Тени на Марсе

(Из цикла «Пропавшие экспедиции»)

********
Глава 1-я: Колонисты
Четвёртая планета Солнечной системы.
228 млн. километров от материнской звезды.
Область кратера Гейла.
Бункер научного модуля комплекса колонистов.
Недалёкое будущее.
***
- Ты не видел Лею?
- Второй день не выходит из своей лаборатории. Занята какими-то опытами, связанными со скрещиванием. А что?
- Начальник отдела ищет. Лея обещала принести ему образцы, и как в воду канула.
Двое астронавтов-колонистов, проверяющие с утра показания всевозможной аппаратуры, склонились над панелью управления, переговариваясь между собой дружеским тоном. Одному было чуть за тридцать, второму немногим меньше. Кларк, американец, представлял собой крепкого телосложения атлета, работавшего в научном модуле колонистов сразу в нескольких специальностях, включая механика по приборам, наладчика и инженера связи. Второй, младший коллега Паркинс, был прислан с Земли с последней партией колонистов, уже успевшей обосноваться в жилом и техническом комплексе у кратера Гейла. Партия состояла из десяти астронавтов-учёных, а сам комплекс обитателей четвёртой от Солнца планеты насчитывал уже порядком двух сотен человек, постепенно заселявших всю территорию марсианской научной базы.
Прошло два десятилетия после первой миссии на Марс, в которой на планету прибыли первые поселенцы. Сейчас они считались старожилами, пионерами красной планеты, о которых ходили настоящие легенды. Они-то и заложили здесь первичные начала строительства комплекса, прихватив с собой несколько десятков андроидов, способных обходиться в разряженной атмосфере абсолютно без скафандров. За первой партией последовала вторая, за ней третья, и так вплотную до нынешнего дня, включая в себя несколько десятков миссий в течение двух десятилетий. Мечта Илона Маска и всего человечества была осуществлена. Марс стал обитаем. Сейчас у кратера Гейла, почти у самого его основания находился могучий узел всевозможных бункеров, технических цехов и жилых подпочвенных колодцев, в которых трудились и жили более двух сотен научных сотрудников едва ли не всех отраслей наук, известных человечеству.
Первых колонистов Марс встретил неприветливо ещё при подлёте к орбите. Спутники Фобос и Деймос, казалось, наблюдали за ними из черноты космоса, совершенно не имея желания принимать непрошеных гостей. Со времени потери связи с последними марсоходами прошло несколько месяцев, и на Земле два десятилетия назад, наконец, появилась возможность послать на красную планету первых пионеров. Всё шло по плану. При высадке сразу за работу принялись андроиды, затем начали прибывать всё новые и новые партии колонистов, и вот теперь, если взглянуть на область кратера Гейла с высоты орбиты обоих спутников, можно было различить прозрачный энергетический купол, накрывавший как пчелиными сотами целый научный городок. С этого момента и началось освоение Марса, так давно притягивавшего к себе всю человеческую цивилизацию ещё со времён Галилея.
Под силовым куполом, спасавшим обитателей от марсианских песчаных бурь, пониженной гравитации и ослабленной силы притяжения, сейчас дежурили Кларк с Паркинсом, остальные либо находились в радиусе действия защитного купола, либо отдыхали в жилых бункерах. За пределами сферы работали лишь андроиды, создавая и возводя вместе с техническими роботами новые цеха и помещения. Андроиды прибывали с каждой партией колонистов, и сейчас их на планете было раза в три больше, нежели их непосредственных хозяев. Плюс многофункциональные агрегаты, плюс роботы и прочие строительные механизмы. Итого, можно считать, целый город. Несколько сотен больших и малых строений, пересекавшихся прямыми линиями своеобразных улиц, служили местом обитания учёных.
- И долго он её ищет по связи? – спросил Паркинс, выравнивая сенсором шкалу на мониторах бесчисленных компьютеров.
- Вот второй день и вызывает, - откликнулся Кларк, проверяя на соседнем столике приборы наружного наблюдения, расположенные за границей сферы.
- Я только видел её мельком, - озадаченно хмыкнул Паркинс, - когда она несла в свою лабораторию чашки Петри с какими-то микробами. Ты же помнишь, как она все уши прожужжала всем, найдя в отрогах кратера какие-то замёрзшие останки бактерий. Мар-си-ан-ских бактерий! – протянул он многозначительно. – Первых, которых мы здесь обнаружили.
- Да ну? А то я не знаю! – усмехнулся старший коллега. – Восторг и сенсация была у всех, включая наших учёных на Земле. В тот день всё человечество поздравляло себя с открытием новой формы жизни. Пусть и замороженной, пусть и примитивной, но ЖИЗНИ!
Оба приятеля ещё раз проверили показания приборов, установили автоматику и отправились сдавать дежурную смену своим коллегам. После этого заглянули в общую столовую, поинтересовались, не видел ли кто-нибудь Лею и, получив отрицательный ответ, поспешили в лабораторию. В столовой остались несколько сотрудников научного модуля, свободных от дежурной смены, так же удивлённые внезапным исчезновением девушки. Лея считалась пунктуальным и добросовестным работников в своей области микробиологии, в компетенцию которой входили аналитические опыты с различными пробами марсианского грунта. Казалось бы, за два десятилетия проводимых здесь изыскательных работ и раскопок, уже ничего не могло удивить колонистов. Сплошные камни, глыбы, нагромождения метеоритных останков и песчаные дюны. Пробы и бурения производились не только вокруг кратера Гейла, но и в отдалённых местах, куда достигали марсианские «роверы», а роботами и андроидами за эти годы были перелопачены тонны марсианского грунта, достигая бурильными агрегатами верхних слоёв литосферных плит марсианского ландшафта. Лея была первой, кто обнаружил под толстыми образованиями замёрзшего песка некое подобие грибных спор вместе с неизвестными науке бактериями. Это было год назад. Затем пошёл процесс извлечения этих «мицелий» в кавычках, их разморозка, скрупулёзные опыты и анализы. Образцы были отправлены и на Землю, где за них взялись учёные всего мира. За прошедший год эти бактерии так и не удалось оживить или скрестить симбиозом с земными микробами. Бактерии пребывали в состоянии своеобразного анабиоза, и сколько учёные не бились над их активизацией, ничего не выходило.
С момента их обнаружения прошёл год. И вот теперь Лея не выходила на связь второй день, перед  этим запершись в лаборатории, объявив, что бактерии вот-вот должны ожить. Она корпела над их восстановлением несколько месяцев, помещая споры в различные нагревательные боксы, миниатюрные барокамеры, центрифуги и электрические капсулы, пропуская через них заряды тока. Ей помогали двое специалистов из области генетики, но два дня назад она отпустила их на выходной, запершись одна в лаборатории.
Проходя коридоры бункеров со всевозможными техническими помещениями, Паркинс тихо выругался:
- Вместо того, чтобы лечь на боковую и подрыхнуть пару часов, нам приходится искать эту зазнавшуюся девчонку, возомнившую себя первооткрывательницей новой формы жизни.
- Так и есть, - хмуро констатировал Кларк. – Она первая со своими андроидами обнаружила споры под замёрзшим грунтом Марса. Не завидуй. Спеси в ней никакой нет, просто как специалист она готова на всё, чтобы возобновить их угасшие функции. Вспомни, какой фурор произвёл год назад  её отчёт во всём мире.
Мимо прошли двое сотрудников, приветливо кивнув приятелям. Лаборатория находилась в противоположном крыле комплекса, отдельно от всех технических помещений, отгороженная толстой прозрачной стеной, с кучей видеокамер по всему периметру сооружения. Чтобы добраться до неё, необходимо было пройти сквозь бесчисленные замысловатые коридоры с переходами, в которых мог запросто затеряться любой вновь прибывший с Земли сотрудник. Уже подходя к намеченному блоку, Кларк как-то вдруг внезапно изменился в лице, толкнув Паркинса локтем в бок.
- Ничего не ощущаешь?
Паркинс прислушался, обводя взглядом узлы сцеплений, труб и прочего технического оснащения. Кругом едва мерным гулом работали кондиционеры, нагнетался чистый воздух, где-то за их спинами прокатился робот на роликовых шарнирах. Относительная тишина была какой-то давящей, гнетущей и можно сказать… пугающей, что ли.
- Ты тоже почувствовал? – спросил он, передёрнув плечами, словно побывал на морозе. Климат контроль был здесь оптимальным, но оба почувствовали в воздухе какие-то неуловимые изменения. 
- Как в грудь что-то давит. Чувствуешь? Сжимает, словно тисками.
Оба бросили взгляд на показания приборов давления, расположенных вдоль стен вместе с другими датчиками, но ничего необычного не заметили. А между тем, чем ближе подходили они к стеклянному кубу лаборатории, тем становилось непонятнее. Казалось, что в этой тишине начало расползаться что-то неведомое им, непривычное и унылое.
- Вообще-то, тут должен дежурить один из андроидов, - заметил Кларк, - на случай, если лаборанты откроют дверь и отправят его по каким-то своим указаниям. Лаборатория полностью герметизирована и очищена дезинфекцией от внешнего коридорного воздуха, во избежание каких-либо проникновений извне.
