Вальс Зеркал. Глава 4

Всему на свете есть время раздирать, и время сшивать.
Колесницы эпох все устремлялись вдаль, а народы и целые расы продолжали наивно верить, что тьма выступала в качестве противоположности света, а не была всего лишь его отсутствием.
Они считали, что могут влиять на мерную поступь времени.
Но что реально в нашей власти? Или во власти бога – да хоть бы и здесь, в цитадели его могущества?
Чушь это собачья. В жизни полно дверей, которые не отворяются, когда ты в них стучишь, – не меньше, чем тех, что распахиваются, когда ты этого не желаешь.

ГЛАВА 4
ЯНТАРНЫЙ ТРАКТ

На чердаке заброшенного прежними хозяевами дома, кутаясь в плащ и низко надвинув капюшон, сидел Нирио. Он уже четвертые сутки плохо спал – обычно закрыв глаза, молодому человеку удавалось выбрасывать из головы все мысли и мгновенно отключаться.
Но – не сейчас.
Казалось, ливень шел круглосуточно. Пробирало сыростью, по окнам все также сбегали струйки капризного дождя.
«С погодой невесть что – еще ночь или уже утро? Будь я неладен, если тут не вмешалась магия!»
Надо убираться отсюда.
Нирио поначалу рассчитывал переждать ливень, но последний и не думал прекращаться. Придется добираться до города как есть – запасы еды все равно истощились. Благо, путь туда недолгий.
Нирио потрогал щетину на лице, встал и подошел к узкому окошку, отряхнув с плеч остатки влаги.
Послышались раскаты грома – собиралась гроза. На горизонте уже сплетались характерные узоры, объединяясь в отростки молний.
Одним движением молодой человек вытащил из углубления деревянную дощечку, подпирающую дверцу маленького окошка, открыл ее и, опершись руками об оконную раму, высунул голову в проем.
Струйки бушующего ливня тут же забарабанили о прикрытый капюшоном затылок юноши.
На улице – ни души. Жильцы попрятались в свои дома, а животные – в убежища.
Нирио размышлял.
Прошло уже предостаточно времени: Орден храмовников, отправляя своих адептов в экспедиции, не привык ожидать неповиновения. Как лекарю животных, на этот раз для нужд Ордена заданием молодого человека было выходить ослабленного диковинного зверя – представителя семейства кошачьих.
… С его последующим умерщвлением – цели Ордена редко изобиловали благими помыслами.
Но скоро они поймут, что он, Нирио, ушел. Разумеется, пошлют кого-то проверить, однако, не найдя тела, сделают свои выводы.
Юноша пробыл в монастыре достаточно и знал, какими будут эти выводы. Вспомнил он и о письме от крестной, в котором та сообщала о нападении на Бремме: еще одна причина не находиться долго на одном месте.
Ее к Нирио приглашение плыть вслед за ней на архипелаг к родственникам, безусловно, весьма мило, но оттуда-то Орден и начнет искать.
Твердо решив не возвращаться в монастырь, лекарь взглянул на размытую дорогу, простиравшуюся мимо мельницы в сторону тракта.
Что ж, отсутствие сна и непроглядная ночь днем могут быть только началом.
Пол под ногами скрипнул, когда юноша развернулся и зашагал в сторону лестницы.
Настало время слезать с чердака.
* * *
Дождь все не кончался.
Нирио шел по бурой грунтовой дороге, на которой отпечатались следы колес многочисленных фургонов. По обе ее стороны тянулись коричнево-желтые поля; картину оживляли лишь редкие деревья.
Как на зло не было ни встречных телег, ни повозок.
Молодой врачеватель остановился, дабы растереть ноги. Сколько он шагал, неведомо. Да он и сам сбился со счета. Неподалеку, знал Нирио, расстилались поля небольшой плантации, живущей возделыванием земных даров.
Что ж, все верно – СмелфНур близко.
Юноша отбросил со лба спутанные волосы и по привычке причесал их пальцами. Помимо дорожного плаща, одет он был в просторную рубаху, а штаны, поддерживаемые ремнем, неизменно заткнуты в сапоги, дабы краями не месить грязь, которой, по мере нескончаемых дождей, становилось только больше.
По-прежнему не светлело. У Нирио не выходили из головы слова крестной из письма о том, что все его родственники из Бремме, вероятно, погибли. Не хотелось в это верить. И он не поверит, пока сам не убедится. Хотя проходящие странники и подтверждали, что в Бремме недавно произошла страшная резня, никто из них, само собой, про отдельно взятую семью ничего знать не мог. В конце концов, кто-то из его родных мог успеть бежать. И если это так, Нирио их найдет, чего бы это ни стоило.
