Синдром Воланда 5

      На следующий день в контору опять заявился Пёстрый.
      – Смею полагать, что сегодняшняя встреча будет более плодотворной, – с надеждой в голосе обратился он к Максу, когда оболочка кокона прикрыла их от посторонних взглядов.
      – Прежде, чем я дам вам ответ, мне хотелось бы уточнить пару моментов.
      – К вашим услугам.
      – Вот вы утверждаете, что с переполнением так называемого хранилища возникает когнитивный тупик, не так ли?
      – Совершенно верно
      – А что утверждают ваши специалисты в отношении некоторых результатов, полученных в ходе проекта «Библиотека Борхеса»?

      Макс прекрасно знал, что могло скрываться за этим названием: несмотря на гуманитарный склад его ума, «Вселенская библиотека» была одним из любимых произведений аргентинского писателя.
      У Пёстрого внезапно забегали глаза.
      – Странно, что вы в курсе. Закрытая тема, хотя не исключаю утечек. В том числе, в прессу. Но всё это домыслы журналистов. Якобы, практическая возможность использования идеи Мультивёрсума и всё такое прочее. Бред. В достоверности наших результатов нет никаких сомнений. Что, кстати, подтверждено и в итоговых материалах по упомянутому вами проекту.

      – Хорошо. А что конкретно в вашем законе уготовано в отношении так называемой минусовки, я имею в виду категорию «C–».
      – Ничего особенного. Тот же доступ к благам цивилизации, правда, в несколько редуцированном виде. Некоторые менее существенные моменты, в том числе естественный контроль фертильности.
      – Уж не евгеника ли?
      – Ну что вы! Всё гуманно и цивилизованно, никакой радикализации. Зелёный путь.

      Да-да, зеленый. Этим звучным эпитетом в своё время часто прикрывались разного рода псевдоэкологи, выбивая гигантские бюджетные средства на сомнительные проекты. Похоже, здесь та же история.
      
     Макс уже давно подозревал, что любая устойчивая популяция построена по принципу муравейника. Строгая иерархия и специализация – так проще выживать. Сравнительно малочисленная элита, обслуживающая королеву, накормленная гвардия и большая прослойка рабочих муравьев. Тех, чей труд легко алгоритмизируется. На большее они не способны. С развитием в обществе технологий и роботизации нужда в рабочих муравьях отпадает. Как на производстве, так и в сфере услуг. Проще поручить доставку беспилотнику – винтокрылому дрону или самоходной тележке с камерой, – чем тому же гастарбайтеру. А толпы высвободившихся «доцентов» одеть, накормить и всучить каждому по гаджету. Ну, и подсадить на легкие опиаты, чтобы оставшийся от игрушек резерв времени не ушёл на вольнодумие. А то ещё возомнят себе что-нибудь, несмотря на свой «С-минус». Собственно, так уже и происходит на протяжении последних десятилетий. Причем, с явным креном на депопуляцию. А зачем плодить ненужных людей? На сей счёт у Макса мелькали лишь смутные догадки, чем всё это достигалось.

      Им вдруг овладела нестерпимая жалость к смуглому приветливому пареньку, который периодически доставлял ему всё необходимое из соседнего универхаба, наследника гипермаркетов. Саид – так его звали – по просьбе Макса также иногда выносил твёрдые бытовые отходы. То бишь, мусор. Вот же приучили, горько ухмылялся Макс: эдак русский язык скоро забудешь.

      Как-то раз паренёк случайно разглядел книжный стеллаж в глубине его берлоги и задал хозяину странного предмета интерьера бесхитростный вопрос. Макс пояснил, что к чему, и с тех пор Саид не уходил от него, не прихватив с собой  книжку. Иногда возвращал её уже на следующий день.

      Макс не сомневался, что за это время IQ Саида существенно подрос и уже вполне мог превышать пресловутую сотню. Причём, даже крепкую, а не ту, которая определялась по стандартным тестам: по утверждению Эдика, за последнее десятилетие их уровень существенно просел. И что будет ожидать этих вот курьеров, когда придёт пора безраздельного доминирования машинного интеллекта? Причём доминирования, достигнутого с молчаливого согласия таких, как он, если даже не при непосредственном их участии?!
      Макс жёстко взглянул на оппонента.
– Весьма сожалею, но вряд ли я окажусь вам полезным.
В глазах Пёстрого сверкнул стальной отблеск. Макс вдруг обратил внимание – или ему это только показалось, – что серебристый оттенок приобрёл лишь один из его глаз. Другой по-прежнему сохранял небесную синеву. Уже не синдром ли Воланда – мелькнула шальная мысль.
– Очень жаль, что так и не встретил вашего понимания. Но у нас достаточно твёрдые намерения, и отступать не в наших правилах. Видимо, придётся пойти другим путём. Зелёным…
      
      Он взялся за портфель.
      – Признаюсь, довольно редкий случай в нашей практике. Вы не будете возражать, если я сделаю совместный снимок? На память.
      – Ну, что ж, извольте. Хоть в чём-то поступлюсь своими принципами, а то уж совсем неудобно отвечать отказами.

