Белая Бутто. Глава 3. Пришельцы. Часть - 10

Оставшись одна Вера Павловна стала вспоминать откуда у неё появилась вся эта информация, которую она выдала в своей речи? И оказалось, что то были научные фильмы, просмотренные в разное время, научные статьи, прочитанные когда-то. Некоторая информация сохранилась ещё со времён учёбы в институте. Но её удивляла не столько сама информация, сколько то обстоятельство, что она всё это выдала без какой-либо подготовки, будто бы ядерная физика, все эти элементарные частицы являлись сферой её рабочей деятельности и она в этом что-то понимала. Хотя теперь, попроси её повторить сказанное, она вряд ли бы смогла.
Потом она переключилась на собственное обращение - "Дети мои..." - и стала рассуждать, могут ли они, пусть и чисто гипотетически, являться её детьми?
"Автухова, пожалуй, может а вот Габриэль... Впрочем, я и его могла бы родить, потому как на то время являлось уже вполне половозрелой человеческой особью".
Ей здесь был ближе не прямой смысл, в том плане, что сейчас она возилась с ними как с детьми. Могла ли она поступить иначе и обращаться с ними как с обычными пациентами? Конечно могла. Но её что-то тянуло к ним, при чём никакой выгоды для себя не находила. Руководство как-то молчало по этому поводу: ни поощряло и ни осуждало. Но не потому, что оно было безразлично к этому обстоятельству, а скорее всего, как сама считала Вера Павловна, чтобы не спугнуть её. Ведь в противном случае все эти проблемы пришлось бы решать кому-то другому и ни у кого не возникало желание быть этим кем-то другим.

                *****

Вера Павловна поговорила с матерью Луговского и именно тогда у неё появился план. Она сразу же спросила у неё, не будет ли она против если  сын, на законных основаниях жениться на девушке, которую считает своей супругой? Ведь та, скорее всего, забеременела от него. Мать горячо поддержала её идею, хотя перед этим, со слезами на глазах, призналась, что это всё-таки не её сын.
- Тело его, всё его, но это не он...
 Вера Павловна сознательно проигнорировала её слова, потому что хотела осуществить свой план, а подобные рассуждения не способствовали этому. Но потом всплыла другая проблема. В их заведении это был единичный случай. Больные пациенты принимать такое решение не могли. Для начала им надо было выздороветь, а это уже решал консилиум.
- Забудьте что вы Денсоны. Вы Луговский и Автухова - говорила она - Вам надо выйти отсюда и пожениться.
- Но мы женаты... - возразил Габриэль.
- Вы женаты там. Но теперь вы здесь. Может, когда-нибудь вы вернётесь к  себе. От этого вам хуже не станет. А здесь вам тоже лучше быть мужем и женой, жить в нормальной квартире, которая у вас есть, а не в больнице.
В то же время Вера Павловна осознавала и опасность своей затеи. Она заключалась в том, что и Луговский, и Автухова в любой момент могли прийти в себя. И если они вдруг воспротивятся своему положению и заявят, что брак был заключен помимо их воли, когда они находились в бессознательном состоянии, то виноватой будет только она. И только ей придётся разгребать это дерьмо.
Это был вопрос серьёзный, но Веру Павловну волновал не особо. Дело в том, что она сама поверила в параллельные миры, может быть даже больше тех, кому она это внушала. И ей больше всего не давал покоя один вопрос: что если всеми этими мирами управляет кто-то всесильный и всемогущий, а действия Веры Павловны идут вразрез с его планами? В таком случае, он в любой момент может прекратить её поступки. К ней это мысль пришла вскоре после того, как она показала фотографию и с тех пор постоянно присутствовала. Но с другой стороны - её действия могли и являться этим планом. И тогда всё должно продолжаться по задуманному ей до самого конца. Она уже была готова ко всему, даже к какому-нибудь несчастному случаю, который бы  унёс её жизнь. Ну а поскольку ничего подобного пока что не случилось и она до сих пор жива, то продолжала задуманное.
Она убедила руководство в необходимости наблюдения за молодыми людьми в домашних условиях, вне стен больницы и сама вызвалась вести этот надзор.

