Синдром Воланда 5

      На следующий день в контору опять заявился Пёстрый.
      – Смею полагать, что сегодняшняя встреча будет более плодотворной, – с надеждой в голосе обратился он к Максу, когда оболочка кокона прикрыла их от посторонних взглядов.
      – Прежде, чем я дам вам ответ, мне хотелось бы уточнить пару моментов.
      – К вашим услугам.
      – Вот вы утверждаете, что с переполнением так называемого хранилища возникает когнитивный тупик, не так ли?
      – Совершенно верно
      – А что утверждают ваши специалисты в отношении некоторых результатов, полученных в ходе проекта «Библиотека Борхеса»?

      Макс прекрасно знал, что могло скрываться за этим названием: несмотря на гуманитарный склад его ума, «Вселенская библиотека» была одним из любимых произведений аргентинского писателя.
      У Пёстрого внезапно забегали глаза.
      – Странно, что вы в курсе. Закрытая тема, хотя не исключаю утечек. В том числе, в прессу. Но всё это домыслы журналистов. Якобы, практическая возможность использования идеи Мультивёрсума и всё такое прочее. Бред. В достоверности наших результатов нет никаких сомнений. Что, кстати, подтверждено и в итоговых материалах по упомянутому вами проекту.

      – Хорошо. А что конкретно в вашем законе уготовано в отношении так называемой минусовки, я имею в виду категорию «C–».
      – Ничего особенного. Тот же доступ к благам цивилизации, правда, в несколько редуцированном виде. Некоторые менее существенные моменты, в том числе естественный контроль фертильности.
      – Уж не евгеника ли?
      – Ну что вы! Всё гуманно и цивилизованно, никакой радикализации.

      Макс уже давно подозревал, что любая устойчивая популяция построена по принципу муравейника. Строгая иерархия и специализация – так проще выживать. Сравнительно малочисленная элита, обслуживающая королеву, накормленная гвардия и большая прослойка рабочих муравьев. Тех, чей труд легко алгоритмизируется. На большее они не способны. С развитием в обществе технологий и роботизации нужда в рабочих муравьях отпадает. Как на производстве, так и в сфере услуг. Проще поручить доставку беспилотнику – винтокрылому дрону или самоходной тележке с камерой, – чем тому же гастарбайтеру. А толпы высвободившихся «доцентов» одеть, накормить и всучить каждому по гаджету. Ну, и подсадить на легкие опиаты, чтобы оставшийся от игрушек резерв времени не ушёл на вольнодумие. А то ещё возомнят себе что-нибудь, несмотря на свой «С-минус». Собственно, так уже и происходит на протяжении последних десятилетий. Причем, с явным креном на депопуляцию. А зачем плодить ненужных людей? На сей счёт у Макса мелькали лишь смутные догадки, чем всё это достигалось.

      Им вдруг овладела нестерпимая жалость к смуглому приветливому пареньку, который периодически доставлял ему всё необходимое из соседнего универхаба, наследника гипермаркетов. Саид – так его звали – по просьбе Макса также иногда выносил твёрдые бытовые отходы. То бишь, мусор. Вот же приучили, горько ухмылялся Макс: эдак русский язык скоро забудешь.

      Как-то раз паренёк случайно разглядел книжный стеллаж в глубине его берлоги и задал хозяину странного предмета интерьера бесхитростный вопрос. Макс пояснил, что к чему, и с тех пор Саид не уходил от него, не прихватив с собой  книжку. Иногда возвращал её уже на следующий день.

      Макс не сомневался, что за это время IQ Саида существенно подрос и уже вполне мог превышать пресловутую сотню. Причём, даже крепкую, а не ту, которая определялась по стандартным тестам: по утверждению Эдика, за последнее десятилетие их уровень существенно просел. И что будет ожидать этих вот курьеров, когда придёт пора безраздельного доминирования машинного интеллекта? Причём доминирования, достигнутого с молчаливого согласия таких, как он, если даже не при непосредственном их участии?!
      Макс жёстко взглянул на оппонента.
– Весьма сожалею, но вряд ли я окажусь вам полезным.
В глазах Пёстрого сверкнул стальной отблеск. Макс вдруг обратил внимание – или ему это только показалось, – что серебристый оттенок приобрёл лишь один из его глаз. Другой по-прежнему сохранял небесную синеву. Уже не синдром ли Воланда – мелькнула шальная мысль.
– Очень жаль, что так и не встретил вашего понимания. Но у нас достаточно твёрдые намерения, и отступать не в наших правилах. Видимо, придётся пойти другим путём. Зелёным…
      
      Он взялся за портфель.
      – Признаюсь, довольно редкий случай в нашей практике. Вы не будете возражать, если я сделаю совместный снимок? На память.
      – Ну, что ж, извольте. Хоть в чём-то поступлюсь своими принципами, а то уж совсем неудобно отвечать отказами.