- Знаю, - хмыкнул по своему обыкновению Паркинс, пытаясь выдохнуть из лёгких комок величиною с воздушный шар. – Что-то мне не по себе. Андроида нет. А должен быть.
- Может, она отправила его с каким-то поручением? – предположил его старший коллега.
Они почти вплотную приблизились к стеклянному толстому кубу, сквозь который были видны двойные двери с цифровым кодом, доступ к которому имели только лаборанты, микробиолог и генетик. А так же и сам начальник комплекса.
- Слушай, - осенился внезапным нехорошим предчувствием Паркинс. – А как мы откроем дверь без кода? Тем более на нас нет костюмов химзащиты.
Оба приятеля остановились у входа в стеклянный бокс. Были видны несколько столов с компьютерным оборудованием, слева от них располагалась оранжерея с рядами зелёных насаждений, справа находились всевозможные экраны, электронные микроскопы, лазерные агрегаты, но это была ещё не лаборатория, а её своеобразный «придаток». Сам бокс располагался за двойными дверями.
- Странно… - почему-то прошептал Паркинс, теребя комбинезон на уровне груди. Отчего-то нестерпимо захотелось закашляться, словно внутри грудной диафрагмы прошлись наждачной бумагой. – Где все лаборанты? Куда подевались операторы? Их-то она не могла бы отпустить без ведома начальства. Верно?
Кларк в это время, хмурясь всё больше, уже открывал стеклянную дверь в «операторскую». Переступив условную границу порога, оба нерешительно остановились, оглядывая совершенно пустое помещение, напичканное бесчисленным оборудованием. Паркинс осторожно толкнул ближайшее кресло на роликах, и оно тихо откатилось в сторону. Везде царила тишина и спокойствие, если бы не эти непонятные спазмы в груди. Воздух, казалось, сгустился вокруг них, завязался в узел и обволок своей тугой консистенцией.
- Не нравится мне это, - пробормотал он, в ту же минуту решительно направившись к дверям. Там сбоку находился звонок, и он нажал на него несколько раз. Паркинс в это время подсел к одному из компьютеров, вывел меню, собрался было вызвать на связь главу комплекса, как вдруг…
Всё произошло настолько стремительно и неожиданно, что оба в первую секунду застыли на месте.
Давя на кнопку звонка, Кларк внезапно почувствовал, будто мощная энергетическая сила впечатала его спиной в переборку, отшвырнула назад и, уже проваливаясь в какую-то щемящую пустоту, он услышал протяжный стон своего коллеги. Бросив последний взгляд на него, Кларк начал терять сознание от нестерпимой боли, прорезавшей его мозг электрической дугой. Паркинс корчился в кресле от нестерпимого желания вывернуть из себя всё наружу, так и не успев связаться с начальником комплекса. Обоих коллег посетил какой-то непонятный импульс энергии, заставив кости скелета вывернуться буквально наизнанку.
Их попросту расплющило на месте! Распластало в пространстве мощнейшим давлением, отчего у обоих из орбит вывалились глазные яблоки. Внутренние органы перемешались между собой, создав некую схожесть с фруктовой массой в миксере, превратившись в настоящий кисель. Раздавленные чудовищной силой тела, в мгновение ока перестали существовать в этом мире. Ни крови, ни ошмётков, ни обрывков одежды. Их буквально ВЫДЕРНУЛО из пустоты. ИЗЪЯЛО. РАСТВОРИЛО в пространстве.
Пять секунд – и их не стало. Кларк и Паркинс покинули стены стеклянного куба, разложившись на атомы, протоны и нейтроны. Мезонное облако небольших размеров бликнуло в пространстве, свернулось в точку сингулярности, через секунду исчезнув навсегда.
Проезжавший мимо на роликах робот так ничего и не заметил. Лаборатория осталась пустой.
Ни Леи, ни Кларка, ни Паркинса.
И как бы подтверждением этому, откуда-то из противоположного угла «операторской», медленно, очень медленно, на удивление бесшумно, почти в вакуумной тишине, начало расползаться эфемерное чёрное пятно, похожее на какую-то призрачную тень. Клубясь, ворочаясь и перекатываясь, это пятно из неземного мира стало просачиваться сквозь несуществующие стыки поверхности пола, будто чернильная клякса в школьной тетради. 
…Затем и оно исчезло.
********
В это самое время где-то за пределами купола, далеко от научного модуля, к кратерам-близнецам подъезжал «ровер» с двумя колонистами в кабине. Кратеры были расположены настолько близко друг от друга и были прозваны в научном мире «близнецами», что создавалось впечатление их не природного происхождения, а искусственного. И учёные не шутили, открыв их в земные телескопы несколько десятилетий назад. Оба были диаметром 50 километров, один носил название ARIMA, второй был безымянным. «Ровер» уже подъезжал к ним по пескам и камням, преодолевая мощными колёсами бесчисленные извилины трещин, мелких разломов и следов некогда проходивших здесь марсоходов, ещё на заре освоения планеты. Марсоходы затем по каким-то необъяснимым причинам исчезли, сразу два, дублирующие друг друга, не оставив после себя даже намёка на их пребывание. Точнее, следы, конечно, существовали, но они обрывались так внезапно и нелепо, что впору было создавать гипотезы, что оба аппарата просто растворились в пустоте без остатка. Ни фрагментов аварии, ни утерянных при песчаной буре приборов в радиусе нескольких километров, ни маяков пеленгаторов, ни-че-го. Были марсоходы и сгинули.
На ровном месте.
При нормальной погоде.
Несколько десятилетий назад.
Это была уже едва ли не пятнадцатая вылазка в данную область кратеров-близнецов. «Ровер» остановился, кабина автоматически открылась, и на грунт спрыгнули двое, поправляя за спинами плоские кислородные резервуары скафандров, похожих на небольшие школьные ранцы. Один потянулся, взглянул на тусклое, едва заметное и далёкое в небесах солнце, подцепил ботинком камень, констатировав в микрофон:
- Прибыли. Хотя, на кой чёрт нас сюда опять занесло, не понимаю. Сколько можно искать эти «консервные банки», если андроиды перелопатили здесь за несколько лет всё вдоль и поперёк.
Говоривший был Николаем Молчановым, российским астронавтом, прибывшим на Марс с четвёртой волной поселенцев, если учесть, что нынешние обитатели считались волной номер восемь. Ему было уже за сорок, в то время как напарнику, англичанину, не исполнилось ещё и тридцати пяти. Уроженца Туманного Альбиона звали Форестом, Землю он покинул недавно, где его остались дожидаться жена с двумя дочками, почти уже невестами.
Вообще, если учесть весь многочисленный и интернациональный штат колонистов, то здесь на Марсе присутствовали русские, американцы, китайцы, японцы, немцы, французы, итальянцы, всех по три-четыре человека разных возрастов, полов и специальностей. Тридцать женщин, более полторы сотни мужчин, остальные – андроиды и роботы.
Форест проследовал взглядом за Молчановым, уставился в небо и безмятежно хохотнул:
- Хоть бы птицу какую увидеть. Я имею в виду местную. Марсианскую.
- Погоди, - откликнулся Николай. – Вот Лея в своей лаборатории скрестит симбиозом эти чёртовы микробы с нашими клетками пернатых, будут тебе летающие ящеры.
- Для этого нужно несколько миллионов лет эволюции, товарищ Молчанов.
Британец любил применять это старое слово «товарищ» по отношению к Николаю, и тот нисколько не обижался. Иногда высказывал неудовольствие, если чересчур ни к месту оно было произнесено, но, в принципе, хранил нейтралитет. Коллектив базы был дружный, отобранный по схеме уютности сожительства сообразно характерам ещё на Земле, и каждый колонист проходил строжайшие проверки на профпригодность в условиях разностороннего коллектива.
- Знаю, что миллионы лет. Тем не менее, Лея уже подбирается вплотную к оживлению этих бесовых спор, а как по мне, где споры, там колонии грибов, где грибы – там лишайники, где лишайники – там трава и голосемянные растения, а там и до деревьев недалеко. Может всё это сейчас находится под нами, под марсианским грунтом, просто наши буровые агрегаты ещё не добрались до них.
- А причём тут летающие ящеры?
- А это, братец, если мицелии колонии грибов начнут развиваться в совершенно противоположном направлении. Скажем, не в растительном биоме, а в животном. Вначале что-то типа споров икринок, затем эволюционируют в яйца, затем из яиц выползет какая-нибудь первичная хрень, а позже, оперившись, как ты сказал через миллионы и миллионы лет превращается постепенно в летающих ящеров.
- Ты где такому начитался, товарищ Николай?
Астронавт хитро подмигнул:
- С Леей.
- Да ну?
- Вот тебе и ну. Она, бедная, от работы ни на шаг, вот я иногда и забавляю её светскими беседами, - он вздохнул, - заодно выслушивая целые лекции по микробиологии и прочей хрени. Я, конечно, далёк от всего этого, и передал тебе всё в шутку, сам ни черта не понимая, что сейчас выдал. Просто нахватался от неё всяких понятий, а что они означают, хоть убей, не сознаю. Хотел показать тебе свою учёность.