                *****

Посмотрев квартиру молодые люди не испытали особой радости.
"Конечно - подумала Вера Павловна - У них там хоромы"
Однако, то обстоятельство, что эта квартира всё же была лучше чем больничная палата, удержала их от негативных высказываний.
Луговский, как оказалось, имел свой бизнес и это радовало. Не потому, что бизнес, а потому что свой. У него было время спокойно вникнуть в дела и разобраться. И даже ошибки были только его и никого другого больше не касались и никому не причиняли неудобств.
Однако отголоски прошлой жизни истинного Луговского напоминали о себе.
- Все мои друзья в этом мире, оказывается, умерли. Одного застрелили, двое других погибли при странных обстоятельствах.  А я, почему-то, жив...
Вера Павловна не знала ответа и не собиралась узнавать. Потому что не хотела, потому что не было времени, потому что её больше интересовала Кассандра.

                *****

Чем ближе подходил срок родов, тем девушка становилась пугливее и как-то замыкалась в себе, не смотря на то что Вера Павловна старалась всячески её обнадёжить и поддержать. Не то чтобы та отказывалась от поддержки, но особо и не откровенничала с ней. Она почему-то стремилась быть ближе к Габриэлю, ища у него поддержку и защиту, хотя его положение отличалось от её физическим состоянием. Может быть их объединяли воспоминая из прошлой жизни  или существовала какая-то невидимая связь?

                *****

Схватки начались за пять минут до полуночи...
Вера Павловна этого боялась. Потому что в роддоме находилась только дежурная бригада. И неизвестно какие там подобрались специалисты? К примеру - акушерка не понравилась ей с первого взгляда, хотя бы потому, что голова её была буквально стрижена под ноль. На этом фоне её татуированные губы и брови выделялись особенно ярко.
На предложение о партнёрских родах та ответила категорически - нет...
- Я тоже врач... - попробовала спорить Вера Павловна.
- И что? - уставившись на её своим большими глазами, спросила  девушка - Цирк нашли... Все в сад...

                *****

Вера Павловна сама предложила ехать домой.
- Этот процесс может затянуться, а нам здесь находиться просто негде. Да и не обязательно - сказала она Габриэлю.
В такси, за всю дорогу, она задала всего лишь один вопрос.
- Ты сам мне позвонил, или...
- Лерка попросила... - на полуслове оборвал её своим ответом парень.
Услышать это Вере Павловне было приятно. Несмотря на то, что Кассандра, по большому счёту, пусть даже инстинктивно, постоянно жалась к Габриэлю, как цыплёнок под крыло матери-курицы, потому что законный муж, потому что любимый человек, но, как оказалось, она помнила и  про неё.

                *****

Вера Павловна понимала, что в эту ночь она не уснёт. Она лежала на кровати поверх одеяла и пыталась прочувствовать физическое состояние Кассандры: сокращение мышц живота, при выталкивании плода из утробы и все последствия данного процесса. Это должно было сопровождаться страшной больно, считала она. Она же никогда не испытывала такой боли и теперь пыталась представить её и даже внушить её себе. Но ничего не получалось. В теории она знала, что страх может в разы усиливать боль. И чем длиннее срок ожидания, тем сильнее страх.
В какой-то момент её мысли соскочили с процесса родов на процесс зачатия. Вера Павловна до сих пор считала не справедливым тот факт, что за минуту наслаждения почти год приходится всего бояться и страдать. Если бы Бог был к примеру человеком и ей каким-то образом пришлось встретить его, она бы спросила - "Почему?"
"Может что-то происходит потом, может где-то в загробной жизни хотя бы что-то компенсируется женщине за её страдания? Иначе всё не справедливо. Но Бог и несправедливость - понятия несовместимые. Что-то, где-то должно быть... Может с практической стороны здесь имеется какой-то выигрыш, но стоит ли он перенесённых страданий? А если ещё при зачатии женщина не испытывает удовольствия, а такие есть, то тогда сам процесс продолжения рода выглядит очень мрачно".
Вера Павловна вдруг представила, что если бы она,  в своё время, всё-таки, вышла замуж, то даже при отсутствии чувств, у неё могли быть дети. Но была ли бы она хорошей матерью? Смогла ли бы она о них заботится? А может быть, то что она делает сейчас, это и есть проснувшиеся материнские инстинкты? Или здесь, всё-таки, банальное любопытство, желание раскрыть какую-то тайну, которая принесла бы ей славу среди коллег, а может даже всемирную известность? Но существовал вариант, который объединял эти разно полярные мнения - кому-то это надо, и кто-то этим управляет. Тогда этот неизвестный кто-то, запросто мог бы, на определённом уровне, включить у неё инстинкт материнства, или стремление к славе, или жажду к деньгам, богатству, чтобы таким образом, как побочный эффект, возбудить желание заботится. Механизм всё такой же как она и говорила -  изменить  расположение вещества на глубинном уровне. Следует ли, в таком случае, противиться его плану? И может ли она, имеет ли право противиться?

