Жара, холод, туман...

       В полугодовых рейсах на промысловые суда обрушивались разные явления природной стихии. Это были и штормовые ураганы, и тайфуны, и смерчи, и айсберги, и обледенение, и те же подводные рифы. И везде в том были свои минусы и плюсы.
       Например, в акватории Африки не было ледяных штормов и погибельного обледенения. Здесь была очень вкусная рыба-меч, такой же тунец и кальмары. Но была здесь смертельная жара, которую не каждый организм мог выдержать. Так в декабре из климата крепких заморозков в жестокую жару Сомали прибыли российские моряки.
       Работа была береговая. Ремонтировали цеха судов. Корабли находились в порту. На африканском солнцепёке пятидесятиградусной жары их железные корпуса разогрелись до такого состояния, что внутри мехцеха невозможно стало работать! У механиков поднялась предельная температура тела, и они стали терять сознание. Девять человек тогда угодили в реанимацию и четверо из них скончались, так как им не хватило обыкновенного жаропонижающего аспирина. Для сомалийцев та жара была обычным явлением, поэтому и никаких таблеток от неё в запасе не было. Смерть моряков их очень удивила.
       Африка вообще поражала своими дикарскими замашками. Владелец судна мог нагло обмануть наёмных работников невыплатой денег. Вместо полугодовой зарплаты работягам выдавался расчёт только за три-четыре месяца. А в водах Индийского океана жестокие сомалийские пираты захватывали российские суда. Эти разбойники с некоторых пор таким образом защищали свои водные территории от загрязнения и истребления рыбы. В наказание за выкуп экипажа они требовали баснословные суммы в несколько миллионов долларов, не брезгуя и нахальным ограблением самого судна. При этом на захваченном судне от голода или ранения гибли пленники.
       Не тянуло в Африку моряков и после общения с местной экзотикой природы. Так незнающий человек мог прихлопнуть на себе здешнюю муху, ядовитая жидкость в которой в скором времени вызывала на его коже сильный термический ожог. Но хуже той мухи был махонький комарик. Намного меньше российского комара он легко отправлял на тот свет совершенно здорового крепкого человека сильнейшей малярией!
- Не! Я в Африку больше ни ногой! – клялся тот, кто испытал на себе прелести заработков в тепле и, вспоминая пережитый кошмар, с удовольствием выбирал: - Лучше студёные ветра и свежий бодрящий воздух.
       И вот в мае месяце он уже в зверобойном рейсе в Антарктике любуется сказочным изумрудом морского волнения и блеском среди него торосов. Вдали возвышается настоящий айсберг. Эта ледяная гора свободно плавает по водным просторам, отколовшись от какого-нибудь шельфового ледника. Её матово-белый цвет, слегка играя голубоватым оттенком, непроизвольно заставляет замирать сердце. Осознание этого испуга и пришло в тот день, когда команда зверобоев вышла на промысел.
       Не придав серьёзного значения «водным теням» на глубине, бот зашёл в их большую полынью, и команда стала готовиться к высадке на льдину, где залегло большое стадо моржей. Неожиданно ветер сменился, и с наветренной стороны стали собираться большие и мелкие обломки ледяных глыб. За быстрым скоплением туч как-то резко исчезло весеннее солнце. На округу коварно наполз туман. Через некоторое время вдалеке послышался треск, за которым раздался сильный всплеск воды. Следом покатили такие стремительные волны, что мужики вцепились в бот, рискуя вместе с ним опрокинуться! Никто ничего не понял. Все лишь тщательно вглядывались в туман и тёмную глубину воды. Наконец старшина скомандовал:
- Мотор глушим и идём на вёслах, иначе нарвёмся на какой-нибудь подводный выступ!
       Но только успокоилась водная гладь, и промысловики вздохнули с лёгкой душой и взялись за вёсла, как вода неожиданно вспенилась и выбросила громадную глыбу льда, от которой пошло такое волнение, что бот легко опрокинулся и начал тонуть! В эти минуты каждый по-настоящему понял, что такое – хочется жить! Хорошо, что к тому времени рассеялся туман, и промысловиков охранял дежурный вертолёт. Их оперативно подняли на его борт и доставили на судно. Зверобои отделались сильным испугом и лёгкой простудой. Слава Богу, что айсберг, который перевернулся возле них, не был размером в несколько раз больше какой-нибудь новой Москвы или Санкт-Петербурга. А ведь бывают и такие. Их сколько угодно! А виной всему был коварный туман.
       После этого весной в таких опасных районах на время охоты боты выводились только на чистую воду при хорошей погоде.       
       Туманы же в морских широтах жуткая опасность для мореходов! В их беспроглядных завесах порой даже не пробиваются судовые навигационные огни. Видимость становится настолько ограничена, что возникает угроза столкновения с судном, которое совсем рядом подаёт гудки.
       Всё это создаёт очень большое напряжение на судне. Мало того, что в белой пелене приходится ползти черепашьим ходом, так ещё и необходимо подавать спецсигналы и, соблюдая строгую тишину, вслушиваться в гудки других судов, которые в густоте сырого воздуха могут оказаться вообще не в том месте, откуда кажутся по гудкам. При этом главное – кэпу не перепутать звуки своих сигналов.
       Так неопытные капитаны в нервах подают два продолжительных гудка, не застопорив судно.  Тут-то и выползает на них какой-нибудь траулер, траверза которого уже поздно угадывать, ибо проворонили этот момент! Разве что капитан попытается избежать столкновения, но через две минуты его экипаж бросится спасать плавсостав потопленного огромной пробоиной судна.
       Другие корабли коварный туман заводит на рифы или на мель. В этом виноват тот «лопух», который крутил штурвал на всю катушку хода вместо того, чтобы его сбавить. За крушение судна и за погибших на нём лихачу светит только тюрьма. Моря ему потом только снятся…      
       Вот такая работа у морских трудяг. Великие солёные воды никого не щадят!
      
продолжение следует.........