Его первый рейс Глава четвёртая

Его первый рейс

Жизнь судового механика

Глава четвёртая

Судно сразу поставили к причалу.
Перед началом работ с главным двигателем требовалось получить разрешение капитана порта на вывод главного двигателя из эксплуатации, потому что я планировал произвести их в течение трех суток. Погрузка судна должна происходить в то же самое время.
Я планировал, что мы за трое суток, может быть, и сделаем весь основной ремонт в ресивере главного двигателя. Ведь надо вскрыть сорок восемь клапанов и определить какой, или какие из них поломаны.
С какого конца начать осмотр этих клапанов — никто не знал. Сколько времени потратится на их ремонт — тоже непонятно. Завод занимался этим два месяца. Они их полностью вынимали, разбирали, притирали и меняли изношенные детали.
Нам же предстояло найти только неисправный клапан, но для этого все остальные клапаны надо выдернуть и осмотреть. Годный — значит рабочий и ставить его на место. Задача стояла одна — найти неисправный клапан.
Как только третий помощник принёс разрешение капитана порта, мы с Иванычем и занялись этим делом.
Мотористы открыли ресивер, а я со вторым механиком полезли в него.
Клапаны стояли в два ряда. Четыре штуки — наверху, в одной секции, четыре — внизу. Когда мы осмотрели верхние клапаны, то все они оказались целые. Значит, по закону подлости сломался какой-то нижний клапан.
Значит, надо на верхней секции выдергивать хотя бы один или два верхних клапана и осматривать нижние клапана.
В ресивере после двух суток работы уже скопилась грязь. Её оказалось немного, но всё равно хотелось бы произвести, хоть минимальную, но зачистку ресивера.
Второй механик скомандовал своему вахтенному мотористу Аверичеву:
— Пока мы переодеваемся, залезь в ресивер и протри его, чтобы мы там сильно не испачкались.
Тот недоумённо посмотрел на своего начальника и пожал плечами:
— Вы не должны пачкаться. А я должен туда лезть и пачкаться?
Это заявление нас с Иванычем чуть ли не сразило наповал, как от выстрела гитлерюгенда из фаустпатрона.
Иваныч не выдержал такой наглости и, схватив за грудки своего моториста, приподнял его на полметра вдоль вертикальной переборки ЦПУ и злобно прошептал, глядя в упор в его наглые глаза:
— Я тебе сказал, — он кивнул головой в сторону ресивера, — лезть туда и чистить! И чтобы через полчаса всё было чисто! Понятно? — злость в его словах перехлестывала все эмоции.
Резко опустив на плиты «забастовщика» ростом в метр семьдесят на плиты, он посмотрел на того сверху вниз.
Аверичев, понурившись, и потирая шею, побрёл туда, куда ему указал второй.
Вот теперь нам, со вторым механиком, стало ясно, что в машинное отделение к нам попал, мягко говоря, не очень добросовестный человек.

Хотя я просил инспектора отдела кадров по рядовому составу дать мне нормальных людей, готовых к полярке и тем суровым испытанием, которые встретятся там и, чтобы на них всегда можно было бы полностью положиться.
Но в полярку иногда попадали и такие люди, которым приходилось рвать волосы не только на голове и спине, но и намного ниже. Это оставалось реальностью жизни. Инспекторам тоже понимать надо – им постоянно приходилось затыкать «дырки», а особенно в летнее время, когда навигация в разгаре.
Так получилось и сейчас с этим долбанным Аверичевым.

Переодевшись, мы с Иванычем полезли в ресивер.
За час нашего отсутствия Аверичев его почистил. А что там было чистить!?
Только протереть ветошью переборки – всё!
Обмотав головы тряпками и, вспомнив всех нехороших женщин мира, мы полезли во всеми «любимый» нами ресивер.
Дернули первую секцию клапанов первого цилиндра — и не нашли неисправного клапана. Так и пошли дальше проверять целостность всех остальных клапанов.

В это время помполит договорился о том, что экипаж может съездить за город.
Для нашей работы дополнительного народа не требовалось, поэтому мы с Иванычем согласились, чтобы хоть кто-то съездил и отдохнул после продолжительного ремонта в заводе на берег.
Мы с ним решили, пусть отдохнут ребята, шашлыков поедят, естественно, и водочки попьют. Пусть едут. А мы с Иванычем, токарь, сварщик и вахтенный моторист останемся в машине и проверим двигатель на предмет неисправностей.
Так и поступили. Со всеми поехал и Алёша. Чего его в машине держать?
Обследуя, один цилиндр за другим, мы на последнем, на шестом цилиндре, нашли именно тот клапан, где самопроизвольно открутилась гайка. Поэтому и пластины в нём хлюпали. Они оказались не зажатыми и из-за этого получался сбой в нагнетании воздуха.
Остальные клапаны оказались в норме и Лёвик с Жориком эти клапаны после нашего обследования поставили на место и обжали.
К концу рабочего дня ситуация полностью прояснилась и капитану я доложил, что причина поломки главного двигателя найдена и устранена. О чём он немедленно доложил в пароходство.

Капитан оказался замечательным человеком. Мужчина серьезный, с размеренным голосом и очень интеллигентными манерами. Ростом далеко за метр восемьдесят. Он всегда был вежлив и уважителен в общении, особенно с женщинами.
В свое время он получил воспитание, будучи еще младшим помощником на научном судне «Витязь», от капитана Витко.
Борис Иванович всегда его воспоминал хорошими словами. Поэтому он, как и его воспитатель, в любой ситуации оставался спокойным и никогда не повышал голос на подчиненных даже в экстремальных ситуациях.
Он являлся именно таким человеком, каким и должен быть капитан. Спокойным и уверенным в своих действиях и приказах.

