впечатлениями. Это же реально круто! Мне бы все пацаны завидовали! Подруга лесбиянка! О таком многие мечтают.
     Я и тут промолчала.

     Снова сели за стол.
     Я ковыряла торт.
     Размазала его по все тарелке.
     Катя достала фотоаппарат и запечатлела этот яркий знаменательный момент. Потом мы даже сфоткались все вместе.
     Какой мрак…
     На паспорт фотографироваться мне и то было веселее.

     Сидим дальше.
     Пьём вино.
     Смотрим какой-то музыкальный канал, кажется, «Муз-тв».
     Я читаю сообщения на экране, которые присылают зрители. Кто-то кому-то признаётся в любви, кто-то просит прощение. Другие оставляют свои номера для знакомства. Передают приветы…
     В общем, зависла я за этим увлекательным занятием, наблюдая эпизоды чужой жизни. И тут заиграла группа «Тату», конкретно песня «Я сошла с ума». Тимофей едва сдержал усмешку, а потом, посчитав, что это идеальный момент, выдал:
— Кристина, у меня есть отличный друг, хороший парень, правда, хочешь, познакомлю вас? Он на юриста кстати учится. И семья у него хорошая. Интеллигентная.
     Я посмотрела на него с нескрываемой ненавистью.
— Не нужно, я сама, как-нибудь, разберусь.
— Ну ты подумай…
— Издеваешься?
— Почему?
— А ты подумай.
— Не ну я понимаю всё, но одно другому не мешает. Всё равно ведь когда-то семью создавать, а увлечения пройдут…
— Увлечения?
— Ну ты же девушка.
— И??
— Неужели тебя совсем не интересуют парни?
— Меня не интересуют парни, меня не интересуют члены, ясно? Так что заткни свой фонтан уже!
— А ты пробовала?
— Лучше сдохнуть, от отравления.
— Ну всё хватит! Тимофей! — вступилась Катя.
     Потом у неё зазвонил телефон.
— Вот блин, мама… Тихо, вы вдвоём! — Катя сверкнула сердитым взглядом и поднялась с дивана. — Алё, мам, привет…
— Я заставлю тебя проглотить твои слова! — проговорила я сквозь зубы, так чтобы Катя не услышала.
— Дура, я ведь действительно хочу тебе помочь.
— Хочешь помочь? Тогда исчезни!
     Тимофей посмотрел на меня со злобой.
     Мы готовы были перегрызть друг другу глотки.
     Катя всё это заметила.
     И ей это не понравилось.
     Когда телефонный разговор закончился, она схватила меня за руку и отвела на кухню.
— Или ты находишь с ним общий язык или у нас с тобой ничего не получится Кристина, — твёрдо сказала Катя и скрестила руки на груди, чтобы подчеркнуть серьёзность своих слов.
     Я не верила в то, что слышала.
— Я? Это я должна найти с ним общий язык??
     У меня даже дыхание перехватило от такой несправедливости.
— Да Кристина, именно ты! Как лучшую подругу прошу! Если мы хотим с тобой сохранить то, что у нас осталось, нам нужно работать над этим, искать компромиссы, мы же взрослые люди. Усмири свою гордость.
— Но поче…
— Просто сделай это, хорошо?! — перебила Катя и надавила своим строгим взглядом, тем самым, под которым я всегда отступала.
     Я, конечно, проглотила язык, не способная ей возразить.
— Идём, — сказала она, и я молча пошла за ней.
     И знаете, что самое паршивое? Мне нравилось такое её отношение. То как она указывала мне, то, как смотрела на меня, будто я ей принадлежу.
     Я видела в этом что-то отдалённо напоминающее любовь. Её изуродованную форму. Но любовь.
     Что я могу сказать, я зависела от Кэт.
     Была околдована ей…