Они прошли несколько десятков метров до того места, где внезапно обрывались следы бывших марсоходов. Песчаный грунт под ногами был уже настолько привычным, а валуны и камни, вывернутые из недр Марса при падении метеоритов настольно знакомые, что они не обращали  давно на это внимания.
- Она, вроде бы, итальянка? – поднимаясь по насыпи, полюбопытствовал Форест.
- Жгучая брюнетка с Сицилии, - подтвердил Николай. – Не выспрашивай у меня, хитрец, всё равно не расскажу.
- А я и так знаю, - хохотнул напарник.
- Откуда?
- Видел, как ты несколько раз встречал её у стен лаборатории, провожая в столовую. Да и жилые блоки ваши почти рядом расположены. Отсюда вывод…
- Погоди! - перебил его старший приятель. – Так это выходит, что не один ты знаешь?
- Ага, - хитро подмигнул тот сквозь фронтальное стекло шлема. Голос в наушниках Николая приобрёл нотки иронии. – Да не переживай ты так. Ты на Земле одинокий холостяк, она тоже, вероятно, одна, а то бы не напросилась сюда с шестой волной поселенцев.
Переговариваясь таким образом в шутливом тоне, оба колониста поднялись на выступающий развороченный гребень первого кратера и окинули с высоты открывшуюся под ними панораму. Следы марсоходов обрывались внезапно как раз в том месте, откуда они начали подъём. Сверху отчётливо виднелись их гусеничные следы, так нелепо оставленные здесь, словно чья-то невидимая и огромная рука просто взяла и подняла их вверх во время движения. Кругом, как и полагалось, стояла почти мёртвая тишина из-за отсутствия атмосферы. Повсюду, от горизонта до горизонта простирался один и тот же унылый ландшафт, давно знакомый им ещё по первым фотографиям с Земли. Сплошные камни, извилины трещин, разломы, мелкие каньоны, да небольшие холмы песчаных красных дюн. Гора Олимп была далеко и они её не видели, хотя её двадцатикилометровая вершина считалась самой высокой в Солнечной системе.
- Вот на кой чёрт мы тут делаем? – обводя удручающим взглядом горизонт, чертыхнулся Форест. Из-под его ботинок в дно огромного кратера стекали ручейки марсианского песка, если, конечно, это можно было назвать песком. – Ведь ясно уже, что ничего нового не найдём. Всё снято-переснято, сфотографировано, перелопачено андроидами вдоль и поперёк. Кто дал тебе указание в сотый раз наведаться сюда, зная наперёд, что ничего не обнаружим? Разве что Фобос увидим в чернеющем небе, так он мне надоел ещё в первые месяцы моего пребывания здесь.
- Указание дал начальник отдела, Мизуки, ты знаешь. Этот хитрый японец никак не может смириться с тем, что марсоходы исчезли на ровном месте, оставив после себя обрывающийся след.
- Ну, так об этом и на Земле давно уже знают. Два десятилетия прошло, а вылазки к этим кратерам-близнецам всё продолжатся. Что мы здесь сможем обнаружить после стольких экспедиций? Он надеется, что марсоходы снова появятся сами собой? – съязвил Форест. – На том же месте, где пропали?
- С начальством не спорят, - пожал плечами Молчанов. – Нам дано указание расставить здесь камеры наблюдения с датчиками определения постороннего движения, не забыл? Как что-то задвигается в радиусе обрывания следов, автоматика сразу заработает и начнёт съёмку.
- Она сможет сработать и на проносящиеся вихри песчаных бурь.
- Не сможет. Вихри и бури учтены. Камеры откалиброваны только на присутствие чего-то постороннего, механического… - он осёкся, - или живого.
- Жи-во-го? – протянул Форест.
- Но ведь нашла же Лея образцы бактерий в анабиозной спячке? Может где-то под марсианским грунтом существует ещё какая-нибудь инородная форма жизни, неизвестная нам по сегодняшний день.
- И эта форма жизни, взяла, да и спёрла наши марсоходы. Ты это хочешь сказать? Вылезла какая-нибудь хренотень из разлома трещины, схватила оба аппарата, уползла обратно, и принялась у себя там в пещерах изучать их под микроскопом? – Форест хохотнул. – Если наш Мизуки в это верит, то я тогда дирижёр симфонического оркестра.
- А почему бы и нет? – Николай тем временем присматривал место, где можно разместить первую камеру. – Не забывай, что мы на Марсе всего два десятилетия. За такой короткий срок человечеством изучен и проверен едва ли не один процент всей планеты. Мы даже до сих пор не знаем, что находится под нашими ногами в толстых слоях грунта. Поверхность пуста, это очевидно. На полярных ледяных шапках тоже пока ничего не обнаружено. Но вот под нами, под песками, где-то в глубинах карстовых пещер… - он немного задумался, присматривая следующее место, - кто его знает, братец мой. Лея как раз этим и занимается. – Потом махнул рукой. – Ладно, тащи сюда эту чёртову аппаратуру. Расставим, подключим, потом выйдем на связь с Мизуки и отчитаемся.
- Другие «роверы» у подножия Олимпа? – отправляясь к вездеходу, спросил Форест.
- Да. Не у самого подножия, а где-то в том секторе. Буровые установки, собранные по частям андроидами, бурят там скважины. Но это уже не наше с тобой дело. Давай заканчивать и убираться отсюда. Нам ещё до комплекса, как пешим ходом до Китая. Не хочу заночевать в этих унылых песках.
Форест вернулся нагруженный аппаратурой. Некоторое время они расставляли камеры по периметру вокруг обрывающихся следов исчезнувших марсоходов, затем уселись в кабину и, развернувшись, направили машину назад к научному модулю.
…Вот тут-то и произошло то непонятное явление, которое поставит точку их существования на Марсе.
********
- База, ответьте! – в который раз вызывал Форест передатчиком узел связи колонистов. – Вы там что, уснули к чертям собачьим? Кларк, Паркинс, кто на связи? Почему молчите?
Он выругался и уставился на красные дюны песков, мелькавшие за иллюминаторами вездехода. Николай сосредоточенно вёл «ровер» вперёд, изредка бросая взгляд на приборы, переводя его к молчавшему передатчику. Оба уже несколько раз, недоумённо переглядываясь, поочерёдно вызывали комплекс, не получая оттуда никакого ответа.
- Не понимаю, - озадаченно выдохнул Форест. – Вызываем не только узел связи, но и отдельных колонистов, и рубку управления и самого Мизуки. Все молчат.
- Попробуй лабораторию. У Леи там внутри установлена стационарная аппаратура, а по селекторной связи она может связываться с остальными бункерами. Как только ответит, передашь микрофон мне.
Форест набрал радиоволну лаборатории, несколько раз безрезультатно попытался вызвать, затем, выругавшись, предложил:
- Меняемся. Я за руль. Сам вызывай. Лея – твоя подруга, не моя.
«Ровер» остановился. Молчанов выпрыгнул на грунт. С другой стороны спрыгнул Форест. Какой-то резкий звук, похожий на свист, заложил их барабанные перепонки. Дунуло стремительным порывом ветра, поднимая вокруг сотни тонн мелкого песка. Закружился вихрь, на удивление одинокий, поскольку в радиусе нескольких десятков километров не было видно никаких признаков песчаной бури. Рвануло комбинезоны, повалило вниз, припечатало к грунту и навалилось всей чудовищной массой, давя под собой кости, мышцы и сухожилия. Николай ещё полз к корчившемуся в судорогах Форесту, когда его самого буквально раздавило давлением, раздирая по частям угасающий организм.
- Коля-я… - прохрипел в наушниках голос погибающего напарника. – То-ва-рищ Мол-ча-а-нов… что, -хрип перешёл в какое-то бульканье, - что… это такое? – И умолк, расплющенный давлением. Теперь Форест представлял собой неподвижно распластавшуюся бесформенную фигуру с развороченным шлемом, ошмётками скафандра и почти чёрным от удушья лицом. Ему переломило пополам позвоночник. Последнее, что увидел Николай, это как откуда-то из разлома ближайшей трещины начало растекаться какое-то чёрное пятно, похожее на расползающуюся тень. Пятно ворочалось и перекатывалось, словно клубящееся облако. Расползаясь, оно достигло британца, обволокло его своей субстанцией, выдернуло раздавленные останки из пространства и, подкатившись к самому Николаю, проникло внутрь раздавленного организма. Всё заняло не более пяти секунд. Со стороны это выглядело, словно чья-то огромная тень, эфемерная, зыбкая и растекающаяся по грунту, в течение нескольких секунд разметала останки астронавтов, разорвала их на куски, затем накрыла их своей обтекаемой материей, вобрала в себя, поглотила и изъяла из несуществующей атмосферы.
Выдернула.
Растворила.
Поколыхавшись в пустоте создавшегося давлением вакууме, призрачная тень просочилась сквозь песок и ушла в глубины марсианского грунта. Всё было кончено. Ни Фореста, ни Молчанова. Одинокий и пустой «ровер» остался стоять на проложенной некогда колее. Затем и его посетила та же участь. Другая, ещё более громадная по размерам тень, накрыла вездеход чёрным пятном, всосала внутрь, словно гигантским пылесосом, поглотила в себя и исчезла, превратившись в точку сингулярности. Вихрь крутанулся последний раз, поднял тучу песка и опал, будто лопнувший пузырь. Наступила тишина.