                *****

В какое-то время она всё-таки провалилась в крепкий сон и опомнилась только где-то в середине утра. Ни рано, ни поздно, а именно в середине: в семь тридцать.
Первая мысль - узнать как там Кассандра? - заставила её подойти к телефону. Однако вспомнив, что все справочные обычно начинают работу с восьми часов, оставила свою затею и принялась за утренний туалет. Она даже успела выпить кофе после чего набрала нужный номер.
- Да родила ваша Автухова, родила... - раздражённо ответил девичий голос - В час восемнадцать родила... Всё хорошо... Девочка... Вес - три семьдесят пять...
"А она, оказывается, родила через полчаса после того как мы ушли - подумала Вера Павловна - Быстро... Может её лысая акушерка напугала своим видом... А что, со страха ведь тоже можно родить..."

                *****

Она с Габриэлем встретилась в вестибюле, он приехал на какую-то минуту раньше.
"Он надёжный - подумала в это время Вера Павловна - Для женщины самая полезная черта в мужчине, это надёжность"
Лысая акушерка оказалась длинноногой бестией с точёной фигурой. Одета она была вызывающе-нагло: короткая юбка, высокие каблуки, облегающая тело майка, с глубоким декольте. Её бестыжа торчащие соски не могла скрыть даже ткань бюстгальтера.
- Поздравляю с дочкой, папаша! - громко сказала она Габриэлю и немного тише ей, Вере Павловне - А вас - с внучкой...
Не смотря на то, что бабушкой она, скорее всего, никогда не будет, Вера Павловна всё же поблагодарила её...
- Только чего вы сюда припёрлись - продолжала акушерка, нахмурив рисованные брови - К ней сейчас нельзя...
"Чёрт, как я забыла..."
От этой мысли Вера Павловна сморщила нос и закрыла глаза.

                *****

- Вера!!!
Не трезвый мужчина громко кричал, запрокинув голову и глядя на верхние окна здания родильного дома.
Вера Павловна не могла не обернуться на этот крик. Она даже содрогнулась при этом.
- Может и нам позвать - предложил Габриэль - Только где найти её окно...
- Нет, пусть лучше отдохнёт... - сказала Вера Павловна глядя на орущего человека, от крика которого у неё внутри всё почему-то вздрагивало  - Во всяком случае - не сегодня...

                *****

Последующие дни она звонила Габриэлю и спрашивала о состоянии Кассандры. Сама же говорила, что занята на работе и не может приехать. У неё действительно были дела, но на самом деле она преследовала несколько иную цель. Она хотела поговорить с Кассандрой наедине, без Габриэля. Таким образом она подбирала время.

