Пилорама, Фиска, макароны

     —Как ето вы хорошо питаетеся! Всё макароне, вармашель, рожки — так выразилась старуха, в избе которой нас поселили.

     В тот раз в деревне мы застали здоровенную груду досок. Именно груду — в штабель это уложить было невозможно. Доски были завиты винтом Архимеда. Хотя шаг винта был довольно протяжённый, больше половины длины досок, всё же на что-то, кроме топлива,  употребить  их было затруднительно. Как выразился Толян-тракторист, «хохлы нахерачили». «Хохлами», независимо от их национальности, называли шабашников, наезжавших с югов. Это обычно бывали не украинцы, а молдаване. А один из наших городских, сам этнический молдаванин, сказал: «Да какие же это молдаване, это гагаузы!»

     Гагаузы ли, или кто бы они не были, соорудили в совхозе пилораму довольно архаичного устройства. Где-то спёрли или прикупили устаревшее оборудование и смонтировали здесь. Огорчённое сельское руководство поняло, что ему всучили негодную пилораму, и размышляло, как теперь её списать. Сами виноваты, не глядя подписали что положено за ящик водки.

     А в нашей группе городских борцов за успехи передового советского агропрома очень удачно оказался некий Гоша. Профессия его была «рамщик», то есть рабочий пилорамы. Он сказал:
     — Рукожопство, ну. Полотна надо править, поэл? Попрёт нар-малля, дА-тыыы?
     Нина-Анатольна, бригадирша, не очень доверяла людям после тех шабашников, но Фиска подтвердила: рамщик, точно.
      
     А Фиска, это кто такая? Ладно, отступление о Фиске. Я сперва думал, «Фиска» — кликуха этой вульгарной бабы. Как сейчас говорят, позывной. Но нет, это сокращение от её имени — Анфиса. Работала Фиска на складе, пила почти не просыхая, и начальник склада с облегчением отправлял её в сторону сельского хозяйства на всё лето. Она охотно соглашалась поправить здоровье в условиях страдного сухого закона и на свежем воздухе. Особенно же льстил ей пост нашей предводительницы. Таковой её назначил наш умный гендиректор. Ходить по деревне с блокнотом. А то, глядишь, натворит ещё чего, как те шабашники. На партсобрании шеф удовлетворённо сказал: «Человек нашёл себя!» В задних рядах кто-то неполиткорректно буркнул: «Фиска человек?»
     По прибытии в деревню Фиска суетилась и верещала: «Получайтя белльо, получайтя белльо!» То есть простыни и наволочки. Утрами же она производила побудку, издавая сигнал: «Затрикать, затрикать, затрикать!» — то есть завтракать.

     Вернёмся к пилораме. Гоша-рамщик  подобрал себе двух помощников, в том числе и меня. В пути я слегка простудился и дня два-три чувствовал себя неважно. Погода стояла дождливая, холодная, что не добавляло оптимизма. Желая подбодрить товарища и напомнить, что нам досталась хорошая  работа под навесом, Гоша воскликнул:
     —Нар-малля, Андрюха! Кан-кретна, дА-тыыы? Всё пут-тём, поэл!

     Гоша потребовал набор ключей, мы помогли ему снять полотна, то есть пилы, отнесли их к наждаку, и Гоша заточил их как надо. После этой операции доски получались прямо-таки лекально ровные, как и  брус, плахи и всё, что требовалось. Мы знай волокли крючьями к транспортёру брёвна из штабелей. Что значит профи! Профессионализм сказывался и в том (мне бы и в голову не пришло), что работал он отлично, но очень не спеша. БОльшую часть дня мы промышляли в лесу, собирая грибы. Мы украли у Фиски четыре наволочки и привезли их домой полными сушёных грибов. Четвёртая предназначалась нашей стряпухе. Дело в том, что эта пилорама находилась ближе к сосняку, источнику древесины, довольно далеко от деревень, ещё обитаемых. От ближней деревни осталась только одна изба, где обреталась остаточная старушка. Мы проживали в её избе. Четвёртый член бригады,  девушка, была назначена варить макароны. Мясо нам подвезли не сразу. Грибы она готовила незатейливо-однообразно, кулинара Коли с нами не было. Хозяйка, садясь с нами за стол, нахваливала наш рацион.
     —Хороша у тобе грибовнича, Надя. Соли не пожалела. А до вас-то жили ети, черномазы-те, шабашники-то. Барана зарезали, ак над угольями убоины нажарят, да с помидорами-то и жрут. А у вас-то больно ладно питанье: всё ето рожки, макароне, вармашель.

     Всё кончается, заготовка грибов тоже. Воссоединившись с остальным временным контингентом, мы кучковались у конторы в ожидании расчёта. Фиска вертелась тут же со своим блокнотом и каждого спрашивала: «Как тебе фамилие?» Меня она спросила: «Паккерт, как тебе фамилие?» Думала, что это не фамилия, а прозвище. Ну, я ведь тоже относительно её имени сначала не допонял.