Хроники Милика - Этилерийская история. Предыстория

Хроники всех. Цветочной, Силирии и Фиреи и остальных стран.


                ЭТИЛЕРИЙСКАЯ ИСТОРИЯ
                (30 000 ЛЕТ)

                ХРОНИКИ ЭТИЛЕРИИ

                ЭЛТА – ЭТИЛЕРИЯ – СИЛИРИЯ
                МИЛЛИОН ЛЕТ ИСТОРИИ


Элта просуществовала 970. 000 лет. Ею правили князья, Келинк, Экантэл и Великерс. Келинк после гибели державы пропал неведомо куда, а Великерс погиб от  руки Тариэна – Изначального Света и Мира. Юноша убил врага Мечом Света. А сам после этого погрузился в сон, и спал ровно две тысячи лет. Элта же погибла в чудовищном пожаре, армии Тьмы и Света поубивали друг-друга. Навсегда пропали вековые достижения бессмертных эльфов… Элта оказалась погребена под чудовищным слоем пепла.

Спустя семьсот лет оставшиеся в живых Смертные и Бессмертные вернулись на вымершую территорию, хотя там уже вырос первый лес, но это был уже совсем не тот лес, который существовал раньше. Темный, страшный, необжитый. Эльфы стали там селиться, строить свои первые и новые поселки. Вскоре пошли слухи: непонятно откуда появился прекрасный юноша. Он пел древнейшие Элтийские песни, у него черные, как ночь, волосы, а глаза голубые, как морская волна. И очень добрый.

Прошло еще 1300 лет. Окончательно забыло все прошлое, начала возрождаться культура, но ставшая совершенно другой. А какая? Как все происходило?


                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
               
                ГЛАВА ПЕРВАЯ

                НОВЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ ЭЛТИЙЦЕВ
                (2500 ЛЕТ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ)


Итак, битва Света и Тьмы была страшная. Всего она длилась пять лет, обе армии – Аликэ и Тариэна – погибли, а Элта пылала в чудовищном пожаре, из-за огня и магии в Селиэре начали сходить лавины с гор, спускаясь на равнину, а мощные грязевые потоки моментально уничтожили все живое. Замок Великерса накрыла чудовищная лавина, навсегда стерев все Зло Изначального Тьмы. В подвалах замка медленно умирали те, кого не успели освободить, навеки исчезли все пещеры в Селиэре, тролли, но вампиры выжили, вернее те, кто успел убежать.

Чудовищные пожары продолжали бушевать, пожирая Элту дальше, погибло Дерево Света, Келинк пропал неведомо куда, а в почерневшем небе летали тучи дыма, пепла. Неизвестно было, день или ночь на дворе. Все, что было – пропало. Эпоха Древней Эры кончилась. Смертные Эльфы захватили все позиции, Бессмертных же почти не осталось, и то лишь немногие в той чудовищной трагедии выжили. Победителей не существовало. Так называемая ничья.

Участь вернувшихся в Элту, или точнее, туда, что от нее осталось, печальна. Их глазам предстало страшное зрелище. Вместо привычной цивилизации, травы, цветов и замков, городов – слой пепла (как позднее выяснилось – мощность его составляла тридцать – сорок метров), а далеко-далеко на горизонте синел-чернел чудовищный лес. Совсем другой. Там эльфы и поселились.

Очень малочисленные племена элтских эльфов стали там жить. Было поначалу очень тяжело. Нужно было адаптироваться заново. Приспосабливаться к новым условиям и все вспоминать. И все это, конечно, вспоминалось, но совсем в иной форме. Много не выдерживало этой жизни, без магии и луков, и гибло тысячами. Музыки Экантела, Тариэна и Келинка больше не существовало, некому все восстанавливать. Потому лес так и оставался страшным, цветы вообще редко цвели, а лучи солнца сквозь кромешную почти тьму почти не пробивались. Проходили годы. В дебрях лесных начали водиться рептилии – ящерицы, но таких внушительных размеров, что совсем скоро бедные элтийцы начали бояться, и нередко кончать свои дни в зубах монстров. Мечей и луков не было, лишь копья, топоры, как в первые годы существования Элты.

Жалкие, но крепкие домишки из дерева можно было увидеть в то дремучее время, эльфы вновь стали скудно питаться, гибнуть. Но уже не от Аликэ, а от многочисленных болезней. Тяжело пришлось и нимфам. Лишь их жалобные песни радовали несчастных. Но там звучала совсем другая музыка, не та музыка Элты, которая когда-то рождала все живое.

Больше не было ни вождей, ни царей, ни воинов. Все исчезло, пропало навеки. Проходили годы, века одиночества, страха. Вновь восстанавливалась нормальная жизнь. Эльфы уже привыкли к новым, диким условиям, к отсутствию солнечного света, дебрям леса. Характер постепенно менялся, редко слышались смех, песни. Возникали свои культура, искусство. Некоторые даже начали селиться в пещерах. Также возникали наконец удивительные воспоминания о былых временах, Келинке, Изначальных Мира, Света, Тьмы и Разрушения.

Некоторые даже мечтали, чтобы былые времена вернулись. Но то стало невозможно, поскольку больше не существовало Изначальных, следовательно, настала Новая Эра. Эра Смертных. Так как Эра Бессмертных закончилась. Последние Вечные уныло бродили по лесам. А Смертных становилось все больше и больше, срок их жизни заметно уменьшился. Коли раньше они жили по две тысячи лет, то теперь – где-то тысяча пятьсот лет, и даже меньше. Проклятие Великерса сыграло роковую роль. Больше не было ни того прекрасного луга, по которому бродили Смертные селиэрийцы в Селиэре, ни зла, ни добра, ни боли.

Из Бессмертных остались вампиры (кроме эльфов), но они итак редко встречались. Но иногда банды кровососов нападали на первые поселения, уничтожая половину населения. Позже, с тяжелым сердцем, новые вампиры кончали с собой. И страшно им было, и горестно. По ночам их легко отличить от эльфов: глаза светятся. И, едва заметив вдали зловещие огоньки, мужчина или юноша швырял копье – и крик, дикий, жалобный, полный боли, страдания, заливаемый кровью… Долой порождения Великерса!

Потом вампиров вообще не стало. Вымерли ли они, или ушли – неизвестно, но больше их никогда никто не видел.

Предки силирийцев отличались изумительной красотой. И не только этого народа. От них произошли и фирейцы, и эвенки, и филарийцы, и жители Цветочной страны. Длинные до пят волосы, черные, как ночь, или золотые, русые, рыжие, каштановые. Большие глаза разных цветов радужки, чаще всего смотрящие с мольбой, обидой. Дуги бровей правильные, тонкие губы цвета коралла, бледное, почти белое лицо, и большие крылья за плечами. Сдавленный, но добрый характер. Одежду они шили из шкуры ящериц, на голове – венки из васильков.

Новые поселения поначалу состояли из нескольких изб, внутри – самодельные стол, деревянная посуда, спали же на полу. Абсолютно голые стены, в углу лежали копье, топор. Бывало, на полу играли дети. Да и детей в то время рождалось очень мало. Земледелие? Оно исчезло, ведь почва покрылась пеплом еще много веков назад, несколько тысяч лет назад. Она ничего и не давала, и приходилось питаться лишь ягодами, кореньями, что выжило в этом ужасе и произрастало, иногда даже личинок насекомых древесных приходилось есть. И вообще, чудовищная катастрофа оставила на эльфах тяжелый след. Из волевых, сильных, они превратились в слабых существ, лишенных крова, воли, свободы. Их жизнь буквально висела на волоске. Иногда они жили в землянках. Многие. Утратив все, кроме красоты.