Юноша поправил походную сумку и принялся шагать дальше. Неподалеку стали видны низкие строения, – местного смотрителя плантации, не иначе.
Подходя к комплексу зданий, Нирио стал озираться вокруг и ниже опустил капюшон. В одном из домов молодой человек услышал, как с верхнего этажа донеслись крики и обрывки фраз ссорившихся мужчины и женщины. То был редкий двухэтажный домик, что возвышался над соседними. Впрочем, статью он отличался едва ли – о последней напоминали лишь остатки фундамента – как одинокие старые сточенные резцы напоминают о том, что голая десна была когда-то полна крепких белых зубов. В остальном – на скорую руку подогнанные стыки стен, штукатурка кое-где обвалилась, обнажив во многих местах каменную кладку. Когда-то большие окна были застеклены только на первом этаже, на втором же в ход пошел бычий пузырь.
Пройдя еще чуть дальше, потянуло смрадом нечистот. Чего бы ни касался взгляд Нирио, наметанный глаз врачевателя животных всюду примечал прятавшихся бездомных собак – здесь, за чертой СмелфНура не было ни сил, ни средств на то, чтобы отлавливать их. А сбиваясь в стаи, голодные бродячие псы, как известно, могли напасть и на проходящих мимо путников.
К моменту, когда юноша пересек поселение, он не смог отказать себе в том, чтобы вздохнуть с облегчением – громкое тявканье собак, равно как скуление ночевавших на верандах дворняжек осталось позади. Конечно, кое-где еще можно было видеть как редкий пес, поначалу рывшийся в куче мусора, принимался вылизывать ободранные и стертые подушечки лап, но в целом чувство опасности отступило.
Наконец, Нирио вышел на Янтарный тракт. В этом месте на него сворачивали несколько дорог. Эта огромная транспортная артерия СмелфНура впитывала в себя множество трактов поменьше. Не диво, что народу здесь, стремящихся в город и из него, наблюдалось предостаточно. На развилке уже привычно был столб, по размеру одного лишь указателя в сторону северо-запада недвусмысленно намекающий, где находится столица.
Какое-то время молодой врачеватель животных шел по обочине, посыпанной гравием, не желая привлекать к себе лишние взгляды. То и дело разносились ругательства возчиков обозов, требующих убраться с дороги прохожих. Вскоре, впрочем, прямо за поворотом юноша наткнулся на возводимую на скорую руку торговую лавку.
Товарка в ней, дама средних лет, еще даже не успевшая расставить товары, все возилась с колышком, подпирающим навес.
– Добрый день, – поприветствовал Нирио.
Женщина повернулась к нему:
– О, здравствуй, мой дорогой, – она тут же подобралась. – Желаешь чего-нибудь? Я тут, правда, еще не совсем обустроилась, но это ничего.
– А что вы продаете?
– Да всего помаленьку, – тяжело выдохнула товарка. – Рынок меняется – сейчас покупателю тяжело угодить. Ингредиенты для изготовления зелий, магические снадобья, – товарка по мере произносимых ею товаров, вытаскивала их из своих мешков и ставила на прилавок. – Так что тебя интересует?
Юноша все это время косился на ослика с повозкой, стоящих за спиной женщины.
– Может, что-то из еды? – спросила она, завидев, куда смотрит Нирио. – Овощи, фрукты?
– Нет, благодарю, – сказал молодой лекарь, думая о том, что у него в сумке еще есть банки с мясными консервами, хлеб и немного сыра. – Мне нужно пару припарок и настойку царь-листа.
Когда женщина отошла к повозке искать необходимые Нирио средства для врачевания, юноша посмотрел на тракт. Вдалеке скоро будут видны южные ворота, у которых наверняка образуется привычная давка.
При мысли об этом Нирио поморщился и отвел взгляд.
А через поле, игнорируя возниц по обе стороны, шел вооруженный мечом мужчина, нагруженный мешками и корзинами. С виду коренаст, лысоват, невысок ростом: жесткие черты лица и многочисленные шрамы выдавали в нем бывалого вояку. Поверх тонкой кольчуги на нем была потертая куртка, просторные шаровары и сильно поношенные сапоги, судя по всему, казарменные. Служивый – ясно, как день. Недлинная бородка, что росла как придется, не оставляла сомнений в том, что с цирюльником этот странник знакомства явно не водил.