      Пёстрый извлёк из портфеля какой-то хитрый аппарат, напоминающий давно вышедшую из употребления цифровую камеру. Встав рядом с Максом, он вытянул руку и навёл на них её объектив. Последовал лёгкий щелчок, сверкнула вспышка. Как показалось Максу, в её спектре почему-то доминировали зелёные тона.
      – Ну вот, тепер ь я могу представить компании свидетельство своей провальной миссии, – он слегка скривил губы, жеманно изображая огорчение. Впрочем, это могла быть и его искренняя реакция.
Клацнув замком портфеля, Пёстрый встал и распрощался.


      Этим вечером Макс сам  отправился к приятелю.
      – Ну, что у тебя новенького? Удалось ли выудить что-нибудь светлое из твоего исследователя темной материи?
– Ты знаешь, всё оказалось довольно любопытным. Даже слишком. Но сначала я поведаю, что нарыли эти ребята, которые работали по библиотечному проекту. Настоящие перцы! С ними я связался уже после беседы с колайдерщиком, причём уже в свете вскрывшихся обстоятельств.

      Он достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
      – Так вот, их команду настолько заинтересовали свойства времяподобных кривых, что они продолжили свои изыскания даже в отсутствие финансирования. И, можно сказать, на кончике пера открыли, что в окрестностях интенсивных гравитационных аномалий их поведение существенно меняется. Они обретают сродство с энергетическими квантами, посредством чего становится вполне возможным трансграничный обмен разными формами энергией между мирами Мультивёрсума!
      Эдик торжествующе взглянул на Макса.
      – Теперь ты догадываешься, в чём могла быть причина счастливого избавления от когнитивного ступора?
      – Не совсем.
      – Чёрная дыра как раз и является этой самой аномалией. И её модель, которую они замутили тогда на коллайдере, хоть и компактная по вселенским меркам, вполне могла привести к эффекту сродства!
      – И что?
      – Да то, что упомянутое тобой хранилище скорее всего по этим СТС-кривым удачно разгрузилось в какой-нибудь из параллельных миров. С пустыми или незаполненными полками для мыслеформ.

      – Ты думаешь, именно так обстояло дело?
      Макс озадаченно потёр лоб.
      – А как думаешь, порадует ли это его обитателей?
      – Это уже не наша забота. Я только констатирую факт. Впрочем, пусть помучаются, пока не наткнутся на верное решение. Нам-то удалось!
      – А что, если и нам кто-нибудь своё добро подбросит?
      – И пусть, выход то мы знаем. А миров этих неограниченное количество, и мест о, куда его переправить, всегда найдётся. Так что не переживай.
     – А, может, мы в своё время уже акцептировали нечто подобное от таких же умников? Вспомни хотя бы офорты Гойи. Где он такое мог увидеть?
      – Не исключено. Но не будем фантазировать. В любом случае мне уже многое стало ясным. Ведь факты налицо!

      – Как-то уж всё очень мудрёно. Может, просто совпадение?
      – А что ты скажешь на это? Сразу после завершения работ по библиотеке со слов коллайдерщика на все эксперименты с чёрной дырой  был наложен строгий запрет. Под предлогом неконтролируемого разрастания дыры с непредсказуемыми последствиями. Хотя тот утверждает, вероятность такого исхода ничтожно мала. Даже без учёта тройной защиты от подобного рода эксцессов – на коллайдере предусмотрено и это. И знаешь, кто был инициатором запрета? Угадай! Думаю, легко сможешь даже не с трёх раз.
      – Неужели?
      – Ну да, знакомая тебе корпорация!
      У Макса вытянулось лицо.
      – Как-то уж больно веет конспирологией от всего этого. Даже голова кругом идёт.
      –  Так или иначе, но у меня с этим искусственным интеллектом давние счеты. Я же из-за него работу программиста потерял, с тех пор, как этот долбанный интеллект обучили написанию кодов. Сам знаешь, он ведь сейчас все программы пишет!
     Макс кивнул.
   
     Эдик сделал затяжку и пустил кольцо белого дыма.
     – Мне эта штука всегда помогает, – он стряхнул пепел. – Способствует прочищению мозга и концентрации мысли. Не хочешь попробовать?
Когда-то в юности Макс пытался ощущать себя взрослым, иногда бравируя сигаретой во рту в компании друзей. Но не пошло.
      – А, давай.
      Он неловко закурил, сделал пару затяжек и тут же закашлялся.
      – Нет, не моё.
      – Знаешь, пойду-ка я к себе. Утомился от этих визитов и твоих кривых с коллайдерами. Хочу отдохнуть. Высплюсь, а там уже всё обмозгую. И надо бы поговорить с шефом.
      
      На этом простились.



      Продолжение следует