О мальчике Мите. 05

20:05-20:15

Но самую важную фразу Дима мне сказал такую... Как же я спросил-то у него? Не помню. Но он мне ответил: - Больше всего мне не нравилось в детстве, когда не все хотели играть ...или он сказал "когда дети не хотели играть"? - в то, во что я играть хотел, а там нужно было, чтобы играли все.

Дима щупленький, невысокий, он в очках. Но он очень по-взрослому говорит. Я чувствую себя рядом с ним подростком, а его рядом со мной - зрелым опытным, всё знающим про жизнь - как я чувствовал себя рядом с Генрихом Батищевым.

Он зарабатывает в том же издательстве, что и я. Он там публикует какие-то свои сказки. Я ещё только-только добрался до издательства на своём профессиональном пути, он уже там. Да я там как-то криво - как-то не вполне то делаю я там, что хотел бы делать. Хоть и книжка одна и вторая, которую я там издал, они вершины моего художественно-конструкторского творчества и я до сих пор считаю их шедеврами. Да, я могу то всё делать. А хочу делать другое. Хочу, чтобы вот таким мальчикам Димам - не 18-летним, а таким, какой Дима был, когда делал свою Настольную Страну - было бы, где вс такое сочинять. И воплощать. И чтобы это не я для детей, а дети сами бы для себя художественно конструировали бы. И развивались бы через это дело. Ибо это дело, художественное конструирование, развивает мышление. И мышление развивает, и композиционное чутьё. И технологичность развивает.

Дима мне фактически рассказал, как и почему он стал писателем. Я благодаря его рассказу обнаружил саму формулу ремесла этого, не только писательского, но и вообще авторско-художнического - в широком смысле.

Но моя эта десятиминутка опять закончилась.