После крушения Элты прошло три тысячи лет, и вот наконец в лесу Новой Эры зазвучали первые песни. Песни, которые пелись почти миллион лет назад. И как давно стоит тишина, нарушаемая лишь плачем да свистом копья! И вот – на тебе! Настоящие песни Элты, но кто же их пел?


                ГЛАВА ВТОРАЯ

                ВОЗВРАЩЕНИЕ ЭКАНТЕЛА


… Он растерянно посмотрел по сторонам. Мрак пещеры даже немного пугал. Через какую-то щель еле-еле пробивался солнечный свет. Тошнотворный запах кружил голову. Еще несколько секунд – и зрение вернулось полностью. Серое, но прекрасное лицо за века покрылось пылью, по нему покатились кристально чистые слезы, и, падая на камни, превращались в белые розы. Мужчина медленно поднялся с каменного ложа, помотал головой. Запах гари, пыли… Ему даже показалось – где-то трещит огонь. Черные, как ночь, волосы представляли собой комок, слипшийся то ли от крови, то ли от пыли,  грязи. Прекрасные одежды стали черными, а сломанный меч лежал где-то в углу, лук, наполовину превратившийся в труху, валялся возле ног.

Мужчина медленно вытянул руку, посмотрел на собственную кисть. На белой коже виднелся яркий рубец. Незнакомец смутно помнил, как Изначальный Тьмы вонзил ему в грудь Меч Тьмы, и острая, ледяная, но одновременно обжигающая боль мгновенно вырубила сознание. А потом – долгий полет вниз головой, крылья не работали. Кровь хлестала из раны, дальше – удар о что-то головой – и все. Сон, длившийся тысячелетиями, наконец, кончился.

Давным-давно Экантелу, Изначальному Света, было предсказано: его ранит Аликэ своим смертоносным мечом, но Тэл не погибнет, а заснет мертвым сном, и ничто не сможет его разбудить, кроме… Ни огонь, ни вода, ни боль. Только гибель Элты вернет его в сознание, только она. И больше ничего. Не будет ни самой страны Древности, ни Аликэ, ни Бессмертных, ни песен, ни мира и войн, а Изначальный Света продолжит жить! Да, эти условия тяжелые, но Экантел лучше предпочел бы умереть, чем допустить Смерть Родины.

И вот. Сон прошел – сын Келинка проснулся. Как раз в тот момент, когда Элту охватило последнее пламя, а Тариэн Мечом Света уничтожил Аликэ. Эта смерть брата и всего пробудила Изначального Света, но зато теперь заснул Изначальный Мира. Он выронил волшебное оружие из враз ослабевших рук, и все. Ничего об этом Тэл не знал, но ему показалось странным другое: Черной Магии нет! Она исчезла.

Изначальный медленно поднялся и едва сдержал стон: чудовищная боль прошла через все тело. Тэл расстегнул прекрасную кольчугу и увидел на груди чудовищный шрам. След Темного Меча. Провел ладонью – снова гладкая кожа осталась на его месте. То же самое сделал и с изувеченной кистью. Смахнув с лица пыль, Белой Магией вновь придал одеждам первоначальный вид.

Мрачно посмотрел на свой склеп, на белые розы. Вот только как теперь отсюда выбраться? Не знал он: пещеру, в коей Бессмертный спал много веков, завалило снегом лавины. Шатаясь, пошел вглубь своей пещеры и пытался послать мысль сыну. Но она уходила каждый раз в пустоту – ответ отсутствовал. Изначальный тут испугался ни на шутку – что, если Тариэн погиб? Наконец, добрался до выхода и тщательно ощупал камни. Или на самом деле это оказался снег, так как обожгло ладони? Экантел похолодел: он в ловушке. Чтобы хоть как-то согреться, начал с трудом и болью расправлять смятые крылья и размахивать ими. Хотя бы пытаться размахивать. Но насчет этого мужчину ждал еще один удар: ОН НАПРОЧЬ РАЗУЧИЛСЯ ЛЕТАТЬ! Немного покалеченные крылья даже не смогли поднять его в воздух. Несчастный стал прыгать, чтобы… но бесполезно. Никак.

На помощь пришла магия. Холод пробирал почти до костей. Прошептал заклинание – снег стал стремительно таять, и вот Экантел пролез в протаявшую дыру, руками и магией прокладывая себе путь. Ноги почти не двигались. Руки тоже. Штука ли – до поверхности осталось всего десять метров! Наконец, измученный Изначальный Света стряхнул с себя снег, еле встал и ахнул. Кругом была бесконечная пустошь, покрытая огнем, пеплом и пылью. С неба падали молнии, повсюду валялись бренные останки элитеков, эльфов… Неудержимые слезы полились из глаз. А далеко-далеко виднелись громадные тучи пепла. Стало ясно: все, Элте конец. А где же Келинк и Ниэрэль?

Этого он не знал. Не знал он и о кончине жены, и о том, что отца больше никогда не увидит. Не знал – Великерса больше нет. Больше ничего нет. Все кончено.

Сына Изначальный Мира и Света (теперь он стал им) нашел через десять дней. Тот лежал совершенно невредимый возле кучи пепла и костей, рядом валялся Меч Света. Осторожно Тэл перевернул сына и принялся ему делать искусственное дыхание. Но сразу же убедился: не поможет, спит мертвым сном, но дышит. Долго думал Всесильный Нового Мира, что же за куча пепла рядом. Но, увидев сломанный Меч Тьмы, все сразу понял.

«Ты получил свое, Аликэ. Любил Ниэрэль, ранил меня, из-за чего я уснул на столько веков. Поделом тебе! Прощай!»
Взял в руки горсть пепла, сжал в кулаке, затем медленно разжал пальцы. Еще раз взглянул на обломки Меча, пнул их злобно, поднял Меч Света и вложил в ножны. Взял Тариэна на руки и куда-то понес, роняя слезы. Мрачно думал о том, с чем предстоит смириться. Больше Элты нет, Изначальный Мира проспит теперь ровно тысячу лет, а то и больше, лишь потом откроет глаза. Унес несчастного в пещеру, оставил там волшебное оружие – Меч Света – и силой Магии защитил склеп от непрошенных гостей.

Все оставшееся время Тэл жил за пределами погибшей державы, как всегда пел прекрасные песни, питался ягодами скудными, плодами, - того, что уцелело – а иногда настреляет ящериц, нарежет их мясо полосками, высушит или пожарит, и тем питается. И все время он думал о супруге, абсолютно ничего не зная о ней. Среди эльфов тем временем порой процветал каннибализм. Есть же было нечего. А жить хотелось. Вначале решил: Изначальный Тьмы зачаровал ее, а потом жестоко расправился с ней, - за отказ быть с ним и родить сына. Но потом почувствовал худшее.

Как-то раз отправился он в горы, ища ту самую пещеру, где счастливо жил с женой и сыном. Нашел, как ни странно. Но теперь это было ущелье, с огромной, страшной пещерой, где водились лишь черви, любящие лакомиться что гнилой, что свежей плотью. В мыслях пронеслись воспоминания. Больше никогда Изначальный Света и Мира не вернется сюда. Туда, где все начиналось. Он будет вынужден бродить по лесам, или от того, что от них осталось, мучаясь от непосильных одиночества и горя. И никого не будет рядом, кто бы смог его утешить, или помочь. Поначалу сын Келинка стал жить за пределами Элты.