После доклада в пароходство я попросил капитана провернуть для надёжности главный двигатель и получил на это добро.
Двигатель провернули на малых оборотах и оставили в стояночном режиме, а я пошёл в каюту, чтобы помыться.
Смотрю — Лёшик мой на пяти углах сидит с пацанами. Кое-кто из его собеседников слегка смотрелся, мягко говоря, подвыпивши.
Но, Лёшик оказался трезвый, хотя от него тоже исходил какой-то странный запашок.
Кто-то ему, наверное, из этих доброжелателей чуть-чуть и накапал, а тот, чтобы не ударить в грязь лицом и принял это подношение.
Убил бы паразитов. Но, у окружающих моего сына доброхотов, оказались настолько невинные лица, что я только похлопал Лёшика по плечу, приподнял его за локоть и направил в каюту, подальше от добрых людей.
В каюте я разделся и помылся в душе.
Выйдя из душа, я заметил, что мой сын сгорает от нетерпения рассказать обо всем, что сегодня произошло во время вылазки за город.

Оказывается, их посадили в автобус. Проезжая мимо лесовоза «Сибирьлес», автобус остановился и оттуда вышли мужчина с женщиной.
Они устроились на передних сидениях и автобус поехал на выезд из порта.
Мужчина начал спрашивать у наших моряков откуда они, куда и зачем едут. И что планируют делать в ближайшее время.
Узнав о том, что моряки собрались устроить отдых с шашлыками, он посоветовал водителю, куда лучше ехать.
Все так и подумали, что это заботливый капитан судна.
Женщина молчала, а потом как разразилась во весь голос:
— Что ты с ними всё балакаешь?! Ты у себя на пароходе лучше всех воспитывай, а не этих чужих оболтусов!
Парни были удивлены и ошарашены, что так женщина может кричать на мужчину, такого серьезного возраста, который так доброжелательно разговаривает с моряками.
А агент, после выхода этой парочки из автобуса, объяснил:
— Так эта женщина — и есть капитан с «Сибирьлес», а тот, что вас расспрашивал — был её муж. Он там сейчас за помполита.
Женщина вышла со своим помполитом около крайних домов, а автобус выехал за город, переехал через речку и остановился на специальной поляне для выгула моряков.
Высадив моряков, автобус уехал, а они разожгли костер и нажарили шашлыков.
Когда ехали, то попутно завернули в магазин и взяли несколько бутылок водки.
Естественно всё это они употребили, так-как никакого помполитского догляда за моряками не было.
Лёшик был очень доволен, что съездил, и со всеми познакомился, да и себя показал.

Он мне это с таким удовольствием рассказывал во всех красках, что я и сам представил и ту поляну, и тот костер, и тот вкуснейший шашлык.
Потом Лёшик приумолк и попросил:
— Папа, а можно я с мужиками вечером в кино схожу в клуб? Тут недалеко.
— Конечно, иди. Но они после этого пойдут в ресторан… Ты что? Тоже с ними пойдёшь? – с подозрением я посмотрел на сына.
Но Лёшик поднял на меня свои ясные голубые глазки:
— Да ты что, пап? Я после фильма сразу вернусь, - горячо заверил он меня.
Ох! И мало же мне в это верилось…, но я согласился:
— Ладно уж. Иди.
Мы спустились на пять углов. Я нашёл взглядом Аверичева и попросил его:
— Лёшика доставить назад в полной сохранности. Понял?
Аверичев, чувствуя сегодняшнюю провинность, клятвенно заверил меня:
— Владимирович, он будет в полном порядке. Мне же с нуля на вахту, — как бы в оправдания своего обещания, добавил он.
И вся толпа ушла, якобы, в кино.

Как позднее прояснилось, что Лёшик и был в этом «кинотеатре» под названием ресторана «Парус», но потом, слава Богу, что кто-то из моряков догадался отвезти его на судно.
Что-то меня где-то сосало внутри от недоверия полученных заверений подвыпившей братии и я чуть ли не весь вечер проторчал на палубе у трапа, высматривая своего сына. Но, увидев своё создание в таком непотребном виде, после полученных развлечений, я от злости чуть ли не укусил себя за локоть.
Увидел на причале одиноко еле бредущую фигурку своего сыночка, я бросился на причал и, подхватил его, помог подняться по трапу на борт.
Слава Богу, ноги его ещё шевелились.
Ну что я ему мог сказать? А сын только бормотал:
— Пап. Всё нормально. Я уже тут, — и, едва передвигая ногами, добрёл до места, где и положено ему спать.
Как только его голова оказалась на подушке, все изречения моего сына прекратились и он моментально заснул.
Я раздел его, накрыл одеялом, в душе кляня себя, что позволил Лёшику пойти на берег и недобрым словом поминал этого Аверичева, который обещался приглядеть за ним.

Судно грузилось генеральным грузом на Чукотку, где его придётся своими силам выгрузить на необорудованный берег в посёлки, где нет даже причалов для барж.
А в генеральный груз входило всё, начиная от спичек и кончая утюгами, коврами, мебелью, едой и консервами.
В трюма судна вмещалось три тысячи пятьсот тонн. Порт и загрузил их, а вот выгрузить их своими силами с минимальными потерями на необорудованный берег предстояло нам самим.
После завершения погрузки судно снялось в рейс.

Конец четвёртой главы

Повесть «Его первый рейс» опубликована в книге «Ромас»: https://ridero.ru/books/romas/