Завидев Нирио и товарку, он направился в их сторону.
– Вот все, что тебе нужно, – гордо, со знанием дела произнесла товарка, возвращаясь к прилавку с сеткой, куда сложила все заказанное лекарем. – Вообще-то, там даже больше. Я подумала...
– Отлично. Я беру, – отрезал Нирио, видя, как невысокий мужчина, кряхтя, подошел к ним и стал складывать свое добро рядом.
– Пять отерр и четыре стажни, – сказала женщина, протягивая ему сетку. – Может, что-нибудь еще?
Нирио покачал головой, но все же быстро пробежал глазами по фруктам. Яблоки, груши...
– Ну, может, пару слив.
Товарка кивнула и начала открывать какую-то коробку.
Тем временем, мужчина, сложив возле ног свои пожитки и отдышавшись, просиял:
– Ниедин, никак ты?!
– Да, капитан, – отозвалась та с удовлетворением в голосе, доставая из коробки сливы и протягивая их Нирио. – Думала, не узнаешь. Чем могу служить?
– Я-то? Не узнаю?! – принялся хорохориться мужчина, поправляя потертую перевязь с мечом. – Обижаешь! Есть у тебя табак, а? Ренерский! С нашей малой родины!
– Разумеется. Сколько дать?
– Сколько есть, – у него вырвался лающий смешок. – Ладно-ладно, мне пару свертков, – поправился он, завидев, как опасно сдвинулись брови у товарки.
Нирио тем временем положил на прилавок десять отерр с профилем Вульфдена Четвертого.
– Милостивый Господь, зачем же так много? – охнула товарка. – Большущие деньги, можно и осла купить!
Мужчина, стоявший рядом, тоже приподнял бровь.
– Да ничего, сдачу оставьте себе, – буднично ответил Нирио, откусывая одну из только что купленных слив, остальные пряча за пазуху.
– А он не местный, а, Ниедин? – по-отечески улыбаясь, обратился мужчина к товарке. Та, смахивая ладонью монеты с прилавка, пожала плечами. – Откуда ты будешь, парень?
– Из Бремме, – коротко ответил Нирио, оторвавшись от сливы.
– О, далековато! А куда направляешься?
– В СмелфНур, – врачеватель животных туго затянул шнуры походной сумки, куда сложил сетку с лечебными ингредиентами.
– Хех! Ну, конечно! Куда же еще? Нынче все как крысы сбегаются в столицу, – он отстраненно посмотрел на темные тучи и кивнул, как бы в подтверждение своим мыслям. – Ладно, чего под дождем стоять... Слушай, не поможешь мне все это дотащить? Я тоже направляюсь туда.
– Почему бы нет? – ответил Нирио.
– Вот и славно! – он принял от Ниедин два сухих свертка и очень быстро поместил их в одну из сумок, дабы они не намокли. – Бери вот эти.
Он показал юноше на две средних размеров корзины, потом, как бы вспомнив о чем-то, всплеснул руками, достал из кармана пару монет и дал их товарке.
– Неудачное ты подобрала время для торговли, Ниедин, – сказал он, отряхивая с себя капли дождя. – Всю дорогу размыло, проходящим и проезжающим мимо сейчас хочется только поскорее найти горячую пищу и теплую кровать.
– Да теперь всегда сыро и дождливо, – отмахнулась женщина. – С тех пор, как установилась такая темень. А жить-то на что-то нужно.
– Верно. Ну что, взялись? – это было обращено уже к Нирио, одновременно с тем взваливая себе на плечи огромный мешок.
Юноша кивнул. Обе корзины уже были у него в руках.
– Всего доброго, – обратился к товарке молодой врачеватель животных.
– О, спасибо. И тебе тоже. Приходи еще, – с улыбкой ответила Ниедин.
Как только они отошли от товарки и вернулись на тракт, мужчина заговорил:
– Да, погодка та еще, – он поправил мешок на спине, чтобы было удобнее нести. – Нам бы сейчас телега не помешала. Меня Нотлан звать, кстати.
– Нирио, – парень и не прочь бы пожать тому руку, но у обоих они были заняты.
– Говоришь, ты из Бремме? Там что-то стряслось, так? Все вокруг только об этом и говорят.
– Да, я тоже слышал, – угрюмо отозвался лекарь.
– Слышал?! Ты разве не оттуда держишь путь? – спросил Нотлан.
– Нет. Когда это произошло, меня там не было.
– То-то ты целехонек, – усмехнулся мужчина. – Подумать только! Нападение! Говорят, в живых мало кто остался.