Николай Молчанов и его напарник Форест перестали существовать на красной планете.
********
В это же самое время, четыре «ровера» бороздили мощными колёсами марсианский каньон, тот его участок, где некогда андроидами были обнаружены неизвестный доселе ряд глубоких разломов, где по всем предположениям в их глубинах должен находиться тысячелетний замерзший лёд. Андроиды и роботы сновали туда-сюда, исполняя команды по бурению очередной скважины. Именно в этом месте Лея и обнаружила бактерии, составляющие некое подобие спор колонии грибов, названных ею «марсианскими мицелиями». Это были уже не просто примитивные бактерии, это была настоящая колония многоклеточных организмов, впавшая в анабиозную спячку, судя по углеродным и изотопным анализам, несколько сотен миллионов лет назад. Лея и весь научный мир на Земле сделали очевидные выводы, что эти марсианские мицелии по какой-то причине затормозились в своём развитии, создав так называемую тупиковую ветвь эволюции. Сейчас здесь бурением занимались несколько специалистов, а четыре «ровера» с прицепленными к ним замысловатыми кузовами отвозили выработанный грунт внутрь каньона, сбрасывая его и возвращаясь к буровым агрегатам. Общими работами руководил приземистый сорокалетний кореец Чиун, прибывший на Марс с пятой волной колонизации, а пробы глубинного грунта проходили через руки микробиолога Фрэи, миловидной скандинавки из шведского города Гётеборга. В натянутых специализированных утеплённых палатках, не пропускающих ни холод, ни песчаные бури, находились микроскопы и прочее оборудование, чтобы сразу производить первичные анализы, прежде чем заборы промёрзшего грунта поступали в распоряжение Леи в её лабораторию комплекса. По сути это был миниатюрный долговременный лагерь, оснащённый всем необходимым для работы и жизни в условиях марсианских ночей. Тридцать человек, включая водителей «роверов» находились в этом лагере уже более четырёх земных месяцев, меняясь между собой как на вахте. Одни, отработав положенный срок, отправлялись на отдых в комплекс колонистов, следующие прибывшие их заменяли. Своеобразный конвейер. Генераторы энергии создавали над лагерем такой же защитный купол, как и над комплексом научного модуля. В большой просторной палатке общей столовой все собирались по вечерам, ужиная и делясь необходимой информацией. Кроме Фрэи в её подчинении были ещё две женщины-лаборантки, а сама Фрэя была помощником Леи, заведующей главной лабораторией.
Вот и сейчас, закончив рабочую смену и передав технические указания андроидам работать ночью, Фрэя с Чиуном сидели за небольшим столиком, на котором стояли подносы с едой. Климат-контроль внутри палаток поддерживался оптимальной температурой, агрегатами была установлена приемлемая землянам сила гравитации, к столику подкатил робот на роликах, механическим голосом предложив свои услуги, но Фрэя его отправила назад, отмахнувшись как от надоедливой мухи. Сейчас её тревожил непонятный феномен, который она мельком глаза заметила накануне ужина, когда выходила в столовую из своей палатки минилаборатории. Из каньона в тот момент ещё никто не вернулся, время только подходило к завершению работ, и сам Чиун находился возле бурового агрегата. В лагере присутствовали только она, две её помощницы, задержавшиеся в палатке, да несколько роботов из обслуживания. Подходя к большой палатке общей столовой проверить как накрывают ужин, она и заметила краем глаза этот непонятный феномен, промелькнувший перед ней, исчезнув в темноте провала очередной расщелины.
- Говорю тебе, я это видела, - обращалась она к Чиуну, устало ковыряющего вилкой замысловатую еду поселенцев. – Прохожу мимо разлома, - тот, что слева от моей палатки, ты знаешь – там ещё груда нагромождённых валунов друг на друге.
- И что? – кореец отложил вилку, ещё не совсем проявляя интерес к рассказу своей коллеги.
- А то, - продолжила Фрэя, - что один из валунов, некогда выброшенный взрывом при падении метеорита, оказался… - она помолчала, подбирая подходящее слово. – Оказался сдвинутым. Наступила пауза.
Чиун проморгался, обводя взглядом ужинавших сотрудников.
- Как это… «сдвинутым». Ты ничего не путаешь?
- В том-то и дело, что нет. Этот валун, или просто назовём его большим камнем фрагмента скалы, покоился там ещё со времён, когда, очевидно, на Земле гуляли динозавры. Это я образно, - махнула она рукой, заметив, как у Чиуна поднялись брови. – Утрирую.
- Ты что, специально замечала, какими конфигурациями разбросаны повсюду камни? – едва не рассмеялся он. – Знаменитая женская потребность всё примечать вокруг? Даже волосинку на рубашке супруга? – он хитро прищурил и без того узковатые глаза. Получилось довольно забавно.
- Не до шуток, коллега, - нахмурилась Фрэя, желая в свою очередь подцепить бригадира раскопок.
- А что тогда? Камни как камни, их вокруг тысячи, если не десятки тысяч. Каньон-то огромен.
- Погоди! – осадила она его. – Я приметила потому, что… - Фрэя прищёлкнула пальцами, и подкатил робот, наполняя её стакан фруктовым соком с родной планеты. – Потому, что именно Лея занималась около этой груды своими раскопками два года назад. У меня есть компьютерная разверстка. И место обозначения, где она впервые обнаружила споры марсианских мицелий, обозначено на карте. Вот, смотри, - она повернула прозрачный экран монитора в его сторону, чтобы он мог увидеть аэрофотосъёмку с пяти спутников, кружащих на орбите планеты. – Видишь?
- Вижу какую-то топографию с высоты космоса.
Она подстроила ракурс изображения, увеличив компьютерную разверстку до высоты птичьего полёта.
- А сейчас?
- Вижу скалы, камни и сам извилистый каньон.
- Во-от! – протянула она. – Теперь смотри на фотографии двухгодичной давности. Видишь? Вни-ма-тель-но смот-ри, - почти по слогам вымолвила она с возбуждением.
На фотографиях были изображены сразу несколько секторов каньона и той скалы, о которой она говорила. Фрэя пальцем ткнула в экран, обозначив большую глыбу, лежащую среди меньших размеров камней у самого провала ущелья. От других тысяч каменных образований глыба выделялась тем, что имела какие-то слишком очевидные правильные грани, почти что геометрические, однако за давностью лет уже покрошенные и потрёпанные бурями.
- Ого! – придвинулся ближе к экрану Чиун. – А камешек-то вроде и не камешек. Верно? - он изумлённо уставился на неё. – Хочешь сказать, что он… - кореец едва не закашлялся. – Что он… искусственный?
Фрэя многозначительно взглянула в его округлившиеся глаза, некогда бывшие щёлочками.
- Это ещё не всё! – девушка перевела ракурс в следующее меню. – Теперь смотри ещё более внимательнее. – Она увеличила изображение. – Фотографии слева – это снимки двухгодичной давности, когда здесь находилась Лея.
Чиун следил за её пальцем.
- А вот это, - указала она в правый сектор экрана, - фотографии нынешних дней с орбитальных спутников, увеличенные мною.
Чиун всмотрелся и…
Едва не сполз со стула.
Настала та пауза, которую в прежней жизни называли театральной. С той лишь разницей, что теперь она несла в себе всю степень изумления наравне со смятением.
- Что за… - Чиун поперхнулся. – Что за хрень такая…
То, что он увидел на разных фотографиях, заставило его челюсть отвиснуть едва ли не до груди. Указываемая Фрэей глыба по сравнению со снимками двухгодичной давности находилась теперь совершенно в ином положении, словно её протащили по грунту несколько метров и бросили, перевернув гранями в другую сторону.
- Но… - вставляя челюсть на место, едва процедил он сквозь зубы, - но, позвольте! Это же невозможно. Эта колоссальная масса весит несколько тысяч тонн, и ни одна буря или сила притяжения не способна так передвинуть глыбу на несколько метров.
- Да ещё и перевернуть, - подтвердила микробиолог. – Ни один из наших агрегатов не справился бы даже и с десятой долей этой массы. А, как видишь, она всё же теперь не на месте.
Чиун уставился на неё непонимающим взглядом:
- Иными словами, ты хочешь сказать, что этот колосс был протащен по грунту… - он не закончил.
- Какой-то инородной силой, - добавила она за него. – Той силой или энергией, которая способна ворочать камнями величиною со скалы. Той силой, которая недоступна земной науке. Земной. Понимаешь?
- Понимаю, - ошарашено подтвердил он. – Мы на Марсе, следовательно, здесь и не пахнет земными технологиями, не считая, разумеется, наших разработок и механизмов.
- Верно, - кивнула она. – Это внеземная технология, растягивая слово вне-зем-ная по слогам.
Оба перевели дух.
- Но и это ещё не всё, - продолжила она. – Ощущение, что глыба сдвинута намеренно не покидает теперь меня ни на секунду. И знаешь почему?
