По пути

И, как всегда - все бы ничего, но ничего не бывает. Разные мысли меня настигают после пробуждения, или даже восстания. Самые обычные ритуалы, некогда бывшие подростковыми привычками стали неотъемлемой частью моей больной личности. Сигареты, сваренный кофе, бессмысленное обновление ленты новостей - все это бредовый вход в новый день, будто проигрыш на тех струнах социальной значимости, которые давно укоренились в умах каждого, даже малодостойного на подобные мысли. Меня в частности.

Протерев красные глаза, первым делом я отгоняю от себя лысую кошку, которая спит со мной, так как по утрам она сверхълюбвеобильная маленькая падла. "Пенёк" для нее прекрасное имя. Лысый пенек. Она изначально была "Пинки Пай", но в итоге превратилась в пенька, и от сущности, и от сокращения. Моя любимая из трех кошек.

Отогнав надоевшую лысую любовь, я натягиваю теплые вязаные носки и радуюсь теплу. Первые минуты наслаждения этим прекрасным новым утром. Я беру пачку сигарет, лежащих на полке моей библиотеки и направляюсь прямиком в уборную, сажусь на пол и начинаю этот день с никотиновых капель. Прекрасно. Я закрываю глаза и пытаюсь не вырубиться, так как от первой сигареты я практически теряю сознание, но эта привычка сильнее меня; как и кофе, который я уже засыпал в машину и смиренно жду, пока он накапает мне в мой чайничек. Все еще темно на улице, на часах 5:45. Выходить мне только через сорок минут. Я тихонечко потягиваю кофе из своей новой, чистой кружки, так как все остальные десять стоят и дожидаются меня в раковине. Я их стоически игнорирую, в надежде, что вечером точно с ними разберусь.

Мой рабочий свитер весь в затяжках от моей лысой любви, но я не могу не брать ее на руки. Надеваю его, черные джинсы и закидываю в рюкзак "Страдания юного Вертера". Может будет минутка почитать его, давно уже хочу. Выключаю свет на кухне, ставлю кружку в раковину и иду одеваться.

Перед выходом захожу в спальню, целую супругу и дочь. Они так прекрасно смотрятся, две милые зверушки, которые ушли в спячку и не хотят просыпаться, покуда этот мир не исправится от своей гнусности. Отгоняю эти мысли, так как и я пропаду, а без них я существовать не хочу. Больше не хочу. Выхожу из подъезда на улицу и прекрасно знаю, что будет дальше.

Закуриваю еще одну и неспеша двигаюсь к ближайшей автобусной остановке. Я прихожу одним из первых, но в итоге все чаще еду стоя. Автобус приходит во время, но по какой-то паскудной причине стоит от нас поодаль и выжидает своего часа. Мы стоим и мерзнем, пока водитель сидит в тепле и скорее всего надрачивает на свое господство перед нами. Трудно его в этом упрекнуть или осудить. Возможно это его единственный шанс хоть как-то ощутить собственную значимость.

Пока он стоит, к остановке приходят другие люди. Как я заметил, в основном женщины. Один из моих многочисленных страхов. Но я не сильно паникую, так как боюсь женщин, но с хабалками веду себя абсолютно зеркально. Этих точно ничего не смущает, они обсуждают каждую упавшую снежинку, только бы не держать свой рот закрытым. Так и сейчас, они начали свой треп по поводу водителя, который стоит и морозит людей, которые, между прочим платят налоги. Видимо конкретно этому водителю. Я не могу не обращать на них внимания, так как привык наблюдать за животными.

Автобус сдвинулся с места. Минута приятного молчания перед очередной трагедией. Никто из тех, кто стоял со мной на остановке не смог остаться человеком. Все разом кинулись к открывающейся двери автобуса, позабыв, что среди них же есть и старики, и хрупкие, еще не отожравшиеся люди. Я отошел заранее, зная, что сейчас начнется давка за свободные места, ругань и очередные порванные куртки. Люди. Ничего не меняется. Твоя цель свободное место, чтобы спокойно доехать до офиса, где на протяжении последующих тридцати лет ты будешь отъедать свою жопу на собственном офисном кресле. Удивительнее всего, что я зашел и места еще были. Что двигает ими, целеустремленными, мне доселе не ясно. Жажда ли быть лучше остальных, тех, кто стоит или же ярая жажда комфорта.

Хабалки сидели напротив меня. Я их прекрасно слышал, не смотря на то, что на последующих двух остановках люди забили собой автобус полностью. Эти "женщины", уже давно не молодого возраста позволяли себе больше того, что было позволено в этом обществе. Они орали на весь автобус, ржали, занимали места для своих, не смотря на то, что другие уже перед ними стояли. Они ругались и кусались, но не прекращали сплетничать, сквернословить и обсуждать абсолютно все, что происходит с ними в эту секунду. Про дрочащего водителя придумали они, но про господство добавил я. Надо же оправдать работягу. Они же так не считали. Начиная со всех, кто входил в автобус, они заканчивали своими коллегами, но я уверен, что с этими же коллегами они обсуждают других коллег и так по кругу. Уроборос их уже наказал, но мне их не жаль. Пускай хоть это мгновение напоминает им о значимости их жизни, которое постепенно от них ускользает. Открытый настежь рот пусть заполнит их пустоту внутри. Эти неугомонные суки начали раскидывать фантики, парируя это тем, что они полностью платят за все. 55 рублей и all inclusivе. Мне б так жить.

Я выхожу на первой остановке с мыслями, что сейчас надо будет ловить еще один автобус и с сожалением о том, что у Людочки так плохо складывается роман с Алексеем. Просто по-человечески жаль парня.

Внутри своей следующей социальной повозки, я устраиваюсь и оплачиваю свое место. Передо мной уже не так много людей, мужчины в спецовке и женщины в шубах. Куда они в этих шубах едут на автобусе... Скорее всего на ближайший бал в общежитии. Я выхожу на своей остановке и закуриваю еще одну. Еще один день в школе. Ко мне прибегут дети, что-то будут рассказывать, а я всеми силами буду их отговаривать превращаться в моих попутчиков