Гюнтер о Дим. Хэдканоны 4

Ликом пригож,
А речами умилен.
Только в глазах,
Стоит холод могильный.

Девушка вертелась в беспокойном сне по кровати, сминая сжавшейся нервной рукой белые льняные простыни, пропитавшиеся потом. Кошмар не отпускал ее или она сама не хотела с ним расставаться, погружаясь в его глубины и снова выплывая на мелководье.

Ночь давно перевалила за середину. И это было уже не первое ее неприятное сновидение. Наконец, глаза распахнулись, и она смогла сесть, судорожно хватая ртом воздух, обнимая подтянутые колени. Взгляд ее остановился на черепе, стоящем на краю стола, повернутым к ней пустыми глазницами.

Он даст тебе,
Успех и достаток.
Щедро одарит,
И сребром и златом.

Она встала – простоволосая, босая, в длинной ночной рубашке, делающей ее похожей на призрак – и шагнула к нему. Положила гибкие руки на виски с обеих сторон, подхватила, прижав костяной черный лоб к своему мокрому и холодному. Прикрыла глаза и замерла вместе с ним.

Сколько она так простояла – никому не ведомо. Может – она делала так каждую ночь с Того Самого Момента. А может – впервые. Кто теперь скажет, да и скажет ли. Но все-таки что-то происходило здесь и прямо сейчас: казалось, все тени вокруг сдвигаются в ее направлении. Словно бы она была теперь неким притягательным центром для них, некоей достижимой целью, компасом и путеводной звездой одновременно.

Только не даром,
Так добр он к людям.
Время прийдет,
По счетам платить будем.

И когда концентрация эта достигла определенной силы, вся эта тьма, любовно собранная, всосалась в череп. Он заискрился, вбирая в себя стекшееся нечто в себя. А затем оторвался от ее лба, вырвался из дрогнувших рук и величественно выплыл на середину комнаты. Вокруг него закружилась пыль, копоть и пепел, медленно собираясь в нечто сначала бесформенное, пустотелый вихрь, все уплотняющийся с каждым витком и обретающий очертания.

Время текло, завиваясь кольцами синхронно с вращением черного смерча. Она завороженно смотрела на формирующуюся фигуру.

Сокровища враз,
Тебе станут постылы.
Навек в кандалы,
Тебя заключил он.

Чем быстрее вращался вихрь, тем быстрее та уплотнялась. Руки, ноги, темные, антрацитового оттенка, испещренные нездешними письменами. Широкий торс, гибкая шея, гордо поднятая голова. Последние частички влились в глаза без отблеска света, которые смотрели только на нее.

- Ну вот я и вернулся, Улэна. Соскучилась?