О юности

      Руки снова не доходят до разбросанных по всему столов, помятых листов бумаги. Я много пишу в последнее время. Стихи в блокнот, а ночью просто в заметки на телефоне. Прозу на диктофон, а потом под свою же диктовку ровным почерком в дневник. А сколько бесхозных слов валяется в голове…
Нет, я его не забыла. Нет, я не думаю о нем каждый день — время давно уже начало делится на часы и минуты. Видите, я даже дневник не могу нормально вести, просто, чтобы писать, нужно снова все прокручивать и вспоминать.
Мама ещё раньше говорила, что артисты и поэты, повязанные с искусством, на голову больные люди.
       Смеялась. Весело.
       Меня ломает перед каждым нормальным стихотворение или наброском.
Не голова, не спина. Хотя эти органоиды тоже временами пошаливают. Тянет то, что мы называем душой. Болючая тварь.
Вот влюбишься наивно в 16, как умеешь, безответно, начнёшь писать стихи. А потом разлюбишь — разбирать. Что у нас в юности в голове твориться? Какой органчик вместо мозгов, как у Щедрина, играет попсу, царапающую душу.
       Мы плачем, ночами страдаем бессонницей, учим конспектами первые чувства, гуляем и встречаем рассветы, влюбляемся в того, о ком потом будем только вспоминать, рвем сердце по тому, с кем никогда не пойдём по жизненному пути и... называем это время самым счастливым в жизни. Зачем на нас вызвали эту хрупкую юность и не дали клея заделывать осколки.
Ты приходишь в 9 класс, молодой, здоровый человечек, ещё не видевший в жизни и ещё даже насвистывающий какую-то мелодию, и бац, возвращаешься в десятый влюбленным, разбитым дураком. Черт, ты восемь лет учился с ней и даже не здоровался. На все шуточки мамы: «С кем ты в классе дружишь из девочек?», ты, стесняясь, отнекивался, а потом вдруг замолчал. Ты проходил мимо, случайно повернул в голову и задержал взгляд. Она уронила книжки, и ты решил ей помочь их собрать. Ты случайно коснулся руки. Черт, пацан, разомри. Ты не знаешь, что делаешь.
     Сегодня ты заметишь её новую причёску и коричневый атласный сарафан, и то как он подходит к её карим глаза и волосам цвета медь, и как вкусно пахнут её духи, и как она смеется, её ямочки на щёчках, а потом ты будешь краснеть от того, что задержал взгляд на её губах и подумал о том, о чем не следовало бы. Завтра все будет тем же и того же цвета, но ты снова и снова будешь открывать её для себя. Сегодня ты, как дурак, весь урок будешь пялиться ей в спину и рассматривать её тонкие плечи. Нет? А что сейчас сказал учитель? На каком ты уроки, вообще? Ты не понимаешь уже, зачем тебе нужны эти учебники по алгебре и геометрии, если ты уже открыл для себя что-то самое важное и повзрослел вконец.
Есть две болезни с одинаковой симптоматикой в первые дни. И врачи с трудом ставят правильный диагноз. Любовь и влюблённость. Первая зараза с трудом лечится у взрослых. У подростков не проходит. Вторую современная медицина смогла победить. Три недельки поваляешься в постели после того, как она не ответит. И мама даже поверит, что это простуда и разрешит не идти в школу. Лучше не объясняй ей, что с тобой. Она не поймёт. Не поверит.
Да, и лучше, наверное, сразу по больному самой девчонке обо всем рассказать. Она должна узнать об этом первой, понимаешь? У вас будет свой секрет.
Попробуй написать ей. Она отличница? Тебе повезло. Можешь писать ей каждый день и спрашивать домашку, и будешь ходить самым счастливым на свете. Завтра можешь вызваться её проводить. Просто скажи, что вам по пути, заведи разговор о чем-нибудь и ты не заметишь, как увлечешься и найдёшь себя, где-нибудь на незнакомой улице около старенький пятиэтажки. Она подмигнет тебе сотней горящих окон. Поверь, она видела уже много вот таких вот, как ты, краснеющих мальчиков, которые всю дорогу хотели аккуратно, как бы случайно коснуться руки самой красивой девчонки и у них не получалось.
Если что, вот её подъезд. Сколько часов ты ещё проведёшь у него. С цветами с клумбы, узнай, как бы невзначай, какие она любит, с гитарой, уверяю, ты научишься играть для неё, с коробкой от пиццы и наггетсами из мака, она их любит, тоже узнай.
А потом, может быть, в один день ты наденешь свой парадный костюм и повяжешь красный галстук, и в карман пиджака у сердца положишь маленькую коробочку. Она скажет: «Да».
      И все из-за того, что тогда случайно в коридоре она уронила стопку учебников, и я бросился ей помогать?... Ты смотришь на меня недоверчиво. Ты мне не веришь.
       Я всегда пыталась зацепиться за тот самый момент, когда совершенно незнакомые люди становятся друг для друга смыслами жизни. У меня никогда не получалось. Посмотри какой-нибудь мамин сериал с предсказуемым сюжетом и разберись, почему те двое, в первой серии случайные прохожие, встретившиеся в автобусе, на улице или в лифте, в четвертой поведут своих детей в школу. В кино так угодно режиссеру, а в жизни… Режиссируют жизнь, наверное, только звезды. Видишь, перестали так ярко мигать, спрятались, ведь мы отгадали их тайну. Или просто уже наступило утро, вон разгорается рассвет, а ты сидишь сейчас мечтаешь со мной, когда должен был бы с ней по-хорошему.
     Ты смешно благодаришь меня за советы, начинаешь собираться, снова роняешь шапку, а потом все-таки решаешься спросить, тебе так неловко: «Раз ты всё знаешь про звезды, ты, наверное, самая счастливая?». Намекаешь на то, с кем я сейчас встречаюсь. Знаешь, не с кем. Я выбрала неправильный путь на этом свете сводить влюбленных, красивых мальчиков и краснеющих девочек, на страницах своих романов. Вот им я могу помочь и написать самый простой сценарий для их новой встречи, даже если они снова поссорятся или не подберут нужных слов.
    Хотя знаешь, по старой дружбе, раз уж я помогла тебе, передай своему соседу по парте, что я люблю ромашки. Он поймет.