Там, где теперь располагается Цветочная страна. Ах, кто бы знал, как она была похожа на погибшую Родину! Совершенно необжитая территория, населенная лишь говорящими насекомыми ростом с Тэла, огромные цветы… Эльфов там не водилось никогда. Цветочная страна была абсолютно девственной на тот момент, неисхоженная, неизученная. Там царила своя, непонятная жизнь. В одиночестве, оплакивая погибших друзей, сына, отца, и жену Ниэрэль, Изначальный Света так и скитался, слова вымолвить ему не с кем стало, разве что с насекомыми, кои рассказывали ему о своей жизни и стране, где родились. Но мужчина чувствовал: все равно найдутся Первые, но все пойдет совсем по-другому. Они выжили.

Так проходили годы, века. Возрождались старые традиции, новые песни создавались. Эльфы по-прежнему жили в лесах, вновь изобрели лук. И вот, три-четыре тысячи лет спустя после уничтожения державы по поселкам стали ходить слухи: неведомо откуда появился неизвестный мужчина, прекрасный и голубоглазый. Насторожились дикие эльфы. Кто бы это мог быть? Непонятно. А Экантел частенько давал о себе знать. Специально  бродил у поселков, пел самые первые песни. Те песни, которые еще пел его отец Келинк. До боли знакомые жителям.

Наконец, они не выдержали, подкараулили Изначального, и привели, завязанного в сеть, в один из поселков. А тот, ничего не подозревая, очень обрадовался. Стали жители его пытать. Когда Тэл говорил правду – ему не верили. Но вскоре нашлись в том поселении Бессмертные, которые давным-давно видели двоих братьев, на свое счастье теперь, и все начистую рассказали Светлому. При этом пытаясь утешить, как только возможно.

Трудно было описать горе Экантела, когда он услышал роковые слова: «Ниэрэль покончила с собой, когда ты заснул мертвым сном. Она бросилась со скалы. Смирись, Тэл, мы все знали, знаем, помним Келинка, Великерса, и тебя. После твоей мнимой гибели Тариэн стал Изначальным Мира и Света, волшебным мечом Света разил все порождения Аликэ, пытался уничтожить Темного, но ничего у него не получилось. И не получалось. Двести семьдесят тысяч лет назад Аликэ породил вампиров – страшных существ с клыками, питаются они исключительно сырым мясом и кровью, свежей. Существовала даже их армия, кровососов, а у твоего брата даже имелся сын – Элиэкт, Изначальный Разрушения. Убит Тариэном. Дальше, три тысячи лет назад, были уничтожены и Элта, и Селиэра. Войска Тьмы и Света поубивали друг-друга, все покрылось огнем, пожравшим все живое. Лишь мы смогли спастись. Тариэн в этой бойне Мечом Света зарубил Аликэ, в сам погрузился в сон.»

Горько зарыдал Тэл, и ничем его нельзя стало успокоить. Его горячие слезы превращались в червей, питающихся лишь плотью и кровью, и те уходили в землю. Долго-долго оплакивал все и все дорогое себе и остальным Изначальный Света, и, наверное, начал бы рыдать кровью, но вовремя успокоился.

- А что же было дальше? Скажите, сколько лет прошло с тех пор, как я заснул? Десять тысяч лет, сто тысяч?

Эльфы долго молчали. Но потом один из Бессмертных медленно произнес:

- Девятьсот тысяч лет. Ровно столько. Если бы Изначальный Тьмы умер раньше, и ты бы не спал, то, может, мы жили бы хорошо. Но теперь все по-другому. И ты должен к этому привыкнуть.

С этих пор Экантел стал жить у эльфов, учил их всему заново, что умел. Вновь ковал мечи, делал крепкие луки, а в одно село, которое не доверяло Изначальному, принес прекрасные мечи. Эльфы, понятное дело, очень удивились, и обрадовались неожиданному подарку. Музыка сына Келинка рождала новые открытия, на деревьях распускались прекрасные орхидеи, а уродливых растений становилось все меньше. Совсем скоро страшный лес стал не таким уж чудовищным. А тем временем Экантел построил себе дворец и стал за всем следить. Жизнь несколько улучшилась.

Но этот полуэльф, хотя и был доволен за эльфов (а полуэльфом он являлся, поскольку его родитель был и не эльфом), был единственным во всех поселках лишенным счастья и радости. До сих пор очень любил Ниэрэль. Вспомнил, как спас ее, как принес к себе в пещеру, как впервые с ней поцеловался. Теперь она давно мертва. Больше никогда Тэл не будет целовать свою любимую, носить женщину на руках и петь ей чарующие песни. Иногда уходил глубоко в лес, лежал в густой траве, грыз травинку и чувствовал, как неудержимые слезы льются из глаз.

Тэл, роняя лицо в мягкий мох, часами так рыдал, но после слезы сменялись диким смехом и криками. Роса летела с волос, перемешиваясь со слезами, мужчина от горя жесткими колючками смородины или крыжовника раздирал себе руки в кровь, ненавидя собственную красу. А в крови видел супругу. С ненавистью и одновременно с любовью рассматривал золотое кольцо на пальце. Иногда не возвращался в свой дворец и спал под открытым небом, даря названия и песни звездам.

Однажды, совсем отчаявшись, Изначальный ушел в горы, и силой магии и Песнями Элты вновь с их помощью создал новый Меч Света, выковав его. Волшебными чарами закалил и заострил клинок, и теперь оно никогда не будет подводить своего владельца. Первый Меч покоился в пещере, где мертвым сном спит Тариэн-Звездный.

Экантел вернулся. Но, к великому сожалению эльфов, он не смог возродить Элитенис – Дерево Света. Очень горевал по этому поводу и объявил: станет царем эльфов, как его отец Келинк в свое время. Спустя много лет племена, коих стало очень много, ушли далеко на Восток, туда, где сверкала в лучах солнца река Мизари и ее притоки. Там, у притока реки Этилеры, возникли новые поселения, и вскоре все основали новый город, первый. А затем совершенно новое государство – ЭТИЛЕРИЮ.


                ГЛАВА ТРЕТЬЯ

                ВОЗНИКНОВЕНИЕ НОВОЙ ДЕРЖАВЫ.
                ЦАРСТВО СМЕРТНЫХ ЭЛЬФОВ И ЛЕГЕНДА
                О ОСНОВАНИИ  ЭТИЛЕРИИ


                Легенда о основании нового государства

После возвращения Изначального прошло шесть веков, и понемногу возродились старые порядки. Изначальный Света стал правителем всех племен, но жалел о сыне. И все время пребывал в печали. Решил тогда он завести себе наместников, был у него друг хороший, по имени Тэвиэн, умный, добрый и справедливый. Экантел очень любил его, как родного сына, и решил вернуть мужчине бессмертие. Мечтал также возродить бессмертных, но понимал: в чем-то дар Великерса-Аликэ приносит пользу, иначе места бы для жизни не осталось никому. В этом брат даже перестарался.