      Пёстрый извлёк из портфеля какой-то хитрый аппарат, напоминающий давно вышедшую из употребления цифровую камеру. Встав рядом с Максом, он вытянул руку и навёл на них её объектив. Последовал лёгкий щелчок, сверкнула вспышка. Как показалось Максу, в её спектре почему-то доминировали зелёные тона.
      – Ну вот, тепер ь я могу представить компании свидетельство своей провальной миссии, – он слегка скривил губы, жеманно изображая огорчение. Впрочем, это могла быть и его искренняя реакция.
Клацнув замком портфеля, Пёстрый встал и распрощался.

      Этим вечером Макс сам  отправился к приятелю.
      – Ну, что у тебя новенького? Удалось ли выудить что-нибудь светлое из твоего исследователя темной материи?
– Ты знаешь, всё оказалось довольно любопытным. Даже слишком. Но сначала я поведаю, что нарыли эти ребята, которые работали по библиотечному проекту. Настоящие перцы! С ними я связался уже после беседы с колайдерщиком, причём уже в свете вскрывшихся обстоятельств.

      Он достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
      – Так вот, их команду настолько заинтересовали свойства времяподобных кривых, что они продолжили свои изыскания даже в отсутствие финансирования. И, можно сказать, на кончике пера открыли, что в окрестностях интенсивных гравитационных аномалий их поведение существенно меняется. Они обретают сродство с энергетическими квантами, посредством чего становится вполне возможным трансграничный обмен разными формами энергией между мирами Мультивёрсума!
      Эдик торжествующе взглянул на Макса.
      – Теперь ты догадываешься, в чём могла быть причина счастливого избавления от когнитивного ступора?
      – Не совсем.
      – Чёрная дыра как раз и является этой самой аномалией. И её модель, которую они замутили тогда на коллайдере, хоть и компактная по вселенским меркам, вполне могла привести к эффекту сродства!
      – И что?
      – Да то, что упомянутое тобой хранилище скорее всего по этим СТС-кривым удачно разгрузилось в какой-нибудь из параллельных миров. С пустыми или незаполненными полками для мыслеформ.

      – Ты думаешь, именно так обстояло дело?
      Макс озадаченно потёр лоб.
      – А как думаешь, порадует ли это его обитателей?
      – Это уже не наша забота. Я только констатирую факт. Впрочем, пусть помучаются, пока не наткнутся на верное решение. Нам-то удалось!
      – А что, если и нам кто-нибудь своё добро подбросит?
      – И пу  сть, выход то мы знаем. А миров этих неограниченное количество, и мест о, куда его переправить, всегда найдётся. Так что не переживай.
     – А, может, мы в своё время уже акцептировали нечто подобное от таких же умников? Вспомни хотя бы офорты Гойи. Где он такое мог увидеть?
      – Не исключено. Но не будем фантазировать. В любом случае мне уже многое стало ясным. Ведь факты налицо!

      – Как-то уж всё очень мудрёно. Может, просто совпадение?
      – А что ты скажешь на это? Сразу после завершения работ по библиотеке со слов коллайдерщика на все эксперименты с чёрной дырой  был наложен строгий запрет. Под предлогом неконтролируемого разрастания дыры с непредсказуемыми последствиями. Хотя тот утверждает, вероятность такого исхода ничтожно мала. Даже без учёта тройной защиты от подобного рода эксцессов – на коллайдере предусмотрено и это. И знаешь, кто был инициатором запрета? Угадай! Думаю, легко сможешь даже не с трёх раз.
      – Неужели?
      – Ну да, знакомая тебе корпорация!
      У Макса вытянулось лицо.
      – Как-то уж больно веет конспирологией от всего этого. Даже голова кругом идёт.

     Эдик сделал затяжку и пустил кольцо из дыма.
     – Мне эта штука всегда помогает, – он стряхнул пепел. – Способствует прочищению мозга и концентрации мысли. Не хочешь попробовать?
Когда-то в юности Макс пытался ощущать себя взрослым, иногда бравируя сигаретой во рту в компании друзей. Но не пошло.
      – А, давай.
      Он неловко закурил, сделал пару затяжек и тут же закашлялся.
      – Нет, не моё.
      – Знаешь, пойду-ка я к себе. Утомился от этих визитов и твоих кривых с коллайдерами. Хочу отдохнуть. Высплюсь, а там уже всё обмозгую. И надо бы поговорить с шефом.
      
      На этом простились.



      Продолжение следует