Море волнуется раз!..

       Валик ушёл в море уже пятый раз. Ходки на бартер приносили хорошие доходы, и жена не могла нарадоваться на его заработки. При виде чемодана денег об остальном даже не думалось, и она счастливо приговаривала, собираясь идти в чековый магазин для рыбаков:
- Море волнуется раз! Море волнуется два! Море волнуется три!..
       Особенно её радовало то, что супруг работает в огромном мужском коллективе. Её муж висел на доске почёта, и его ценили в каждом плавсоставе, как серьёзного работника ответственной профессии. Если в той же Африки с иностранного танкера русскому судну вместо хорошего дизтоплива могли втюхать обыкновенную забортную воду, что запросто могло заклинить всю топливную аппаратуру на двигателях, то с Валиком этот номер никогда не проходил! В связи с этим ушлые туземцы уже знали, что это не тот стармех, который прохлопает наглую смелую подставу, из-за чего промысловое судно потом обязательно попадёт в вынужденный простой. ожидая, когда топливо отделят от воды.
       Но работа работой, деньги деньгами, а что в рейсе возле восьми-девяти тёток из экипажа можно было скурвиться быстрее, чем на берегу, жена Валика не думала ни одной извилиной мозга. Между тем красавца татарина в каждом рейсе окучивали то какая-нибудь пекариха, то повариха, то докторша. Особенно его домогались буфетчицы. И вдали от дома без горячей супруги под боком темпераментному Валику ох, как тяжело было бороться с желанием близости! Помня, однако, угрозы жены о непременном разводе, с женским плавсоставом он вёл себя так, что никто не знал – блудит «дед» с кем-то или нет?   
       С таким поведением ни один грязный язык не мог разрушить его семьи. В ресторане «Весна» он теперь появлялся не в качестве саксофониста, а лишь обмыть свой очередной приход в компании жены, береговых друзей и коллег по рейсу. На саксофоне же со сцены Валик играл только для супруги пару песен. Теперь вся его жизнь на зависть старым поклонницам была только для неё - любимой и счастливой.

продолжение следует..........