– Так говорят. – Нирио очень надеялся, что его родне удалось бежать на архипелаг, как сообщала в письме тетка.
Нотлан внимательно посмотрел на него.
– Соболезную. Ты ведь лишился дома, так?
– Есть такое.
– Слушай, я просто солдат, – он жестом показал, что нужно свернуть и обойти грязевую лужу. – Капитан пехотного резерва. Знаю, тебя это не утешит, но и все же я знаю, что много солдат сейчас мысленно с вами и понимают вашу утрату. Честно, мы бы не прочь здорово врезать этим скотам! Как поступит приказ, думаю, эти ублюдки еще пожалеют о том, что вырезали население на наших северных границах!
– Спасибо, – слабо улыбнулся Нирио. У него словно ком в горле застрял при воспоминании о всех друзьях и знакомых, которые остались там, в его деревне.
Нотлан энергично кивнул.
– А ты чем в жизни занимаешься? – поинтересовался он. – У Ниедин ты вроде какие-то травы покупал.
– Все верно. Я лекарь.
– Ого! Лекарь! У нас, в казармах, лекарей почитают как отцов.
– Нет, я всего лишь врачую животных. Людей, впрочем, тоже приходилось.
– Вот оно как! Слушай, если ты ищешь работенку, могу замолвить за тебя словечко перед одним сотником – он мой давний должник и вечно сетует на то, что его людей посылают к черту на праздник, а после таких вылазок, само собой, появляются раненые, которым, чтобы попасть к штатскому лекарю, приходится выжидать огромные очереди.
– Я... нет...
– Думаю, он был бы рад своему походному целителю. Серьезно, парень – не отказывайся раньше времени, мало ли как жизнь повернется, верно?
– Светлая мысль.
– Я вот еще, значит, что сказать хотел, – он пристально посмотрел на Нирио. – Ты бы так не разбрасывался деньгами, как у Ниедин, а? В моих краях и за стажню убить могли. Не говоря уже об отеррах. В СмелфНуре, конечно, убьют вряд ли – разве что в портовом квартале, – но ограбить могут вполне.
– Спасибо, учту, – кивнул врачеватель животных. Посмотрев перед собой, он уже четко мог видеть большие, ведущие в город дубовые ворота, открытые настежь. К его удивлению, толкотни в проходе не наблюдалось.
– Южные ворота никогда ажиотажем не пользовались, – проследив его взгляд, ответил Нотлан.
– Почему? – Нирио отступил в сторону, чтобы пропустить со скрипом тянущуюся по мощенной булыжником дороге телегу с сенным обозом.
– Дурная репутация, – проворчал солдат, также давая дорогу каравану и зло поглядывая на ругающихся возчиков. – Это ведь тебе не Королевский тракт с выходом на Виноградную улицу, где живет знать. Здесь в трущобах процветают воры и прочее отребье. И торговля здесь иного рода – не удивляйся, если тебе попытаются продать какое-нибудь захудалое оружие или предложат поразвлечься с местными девицами.
– А ты неплохо знаешь СмелфНур, – улыбнулся Нирио.
– Приходится по долгу службы, – просто ответил тот. – Когда стража не справляется, проводим рейды по борделям, вылавливаем банды.
Остаток пути до ворот шли, в основном, молча. Разве что Нотлан чуть слышно напевал непристойные песенки.
Дорога начинала утомлять, – усталость тянула к земле железной гирей.
Нотлан выругался и остановился так неожиданно, что Нирио машинально прошел еще шага три, прежде, чем понял, что его спутник прервал движение.
Юноша уже видел как за воротами вдоль улиц стояли сплошь кирпичные и каменные здания, чувствовал, как обычный приглушенный шум города, выражавшийся в поскрипывании гравия под сапогами прохожих, тихом ржании лошадей, вжикании стали о точильные камни манил его, но все же повернулся и непонимающе посмотрел на солдата.
– Возможно, придется солоно, – сказал он, кивнув на двух расположившихся в караулке стражников, которые, отмахиваясь от насекомых, с достоинством обсуждали стати двух юных девиц, навещенных ими накануне.
– А что? Требуют мзду за въезд? – не понял Нирио.
– Эти-то ублюдки?! Конечно, они прибирают денежки, но дело не в этом. У меня с ними личные счеты.
