Твой. Без цензуры... Глава 12

«Я не фанат рыбалки, — делился своими размышлениями с одногруппниками Фролов. — Она для меня скорее способ освободить голову от проблем и просто отдохнуть душой».

Он давно предлагал Толику и Вовке порыбачить. Жаль, выбраться на озеро получилось лишь ближе к концу выходных. Это были единственный день, когда Николаю не нужно было оставаться  на дежурстве в больнице.

Заранее договорившись о встрече, парни захватили с собою снасти с удочками и надувную лодку, которую туда и обратно по барханам песка пришлось тащить Рудаковскому. Их путь пролегал к водохранилищу, расположенному вблизи АЭС, куда местная станция сливала переработанное радиоактивное топливо. Здесь скромная компания и собиралась порыбачить, надеясь на хороший улов мутагенных пираний.

Опасность радиоактивного излучения их как будто не пугала. Терять им было нечего, а жить до старости никто не планировал. Можно было, конечно, выбрать и другое озеро, но ближайший отсюда водоем располагался на расстоянии ста километров. А так как преодолевать его пешком совсем не хотелось, ребятам пришлось довольствоваться тем, что есть.

С самого утра над озером стоял непроницаемый туман. За это время рыба в водохранилище мутировала так, что кто-то даже начал говорить, будто видел там самых настоящих пираний. Но действительно ли это было так или молва лгала, вооруженные удочками ребята хотели проверить данный факт лично.

Сначала компания не хотела брать с собой Рудаковского, прекрасно запомнив, чем закончился их прошлый поход на природу в честь окончания второго курса. Захватив тогда фотоаппарат, Вовка забрался в такие дебри, что отправившись позже на его поиски, одногруппники обнаружили его возле какого-то каньона, напав на его след после того, как им попался на глаза его потерянный шлепанец. 

Отмахав накануне приличное расстояние по лесам и болотам, Вовка так далеко ушел от базы, что когда группа принялась звать его на ужин, приготовленный на костре, он ни разу не отозвался на зов Шостко, не слыша её на таком расстоянии. А дальше выбравшись на шоссейную дорогу, Рудаковский чуть не угодил под колеса автофургона, надеясь остановить попутку. Но после рокового столкновения с грузовиком с той поры на шоссе так и не появилось ни одной машины. И продолжая изнемогать от донимавшей его жары, остановившись, он вскоре был вынужден прислониться к ближайшему телеграфному столбу, чтобы перевести дух и с новыми силами продолжить путь.

Прочесав все пущи и каменные ущелья, Шостко наткнулась на него, когда вышла на шоссе. Она горела желанием найти одногруппника не потому, что так сильно переживала за его судьбу, а потому что он прихватил с собой её фотоаппарат, и она не хотела, чтобы с её техникой приключилась какая-то беда. На одногруппника ей было наплевать.

«Это не Рудаковский, а ходячая катастрофа!» — такой вердикт вынесла она ему после всех его злоключений.

Натаскав ночью хвороста для костра и рассевшись позже вокруг пламени, разведенного Глебом, компания делилась впечатлениями о прошедшем дне, стараясь больше не упоминать вслух подробности данного инцидента. А чтобы их одногруппник не намылился сдуру в очередное «путешествие», староста была вынуждена примотать его к дереву скотчем, не собираясь потом гоняться за ним по лесам, чтобы в один прекрасный момент обнаружить парня в пасти у медведя, да ещё и с её фотоаппаратом наперевес.

Так что прихватив с собой на рыбалку Рудаковского, ребята надеялись, что хотя бы в этот раз все обойдется и им не придется отвлекаться на выходки одногруппника, спасая его от новой напасти. 

— Сначала ловим на жмых, — предупредил одногруппников Фролов, едва их резиновая лодка остановилась посреди водохранилища, (на веслах сидел Смертин), — а потом плавно переходим на другие виды ловли. На блесну, например, динамит, электроудочку…

Толик только сейчас вспомнил, что как раз забыл прихватить с собой динамит, позже отказавшись от этой идеи, чтобы не спровоцировать аварию на местной АЭС.

Так за болтовней, (Фролов делился с ребятами последними сведениями в области рыбалки), прошло сначала два, потом три часа, но ни одна из заброшенных ими накануне в воду удочек за это время так и не пошевелилась.