Привел Изначальный Света друга на поляну, сказал ему:

- Я очень люблю тебя, а ты умрешь когда-нибудь, или спустя несколько веков, или проживешь две тысячи лет. Слушай меня. Ты наверняка слышал от отца и матери, что давным-давно, почти миллион лет назад, первые эльфы были похищены драконами Великерса. И унес он их в Селиэру – Страну Льдов, где бедняги мучились. Но один из Бессмертных – Артанис – изменил Родине и своим и стал служить Темному. Он сделал очень много зла, и в результате был убит моим сыном, Изначальным Мира. Если Аликэ брал бессмертие, не возвращая его назад, то я возвращаю. И ни в коем случае не забираю. Я желаю, чтобы ты стал Вечным, как я.

- Что я должен сделать? – Осторожно спросил эльф.

- Сейчас я разведу костер, и положу на траву Меч Света. Помни: злодей не сможет к нему прикоснуться. Сейчас проверим, держишь ли ты на меня дурные замыслы. Возьми же мой Меч в руку.

Очень осторожно друг протянул руку к рукоятке, крепко сжал. Она была золотая, при свете костра переливалась всеми цветами радуги. Страх сковал сердце: вдруг ничего не получится. И тут прозвучал приказ:

- Теперь положи клинок на землю. Дай мне руку, и не дергайся! Будет больно, этого я не отрицаю. Но иначе нельзя! – Голос Изначального стал каким-то другим, незнакомым, а голубые глаза - карими. Как во сне, Тэвиэн протянул Экантелу руку. А тот положил ладонь мужчины себе на колени, из маленьких ножен на поясе вынул нож. И медленно, очень медленно рассек ладонь. Острая боль пронзала эльфа, когда Бессмертный резанул ему кисть чуть ли не до запястья. Брызнула кровь. И вновь приказ:

- Снова возьми мой меч! И не отпускай! Несмотря на боль!

Раненой рукой друг взял волшебное оружие. Драгоценное, которое при его прикосновении начало светиться бело-золотым светом, а смертный почувствовал: странное тепло проникает в рану, кровь омывала рукоять и капала на траву тяжелыми каплями. Внезапный жар охватил все тело. Клинок светился, все ярче и ярче.

- Положи рассеченную руку на землю!

Тэвиэн подчинился, а Экантел запел чарующим голосом Первую Песню, а потом клинок в руках друга вдруг вспыхнул ярким, небывалым светом, струя которого уходила высоко в небо. Внезапно все стихло. Лишь тихо слышалось потрескивание костра. Эльф поднялся с колен, посмотрел на Изначального. А тот крепко обнял его, поцеловал.

- Теперь ты бессмертен. Первые Эльфы Элты были рождены из Музыки, Земли и Огня. Чувствуешь, как все тело горит? Как сила моей Песни бежит по жилам, словно кровь? И спокойствие? Это все – возвращение Вечной Жизни. Теперь нет ни Селиэры, ни Великерса. Но будь очень осторожен и осмотрителен. Удар меча смертелен для тебя, как для Первых Эльфов, стрелы тоже. Береги себя, и проживешь сотни тысяч лет, миллионы лет, друг!

- Спасибо… Большое спасибо, Экантел! Но у тебя же был давно наместник, Сериэсин, Бессмертный Эльф из Селиэры! Где же он? – Вырвалось у Тэвиэна.

Тэл сразу помрачнел, сдвинув брови:

- Ты обижаешь меня! Разве не рад, что тебе достались все поселки и мы вместе ими правим? Разве я зря пел? – Воскликнул Изначальный Света. – Сериэсин погиб в Последней Битве, как мне рассказали, он был прекрасным воином, добрым мужчиной, который всегда приходил на помощь слабым и беззащитным! Мне это, как все кончилось, рассказали Бессмертные, которые выжили в той чудовищной войне.

С той поры Тэвиэн стал Наследником Изначального. Оба они мирно правили поселками, и первыми городами. Так длилось ровно пятьсот девяносто пять лет; потом поползли слухи, - где-то якобы развелись вампиры, восстановив свою популяцию, и вот Наследник пошел их усмирять. Его отряд из  восемьсот тридцать два эльфа отправился на Северо-Восток, но врагов успели порубить-посечь очень мало, зато далеко ушли. Остановились возле реки Этилеры, местность Тэвиэну очень понравилась, и сердце воин оставил в этих краях, не желая возвращаться. Отряд Смертных и Бессмертных на самодельных лодках поплыл по реке, ознакомился с новым домом. Разбили посты, чтобы никто не смел сюда вторгаться впредь.

Так прошло несколько лет. Наконец, Изначальный Света и Мира не выдержал и отправился на поиски непоседы. Это ему легко удалось, и после уговоров Наместник объявил, что эти земли гораздо лучше прежних, и леса хорошие, богатые, и пищи много, и врагов почти нет. Экантелу тоже понравились открытые земли, и он остался тут. Потом привел в Этилерскую местность остальных эльфов, а села и деревни стали как бы другой страной. Но спустя лет двести старые поселения разорили и сожгли кочевники.

Новое царство процветало. Экантел назвал его ЭТИЛЕРИЕЙ, что означает «Солнечные края». Навсегда ушли эльфы из лесов, кои выросли на месте погибшей, ранее процветающей Элты. Никогда больше они не вернутся на старое место. Покинули Запад. А сейчас на месте погибшей Элты – Фирея, Фрикия, и еще несколько мелких государств.

Итак, царство Бессмертных рухнуло. И возникло царство Смертных Эльфов.


                ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

                ПЕРВЫЕ ПРАВИТЕЛИ ЭТИЛЕРИИ
                И ВОССТАНОВЛЕНИЕ БЫЛЫХ ТРАДИЦИЙ.
                ЭТИЛЕРИЙСКАЯ РЕСПУБЛИКА


Двадцать семь тысяч лет назад возникло новое государство – Этилерия. Оно родилось там, где сверкала река Этилера, росли прекрасные леса, были прекрасные условия для жизни. Вначале села и деревни строились в лесу, а затем в полях. Или даже на деревьях можно было увидеть домики среди листвы. Иногда селились возле озер и болот. Кругом царили мир, свобода. Но Экантел не позволял эльфам лениться. Снова возникли земледелие, собирательство. Тогдашнюю Этилерию можно было сравнить с современной жизнью лесных воинов.

Пятьдесят восемь лет спустя после основания первого поселка в стране жители решили выбрать себе правителя. Хорошего, умного и доброго. Выбор разом пал на Изначального, все поселки и деревни голосовали за него. Экантел перед началом правления построил новый город и назвал его своим именем. Там же и правил. Как и раньше. Нельзя сказать, до какой степени были рады жители. Он по-прежнему носил белый плащ, светлые одежды, корону и Меч Света. Меч тот стал символом страны и ее талисманом. Белая Магия стала широко распространяться, но пользовались ей на самом деле редко, и не всякому удавалось перенять от повелителя почти все. Как бы прекрасно ни пели эльфы, никто не мог сравниться с сыном Келинка. Ведь сила магии Светлого была в разы мощнее, чем магия его народа.

Тэл правил Этилерией пять тысяч лет. Но он вовсе не погиб, а уплыл на прекрасной лодке или корабле в совсем иные земли, которые для эльфов недоступны. Говорили также: они никогда не будут никем открыты, это невозможно, а Изначальный Света ушел, услышав зов отца. Предполагалось, что Всесильный жил в Недоступности, и пришло наконец время, когда и Светлому пришлось уйти в Новые Миры. Но то потом.

