В Кемерово!

        В детстве я не знала о том, что люблю природу. Даже само это словосочетание вызывало во мне недоумение: о чем оно? Сейчас-то я, конечно, понимаю, что природу люблю давно и сильно, просто теперь я могу осознавать свои чувства и размышлять о них, а в раннем детстве, видимо, не умела. Если бы отношение к природе было иным, разве память моя смогла бы удержать так ясно целый калейдоскоп прекрасных мест и впечатлений, которые они на меня производили? То, к чему равнодушен, вряд ли запомнишь надолго.
        Поездок к маминой родне в Сибирь было немало. Как я любила эти долгие дороги через страну из родной Средней Азии в таинственную Сибирь! В памяти моей они во многом слились в одно почти сказочное путешествие, хотя и детали каждого из них я помню весьма отчётливо. Эти отдельные детали отдельных дорог связаны в основном с людьми, которые оказывались нашими соседями на протяжении всего пути или только его части, помню бесконечные разговоры по душам взрослых, расположение некоторых взрослых к нам, детям, наши увлекательные игры. Превращение же в памяти многих дорог в одну связано с нешуточными впечатлениями, которые производило на меня то замечательное, что едва успевало заглядывать к нам в окна и навсегда отставало от убегающих поездов.
        Первой из удивительного я увидела пустыню. Наверное, до неё проезжали какие-нибудь кишлаки да городки, но они не запомнились. Пустыня была тихой, гнетущей, с жёлтыми волнами, иногда по ней проплывали верблюды. Жара и сухость прежде всего помнятся по страданиям взрослых, которые всё время прикладывали мокрые полотенца то к себе, то к детям. Полотенца высыхали мгновенно, а вода была почти горячей и быстро заканчивалась. На каком-то полустанке остановился поезд, пронесся слух о недалёком источнике. Все устремились наполнять нехитрую посуду. Это было недолго, но так радостно и спасительно! Частенько, утомившись от жары и игры с соседями в карты, мы лезли на свои верхние полки и зачарованно глядели то на неутомимо догоняющий нас хвост поезда, то в бескрайнюю желто-серую даль, попеременно подставляя навстречу горячему ветру руки и голову.
        Я не помню, как быстро и каким образом сквозь однообразье песочных волн начинало прорастать многоцветье - яркое, весёлое, живое. Становилось легко и радостно смотреть в окно и внутри всё отзывалось – ах! Бескрайние поля цветов под таким же беспредельным ясным небом будто соревновались нарядами – васильковыми, жёлтыми, алыми, зелёный цвет был тоже удивительно хорош. Миновав пустынное море, мы попадали в край великолепных степных ковров до самого горизонта,  я и сейчас хотела бы их увидеть! Взрослым, разумеется, тоже становилось лучше и легче, ведь наступала долгожданная прохлада и можно было не бегать с полотенцами.
        Казахские степи, в отличии от пустыни, заканчивались буквально в одночасье. Я помню название населённого пункта, за которым начиналось новое, главное моё удивление в почти пятидневном нашем путешествии на поезде в далёкие края. Это название было - город Семипалатинск.
        Я родилась и выросла в Средней Азии и естественной (единственной) средой обитания моего детства был солнечный город – сухой, пыльный, говорливый, в неизменном обрамлении близких гор. О существовании других городов и мест я, конечно, слышала, но разве представишь по-настоящему, пока не увидишь?
        Итак, за Семипалатинском сменялся воздух, сменялось всё. Здесь начиналась Россия, и это было ощутимо, величаво и глубоко. Преобладающим цветом становился зелёный, не выгоревший зеленый, к которому я привыкла в родных краях, а насыщенный, яркий, сочный. Главными, конечно, за окном теперь были деревья – высокие, могучие, вобравшие в себя этот прекрасный новый цвет, так контрастировавшие с недавней степью. Первыми же среди деревьев, без вариантов, завладевали вниманием проплывающие за окнами березы, море высоченных белых берёз, никогда не виданных мною прежде, я влюбилась в них сразу и навсегда. Казалось, теперь мы пробирались на поезде через какое-то таинственное и тем не менее дружелюбное царство, и оно улыбалось нам своими ветками, листьями, и так несложно было представить их приветливый дрожащий шелест. Однако лес не был сплошным, мелькали также зелёные поля, расположившиеся меж ними деревни, реки… Было так живописно вокруг, так хотелось остаться в каком-нибудь из уютных деревянных домиков с дымком над крышей, вжиться во всю эту красоту… Но мы ехали по изумрудному великолепию дальше и дальше, потом залезали отдохнуть на верхние полки, а утром, снова уткнувшись взглядом в просыпающийся в тумане и свежести новый могучий мир, под звяканье стаканов в подстаканниках, подъезжали к Новосибирску.