     Когда мы вернулись с Катей в зал, Тимофей сделал музыку погромче. Они явно собирались продолжить вечер.
— Тебе подлить ещё? — спросила Катя.
     Я кивнула и протянула бокал.
— Кристина, закуску будешь? Нарезка и бутерброды с ветчиной… — предложил Тимофей.
— Будет, — ответила за меня Катя, села рядом и обняла, — она у меня такая худенькая…
     Я почувствовала тёплое дыхание на своей шее, и мне стало совсем не по себе.
— Держи, — улыбнулся Тимофей и пододвинул мне целую тарелку с закуской, будто голодной собаке.
— Спасибо.
— Мы могли бы так почаще собираться, Тимофей можно сказать один живёт теперь.
— Да, родители ещё не скоро вернуться в страну.
— Круто же, можно ходить друг к другу в гости! — восхищённо произнесла Катя.
     Она была на седьмом небе от счастья.
— И друзей можно пригласить, — добавил Тимофей.
     Катька довольная закивала головой:
— Да, всем вместе в компании будет весело!
— Можешь тоже своих друзей привести, — любезно предложил мне Тимофей.
— Ладно…
— Квартира просторная, поместимся.
— Ну, Кристин, круто же, скажи! — посмотрела на меня Катя. Её глаз блестели.
     Я кивнула.
— Ну же, улыбнись!
     Я улыбнулась.
     Я уже давно покорилась ей…
     Потом они стали танцевать, совершенно не смущаясь моего присутствия. Я сидела на диване с отстранённым взглядом, не зная, куда себя деть. И домой уйти не могла, так как понимала, что это разозлит Катю, а наша с ней дружба и так весела на волоске. Так и сидела, смотрела в пустоту, пока Тимофей и Катя кружили в танце по всему залу.
— Кристина, а ты чего не танцуешь? Тебе не весело?
     Едва сдерживая слезы, я подняла глаза.
     Зачем ты так со мной, Кэт?
     Потом что-то Тимофей шепнул ей на ушко и они вдвоём рассмеялись, позабыв обо мне на какое-то время.
     Слава Богу…
     Решила сходить покурить.
     Поднялась.
— Ты куда? — Тут же услышала я голос Кати и остановилась.
— Курить.
— А, ну ладно… Иди.
     Вышла на балкон и едва не закричала. Мне хотелось волосы на голове рвать. Паршиво было как никогда. Самое настоящее издевательство. Зажигалка в руках дрожала, когда подкуривала. Думала уже выйти на улицу. Через балкон. Чувствовала себя так, будто попала в какую-то западню. Но хуже всего, я не видела выхода из этой западни. К сожалению, случается в жизни такое дерьмо, которое не вытрешь.
     Вернулась в квартиру.
     Посмотрела на время.
     Рано…
     Не уйти…
     Мечтала вновь стать ребёнком, которому в девять уже обязательно нужно быть дома, иначе родители накажут.
     Тимофей продолжал играть на публику. Вернее выслуживаться перед Катей, всячески изображая свою «любовь» ко мне.
— Кристин пойдёшь завтра с нами в кино?
— Угу, — кивнула я.
— А можно на твоей машине поедем? А то моя сломалась…
     Я согласилась.
— Просто после кино хотим в парк съездить ещё. Поедешь с нами в парк потом?
— Хорошо.
— Кстати, вкусный торт, который ты принесла.
— Спасибо.
     Я чувствовала себя сломленной.
     Не способной к сопротивлению.
     Только и делала, что кивала головой и абсолютно со всем соглашалась.
     Я надеялась, что просто пережду эту бурю, но терпение моё подходило к концу…
— Кристина, а ты любишь на коньках кататься?
— Люблю…
— Хочешь, сходим как-нибудь?
— Давай.
— Мы с Катей сегодня катались…
— Я ей рассказала уже.
— Ну вот… классно было.
— Но холодно.
— Не так уж и холодно.
— Не холодно было тем двум, что гоняли как сумасшедшие. Кристина их знает. Мы часто ходили посмотреть на них.
     Надо же, Катя вспомнила что-то из нашего общего прошлого, не побрезговала.
— Кристина пить будешь? — Тимофей взял бутылку вина.
     Я пожала плечами.
— Тут немного осталось, давайте допьём.
— Давай, наливай, — согласилась Катя и пододвинула наши с ней бокалы.
     Выпили.
     За встречу.
     За дружбу…
— Кристина, пощёлкаешь нас? — попросил Тимофей.
     И я стояла, фотографировала их двоих, пока они влюблённо обнимались.
— Надо будет потом в «ВК» выложить, — сказала Катя. — У Кристины талант фотографа.
— Только всё подряд там не выкладывай, — попросил Тимофей и они с Катей многозначительно переглянулись.
     Я отдала фотоаппарат.
     После нескольких часов таких мучений, наконец-то пришло время закругляться.
     Стояла, собиралась в прихожей под пристальными взглядами Кати и Тимофея. Думала, свалюсь под их тяжестью.
— Спасибо за вечер, всё было очень вкусно, — поблагодарила я, глядя куда-то в пустоту.
— Да, отлично посидели, — формально улыбнулся Тимофей, мазнув по мне равнодушным взглядом.
     Я развернулась, чтобы уйти.
     И тут Катя неожиданно взяла меня за руку, притянула к себе и крепко обняла.
— Заходи ещё, хорошо?
     Я кивнула.
— Как будешь дома, обязательно напиши мне, ладно?
     Я опять кивнула.
— Ну всё, иди.
     И я ушла.
     Дошла до остановки и села ждать троллейбус.
     Нету…
     Посмотрела на время.
     Должен был приехать…
     И приехал.
     Почти через час.
     Ну хоть накурилась от души.
     Зашла в полупустой салон, села в самом конце и уставилась в окно, смотреть на проплывающие мимо дома и торговые центры по Проспекту Энергетиков.
     Затем сделала пересадку.
     Едва успела на последний трамвай.
     И домой… перебирать события минувшего дня.
     Я всё думала и думала, пока мысли не превратились во сны…