Изначальный Света и Мира с самого начала видел: этилерийцы теперь далеко не такие, как раньше. Нрав их несколько изменился. Чувствовал – недолго ему осталось жить в Этилерии, и скоро он покинет эльфов, отправится в другие Миры или земли. Первый же правитель был очень добр, строил города, издавал хорошие законы, возродил старинные праздники и обычаи. Праздник Женихов, Праздник Невест, Правители Цветов. В общем, почти все. Что было почти миллион лет назад.

Экантел снова выстроил себе замок, живя там, прекрасные эльфы ни о чем не жалели, они радовались жизни, не воюя друг с другом. Вражды тогда не существовало.

Первые двести лет прошли в воспоминаниях о Элте. Слишком тяжелыми оказались переживания и страдания за последние три тысячи лет.

Первые сто девяносто лет царствования Экантела прошли прекрасно, достижения в культуре приобрели поистине космическую скорость и такие же размеры, изобретены арбалеты, дрались только серебряными мечами, тетива состояла из тончайшего шелка, появилась даже новая одежда, заместо старой, - хитоны, безрукавки, перчатки для мечей, чтобы руки не поранить. Дома строились из дерева, иногда из кирпича или камня. Деревни также прекрасно жили, не существовало ни бедных, ни богатых. Драгоценные камни ценились дороже золота, из них вырезали браслеты, фигурки изумительной красоты, даже иногда делали короны. Чтобы обычные инструменты при работе не ломались, их покрывали алмазной пылью или делали нож из этого камня. Денег, понятное дело, никогда не было. Воровства тоже.

Но, несмотря на это, Экантел поддерживал те села и города, которыми он раньше правил, а потом ушел к реке Этилера. И вот прошел слух, что в первых поселениях хозяйничают то ли порождения Великерса, то ли кочевники. Раньше этому не верили, но потом решили узнать, что же случилось. «Не может быть! Элитеки уничтожены, тролли тоже, тогда кто же остался? Вампиры? Они же вымерли, их поубивали»! – Так размышлял Изначальный. Собрал быстро отряд и отправился в поход.

То, что полуэльф увидел, заставило его вырвать из груди вопль разочарования. Над лесом плясал огонь, далеко-далеко слышатся чьи-то крики. Тэл молнией бросился в горящую чащу, и внезапно увидел каких-то странных существ. С виду эльф, но и не эльф. Волосы черные, а глаза дикие, но и не вампиры даже. «Элитеки!» - Мелькнуло в голове. Но за спиной воина блеснули сильные крылья. Размахнулся Тэл и убил своим мечом нескольких. Но ничего не произошло. Потом выяснилось: когда-то они были светлыми эльфами. Но не просто эльфами, а уцелевшими элтийцами. Потом на села напали полчища вампиров. Как всегда, случилось по злой иронии Судьбы так, что несколько дур влюбилось в этих кровососов и добровольно ушло к ним. От такого союза появились полувампиры – страшные существа, с огненным взором, такие же кровожадные, но не все унаследовали звериную жестокость. Некоторые оказались очень даже добрыми. Потом, века спустя, вампиры размножились до огромных количеств и стали сотрудничать со своими потомками даже, объединились, возник даже их народ, кочующий с места на место, уничтожающий все на своем пути. Появилась вампирская раса.

Выглядели они как эльфы, но все равно имели некоторые отличия. Лицо белое, кожа белее, чем у своих предков. Клыки, уже закрепившиеся, никогда не менялись. Но порой существа размножались с простыми эльфами, и коли возникали гибриды, то генетика порой пересиливала страшный ген. Дети у таких родителей рождались уже без клыков, но порой уродливые и даже смугловатые. Глаза такие же были, горящие. Порой дети и подростки еще одной новой расы страдали от ожирения, отличались также слабоумием. Своей цивилизации они не имели, а довольствовались лишь тем, чего поймают и найдут. Дикие, жестокие, невоспитанные порой, даже за гигиеной не следили.

Так возникли кочевники, они раньше обитали в полях, а потом стали возвращаться туда, где жили их предки. Вначале на так называемых выродков не обращали внимания, у них порой даже крыльев не было – атрофировались у части населения в результате естественного отбора, а потом… Потом грянула беда. За то, что элтийцы – жители поселков – ненавидели этих гостей пуще смерти, и нередко убивали, причем зверски, полувампиры и их потомки принялись мстить по-своему. Сжигать последнее, что осталось. Вместе с населением. И вот теперь горела последняя память о Элте. Полуэльфы-полувампиры. Мутанты. Порожденные концом света и ужасом Апокалипсиса.

Экантел внезапно решил – это так называемая месть его брата, но та мысль, едва возникнув, тотчас пропала. Мужчина с ужасом глядел на трупы несчастных элтийцев, которые валялись то там, то здесь. Видели, как последние жители погибших деревень машут мечами, но ясно – все усилия бесполезны. Не понимая, не зная, отчего проснулась в сердце настолько бешеная ярость, Светлый вихрем подлетел к одному полувампиру и ударом меча снес ему голову. А юным воином-соперником убитого оказалась прекрасная девушка. Тэл глянул на нее, жестом приказал держаться рядом, бросился на следующего врага. Кровавые ошметки и брызги летели направо и налево. Отряд Изначального освобождал выживших от захватчиков и поджигателей, работая мечами, луками. От огромного отряда мутантов осталась всего половина. Через пару суток элтийцы и этилерийцы решили снова дать бой вампирам и их выродкам. Рано утром началась кровопролитная резня. Стрелы падали дождем, но разве это опасно для сына Келинка? Он мстил за все – за отца, Ниэрэль, сына, Сериэсина, Элту. Меч Света блистал, как молния. И вот, наконец, проблеск неслыханной радости озарил мужчину. А какой радости!

Под вечер, в разгар схватки, Бессмертный сражался возле леса, но противников не убывало. Они словно возникали из воздуха. Но вот непонятно как один выбил Меч из рук полуэльфа. Тэл медленно-медленно потянулся к клинку, медленно рука ползла к рукояти… но тут вдруг голова вампира слетела с плеч. Незнакомец протянул руку и рывком поднял предводителя. Черноволосый, сероглазый, в белых одеждах, и… с первым Мечом Света! Тем самым мечом, который Силой Магии был создан чуть ли не миллион лет назад! Светлый глянул в лицо эльфа и словно увидел свое отражение. А мужчина тот продолжал работать не только мечом… но и магией! С губ сорвалось одно имя, дорогое имя:

- ТАРИЭН!

Да… Это был он, Изначальный Мира. Он, оказывается, проснулся две тысячи лет назад, а потом, по случайности, попал к элтийцам. Мужчина резко обернулся, и вмиг два Меча слились в луч, который вспыхнул небывалым светом. С уст обоих слетело заклинание – и страх охватил вампиров. Они, как сумасшедшие, бросились прочь, некоторые даже рубили друг-друга. А эльфы гнали их пять часов, пока не перебили их почти всех.

Только тогда Экантел окончательно узнал родного сына. Бродили они после по окровавленному полю, говорили и не могли наговориться. Тариэн был прекрасен в тот день, в серебряной кольчуге, белых одеждах, плаще такого же цвета, коричневых сапогах, его сверкающий Меч послушно лежит в ладони. Глаза сверкают юностью и зрелостью сразу. А с губ льется победная песня. Элтийская, такая грустная и чудесная. И вот, два неземных голоса слились в одну великолепную мелодию, прекраснее коей ничего нет, разве что облик отца и сына. Там, где проходили они, расцветали белые цветы. У Экантела – роза, у Тариэна – ромашка. Символ чистоты, невинности. Почти никто не видел, как пели мужчины. Лишь звезды, что светят с самого начала жизни Земли. Уставшие воины разбили лагерь в конце поля и стали спать.