Чиун пожал плечами, словно пребывал в анафилактическом шоке.
- Потому, что она сдвинута, освобождая своеобразный вход в анфиладу карстовых пещер, уходящих своими чёрными безднами глубоко под поверхность планеты. Этот так называемый «вход» в кавычках был це-ле-на-прав-лен-но открыт.
- Для чего?
Настала очередь Фрэе пожать плечами:
- Откуда я могу знать. Но вот что самое интересное. Проходя в столовую из своей лаборатории, где задержались мои девчата, я краем глаза увидела какое-то движение. Понимаешь? Вы с работниками были ещё в каньоне, и там никого не должно было быть. Я имею в виду у этого образовавшегося проёма. Повернув машинально голову, я успела на миг заметить, будто какое-то чернильное пятно, перекатываясь и ворочаясь, сползло в этот провал.
- И на что было похоже это пятно?
- На… - она замялась, подыскивая слово. – На расползавшуюся во все стороны бесформенную огромную… ТЕНЬ.
- Тень?
- Да. Необычную тень. Не нашу. Не земную. Да и откуда она могла там появиться?
Оба помолчали. Спустя несколько секунд Чиун решительно поднялся, увлекая её за собой.
- Пойдём, покажешь. Возьмём с собой верёвки, фонари и несколько человек на случай непредвиденных обстоятельств.
…И это было последним решением в их собственной жизни.
********
Как только они вшестером начали подходить к провалу, уходящему чернотой зева глубоко под поверхность Марса, их, словно принялось притягивать туда некое непонятное притяжение, преодолевая сгустившуюся пустоту. Исполинский камень, похожий на искусственный монолит возвышался своей громадой над их шлемами, безмолвный, могучий и жуткий, леденящий кровь. Первой вскрикнула Фрэя, хватаясь за рукав комбинезона Чиуна, шедшего рядом и освещая фонарём образовавшийся вход в пещеру. Следом шли остальные, озираясь по сторонам, водя фонарями по сводчатым каменным стенам. Фрэю потянуло вниз и, уже цепляясь обеими руками за пояс корейца, она закричала в микрофон:
- Всем назад! Немедленно! Тут какой-то магнит, притягивающий нас, словно металлическую стружку…
Договорить она не успела. Тело конвульсивно задёргалось, сжалось в подобие узла и, увлекая за собой Чиуна, девушка оказалась в двух метрах от пропасти. Туда же потянуло и остальных.  Колоссальная масса давления распластала шестерых колонистов по дну пещеры, раздавливая своим чудовищным давлением их организмы. Внутренности в мгновение ока превратились в сплошной раздавленный студень, всех корчило в уродливых конвульсиях, и последнее, что увидел Чиун в своей жизни, это как непонятная бесформенная тень начала расползаться по грунту, высвобождаясь из глубин чёрной бездны. Тень действительно напоминала чернильное пятно, растекающееся и обволакивая камни своей инородной материей. Несколько секунд, и всё было кончено. Раздавленные и перемешанные между собой останки шестерых колонистов, включая Фрэю, были поглощены чёрной тенью, не оставив после себя ни раздавленных шлемов, ни обрывков скафандров, ни фонарей, ни ботинок. Скользящее по камням чернильное пятно принялось разбухать, превращаясь в исполинскую тень, выползшую наружу по направлению к лагерю. Первой она накрыла столовую, за ней лабораторию, растеклась и добралась до пустых «роверов», а закончила своё своеобразное пиршество последними палатками, где отдыхали сотрудники раскопок. Повсюду слышались крики боли от разрываемого на части давления, стоны переходили в предсмертные хрипы, которые тут же затихали в каком-то бульканье, похожем на клокотавший кипяток. Последний из живых, уже наполовину раздавленный и поглощённый тенью радист, попытался вызвать по стационарному передатчику комплекс научного модуля, прохрипев:
- По-мо-ги-те! Нас по-жи-ра-ет какая-то масса, по-хо-жая на гро-мад-ную те-ень… - и умолк, с переломленным пополам позвоночником. Чернильное пятно сглотнуло его в себя, показался раздавленный вдребезги шлем, мелькнул фрагмент развороченного скафандра и… всё утихло.На месте некогда существовавшего лагеря бурильных агрегатов осталось пустынное место, без каких-либо следов пребывания человека. Словно исполинская метла смерти прошлась по поверхности, подчищая за собой ненужный ей мусор и хлам. Исчезли палатки, исчезли «роверы», растворились в чёрном пятне андроиды и роботы.
И над всем над этим, словно что-то предчувствуя, зловеще молчал передатчик. Вскоре и он поглотился неведомой материей, похожей на огромную тень. Рубка связи комплекса колонистов так и не ответила.
…Отвечать попросту было некому.
********


Глава 2-я: Миссия «Земля – Луна – Марс»
Третья планета Солнечной системы.
Мыс Канаверал.
Стартовая площадка космодрома.
8 часов 8 минут утра.
***
Обратный отсчёт только что выдал последнюю секунду старта, мощные сопла ракеты-носителя взревели, огласив своими раскатами близлежащие территории технических цехов и ангаров, колоссальный организм ракеты взмыл ввысь и, выйдя за пределы стратосферы, устремился в открытый, чёрный космос. Маршрут был проложен к Луне, где экипаж ракеты уже поджидали на лунном космодроме.
Облетев спутник с обратной стороны, прибыв и прилунившись в одном из секторов кратера Парацельс, экипаж с Земли встретился с лунными колонистами. Международная лунная база, одна из восьми подобных, раскиданных по всей поверхности Луны, встретила экипаж дружескими рукопожатиями, все прошли в один из лунных амфитеатров, накрытых силовыми магнитными куполами, разместились в конференц-зале и принялись знакомиться. Первым взял слово старший научный сотрудник лунной базы:
- Представляться не будем, поскольку знаем не понаслышке, как кого зовут. Лунная программа освоения давно всем знакома, но для новичков представлюсь. Меня зовут Губер, я доктор наук, астроном и начальник комплекса баз на Луне. Немец, родом из Мюнхена.
Он принялся представлять астронавтам остальных сотрудников базы, попутно знакомясь с новичками. Их в экипаже было трое. Майк, американец, тридцатилетний астронавт-навигатор. Елена, русская, девушка двадцати пяти лет, микробиолог. За ней поднялся последний, Морис, двадцативосьмилетний физик, француз. Командира экипажа и его двух помощников все знали ещё по Земле. Таким образом, кроме шести астронавтов, на лунный космодром прибыли ещё четверо научных сотрудников разных областей наук, к которым должен был примкнуть последний член команды, названной «Миссия Земля – Луна – Марс», тоже русский, как и Елена. Он только что вошёл в конференц-зал, поздоровался со всеми рукопожатием и с улыбкой отрекомендовался:
- Сергей Куликов, радист-пеленгатор и по совместительству специалист по марсианскому грунту, -пошутил он.
Когда он уселся рядом с командиром экипажа, Губер продолжил:
- Прежде всего, вкратце объясню новым членам команды цель вашего прибытия к нам на лунную базу. Очевидно, Трэвис уже упоминал вам, пока вы сюда летели, что с нашими колонистами на Марсе две недели назад пропала связь. – Он кивнул Трэвису, командиру экипажа, сорокалетнему американцу, который кивнул в ответ. – Ваша миссия, названная «Земля – Луна – Марс» представляет собой разведывательную операцию по выявлению причин столь длительного молчания не только самих обитателей марсианской колонии, но даже запрограммированных на этот случай андроидов, у каждого из которых были вживлённые датчики слежения. Своеобразные световые маркеры, способные указывать нам на Земле и Луне их местоположение в любое время суток. Две недели назад внезапно замолчали все передатчики марсианского поселения и исчезли из компьютерных радаров все датчики слежения андроидов. Что именно там произошло, и произошло ли вообще, мы с учёными Земли пока не знаем. Известно только, что ровно две недели назад с нами, как всегда и полагалось, в обозначенное время вышел на видеосвязь начальник марсианского научного модуля Мизуки. Как всегда отчёт был объёмным и информативным. Он известил Хьюстон и отдел НАСА, что те замёрзшие в анабиозе бактерии, что два года назад обнаружила начальник лаборатории Лея, вот-вот должны активизироваться, она уже вплотную подошла к их оживлению. Далее он в отчёте упомянул о продолжающихся в каньоне бурениях и о выезде одного из «роверов» к месту исчезновения следов бывших марсоходов. В экипаже «ровера» были Николай Молчанов и Форест. В каньоне работали тридцать специалистов под руководством корейца Чиуна и помощницы Леи, которую звали Фрэя. Он так же отчитался, что Лея закрылась в своей лаборатории, проводя там опыты над оживлением марсианских мицелий, не выходя на связь вторые сутки. Мизуки послал в лабораторию Паркинса и Кларка, сменившихся на тот момент с дежурства, чтобы они попытались звонком в герметическую дверь лаборатории вызвать Лею в примыкающий зал «операторской». Это всё. На следующий день, как полагается, на видеосвязь он не вышел. Не вышел и в последующие дни. По заведённым правилам безопасности, в обязанности Мизуки, как начальника комплекса, входили ежедневные видеосеансы с отчётами о прошедших днях. С тех пор, вот уже две недели сеансы прекратились. Следующая партия колонистов девятой волны готовится вылететь к Марсу лишь через полгода. Точнее, готовилась. Люди прошли доскональные проверки, осмотры психологами и прочими врачами. Отработали положенные сто суток в условиях закрытого пространства в бункерах Антарктиды. Теперь, исходя из последних фактов молчания в эфире, отправка девятой волны отложится до того момента, пока ваш экипаж не поставит нас в известность, отчего замолчали все передатчики колонистов и пропали световые маркеры андроидов. На вас возложена задача, высадиться не на принимающей площадке марсианского комплекса, а в район кратеров-близнецов, куда по последним данным отправились Молчанов и Форест. Материнский корабль останется кружить на орбите с двумя дежурными членами экипажа, а спускаемый челнок с двумя «роверами» опустится на поверхность с вашим десантом из девяти человек. Оттуда и возьмёте курс на комплекс научного модуля, по пути побывав в каньоне бурильных работ. Таков план-схема разработанного для вас маршрута. Так решили на Земле. Так решили здесь и мы, согласовав всё с вашим командиром корабля, Трэвисом.