И он напрямик двинулся к воротам. Молодой врачеватель – за ним. По обе стороны ворот выдавались полукружья башен с развевающимися на вершине стягами СмелфНура – пурпурным орлом на золотом фоне. В самих же железных створках была открыта узкая калитка, над ней нависла поднятая решетка, готовая в любой момент намертво перекрыть проход.
Наконец оба рослых стражника их заметили и вышли из караулки:
– Кто это у нас тут? Как думаешь? – обратился один из них к своему товарищу.
– Дай-ка подумать, – издевательски почесав подбородок, отозвался другой. – По-моему, тот, кто должен был тебе денег, а так и не вернул.
– Стой! – грозно подался вперед первый стражник, хватаясь за рукоять меча и преграждая путь Нирио с Нотланом. – Ну что, Нотлан, старый пес, я смотрю ты не торопишься возвращать долг.
– Закрой пасть, Лейн! – Нотлан прищурился. – То пари было фикцией, и ты это знаешь!
– Не-ет! – хищно улыбнулся стражник. – Мы поспорили? Поспорили. А мужчины не отказываются от своих слов.
– Ты бесчестно вынудил меня на этот спор, кретин! – Нотлан едва заметно, одними глазами кивнул Нирио на свой меч, а сам сделал вид, что раскуривает папироску, извлеченную из-за пазухи.
Оба стражника разразились потоком грязных ругательств.
– Ах ты мерзкий сын подзаборной шлюхи! – крикнул тот из стражников, кого Нотлан назвал Лейном. На этот раз и его напарник положил ладонь на рукоять своего меча.
Нирио одним молниеносным движением извлек меч из ножен Нотлана, а сам бывалый вояка, побросав пожитки и казалось бы, просто так закурив папиросу, швырнул ею в лицо стражника и следом тут же обрушил кулак на уже обожженную физиономию не успевшего ничего понять Лейна.
Его напарник извлек меч и, зовя подкрепление, занес его на вовремя отпрянувшего Нотлана. Удар рассек лишь воздух, а следующий уже парировал Нирио. Выходя из оборонительной четвертой позиции, он перешел в атакующую шестую, делая выпад. Противник закрылся, сделал ложный выпад, после – кварте и новый выпад. В этот момент Нирио споткнулся, и это его и спасло.
В это время Нотлан извлек из рукава нож, вогнал его в шею скорчившегося в гримасе боли Лейна и вынул из ножен меч уже мертвого стражника.
Другой его сотоварищ уже намеревался вогнать меч в пытавшегося подняться Нирио, но ему пришлось развернуть его для отражения атаки Нотлана. Спутник Нирио применил версовскую шестую, так что оба клинка отошли вбок, шагнул вперед и правым локтем врезал стражнику по челюсти. Нотлан уже хотел было прикончить его, как Нирио крикнул:
– Сзади!
Нотлан пригнулся и, разворачиваясь, ударил наотмашь и распорол ногу подбегающему стражнику в области бедра. Тот вскричал от боли и повалился на землю. Нирио насчитал в подошедшем подкреплении семь человек. Ну, как семь... если люди еще не научились фехтовать, лежа и истекая кровью, вероятно, оставалось шесть.
Все это пронеслось в сознании очень быстро, потому как в следующее мгновение ему едва удалось парировать выпад в дюйме от своего сердца. Ответным ударом Нирио хотел было поймать своего врага в четвертой, но нет – стражник отбил выпад, обманное движение, укол. Нирио отпрыгнул, сделал ложный выброс руки, скрестил клинки и по широкой дуге резко раскрутил, а после поймал высвобожденный из руки противника меч на лету свободной рукой.
Свой клинок Нирио с силой швырнул в грудь стражнику, который сзади крался к Нотлану, который к тому времени сражался сразу с двумя, а новообретенным мечом парировал грозящий уже ему рубящий удар наискосок, и ринулся в атаку.
Нотлан сражался здорово. Версовская школа фехтования давала о себе знать – перехваты шире, как бы небрежнее, зато выпады глубже, но и он начинал уставать. Стражники смекнули, кто представляет для них наибольшую угрозу и с Нотланом дралось уже четверо. В конце концов ему поставили подножку, а когда он рухнул плашмя о камни, наставили острый конец на грудь и велели не двигаться.
Один из стражников, окруживших Нотлана, отделился от них и подоспел на помощь товарищу, все силы которого уходили на то лишь, чтобы спасаться от града ударов Нирио.
Юноша не успевал перестроиться и увидел лишь, как новоприбывший стражник, перехватив свой меч тыльной стороной, обрушил его рукояткой в висок врачевателя, после чего свет в глазах Нирио померк.