Они ловили рыбу на кукурузу, полбатона, зерно, но ни пиранья, ни обыкновенная плотва, почему-то не удосужились соблазниться столь незамысловатым «кормом». Тогда воспользовавшись старым «дедовским» способом, Толик набрал на берегу гальки и принялся глушить рыбу камнями, кидая их прямо в воду.

Оставив в покое свою удочку, Рудаковский бросился ему помогать. Наблюдая за действиями ребят со стороны, Фролов лишь крутил пальцем у виска, насмехаясь над ними вместе с той самой рыбой.

Как только же галька закончилась и глушить плотву стало нечем, перед ребятами появилась новая задача. Теперь убитую рыбу нужно было как-то достать со дна и забросить в ведра.

— Вот теперь сам за ней ныряй! — предложил Толику Рудаковский, вновь занимая место на краю лодки и хватаясь за удочку.

Смертин с недоверием посмотрел на воду. Нет, нырять туда он был категорически против. Во всяком случае делать это в одежде было глупо, а костюм аквалангиста он с собой не брал. Разместившись в центре лодки, он принялся грести в обратную сторону.

Забросив снасти в воду в последний раз, Толик попытался убедить народ, что сегодня с рыбалкой им вряд повезет и надо перебираться в другое место, однако стоило ему это сказать, как по берегу водохранилища прошелся кот, в чьих зубах трепыхался полуживой подлещик.

— Значит, рыба есть, — заключил Фролов, провожая это животное недоумевающим взглядом. — Надо просто больше проявить усердия, авось что-нибудь и поймаем.

Закидывая спиннинг в воду наверное в сто первый раз, Смертин сильно сомневался, что ему вообще удастся сегодня что-то поймать, когда леска натянулась, и рывком потянув её на себя, он вытащил из воды живую щуку. Через полчаса рыболовецкий бардачок их лодки пополнился ещё парой щук и одним подлещиком.

— Неплохо для двух часов чистого лова, — похвастался Толик, любуясь уловом.

Испуганная шумом, рыба крутилась на месте, срывая корм со снастей. После полудня рыбалка оказалась куда более удачной: Фролову удалось поймать морского тайменя, три морских малька, четыре кунжи и одиннадцать краснопёрок. И это в закрытом радиационном водоеме!

Воодушевившись успехами товарищей, Рудаковский решил тоже попытать счастья, когда осмотревшись по сторонам, но не найдя того, что искал, он обратился за советом к Фролову:

— А мне на что ловить?

— Там донка есть, — отозвался тот, делая ему знак говорить тише, чтобы не спугнуть рыбу. Порыскав по дну лодки, Рудаковский вытащил оттуда какую-то удочку, показывая на неё одногруппнику:

— Эта?

— Эта, эта… — утвердительно кивнул Фролов, не спуская глаз с тихой глади водоема.

— А как ею пользоваться?

Последний раз он был на рыбалке… Десять лет назад. С отцом.

— Корм на крючок, леску за борт, понятно? Размахнулся, и бросай! На держи.

Рудаковский выполнил все инструкции, действуя так, как ему показали.

— А теперь вытаскивай! — через некоторое время обратился к нему Фролов, убедившись, что тот правильно закинул в воду спиннинг.

— Не идет! Зацепилась за что-то! — Вовка подергал для убедительности леску, пока не вытащил из воды подлещика. С сияющим взором продолжая любоваться рыбой, он снова обратился к одногруппнику:

— А он крупный?

— Не мелкий, — бросил Фролов, украдкой переглянувшись со Смертиным. «Везет же дуракам» — гласил взгляд последнего.

— А теперь что? — не унимался Рудаковский, окрыленный своей первой «победой».

— Снасть на крючок, донку в воду, — не скрываясь зависти, молвил Фролов, и только стоило ему отвернуться, чтобы сосредоточиться уже на своей удочке, как со стороны одногруппника раздался громкий вопль:

— ААА!!!

Вскочив со своего места, Рудаковский с грохотом опрокинул ведро, и, нацепив на палец крючок, с ужасом созерцал эту картину, понятия не имея, что делать ему дальше. Оставив спиннинг в воде, Смертин бросился к одногруппнику, когда схватив Вовку за плечо, Фролов быстро ему скомандовал:

— Чего смотришь? Режь давай! Неси аптечку!!!