Губер бросил взгляд на командира экипажа и тот подтвердил его слова кивком.
- Все остальные необходимые детали вам расскажет Трэвис.
Командир поднялся, подошёл к огромному фронтальному монитору во всю стену конференц-зала, навёл лазерной указкой на компьютерную разверстку карты красной планеты и, водя ею, обозначил место высадки.
- Спускаемся здесь. Кратер ARIMA. Один из близнецов. Поперечник пятьдесят километров. Обрывающиеся следы марсоходов левее, вот здесь, - лазерная указка высветила точкой местонахождение пропавших следов.
- В этот район и спускаемся. Если там две недели назад побывали Молчанов с Форестом, то обнаружим и следы их «ровера». По ним и двинемся вслед за уехавшими. Если следы по карте маршрута будут возвращаться к комплексу поселения колонистов, мы их оставляем в стороне, взяв курс правее второго кратера-близнеца, по направлению к каньону. Там лагерь изыскательных работ с Чиуном и Фрэей. По пути следования всё время будем вызывать марсианскую базу, лагерь бурения, и выслеживать световые маркеры их андроидов. Двух своих андроидов оставим на борту вместе с двумя дежурными. Кто это будет – разберёмся на месте. Остальных шестерых андроидов прихватим с собой при спуске на поверхность. Рассредоточим их по периметру района обоих кратеров, чтобы они также принимали участие в выявлении своих «собратьев» в кавычках. Пока всё ясно?
Астронавты и учёные, удобно утопая в креслах, согласно кивнули. Морис уточнил, подняв руку как на уроке:
- Оружие будем брать, командир?
Трэвис бросил взгляд на Губера, тот пожал плечами, как бы говоря: «тебе решать».
- Пульсаторы, выбрасывающие пучки убийственных нейтронов, парализующих мишень, на борту имеются. Вы все имели возможность проходить с ними учебные занятия, так что пользоваться сможете. А вот, придётся ли их применять – определимся на месте. При спуске захватим пару с собой, так сказать, на всякий случай, а там посмотрим. На марсианской базе, насколько я знаю, за двадцать прошедших лет ни разу не было применено оружие. Там попросту не для кого применять. Марс пустынен.
Наступила краткая пауза, в течение которой раздался голос Майка, астронавта-навигатора:
- Это он на поверхности пустынен. А что творится у него под грунтом – кто его знает…
- Так или иначе, подвёл итог Губер, сменивший у фронтального экрана Трэвиса, на поверхности обнаружены пока только споры марсианских мицелий. А до их оживления Лея только начинала добираться. У кого какие вопросы?
- Вылетаем завтра?
- Да. В полдень по земному времени. До этого можете отдохнуть и заняться личными делами. Корабль готов, сейчас там идёт проверка всего необходимого для полёта. Андроиды этим занимаются.
- Лететь до красной планеты две недели, - дополнил Трэвис. – Завтра стартуем, выходим за пределы орбиты Луны, задаём автоматике курс на маяк спутника Фобос, дальше каждый знает, чем ему заниматься. Девятая волна колонистов будет ожидать от нас известий, не стартуя к Марсу, пока мы не узнаем всё необходимое.
Они ещё уточнили некоторые детали, затем прошли в общую столовую на ужин, который в честь них устроили поселенцы Луны.
Если посудить, то лунные базы по очевидным причинам были старее марсианских, поскольку начинали строиться и осваиваться задолго до Марса. Как уже было сказано выше, комплексы лунных колонистов были разбросаны по различным секторам естественного спутника Земли, в том числе и у кратера Парацельс, на обратной стороне. В каждом комплексе жили и трудились в общей сложности более тысячи человек, а на этой базе близ космодрома, куда прибыл экипаж с Земля, работали порядком трёхсот сотрудников различных областей наук.
Таким образом, поужинав, разойдясь по каютам и переночевав на Луне, экипаж корабля миссии «Земля – Луна – Марс» в полдень следующего земного дня стартанул с лунного космодрома навстречу своей судьбе.
(щелчок)… Колесо роковой фортуны сделало первый оборот вокруг своей оси.
********
В рубке управления миссии «Земля – Луна – Марс» все сосредоточенно смотрели на мониторы, передававшие компьютерную разверстку поверхности красной планеты. Склонившийся над пультом управления Майк, астронавт-навигатор, выводил на сенсорной панели прокладку курса спускаемого челнока.
- Мы на орбите, командир, - оповестил он. – Скоро будем над кратерами-близнецами.
После двухнедельного полёта, изрядно перенервничавший экипаж так и не получил никаких известий ни с маяка Фобоса, ни со станции колонистов и, постоянно находясь на связи с Хьюстоном, корабль миссии, наконец, приблизился вплотную к цели своего маршрута. Огромный красный шар с испещрёнными каньонами и снеговыми полюсными шапками заполнял своей громадой все экраны мониторов. В рубке стояла напряжённая тишина. Сюда поднялись даже четверо научных сотрудников, не имеющих отношения к экипажу корабля.
- Что в эфире? – спросил Куликова Трэвис.
- Не знаю, командир, - поморщился тот, очевидно из-за помех в наушниках.
- Выведи звук на общие динамики.
Послышался щелчок, и через секунду все едва не зажали уши, изумлённо уставившись на радиста-пеленгатора.
- И так уже несколько часов, - перекрикивая шумы, заметил он. – Ещё при подлёте к орбите.
Вихри бушевавших помех заполонили всю командную рубку, свистя, громыхая и шипя в эфире. Казалось, безмолвный до этого космос буквально взорвался какофонией режущих звуков всевозможных оттенков. Поднимаясь до недоступного слуху ультразвука, свисты и скрежеты готовы были разорвать барабанные перепонки. Мощно стонали магнитные поля, шкала настроек эфира словно плясала в бешеном ритме, выдавая в пространство корабля целые бури взбесившихся гравитационных волн. Борт корабля подвергся какой-то прошедшей сквозь него вибрации, словно некая неведомая рука взяла и встряхнула огромный межпланетный крейсер.
- Убери громкость! – прокричал Трэвис. Сергей убавил звук и обвёл всех непонимающим взглядом.
- Что это было? – отнимая руки от ушей, едва проговорила Елена.
Сергей пожал плечами:
- Это Марс встречает нас таким образом. Маяк Фобоса молчит, связи ни с кем нет, а магнитные поля взбесились не на шутку.
- Но… - Елена обвела всех взглядом, только сейчас приходивших в себя. – Но ведь прежде такого никогда не было. Сколько колонистов уже подлетали к орбите, и ни одна волна поселенцев не указывала таких вихрей магнитных полей в своих бортовых журналах.
- Ты права, - задумчиво констатировал Трэвис. – Такое я слышу впервые.
Они сделали один виток по орбите и, автоматизировав управление кораблём, зависли над областью кратеров-близнецов. Все постепенно пришли в себя после столь непонятного феномена, никогда не случавшегося прежде. Спустя несколько часов магнитные возмущения утихли, и материнский корабль перестал вибрировать.
- Спускаемся завтра, - собрав всех в рубке, оповестил Трэвис. – Как и было запланировано, на корабле останутся два андроида и двое дежурных. – Он на минуту прервался и обвёл всех взглядом, предполагая мысленно, кого оставлять на корабле. – Автоматика работает исправно, нужды в её проверках нет, следовательно, на поверхность спускаемся все мы, включая научных сотрудников. Итого девять человек во главе со мной. Двое дежурных останутся на борту поддерживать связь и следить за приборами. Елена и… - он на миг задумался, - и Морис. Елене, как микробиологу в нашем разведывательном десанте присутствовать нет необходимости. Если возьмём какие-нибудь пробы или обнаружим анализы Леи, мы их поднимем с собой на борт. Сразу предупреждаю, всем исходить из того, что наша миссия разведывательная. Нужно готовиться к худшему. Я не шучу. Фобос молчит, база колонистов молчит, каньон изыскателей не выходит на связь, андроиды безмолвствуют и не подают никаких световых маркеров. Следовательно, исходим оттого, что здесь что-то произошло. Возможно, уже никого нет в живых.