                *****

- Ну, как ты всё это перенесла? - спросила она внимательно изучая её профиль.
Кассандра передёрнула плечами, опустила голову и закуталась в халат, не смотря на то, что было жарко.
- Больно было? - помогала ей с ответом Вера Павловна.
- Мне казалось, там всё по живому трещит и рвётся... - наконец дала ответ девушка.
- Ну, первые роды, обычно, тяжёлые. Потом будет легче... - шаблонными фразами поддержала её Вера Павловна.
- Мне Ольга хорошо помогла.
- Какая Ольга?
- Акушерка.
- Лысая что ли?
- Она красивая...
" О, господи... - мысленно произнесла Вера Павловна и глубоко вздохнула - Её зовут Ольга... Всё это очень символично: и имя, и внешность. Голова круглая и гладкая, как заглавная буква "О".
- В чём же она тебе помогла?
- Она мне говорила - "Не думай о боли. Думай о том, что твой ребёнок хочет прийти в этот мир. Он маленький и слабенький, поэтому ему надо помогать. Помогай ему. Ты сильная, ты сможешь. Собери все свои силы, напрягись и толкай его. Толкай его к свету, к свободе, к жизни... И не думай о боли..."
- И что, это помогло?
- Да...
Вера Павловна выпрямилась и откинулась на спинку стула, коснувшись затылком холодной стены. Её мысли лихорадочно метались, в то время как взгляд оставался неподвижным.
- Ты раньше чувствовала в себе ребёнка? - не  меняя взгляда, тихо спросила она.
- Конечно...
- С какого времени?
- Всегда... Сразу, как только поняла, что у меня он будет. Я с ним разговаривала, рассказывала ему сказки.
- Ты хочешь сказать, что уже тогда чувствовала себя матерью? - спросила Вера Павловна, снова повернула к ней голову, внимательно вглядываясь в лицо.
- Конечно... -  ответила Кассандра и тоже посмотрела ей в глаза - К тому же я как-то видела сон... Во  сне я видела себя и девочку... Это была она, моя дочь...
"А это уже не хорошо..." - подумала Вера Павловна, прикусив губу и наморщив лоб.
- Как часто тебе сняться такие сны?
- Не часто... Может это даже не сны... Очень чёткая картинка... Как в реальной жизни...
- Это было там, в вашем другом мире, или здесь?
- Это было здесь. Там я ещё не была беременной.
- У нас в больнице или когда начали жить в квартире?
- Наверно в больнице, но вспомнила я о нём когда уже жили в квартире. Просто однажды проснулась и вспомнила... Вспомнила что когда-то раньше было такое виденье... И я, потом, всё время верила в него... Верила, что именно  так и будет.
"Плохо..." - снова мысленно произнесла Вера Павловна и, отведя взгляд от девушки, стала смотреть себе под ноги.
Какое-то время они молчали. Но вдруг Касандра тихо и как-то уж совсем растерянно произнесла:
- А ведь я и вас раньше видела...
Они снова стали смотреть друг другу в глаза.
- И что же ты видела? - также тихо спросила Вера Павловна.
- Вы находились в каком-то мрачном, тесном помещении, с небольшим зарешётчатым окном...
- В тюрьме что ли?
- Не знаю, но вы там были счастливы...
"В тюрьме, счастлива?" - промелькнуло в голове Веры Павловны, но вслух она спросила другое.
- Почему ты решила, что я была счастлива?
- Потому что счастливые люди излучают определённую энергию...
- Светятся что ли?
- Можно и так сказать...
"Если в тюрьме и счастлива, то это, скорее всего дурдом - заключила Вера Павловна - И она не далека от истины: если вскроются те манипуляции, которые я проделала, то это вполне может быть".

