последнее на 21. 2. 24

                            Парнишка и король

    Жил-был король. Вот однажды приходит к нему на аудиенцию парнишка и говорит:
    – А не дадите ли вы мне мильон? Очень надо.
    – Рублей или долларов? – спросил король.
    – Лучше долларов, конечно, пока они имеют больший вес.
    «Удивительный нахал, – подумал король.
    – А два миллиона – не надо?
    – Нет, – отвечал тот и глазом не моргнув. – Я всё хорошо подсчитал, и одного миллиона мне хватит.
    Король развеселился:
    – А не дать ли ему смеха ради миллион долларов? Я же не обеднею, – подумал он вслух.
    – Дать, конечно, дать! – воскликнул парнишка.
    И дал ему король ровно миллион. А тот деньги к груди прижал – и убежал на пустырь.
    А теперь на том пустыре стоит православный храм прекрасный. На него хватило как раз миллиона. А второй бы лишним оказался.
    И король туда каждый день ходит на литургию. А из дальнего угла на него парнишка смотрит да улыбается...
 

        Как воробьишко кузнечиком подавился, но всё закончилось хорошо

    Счастливый воробьишко вылупился, обсох, немножко оперился да и начал прыгать. А прыгать он ещё не умел, а он больше подпрыгивал вверх, чем вперёд, но с гордо поднятой головой. И всем было видно, что он ещё совсем глупенький воробьишка...
    Тут прилетела мамочка-воробьишка, принесла сыночку кузнечика. Воробьишка как увидел такую вкусную еду, сразу свой жёлтый рот открыл пошире, и мамочка-воробьишка ему туда кузнечика сунула скорей. И улетела опять за продуктами.
    А кузнечик был крупный. А воробьишко был маленький, хотя, конечно, больше кузнечика. И еда застряла с высунутыми лапками изо рта. Хочет воробьишко проглотить – а не проглатывается.
    Тут прохожий дяденька увидел и поспешил к воробьишке как-то ему помочь. Может, вытянуть кузнеца обратно, чтобы птенец не задохнулся.
    А воробьишко испугался человека и стал прыгать от него смешными шажками, которые больше вверх. Тогда дяденька на него и бросил свою шляпу.
    Тут налетели воробьи, стали шуметь и ругаться. А дяденька снял шляпу, взял воробьишку – и рассмеялся. Потому что (наверное, от испуга) тот свою еду полностью проглотил, с лапками.
    Опустил человек его на землю и пошёл, а сам оглянулся и всё посмеивается. А тут и мама-воробьишка прилетела, и сыночек по привычке свой жёлтый рот раскрыл. Ну, она туда и сунула что-то сходу...



                Петенька, не спеши!..

    Когда дети пришли на поляну, усталые и голодные, то они развели костёр и сварили кашу. И все скауты сели вокруг котелка – кашу есть, беря из него по очереди. Дружно да весело.
    А Петенька стал быстрей всех есть: пока все по разу ложкой зачерпнут – а Петенька два, или даже три раза успевал. Товарищи на него искоса поглядывали, но они были добрые люди, и никто не сказал: «Что ж ты, Петька, такой плохой-нехороший? Сам наешься, а кто-то голодным останется?»
    А он знай наворачивает да уминает кашу за обе щеки, ни на кого не глядя! Пока вдруг...
    – Ой! – аж вскрикнул он, так больно сам себе укусил щеку – нечаянно, конечно, потому что быстро ел.
    И никто ему не сказал: «Ага, так тебе и надо, обжора несчастный!» Ведь они были культурные люди. Но только стал Петенька жевать теперь медленно, потому что щека болела, и чтобы ещё раз не укусить...


                              Далеко ли?..

    – Далеко ли идти до речки? – спросил путник.
    И слон ответил:
    – Тут рядышком, пару минут ходу!
    А собака сказала:
    – Не совсем рядышком, минут десять идти.
    А тогда букашечка пропищала:
    – Весь день идти – не дойти, а затем ночь передохнуть да опять идти, идти – вот как далеко до речки!..
    А ещё была одна инфузория, такая малюсенькая, что даже говорить не умела. И она промолчала, далеко ли идти до речки...