Елена выдохнула звук изумления.
- Да-да, - продолжил Трэвис. – Мы все подспудно в глубине души думали об этом, когда подлетали к орбите. Хьюстон передаёт, что до сих пор от колонистов нет ни слуху, ни духу. Серей тоже, сколько не пытался выйти с комплексом поселенцев на связь, ничего не выходило. Не могли же все, имеющиеся передатчики на Марсе в одно мгновение выйти из строя?
Он на миг прервался.
- Точнее, как раз и могли. А причину столь зловещего молчания предстоит узнать нам. Итак, подвожу итог. Физик-Морис на поверхности без надобности, следовательно, остаётся на борту вместе с Еленой. Сергей Куликов-пеленгатор, напротив, будет необходим, когда мы доберёмся до узла связи. Майк понадобится для осмотра всего оборудования базы.
- Если оно там осталось, - хмуро вставил астронавт-навигатор. – Чует моё сердце, что там мы ничего не обнаружим.
- Откуда такая уверенность?
- Да всё по тем же признакам молчания. Паркинс и Кларк были отменными профессионалами, и давно бы уже наладили связь, если бы по каким-то причинам вышли из строя все передатчики.
- Продолжай.
- А раз стационарный узел связи молчит, не имея возможность связаться не только с Землёй и Луной, но даже с нами, в двух шагах от них, следовательно…
- Что?
- Следовательно, дело не в поломке аппаратуры.
- А в чём?
Майк обвёл всех недобрым взглядом:
- В том, что… - он помедлил, затем почти по слогам произнёс:
- Что передавать сообщения уже не-ко-му.
В рубке повисла гнетущая тишина.
Научные сотрудники лихорадочно приводили в порядок амуницию и прочее необходимое снаряжение. Морис с Еленой отдали команду андроидам произвести проверку всей аппаратуры корабля. Сергей Куликов с двумя остальными членами экипажа, молча, не отрывая взгляд от палубы корабля, направился к ангару, где стояли наготове два «ровера», чтобы проверить перед спуском. Никто не хотел думать о неизбежной необходимости застать на базе поселенцев какие-то трупы или останки прежних колонистов. Там были их друзья. Там оставались с восьмой волной поселенцев Николай Молчанов, Форест, Паркинс, Кларк, Лея с Фрэей. Там были Чиун и Мизуки, начальник марсианской станции. Где они? Что с ними произошло? Почему молчат уже больше месяца, учитывая две недели подлёта сюда? Где, чёрт возьми, андроиды?
Эти вопросы крутились у каждого в голове вплоть до ночной смены, когда все, кроме дежурных андроидов разошлись по своим каютам. Завтра им предстоит спуск. Завтра им предстоит неизвестность.
(щелчок)…Меж тем, колесо роковой фортуны сделало ещё один оборот вокруг своей оси.
********
Спускаемый челнок с двумя «роверами» и девятью членами миссии «Земля – Луна – Марс» благополучно опустился на красный грунт планеты. Кратеры-близнецы были им видны в толстые стёкла иллюминаторов и, спускаясь на поверхность, каждый из девяти мысленно желал себе, что увидят здесь хоть кого-то в живых. Ещё с высоты птичьего полёта они заметили обрывающиеся следы старых исчезнувших марсоходов, а чуть поодаль новые следы «ровера», в котором находились Форест и Николай Молчанов, покидая кратеры. Сергей Куликов хорошо знал своего русского коллегу ещё по Земле, поэтому сразу предположил, что они, установив камеры наблюдения, долго не задерживаясь, развернули вездеход и отправились восвояси, чтобы успеть на ужин в общей столовой базы. За рулём должен был быть Молчанов,  и Сергей сразу увидел следы разворота «ровера», которые уводили своими колеями куда-то по направлению марсианских пещер.
- Морис! – вышел с кораблем на связь Трэвис.
- Слушает, Морис!
- Спуск прошёл благополучно. Отстыковываем вездеходы и посылаем вперёд андроидов.
- Понял вас! Оружие в порядке?
- Да. Прихваченные два пульсатора находятся у Куликова и Майка. Передай Елене, что если обнаружим на базе пробы анализов, которыми занималась Лея, непременно прихватим с собой. Елена потом разберётся, что к чему. Я буду передавать тебе ежечасно всё, что происходит, а ты имей постоянную связь с Хьюстоном. Всё. Выезжаем по следам Молчанова и Фореста. Конец связи.   
Какой-то неясный шум в наушниках пронёсся где-то мимо, затих и, растворившись в обыкновенной статике, тотчас утих. Трэвис мельком услышал этот непонятный шум, но не придал ему значения.
- «Роверы» на позиции! – скомандовал он. – Андроидов рассредоточить по территории.
- Уже сделано, командир! – откликнулся Майк.
Вся группа разместилась в двух вездеходах, они тронулись, оставляя позади себя воткнутые в грунт датчики слежения. Следы исчезнувших марсоходов остались за их спинами. Шесть андроидов следовали за машинами на расстоянии километра друг от друга, постоянно и методично сканируя близлежащую территорию. Впереди простиралась марсианская равнина красных песков камней и трещин. На горизонте вздымались скалистые рваные горы, куда уводили следы «ровера» колонистов. Следуя по уже проложенной колее, оба вездехода с разведывательным десантом проезжали тот же путь, что и их коллеги по Марсу.
Спустя два часа, первый вездеход, где находились Трэвис, Майк и Сергей, внезапно остановился, заградив путь второму «роверу», который следовал за ним след в след.
- Что случилось? – раздался в наушниках Трэвиса голос водителя второго вездехода, в котором находились научные сотрудники.
- Сейчас выясним.
Командир экипажа спрыгнул на грунт, поманил к себе пальцем Куликова, и отчего-то шёпотом произнёс в микрофон:
- Следы «ровера» наших друзей обрываются так же внезапно, как и тех исчезнувших марсоходов.
Подошёл Майк и остолбенело уставился на обрыв следов, словно колёса не успели до конца совершить оборот, как тут же были подняты вместе с машиной вверх неведомой силой.
- Как ножницами обрезали, - так же шёпотом констатировал он.
- Чего?
- Я говорю, как на рисунке. Рисовали на бумаге следы вездеходов, а потом взяли ножницами и обрезали посередине. Такое ощущение, что вездеход не останавливался, а во время движения был попросту вы-дер-нут из пространства. Изъят.
- Кем изъят?
- Не знаю. Какой-то неизвестной нам силой. Энергией. Возможно, гравитацией. Об этом лучше бы Мориса спросить. Он у нас физик.
Обходя место исчезновения вездехода, Трэвис передавал Морису всё, что они видят. Следы обрывались, не доезжая до пещеры в одной из скал горной гряды.
Было ещё что-то.
Обрывающиеся следы оставались левее, а прямо по центру перед Куликовым, Трэвисом и Майком возвышалась каменная глыба довольно странной идеально правильной  формы. Четверо научных сотрудников спрыгнули с заднего вездехода и принялись снимать её на камеры, попутно делясь своими изумлёнными выводами.
- Вижу какой-то след, не относящийся к колёсам вездехода, - по-прежнему шёпотом передавал  Морису командир.
- А отчего шёпотом?
- Не знаю. Такое ощущение, что кроме нас девятерых здесь присутствует ещё что-то.
- Что-то?
-  Да. Или… кто-то.
Наступила пауза. Морис, казалось, изумлённо смотрел на динамики. Послышался близкий выдох Елены. Девушка, очевидно, находилась рядом.
- Ну, так если это Молчанов с Форестом, то, наоборот, необходимо звать их, крича в микрофоны во всё горло.
- Ты забываешь, что они вне зоны доступности связи. Да и андроиды уже давно бы сообщили об их обнаружении. – Он секунду помедлил. – Нет. Молчанов и Форест где-то в другом месте.
- Тогда кто?
- Не знаю. Сергей с Майком передают мне, что и они каким-то шестым чутьём ощущают здесь чьё-то постороннее присутствие. Да ещё и эти следы…
- Какие?
- В том-то и дело, что не механические. Не от колёс. Больше похоже, как по грунту протащили какой-то предмет… возможно, тело.
- Тело?
- Как мешок с песком.
Через несколько минут Трэвис передал:
- Ладно. Всё осмотрели, засняли, сфотографировали, пересылаем вам с Еленой изображения и снимки. Отправьте их на Землю, пускай теперь ломают голову наши земные учёные. Мы отправляемся к каньону.
…И они поехали, оставляя за спинами непонятные следы исчезновения марсианского «ровера».
********
Уже к закату далёкого маленького неземного солнца, когда начали сгущаться марсианские сумерки и в пустой разряжённой атмосфере красной планеты в очередной раз появился угрюмый и таинственный Фобос, оба вездехода остановились в разломе каньона, откуда должна была вести дорога к изыскательному лагерю.
Должна была.
Но не вела.
Её попросту… не было.