— Как тебя угораздило?! — недоумевали они со степени неуклюжести одногруппника, осматривая его ладонь при свете дня.

— Да я второй раз на рыбалке! — оправдывался Вовка, не зная, как извлечь из пальца крючок.

— Теперь надолго запомнишь, — усмехнулся Толик, услужливо подхватывая его за кисть.

Они не хотели снова переступать порог хирургического центра, где проходили практику, но другого выхода у них не оставалось. В противном случае у Рудаковского могло развиться заражение крови. Правда, перед тем как заявиться в таком виде в больнице, Смертин поместил его клешню в наполненный водою бутыль, и, отложив рыбалку до лучших времен, практиканты были вынуждены направиться в свой медицинский «альма-матер», надеясь не встретить по дороге Гордеева.

Добравшись до больницы, (надувную лодку пришлось оставить у сторожа), веселая троица направила свои стопы в кабинет хирургии. Коридоры хирургического центра были настолько сегодня пустынны, что со стороны складывалось впечатление, будто весь медперсонал вымер от неизвестной болезни. Так тихо в больнице не было ещё никогда.

Умирающий казалось мог до посинения звать на помощь, валяясь на крыльце данного заведения, — ни одна живая душа не откликнулась бы на его зов. Стремительно врываясь в кабинет хирургии, компания застала там только Степанюгу, с невозмутимым видом жевавшего круассан и пристально изучавшего что-то в мониторе компьютера.

— Приятного аппетита, — застыв в дверях, с растерянным видом пожелал ему Толик.

Узнав практикантов, чье вторжение испортило ему обеденный перерыв, Семен Аркадьевич закрыл страничку сайта знакомств, и медленно прожевав кусок свежего круассана, окинул парней высокомерным взглядом:

— Ну, заходите, чего стали?!

Переглянувшись между собой, Фролов со Смертиным завели в помещение еле живого от перенесенного стресса Рудаковского с бутылем на руке. Став посреди комнаты и устремив свой растерянный взгляд на хирурга, Вовка так и не решился подойти к нему поближе.

— Давно застрял? — осведомился у него Степанюга, равнодушным взором изучая содержимое бутыля.

Все ещё пребывая под впечатлением пережитого, Рудаковский не мог связать и двух слов, чтобы в полной мере выразить доктору свою жалобу. Тогда взяв на себя обязанность донести до ведома Степанюги причину столь тягостного состояния их приятеля, Толик попытался как можно доходчивее ознакомить его с подробностями столь странного происшествия:

— Мы побывали сегодня на рыбалке, и вот результат.

— Ну, показывайте, что у вас там, — с набитым ртом попросил их Семен Аркадьевич, для вида подаваясь немного вперед.

Подхватив Вовку за плечи, ребята подвели его к столу, устанавливая бутыль прямо перед носом доктора. Опустив глаза, тот принялся внимательно изучать содержимое стеклянной емкости, как вдруг завидев там крючок, продевший насквозь палец практиканта, судорожно сглотнул, резко изменившись в лице. Кусок круассана, который он так и не успел толком дожевать, застрял у него в горле, мешая дышать.

— Мы руку специально в водную среду поместили, чтобы заражение не произошло… — поспешил заверить его Смертин, посвящая в «общеполитическую» ситуацию вокруг рыбалки, когда повнимательней всмотревшись в поставленный перед ним бутыль с водой, Степанюга внезапно грохнулся в обморок, распластавшись перед ребятами прямо на полу. — Ну, куда же вы, Семен Аркадьевич?!

Ждать помощи от него теперь было бесполезно. Вся надежда оставалась на Гордеева, которого в иное время они предпочли бы обойти стороной. Но больше так продолжаться не могло. Тем более на кону стоял вопрос здоровья и психики их одногруппника. И если «светило» не свалил домой пораньше, как он любил это делать, если на месте не было завотделением, тогда у них ещё оставался шанс застать его на рабочем месте и спасти Рудаковского.

На удивление, Гордеев оказался на месте. У него сегодня как раз было дежурство. Узнав о проблеме, он тотчас пригласил парней в пустовавший кабинет Ковалец, где пообещав провести «операцию» на месте, переоделся в костюм сварщика, возвращаясь обратно уже со сварочным аппаратом.