     ***
     Какое-то время я держала себя в руках. Была послушной девочкой. Почти получилось. Почти смирилась. Но потом меня обуяла злость. Почему я должна была так просто отдать Кэт? Почему должен был победить он? И ещё много разных почему… Я не могла просто стоять в стороне и наблюдать, как он уводит её от меня всё дальше и дальше... Этому не бывать!
     И я дала волю эмоциям:
— Отвали от неё уже придурок! — заявила я ему при встрече.
— Сама отвали от неё дура, она не хочет общаться с тобой!
— Это ещё почему?
— Потому что ты ненормальная!
— Это она так сказала??
— Нет, это я так говорю!
     Смотрели с ним друг на друга, обмениваясь волнами гнева, пока не разразился шторм.
— Она моя, ясно тебе?! Моя!
— Ты больная!
— Пошёл ты! Всё было хорошо, пока ты не появился!
— Сама виновата, не нужно было страдать фигней!
— Фигней значит? А ты тогда чем страдаешь?
— Это другое!
— Да ты что?! И в чём же разница, позволь спросить?!
— Если ты сама этого не понимаешь, то мне нечего тебе сказать!
— Ну ещё бы, что ещё ты мог ответить!
— Слушай Кристина, ты меня достала! Оставь меня в покое и её тоже!
— Ты можешь проваливать, а её я тебе не отдам!
— Она не вещь, она сама вправе решать с кем ей быть!
— Она будет со мной!
— Посмотрим…
     И Тимофей ушёл.
— Придурок! — крикнула я ему вслед от бессилия и отчаяния.
     А потом, неожиданно для себя, догнала его и набросилась, стала колотить кулаками и даже царапать, точно дикая кошка. Всё это происходило у него во дворе, на глазах его соседей. Прямо сцена любви, полная страсти и ревности.
— Успокойся Кристина! Ты что творишь?! — Тимофей какое-то время отбивался, а потом скрутил меня.
     Я сопротивлялась, пыталась освободиться, но всё без толку.
— Отпусти меня! Мне больно!
— Отпущу, если пообещаешь вести себя спокойно!
— Я спокойна!
— Что-то не похоже.
— Хватит!
— Успокоилась?
— Успокоилась!
     Он отпустил меня.
— Дурак!
— Дура!
     И на этом мы окончательно разошлись.
     Я шла домой вся на взводе.
     И только когда остыла, поняла, что натворила.

     Тимофей, конечно же, рассказал об этом инциденте Кате. Ей, естественно, не понравилось то, что она услышала.
     Видимо это и стало последней каплей.
     Поняв, что беды не миновать, я попыталась как можно скорее всё исправить. Я искала встречи с Кэт, но она всячески избегала меня. Она не отвечала на звонки и смс. Но потом мне улыбнулась удача, и я поймала её по дороге домой. Я подъехала к ней на машине и притормозила рядом.
— Катя!
     Она даже не повернулась.
— Прости меня… ну Кать!
     Она продолжала идти, а я следовать за ней.
— Ну давай просто подвезу, я и слова не скажу, честно! Просто хотя бы посмотри на меня! — умоляла я.
     Она не посмотрела.
     Какой-то кретин сзади всё сигналил и сигналил мне. Я разозлилась, погнала вперёд, нашла место, дала по тормозам, выскочила на улицу и побежала к Катьке.
— Ну ты шлюха тупая, водить научись! — проорал мне водитель жигулей, проезжая мимо.
— Да пошёл ты!
     Я подбежала к Кате.
     Она шла не останавливаясь.
— Кэт послушай … — я потянулась к ней.
— Не трогай меня! — рявкнула она.
     Я убрала руки.
— Хорошо, я не трогаю, не трогаю.
     Я шла рядом, но старалась слишком сильно к ней не приближаться, ощущая жар её гнева. Только крутилась вокруг, как собачонка.
     Так мы шли добрых несколько километров, выясняя отношения, как в каком-нибудь мексиканском телесериале.
     Я предпринимала попытку за попыткой, но каждый раз натыкалась на непроницаемый, холоднокровный взгляд. Катя смотрела на меня как на пустое место, будто меня не существовало. Устав от этой бесконечной погони я встала прямо перед ней и загородила путь.
— Дай пройти, — потребовала она.
     И я снова отошла в сторону. Катя зашагала дальше по тротуару. Я опять последовала за ней, держась на некотором расстоянии, чтобы не злить её.
— Ну хочешь, я перед ним извинюсь?? — упрашивала я.
     Она помотала головой.
     Не хочет.
— Ну что мне на колени перед тобой встать? Катя, дай мне хоть минутку, я всё тебе объясню!
— Что ты объяснишь?! — резко развернулась она. — Что ты лесбиянка, и я должна быть с тобой?
     Прохожие вокруг на секунду замерли, глупо похлопали глазами, а потом пошли дальше по своим делам.
— Что мне сделать, чтобы ты простила меня??
     Катя молчала.
     «Ну давай, скажи, что угодно, я сделаю всё!» — молила я её про себя…
     И она сказала, ровным, ледяным голосом:
— Исчезни, вот что! — А потом добавила: — Ты мне больше не подруга! — И посмотрела так, что мне стало плохо. Столько разочарования и обиды в её глазах я не видела никогда.
     Катя пошла дальше, а я стояла и не дышала, смотрела ей вслед.
     Это был конец.
     Полный крах.
     Впиваясь острыми когтями в своё счастье — вы рискуете его погубить.