С тех пор Изначальные всегда вместе.


                ГЛАВА  ПЯТАЯ

                ПОВЕСТЬ О ЭТИЭРЕ И СЕЛИЭНЕ


… У Тариэна был воин, по имени Этиэр, храбрый и добрый мужчина, но скромный и очень тихий. Сын одного бедняка, рано лишившийся родителей, а затем и вообще ушедший из дома. Скитался долго по лесам, полям, болотам, затем попал в какое-то село, да там и остался. Но потом опять незадача: обвинили его в измене своим и изгнали с позором. Бедняга в одиночестве ушел снова в лес, да так и бродил там, там, где находились восстановленные поселения элтийцев. Но теперь, ненавидя их в душе, ушел еще дальше. Лишь бы никто не мешал и не тревожил его.

Туда, где не было солнечного света, а лишь росли громадные ели, царили безжизненные поляны, жили свирепые ящерицы, и жизнь эльфа зависела лишь от лука с копьем, а дальше меча. Так и жил Этиэр годами, в глуши, в полном одиночестве и изоляции от  всех. И очерствело сердце воина, он стал непомерно мрачным, жестоким и суровым. Носил лишь черную одежду, облик отшельника пугал. Длинные, черные, как ночь, волосы, ниспадающие до пояса, перехваченные кожаным ремешком. Суровый взгляд, проникающий прямо в душу, прямой, словно пронзающий плоть. Белое лицо,  как и вся кожа. Черные, густые, но тонкие брови. Изящные руки с тонкими пальцами, даже слишком тонкими, изорванные сандалии на ногах, и меч за поясом. Глаза Этиэра со временем приспособились к тьме: ночью, да и во мраке леса он видел также прекрасно, как днем.

Сам выстроил себе хижину, стал там жить. По-прежнему всех ненавидя. Страшная, одновременно странная жизнь эльфа не страшила. Привык, а раз так, то остальное стерпится. Совсем забыл Этиэр, что такое дружба, любовь, жизнь, друзей. Да кто мог вообще радовать его, если и слова-то вымолвить не с кем давно? Так прошло двести с чем-то лет. Чтобы совсем не разучиться говорить. Воин пел древние песни звездам, деревьям, даже мечтал.

И в это самое время как-то раз незнакомая эльфа по имени Селиэна заблудилась в лесу, и в поисках дороги зашла в такую несусветную глушь, куда раньше никогда в жизни не заглядывала. Здесь росли огромные, поистине гигантские ели с соснами, стояла совершенно мертвая тишина, даже птицы не пели. Испугалась несчастная, решила, - все, погибнет здесь, упала на мягкий мох, горько зарыдав. Она была на грани жизни и смерти, ей предстоял выбор. Но даже здесь она оказалась не в состоянии себе помочь.

И тут появился Этиэр. Он увидел бедняжку как-то утром. Светлый силуэт и ее золотые волосы сразили воина буквально наповал, и очень он пожалел о данной клятве прожить всю жизнь в лесах. Захотел он, чтобы девушка отсюда не выбралась вообще, а с ним осталась, и жили бы они семьей. А Селиэна пела прекрасные песни, успокоившись, но потом снова рыдала. Даже непонятно, чем она питалась все время. Как не тронули красавицу монстры. Чем больше слушал изгнанник девушку, тем больнее и больнее болело его сердце. Словно вспомнило прошлую жизнь, растаяло. Мрачный эльф позабыл свою жестокость, и целыми днями следил за несчастной, отгоняя ящериц. Не боясь даже их, а ведь свирепые твари много раз могли его растерзать, сожрать. Сердце рвалось к прекрасной незнакомке. Этиэр много раз ругал себя. Наконец, набрела Селиэна на хижину отшельника, а тот ее увидел снова и окликнул…

Ах, как же бедняжка испугалась! Но мужчина бросился за ней, успокоил, обнадежил, и вот они сидят на поваленной сосне и переговариваются. Волосы эльфы развеваются по легкому ветерку, зеленые глаза все равно смотрят испуганно. Очаровался Этиэр окончательно, да и имя незнакомки понравилось. Вот она сидит, в белом, но потрепанном платье из холста, с вышивкой. Слезы, страх, белое лицо, дрожащие губы, сбивающийся голос… Дикий страх. Слово за словом – и вот пропадают неуверенность, сомнения. Снова красота девушки поразила мужчину. Все – лес, страдания,  одиночество, - все уже позади. Приютил отшельник несчастную, вскоре получив взаимность. Элтийке нравился этот лесной красавец, суровый, но добрый. Вот лес перестал быть ей настолько страшным.

Рука об руку, часами бродили влюбленные по безжизненным полянам, там, где никогда не звучало никаких песен Изначального. Который, кстати, давно уже встретил эльфов и стал ими править. Лишь одно смущало красавицу: ее жених боялся чего-то, но чего же? Чистая, искренняя любовь в конце концов взяла верх. Губы Этиэра внезапно прильнули к устам девушки. По его телу сразу разлилась огненная волна, сердце бешено заколотилось. Тысячи мыслей проносилось в голове. Стало жутко. Этот первый в жизни поцелуй убил всю жестокую картину жизни в полном одиночестве.      

В тот день Этиэр и Селиэна поженились, по-своему, конечно, став мужем и женой, никто на той свадьбе и не присутствовал. Прошли годы, но отшельник до сих пор ходил в черных одеяниях. Мрачнел, скучал. Что же грызло его? Может, тоска по Элте или по селам, откуда его изгнали свои? Может, хотел вновь увидеть эльфов. Да разве они знали о том, - тот живой? И не думал мужчина даже о следующем: он в полной безопасности, в такой глуши, куда даже вампиры не попадут, но одновременно очень радовался – есть жена. Которая не денется никуда.

Эльфе с самого начала нравился очень высокий, суровый брюнет, но также ощущала: ей все равно, несмотря на заботу, ласку и все остальное, чего-то не хватает. Плакала, мучилась, но ответа не получала. Много раз Селиэне приходила мысль: не тянет ли ее обратно в Этилерию, откуда она ушла неизвестно куда? Может быть. Но теперь не оставить доброго мужчину, спасшего от неминуемой смерти. Еще женщина понимала: разрыва Этиэр не перенесет.

Через некоторое время она родила супругу прекрасного сына. Тот унаследовал от отца черные, как ночь, волосы, серые глаза, белое лицо. Воинственный позже и суровый, Кериэст (Молниеносный) вместе с родителем пропадал в чащах, стрелял ящериц. В двенадцать лет постигал мастерство меча и магии, копья и всего остального, став почти таким же, как отшельник, но… рвался к эльфам. Поскольку слышал из рассказов матери, - где-то далеко есть поселения, только выбраться к ним практически невозможно. Сотни раз спрашивал мать – почему она не уйдет к своим обратно. Та тихо отвечала: «Я не знаю сама, но я люблю Этиэра, и он умрет от горя, если покину его. Твой отец спас меня здесь двести лет назад, взял к себе. С тех пор мы крепко связаны клятвой. И любовью. Не проси меня, Кериэст, покинуть леса, иначе нас обоих постигнет страшная беда. Не смей больше спрашивать о поселениях, откуда я ушла». Всякий раз она плакала.