                             Последняя капля

    Лили дожди с неба да на водохранилище, а затем дожди прекратились, но полноводные ручьи стекали с гор да прямо в это хранилище воды, наполняя его до краёв. И если оно переполнится, тогда хлынет из берегов, и всё затопит, и много бед натворит.
    И все смотрели с напряжением: ещё последней капельки не достаёт, а как будет последняя капелька – так и перельётся через край, творя много бед людям и животным.
    – Вот она, самая последняя капелька, сейчас всё хлынет... – прошептали все, затаив дыхание.
    А тут прилетела бабочка водицы испить – и выпила эту последнюю капельку. И озеро не переполнилось, не хлынуло, бед не натворило.
    А тогда все побежали к нему и стали пить, чтобы не выплеснулось...


                              
                  За городом

    Один ребёнок всю жизнь жил в центре города, где грязь спрятана под асфальтом. Но однажды его вывезли за город, а там природа, и там после дождя – настоящая земляная грязь блестит от солнышка.
    - О-о! – обрадовался городской ребёнок. – Я возьму кусок, такой красивый, он у меня будет в детской комнате на тумбочке блестеть – и радовать...
    Засмеялись родители такой наивности:
    – Ребёнок! Это она после дождя и на солнышке такая блестящая. А как высохнет, или солнце опять спрячется, – тогда она блестеть не будет. Так что любуйся, пока солнце светит!..


                        Цветущий дяденька

     Жил седой дяденька. Потому что у него от горя не только голова поседела, но и лицо, и сердце внутри, и даже на нём его одежда поседела, и даже ботинки вон какие седые. И люди, увидав его, опускали свой взор к земле, так им было стыдно быть счастливыми рядом с несчастным...
    Но однажды к нему пришла радость в самое сердце, и сердце расцвело как радуга. А тогда и весь он расцвёл разными прекрасными цветами и оттенками: и голова, и лицо, и одежда на нём, и ботинки!
    И прохожие теперь не в землю глядят, встречая такого цветущего человека, а прямо в его прекрасные глаза ему глядят и улыбаются, и сами хотят стать такими же!..


                          Чей грязненький мальчик?

    У мамы был сынок, а у него была мама, но однажды он вернулся домой весь грязный и запачканный, прямо из большой лужи во дворе – вернулся человек домой к маме.
    А мама говорит, руками всплеснув:
    – Ты кто, я тебя не узнаю?
    – Так это ж я, – вздохнул он с улыбкой на грязненьком лице.
    – Кто – ты?
    – Твой сын, – даже засмеялся он от такого смешного вопроса.
    Но она не улыбается, а говорит серьёзно:
    – Не верю. Иди к твоей маме, мальчик, а я моего сыночка подожду.
    Очень удивился мальчик, даже испугался и сказал:
    – Так вот же я! Я и есть твой сыночек!
    – Не надо мне неправду говорить: мой сын – мальчик добрый, послушный и чистый. Он свою маму любит и не заставит её лишний раз стирать его одежду, и его самого отмывать от большой лужи во дворе.
    Ну, он тогда и заревел громким голосом:
    – А я больше не буду! Меня надо срочно под душ!..
    – Ох. Не очень хочется мне с незнакомым грязным мальчишкой возиться – ну да уж ладно...
    И сняла с него ботиночки да под ванну на потом поставила. И сняла с него одёжку да в стиральную машину положила. А самого мальчишку скорей в ванну – и стала горячей водой отмывать, да с мылом.
    – Ой-ой! – запищал мальчишка.
    – Хочешь, чтобы я тебя узнала?
    – Хочу!..
    Мыла-мыла она его, с мылом и шампунем – и наконец отмыла, и насухо вытерла.
    – Кого я вижу! – обрадовалась она. – Ты откуда в нашей ванне, сын? И где тот грязнуля, который в луже плавал и плескался?
    – Так это ж я, мама! – засмеялся мальчик в ванне.
    А тогда и она рассмеялась и обняла такого чистого ребёнка – для большого человеческого счастья.
    А ботиночки он потом сам отчистил, отмыл, и вон они у него под батареей теперь сохнут...