Потрясенные увиденным, Толик с Фроловым ещё долго не могли подобрать подходящих слов, чтобы охарактеризовать происходящее. Что же касается самого Рудаковского, то увидев за спиной Гордеева сварочный баллон, он и вовсе присел от изумления на диван, впервые сталкиваясь со столь универсальным хирургом.

— А я ведь не только врач, но ещё и сварщик! — признался «светило», поймав обескураженные взгляды студентов. — Закончив техникум по этой специальности, я хотел пойти по стопам отца, но мать уговорила идти в медицину.

Усевшись напротив дрожащего «пациента», он взял этот аппарат в свои руки.

— И знаете, к какому выводу я пришел, проанализировав свою жизнь спустя годы?!

— К какому? — переспросил Фролов, не понимая, как сварка могла помочь их одногруппнику.

— Я только сейчас осознал, что иду не своим путем. Так что если бы у меня появилась возможность повернуть время вспять и снова поступить в техникум, я выбрал бы специальность… Сварщика.

От столь откровенных признаний куратора у наивных практикантов полезли на лоб глаза. Переглянувшись между собой, Фролов со Смертиным вначале решили, что Гордеев немного выпил, и просто старается отвлечь их от самого процесса «операции». Но как выяснилось позже, сегодня он был трезв как стеклышко, с такой серьёзностью держась по отношению к пострадавшему, что его нельзя было намеренно заподозрить в злоупотреблении спиртным.

— Анестезия, — протянул он Рудаковскому стакан с разбавленным спиртом.

— Может, их следует протереть спиртом? — подмигнул Толик в сторону инструментов сварочного аппарата.

— Это лишнее, — простодушно отмахнулся Гордеев. — У меня все стерильное. — И надев после этих слов непроницаемую маску сварщика, включил аппарат.

Доверительно протянув ему свою руку, Рудаковский старался не смотреть на то, как работая аппаратом, «светило» плавит крючок на его пальце. Фролову с Толиком пришлось тоже зажмуриться: уж слишком ярким был свет сварки, озарявший стены кабинета зав хирургическим отделением. И как только с «операцией» было покончено, отключив аппарат, Гордеев поднял вверх маску, вынимая из пальца практиканта остатки железа от крючка.

— Хорошо, что кончиком наружу прошел, — заключил он, вручая ему то, что него осталось. Все ещё трясясь от ужаса, Рудаковский чуть не уронил все это на пол.

— Это ты ещё удачно нацепил, — доложил ему «светило», наливая  себе тоже «анестезии», чтобы отметить должным образом удачное завершении операции.

— Это почему? — дрожащим голосом переспросил у него Рудаковский, вертя крючок в руках.

— А разве я не рассказывал вам про Куратова?

Притихнув, студенты уставились на него как на некое божество. Пригубив немного спиртного и поставив стакан на стол, Гордеев принялся рассказывать им подробности упомянутого инцидента, нарушив данную накануне другу клятву держать свой рот на замке. 

— Поехали мы как-то с Вадимом на рыбалку, ну, там он себя и подцепил…
Спирт ударил ему в голову, позволяя не поддаваться угрызениям совести по этому поводу.   

— Думали все, — мужиком не будет. Но нет. Есть и жена, и любовница… Как у меня! — громко расхохотался Гордеев, на такой фразе заканчивая свой вдохновляющий рассказ про Куратова, который вряд ли бы обрадовался, узнай, что лучший друг делился со студентами подробностями его личной жизни.   

— А мне чем запивать? Этим? — указал Рудаковский на свой стакан, куда налили ему «анестезию» повторно.

— Можешь и этим, если не брезгуешь, — ухмыльнулся «светило», так и не сняв со своей головы маску сварщика. — А вообще, я весьма чувствительный к подобным вещам. Когда вы мне это принесли, — обратился он снова к студентам, указывая им на бутыль, — меня чуть не стошнило.

Те отказывались верить услышанному. У них просто не укладывалось в голове, что этого человека тоже могло что-либо захватить врасплох, а сам он — дать слабину. Чокнувшись на прощание и произнеся четвертый тост, компания выпила за здоровье одногруппника. Рудаковскому же пришлось довольствоваться остатками «анестезии».

Посидев ещё немного, и послушав рассказы из личной жизни некоего Куратова, практиканты разошлись по домам в бодром состоянии духа, окончательно помирившись с Гордеевым. 

Глава 13

http://proza.ru/2024/02/24/990