Но Кериэст терпел, терпел, а потом не выдержал и самолично покинул родной дом. Ища село или деревню. Вот прошел год. И сколько ни искал, ни следа не находил. Вернулся. Этиэр же после возвращения отпрыска стал спрашивать, почему тот ушел.

«Я не могу больше жить в лесу, отец! Всю жизнь видишь лишь тьму, сосны и ели, ящериц громадных, или еще чего пострашнее! Я толком никогда даже не видел солнечного света настоящего! Я хочу любить, жить для пользы, а не для того, чтобы здесь одичать окончательно! Стреляя ящериц этих, может мне одну из них в жены взять?! Отпусти меня! Пусть растерзают хищники, умру! Лучше один раз глянуть на зарю, чем быть несчастным! Объясни мне, как ты так живешь, веками, ни с кем не общаясь?! Я уже не мальчик маленький, отпусти! И мою мать тоже! Или вернись к эльфам, забудь свою клятву о вечном одиночестве! Опомнись, пожалей тех, кого любишь больше всего на свете»!

Слова молодого мужчины резанули воина по сердцу. Он нехило разозлился, и объявил: если сын уйдет в селения, то… Но даже это не испугало наследника. От матери он унаследовал жалость, доброту, а от отца – суровый нрав, бесстрашие, лишь любовь к лесам отсутствовала. Если эльф стремился к любви, мечтам, то Этиэр – к одиночеству.

Уговаривал, уговаривал мать, и наконец, когда воителя дома не было, они ушли. Бродили по лесам, болотам, полям, и не думали: добрый Этиэр на самом деле следит за ними. Тот, словно тень, действительно следил, и все время шел позади, незаметно. Оторвать и заметить его стало невозможно. Понял: дети стремятся к лучшей жизни, и как-то раз, нагнав беглецов у костра, а сын крепко спал, принялся уговаривать жену вернуться. Убеждая, будто забыла она о любви. Целовал, обнимал, ласкал наконец, и вот уговорила Селиэна мужа пойти с ними. Согласился суровый воин, потому что сердце у него было чистое и доброе, а очерствел по одной причине: страдал от одиночества. Как всегда, утро ничем хорошим не отличалось, дошли наконец они до сел. Кэриэст очень расстроился, также испугался, ведь вспомнил слова матери. Слишком далеко поселения находились, и целых три месяца путники шли и шли, без устали, и увидели желаемое.

Но холодно встретили Первые борцов за жизнь, чуть не прогнали и чуть не убили, приняв за вампиров. Их одновременно удивили внешний вид незнакомцев, их повадки. Никто не знал – те трое друг-друга крепко любят. Четыреста лет сделали свое дело: Этиэр, забытый всеми, проклятый, но живой, стоял перед сородичами, грозный. А память его стерта мыслями: ничего и не случалось. Будто и нет никаких эльфов да их поселений, а есть лишь лес. Первые действительно поначалу решили: он давным-давно умер. Также с изумлением смотрели на молодую эльфу, коя двести лет назад без вести пропала. Никто бы не поверил: изгнанник – ее муж, а молодой мужчина с виду – сын. Все-таки приняли, повели к двум Изначальным. Те увидели – пришедшие добрые и мирные, но не спросили, откуда родом. Экантел посочувствовал Этиэру, его жене и сыну, и решил помочь. Лесной воин согласился, стал служить исправно у Светлого, а потом сдружился и с Тариэном.

Спустя некоторое время его снова потянуло в лес. Решил он проститься с женой, обещая вернуться. Ушел, но и там не нашел покоя, взвыв: слишком привык к жене и ребенку. Селиэна этим временем стала воительницей – решила так мужа заменить. Тариэну то решение не понравилось, и он как-то сказал женщине:

- Селиэна, ты ведь не можешь воевать так, как мужчина! Ты хрупкая, красивая, нежная, прекрасная, тебе жить надо, а не рубить вампиров, которые налетают на наши села и деревни! Ты нужна мужу, Этиэру, ему сейчас очень тяжело. Он ушел, чтобы решить, где остаться: с тобой или в вечном одиночестве, пока смерть не настигнет его. Мужчина он прекрасный, пожалей его, не становись его копией! У вас есть сын, молодой, сильный, и если повезет, то станет великолепным воином. Но сейчас я говорю не о нем, а о твоем будущем. Потому – брось, наконец, меч, сдружись с девушками и женщинами! Вижу: Этиэр долго не протянет, и желаю тебе только лучшего. Или…

Смотря на эльфов, неподалеку стоял Кериэст. В руке его сиял сверкающий меч. Вот клинок полетел на пол, Изначальный кивнул.

Но тут все пошло совсем не так, как хотел повелитель.

- Отпусти меня в лес, Тариэн! Я должен убедить отца – хватит жить прошлым!

Ничего не добился храбрец. Нашел. Вернул, но мировоззрение не поменять воину. Слишком закостенел его отец в привычках за столько лет. Было видно: рвется к лесу, но жену жалко. Как же ее одну теперь оставить? Сердце все еще любило красавицу. Наконец, несчастный понял: своим затворничеством от мира ничего в жизни не добился, теперь муки совести с любовными – расплата. Добиваясь своей горькой жизни, так Этиэр все больше и больше тянулся к свету. И хотя до безумия любил Селиэну, ему пришлось покинуть Изначальных и вновь уйти в лесные дебри. Хотя за время пребывания у Бессмертных прославился как храбрец и великодушный мужчина. Очень жалко было полуэльфам терять такого парня, но что поделаешь? Этиэр, которому скоро все опротивело донельзя, решил стать героем. Он долгие годы скитался так по селам и первым городам, стяжая славу на полях сражений. Так прошло тридцать пять лет.

Когда вернулся к младшему Изначальному. Тот был рад. Но Селиэна обиделась на мужа, заявив, что хотела бы присоединиться к нему, раз так. Увидел мужчина свою любимую в шлеме и военной одежде, с клинком в руке, и согласился. Выбрали они тяжелую жизнь, но потом, спустя несколько лет, Этиэра вновь объявили изменником Этилерии, и тот с горя покончил с собой. Вдова стала героиней новой страны, ее любили как бедняки, так богатые. В мыслях жалела бывшего мужа, ведь он выбрал жизнь по своей воле. Полную опасностей. А она силой заставила его пойти по другому пути. Оказавшись той, кто не смог понять интересы супруга.

Кериэст вскоре стал наместником Тариэна, и первым князем. Идти по стопам родителей не пожелал. Он со временем женился на юной Аниэле, и вскоре ушел. Чтобы потом больше не вернуться. Но нет. Он не погиб, а лишь начал объединять этилерийские племена. Так страна стала единой державой.

Шел 3005 год Новой Эпохи.


