к директору...

Лейкина вызвали к директору школы. Настроение испортилось.
Последний раз к директору его вызвали двадцать шесть лет назад. Тогда они с Сериком и Кроликом курили в туалете. В него ворвалась учитель алгебры. Ростом она была примерно с гнома. И как-то у неё так получалось, что кончик носа был всегда испачкан мелом, что ещё больше делало её похожей на сказочного персонажа. Она боялась тогда увидеть кого-то писающим, поэтому влетела с закрытыми глазами и смогла идентифицировать нас исключительно по голосам.
- Ребят, ну не курите в туалете. Туда и младшие классы ходят. Курите на улице, что вам выйти сложно … - сказал нам тогда директор и попрощался.
 Сейчас Лейкину сорок два и вызывают его, конечно, не из-за того, что он где-то не там покурил. Сын Лейкина, учась в девятом классе, решил, что учёба, сама по себе, является необязательным процессом, а посещение школы необходимо лишь для приобретения социальных навыков.
В кабинете сидели четыре человека. Директор с выражением лица, транслирующего, что эта должность временная, что, скорее всего, пройдёт пару дней, и назначат министром. Заместитель, выражение лица которого не выражало ничего, что могло хотя бы намекнуть на наличие интеллекта. Какая-то женщина неопределённого возраста с отсутствующим взглядом. И вся в напряжении классный руководитель.
- Ну что, Милк, как ты видишь своё будущее в школе? – спросила директор с интонацией банкомата, пересчитывающего выдачу купюр.
Этот вопрос напомнил Лейкину многочисленные собеседования, на которых кадровики с важным видом спрашивали, кем вы себя видите в нашей компании через пять лет. Кем, кем … владельцем, конечно.
Милк сжался, побледнел и, закрыв рот руками, пробубнил очень тихо: «Я не знаю».
- У меня встречный вопрос к вам - сказал, сдерживая гнев Лейкин - как вы видите решение этой проблемы?
Диалог продолжался минут тридцать. Каждая из сторон диалога пыталась перевалить ответственность за плохие оценки Милка друг на друга.
Встреча с директором стала напоминать переговоры, где у каждого свои интересы, каждый хочет потратить меньше, а получить больше.
И тут слово взял заместитель:
- Как вы контролируете выполнение домашнего задания учеником и то, что он не списывает его из интернета? - спросил он с многозначительностью носорога.
- Молча - ответил Лейкин - но проверить списал он или нет, я не могу. Я - не педагог и всё что могу сделать - это, например, посмотреть на математические символы в тетради и похвалить его, так как ничего в этом не понимаю.
- Я педагог – воскликнул он - но я с ним не живу и не могу понять, что ученик какую-то информацию не усвоил и что-то не понимает.
- Серьёзно??? - Лейкин был в недоумении и вспомнил одну историю, рассказанную ему знакомым.
Приходит этот знакомый к врачу. Врач просит открыть рот и с удивлением говорит: «Хм, у вас такое странное нёбо. Какого-то неестественного цвета». Трогает руками, восклицая: «И наощупь необычное». «Доктор!», говорит знакомый: «Это зубной протез».
- Так вот, вы, как педагог, работая с учеником пять дней в неделю, видя его почти каждый день, задавая ему вопросы и получая ответы, ставя оценки … Как вы можете не понимать, какие темы он упустил, что он не понимает? Как бы вы себя почувствовали, если бы придя к врачу услышали: «Я не могу понять, что с вами. Это или аппендицит или болезнь Альцгеймера».
Ответить ему было нечего.
А Лейкин задумался. Он, конечно, давно окончил школу. Страшно сказать … в прошлом веке. Но помнит, что все учителя прекрасно знали способности и уровень знаний своих учеников. Никто не переваливал ответственность на родителей, хотя были исключения, но, как правило, разбирались сами. Лишний раз родителей не дёргали. Разве что на родительских собраниях иногда намекали, что, ну, идиоты растут.
Сейчас у Лейкина возникло неприятное подозрение, что идиоты … выросли.