                *****


" Значит, инстинкт материнства присутствовал в ней ещё до родов. А может он присутствовал ещё во время зачатия? А что если этот инстинкт многогранен по своей конструкции и страсть к совокуплению является его частью? Хотя сам инстинкт материнства, в свою очередь, может являться частью какого-то другого, ещё более объёмного процесса. Например - инстинкта продолжения рода... А тот в свою очередь может частью входить в инстинкт, который называется жизнь или желание жить. Просто по  мере течения времени, по мере взросления организма, включаются определённые фазы. В конце концов, что такое любовь? Это обыкновенные химические процессы в организме как животных, так и людей, связанные с желанием продлить род, то есть - совокупляться. О том что особь готова к продолжению рода, можно определить по поведению, визуальным признакам, обонянию и осязанию. Как самцы так и самки определённым образом дают друг другу об этом знать. Что касается человека, то его поведение в этот период может отличаться от общепринятых норм и правил. Это даже считается своего рода психическим заболеванием. А ещё человеческий разум способен к воображению. Здесь тоже свои плюсы и минусы. Чтобы включился инстинкт совокупления, человеку порой достаточно вообразить эти действия и детали, побуждающие к ним. К примеру, мастурбация, это чисто человеческое изобретение. Но это же воображение может иметь  и обратный эффект - отключить их. Вполне возможно, что инстинкт материнства включается ещё в раннем возрасте, когда девочки играют в куклы, и развивается по мере взросления. Здесь можно предположить, что боль при родах тоже является частью процесса, при чём вовсе не его отрицательным последствием, а способствующим: чтобы избавиться от боли, организм стремится побыстрее закончить процедуру. То есть - родить.
Но иногда инстинкты не работают. Или работают не правильно. Происходит какой-то сбой. Почему? Любой механизм в процессе работы,  под воздействием окружающей среды, изнашивается. Отсюда причины сбоев, старение и, как финал всего, смерть. Но что если, к примеру, в каком-то многофункциональным приборе, какой-то процесс не включается в нужное время? При чём механизм совершенно новый, не подверженный износу. В чём здесь причина? Сбой программы... Такое часто случается в электронике и почему бы тогда такое не может произойти с человеком? Программа, по которой живёт человек называется генетический код... Почему происходит сбой генетического кода?  Причин много. И если очевидных не наблюдается, то они могут быть глубинными, до которых так просто не докопаешься. Да и надо ли? Что это, к примеру, даст лично мне? Может оно и правильно: если нет материнского инстинкта, зачем какое-то там либидо? В природе всё сбалансированы и нет ничего лишнего. В принципе, человек хитрожопый по своей натуре. Своими извращёнными прихотями, создаёт для себя  наслаждения, тем самым производя дисбаланс в природе. А природа стремится к равновесию и устраняет образовавшиеся несоответствия противоположным. Вы безмерно потребляете позитив, так вот вам негатив. Хотя кто знает, может быть создание дисбаланса и есть стержневой процесс развития общества? Хрен бы человечество изобрело пенициллин, если бы повально не гибло от болезней. Баланс или равновесие создаётся двумя способами: или удалением, если где-то, что-то лишнее или добавлением, если где-то, чего-то не хватает. И если общество развивается, прогрессирует, значит все эти процессы, в равной  степени, необходимы...".

                *****

Все эти мысли лишь промелькнули в её сознании и, кроме глубокой задумчивости, никаким образом внешне не проявились. Единственное что - они, почему-то, изменили её первоначальную цель прихода сюда. Её ведь интересовал процесс зачатия - чувства, эмоции, ощущения. Эти события, обычно, яркие и запоминающиеся даже в мелочах. Она хотела знать, этот момент они помнят как Деньсон и Каплейода, или как Луговский и Автухова? Ей почему-то казалась, и хотелось в это верить, что параллельные миры не просто существуют,  а связаны между собой и могут влиять друг на друга. При подобном перемещении, где-то, на каком-то уровне сознания или подсознания, могут запечатлеться какие-то детали, а может даже целые события. По ним Вера Павловна надеялась выяснить - к какому миру они относятся. И если раньше она не касалась интимной темы потому, что боялась негативного влияния на беременность девушки, то теперь она вдруг подумала о её послеродовой депрессии.  Именно в этот момент у неё угасло желание заводить  разговор о их прошлом. 
Вера Павловна глубоко вздохнула и задала совершенно шаблонный вопрос.
- Как девочку назовёте?
- Так уже назвали - ответила Кассандра - Сабрина.
- Сабрина? - удивилась Вера Павловна - Почему Сабрина?
- Валера так захотел... - девушка на мгновение задумалась и добавила - А я не против... Красивое имя...

                *****

Потом две недели Вера Павловна посещала их на дому в чисто медицинских целях - профилактическое наблюдение.
Однажды, следя за тем, как Габриэль пеленал ребёнка, она сказала:
- А у тебя хорошо получается...
И это был не просто комплимент, это была чистая правда.
Ответ парня её несколько удивил.
- Вы знаете, мне кажется, что я уже когда-то делал это. Пелёнки, подгузники, смеси...  Всё это уже было и, возможно, не один раз...
- Может там, в своём мире, ты был женат? - спросила Вера Павловна.
- Нет - уверенно ответил парень - В том-то и дело, что не был я женат.
"Ну и Луговский не был женат... - мысленно произнесла Вера Павловна - И детей у него не было... Разве что младшая сестра? Но вряд ли он её пеленал. Откуда тогда это предчувствие? Впрочем, при случае поинтересуюсь у его матери".