                ГЛАВА ШЕСТАЯ
                СОБЫТИЯ 3032 – 3685 ГОДОВ НОВОЙ ЭПОХИ
               (С НАЧАЛА СУЩЕСТВОВАНИЯ ПЕРВЫХ СЕЛ ЭЛТИЙЦЕВ)
                3032 ГОДА С ГИБЕЛИ ЭЛТЫ
                232 ГОД ПРАВЛЕНИЯ СВЕТА


Изначальный Мира тихо посмотрел на рассвет. Ночь кончилась. Звезды тускнели, теряя свою первозданную чистоту. Черные волосы Тариэна развевались по ветру, он вглядывался вдаль, плача. В глазах стояли слезы. Слезы, падая, превращались в жемчуг, который катался по полу, блестя огоньками. Переливаясь чистым блеском.  Вот прошла еще одна ночь. Ночь раздумий и проблем. В руке была острая палочка, коя служила ручкой, на столе – лист бумаги, появившийся из Силы Магии. Наместник Правителя составлял указ о мире и спокойствии.

Вот приоткрылась дверь. Легкая тень скользнула по стене. Изящный силуэт появился возле стола, кто-то тихо вздохнул. Изначальный обернулся. Перед ним стояла девушка, одетая в алое платье с белой вышивкой на рукавах. В виде дерева. На шее- бусы из ракушек, темные длинные волосы распущены, перехвачены такого же цвета лентой. Глаза карие, большие, добрые. Темные, тонкие брови, и бледное, белое лицо. Вот изящная рука скользнула по плечу Тариэна, дальше коснулась кисти мужчины. Тот улыбнулся уголками губ.

- Ты сидишь здесь уже целую ночь. Лучше передохни, глаза красные уже. А копоти-то сколько стало от лучины! – Эльфа легким движением бросила ее в окно, туда, где алело небо. – Помнишь, как было раньше, Звездный? А теперь все пропало, а кругом одни Смертные. И вот, ты сидишь здесь, пишешь указ для тех, кто когда-нибудь умрет. Не надоело?

- Нет, Атиэлиэст. Я должен, понимаешь? Иначе все погрузится во Тьму. Как тогда. Иди, ты устала, тут еще холодно, милая… Ветер дует, сквозняк. Я не хочу… - Встал, обнял женщину за плечи. Та почувствовала силу магии Бессмертного, и не только ее. Она любила Изначального, да и Тариэн тоже неплохо относился к красавице. Он крепко сжал руку подруги, чмокнул в щеку. Та улыбнулась в благодарность. Ей показалось: откуда-то, наверное из воздуха, полилась чудесная Музыка, очень похожая на ту, коя звучала в Элте девятьсот тысяч лет назад, когда впервые появились эльфы. Из Музыки, земли и огня. Настолько беззащитные, красивые, испуганные. Сила Огня жгла их тела. Музыка дала дар речи, земля – мудрость. Также огонь одарил эльфов храбростью и силой, оттого глаза сверкали нездешним светом.

Тогда, в те дальчайшие времена, новые существа видели в темноте, тогда еще не существовало Смерти, а Зло только-только появлялось. Кругом нет поселений, лишь лес. Страшный, но красивый. И вот, освоившись, Первые попали под власть Всесильного и Изначальных. Спустя тысячу с лишним лет эльфов похитил Аликэ – Изначальный Тьмы, заточил их в свой Ледяной Замок. Отнял бессмертие. Лишь одному Смертному удалось вернуть Вечность – АРТАНИСУ – он изменил Элте. И за предательство своих получил сполна – его убил Тариэн.

Затем Элта под действием войн Изначальных начала гаснуть. Все кончилось глобальным разрушением державы. А теперь исчезли Бессмертные. Теперь Тариэн пишет указы. У него есть любимая, королевство под названием Этилерия. Вот Звездный смотрит в глаза эльфе, обнимает ее, оба стоят посреди комнаты. Неподалеку – кресло, алый плащ, небрежно скинутый на него, создает причудливые, красивые складки. На стене висит первый Меч Света, переливаясь в свете камина. Золотыми оттенками. Изначальный Мира поднял голову, посмотрел на потолок. На деревянном потолке – замысловатые узоры. Напоминающие не то бабочек, не то цветы с деревьями, заставляли размышлять, думать, соображать. Лучи света играли на темном дереве, превращая все в цвет янтаря, или – цвет темного стекла.

Мужчина медленно опустил голову, приподнял двумя пальцами подбородок Атиэлиэст и поцеловал ее. Его ярко-алые губы нежно прикасались к устам женщины. Манящие, страстные… Никогда еще кровь в его жилах не волновалась так, как тогда, никогда он не целовался по-настоящему. И вообще, не умел так целовать. Теперь все по-другому. Не знал, что значит страсть. Закрыл глаза, черные, пушистые ресницы дрогнули, а по телу разливались огненные волны. Совсем как ожог, голова загудела. Сильные руки обнимали красавицу. И в экстазе влюбленным стало наплевать, сколько времени длился первый поцелуй, какое время суток, и что алая заря давным-давно разлилась по небу. Комнату залил розовый свет, поднялся ветер на улице. Он взвихрил и переплел их волосы. Наконец, Изначальный разорвал поцелуй, отвернулся к окну, сдвинул брови и мрачно произнес:

- Я скоро уйду отсюда. Недолго мне осталось жить в Этилерии. За Кругами Мира опять начнутся войны, опять та самая Музыка. Но не будет рядом тебя, любимая… Не останется никого. Великерс никогда не попадет в Другое Царство – он убит. Но, может, мои дети повторят роковую ошибку Келинка, опять тихо потечет время. Кто знает, может, я перейду в Другой Мир и стану Всесильным. Может, Этилерия также исчезнет. Я чувствую это! А третья держава не исчезнет. Она будет сильнее предыдущих двух, сильнее даже Элты. Я не хочу покидать всех вас. Но, впереди тысячелетия. Келинк, видимо, ушел за Круги Мира, и ждет. А… - Звездный запнулся. Женщина, опустив разочарованно голову, всхлипнула от нахлынувших разочарования и обиды. Ее слеза мокрой дорожкой побежала по щеке.

- Значит, мы так и не будем вместе… Я желаю уйти с тобой! Тариэн, ты же можешь! Дай мне Вечность, прошу тебя! Я умру от горя, если ты уйдешь, мне не нужен другой! Лучше умереть, чем остаться без того, кто дороже жизни!

- Я дам тебе бессмертие, но это сложно. Ведь было когда-то время, почти миллион лет назад, Смерти не существовало. А меня тогда еще и не было даже. Я родился спустя двести лет после первых эльфов, моя мать была одной из них. Из первого поколения. Которое появилось из Музыки, земли и огня. Ниэрэль, супруга Экантела, покончила с собой. Когда заснул отец. Как же тяжко… А ты смертная. Только не плачь, хорошо?

Эльфа взглянула на Меч Света.

На следующий день Тариэн и Атиэлиэст пришли к сыну Келинка, чтобы испросить разрешение на брак. Светлый был рад. Да и избранница ему понравилась. Выковал Изначальный жениху и невесте именные кольца. Сама свадьба прошла скромно, но потом мужчину поздравляли все поголовно. Так Атиэлиэст стала Княжной Мира, отличалась скромностью, добротой. После свадьбы молодая жена получила бессмертие, дальше стала правительницей Элты. Шел 3132 год Новой Эпохи.

В то время сын и отец построили первые города. Медленно, но упорно, вспоминая Элту, Изначальный восстанавливал быт страны, даже новый город у реки Этилера назвал в честь своей родины. Эльфы наконец стали культурными, а не дикими, как после катастрофы, больше не боялись леса, ящериц, вампиров. Впоследствии чудовищные ящерицы стали приручаться, с их помощью вспахивали поля, луга, потом собирали урожай. Устраивая пышные праздники.


                Продолжение следует.