- Странно,  - всматриваясь в ландшафт карты, пробормотал Майк, сидящий рядом с водителем. Куликов и Трэвис сидели на задних сиденьях.
- Вижу, - откликнулся командир. – Здесь должна быть колея от колёс вездеходов. Причём, проложенная несколько лет назад, постоянно наезженная. По этой колее туда и обратно двигается тот или иной транспорт, имеющий связь с базой поселенцев.
Они вышли к краю каньона и принялись обводить электронными биноклями панораму местности. Везде простирались огромные извилистые трещины, разломы, ущелья и мелкие трещины, возле одной из которых они сейчас стояли.
- Я не вижу и самого лагеря, - поделился осмотром Сергей. – Ни огонька, ни движения, ни каких-либо намёков на палатки.
- Но ведь, судя по карте компьютерной разверстки, лагерь непременно должен находиться именно там, - указал рукой Майк в сторону пещеры в паре километрах от них.
- Я вижу только, что у одной из пещер, на груде валунов покоится точно такой же каменный монолит идеально правильной формы, - констатировал Трэвис, когда к ним присоединились учёные.
- Да, - согласился один из них. – Почти как тот, что мы обнаружили у следов исчезнувшего вездехода.
- И вы хотите сказать, что эта глыба не природного происхождения?
- Нет. Природа не способна сотворить такие идеально ровные грани. Этот монолит искусственный.
Наступило безмолвие. Морис и Елена у себя на корабле слышали эту речь по внешней связи.
- Час от часу не легче, - выдал изумлённо Майк. – Мистика какая-то. Сначала Лея находит замороженные в спячке бактерии грибов. Затем пропадают марсоходы, «роверы», люди, андроиды. Исчезает, словно корова языком слизала, изыскательный лагерь бурильщиков с Чиуном и Фрэей. Теперь эти непонятные монолиты почти геометрической формы. А что нас в таком случае  ждёт впереди?
Ему никто не ответил. Отвечать было нечем. Каждый терялся в таких же догадках, как и он.
- Вот что, - спустя некоторое время предложил Трэвис. – Отправим на место пустого лагеря андроидов: пускай всё заснимут, сфотографируют, обследуют каждый сантиметр камней, песка с грунтом, передадут снимки монолита Морису на корабль, а он уже перешлёт их на Землю. Слышишь меня, Морис? – обратился он в ларингофон к французу-физику. – Сделаешь всё, как я сказал. Жди от андроидов полную и развёрнутую картину. Лагеря нет и в помине. Их датчики обнаружения не выявляют никаких признаков жизни или вообще какой-либо органической материи. Если бы там были трупы, то они бы зафиксировались андроидами как органические останки. Но там, повторяю, ни-че-го нет. Ни людей, ни останков, ни строений, ни агрегатов бурения, ни других андроидов. Сплошной участок пустыни на месте некогда существовавшего лагеря. Ты всё понял?
- Будет сделано, командир!
- Хорошо. Теперь дальше. Мы сейчас направляемся, - он махнул рукой команду садиться по машинам, -  к центральной базе. Твоя задача перевести автоматику корабля, чтобы он завис на орбите над областью кратера Гейла. Там их комплекс поселенцев. Куликов будет пеленговать их автономные радары и передаст тебе луч вектора для автоматики. Как только зависнешь с кораблём над базой, сразу синхронизируй нашу с тобой связь, параллельно передавая её на Землю. Таким образом, Хьюстон будет слышать нас наравне с тобой. Ясно?
- Понял.
Динамики умолкли, Елена поёжилась и передёрнула плечами.
- Они действительно никого там не обнаружили?
- Выходит, что так, - кивнул озадаченно Морис. - Ни людей, ни механизмов, ни палаток, ни андроидов. Пустое место. Лагерь будто испарился.
- Как и марсоходы, - протянула задумчиво Елена. – Как и «ровер» Николая с Форестом. Интересно, что будет, когда они доберутся до научного модуля?
Морис вздохнул:
- А вот этого ни я, ни ты, ни мы, да и вообще никто… - он сделал паузу, - не знает. Давай лучше не гадать, а дождёмся следующего сообщения от нашего командира.
И они принялись отдавать указания андроидам вывести корабль в заданную точку орбиты.
(щелчок)…Колесо роковой фортуны сделало ещё один оборот вокруг своей оси.
********
Бункер научного модуля поражал своей иллюминацией ещё задолго до того, как оба вездехода приблизились вплотную к дверям технических погрузок. Всё сверкало огнями, светилось неоновыми указателями, мигало пунктирными бегущими фонарями, обозначавшими дорогу к стартовой площадке. Двери ангаров и пакгаузов были широко раскрыты, что, в общем-то, претило технике безопасности любого поселения колонистов. Раскрытые настежь двери – это  потенциальная опасность проникновения внутрь каких-либо нежелательных элементов, чуждых земному климат контролю внутри стен базы, пусть даже каждый коридор дублировался двойным вакуумным «предбанником». Нигде, ни на Луне, ни на Венере, ни на спутниках Титане и Энцеладе, где с недавнего времени обитали по нескольку десятков колонистов, никогда двери вакуумных коридоров не были раскрыты настежь. Астронавтов попросту засосал бы вакуум космоса, если б они вздумали выходить из нутра герметического помещения сразу наружу, без переходного коридора.
- А здесь всё нараспашку, - задумчиво прокомментировал Майк, когда они приблизились «роверами» к первому бункеру. Марсианская ночь уже вступила в свои права, и лишь сверкающая иллюминация комплекса колонистов позволяла увидеть что-либо вокруг в радиусе нескольких сот метров. Дальше, за границей освещённого круга простиралась сплошная и абсолютная чернота. Куликов не переставал вызывать на связь Кларка, Паркинса или начальника базы Мизуки. Всё было напрасно.
- Что будем делать, командир?
- Морис? – меж тем переговаривался с кораблём Трэвис. – Слышно меня?
- Так точно. И вижу каждого из вас посредством нагрудных камер.
- Отлично. Тогда изображения камер сразу же дублируй на Землю в Хьюстон. Пусть и они видят всё, что будем видеть мы, когда войдём внутрь. Пока лишь замечу, что двери бункеров нараспашку, и если бы сейчас здесь пронеслась марсианская песчаная буря, она бы вырвала их с корнями. Такое ощущение, что двери разблокировались сами собой, нарушив всю автономную безопасность. Сами колонисты не могли же их бросить раскрытыми. Верно? Будто кто-то неведомый и непонятный нам, взял да и пригласил кого-то в гости, распахнув перед ним дверь, как швейцар в ресторане. – Он указал Сергею передать на второй вездеход, чтобы спускались из кабины на грунт с величайшей осторожностью. Майк тем временем спрыгнул вниз, держа на всякий случай пульсатор наготове, обводя им территорию.
Их никто не встретил. Мало того, у первых ворот при въезде в комплекс поселения должен был находиться дежурный андроид, не сменяющийся никогда ни днём, ни ночью на протяжении вот уже нескольких лет. Он был запрограммирован ещё первой волной поселенцев, нести дежурство перед въездом, скорее, для проформы, нежели в целях безопасности. От кого или чего тут следовало ожидать чего-то опасного или угрожающего, если Марс считался полностью пустынным? Разве что от падающих мелких метеоритов, но для этого существовал защитный купол силового экрана, накрывающий всю базу целиком.
 Тем не менее, старого и всем знакомого андроида… не было.
Он просто исчез. Исчез, как и марсоходы до него, как и «ровер» Молчанова, как и лагерь изыскателей.
Пусто.
Словно взяли и изъяли из пространства, как лишний кубик в детском конструкторе.
- Странно, пробормотал в ларингофон Майк, которого услышали все, включая и Мориса с Еленой на корабле. – Дежурного робота тоже нет.
- А чего ты ожидал? – парировал Куликов. – После всеобщего молчания с исчезновением всех и вся, ты думал, дежурный андроид будет сидеть себе здесь, читать газету и махать нам приветственно конечностью?
- Отставить разговоры, - перебил их Трэвис. – Команда учёных, - махнул он у себя за спиной, подзывая остальных. – Следуйте за мной. Когда войдём и герметизируем дверь, сняв шлемы скафандров - сразу разойдитесь по всем помещениям, и прежде всего в рубку управления. Каждый знает свои обязанности, так что не мне вас учить. Сергей, - обратился он к пеленгатору, - на тебе узел связи. Майк займётся остальным оборудование.
- А ты, командир?
- А я… - он с сомнением бросил взгляд на распахнутые двери, к которым они подходили, - а я поищу Мизуки и наведаюсь в лабораторию к Лее.
- Думаешь, жива?
- Лея?
- Да.
- Там дверь также герметизирована, открывающаяся только по известному коду или на звонок извне. Если всё же какая-то гадость проникла внутрь комплекса, уничтожив всех поселенцев, то, возможно, при герметической двери лаборатории Лея успела там заблокироваться, не впуская никого внутрь.
- Мне это напоминает фильмы-ужастики про ходячих зомби, - хохотнул не к месту Майк, тем не менее, уже переступая порог вакуумного коридора дезинфекции. – Помните, в старых кинофильмах показывали, как некие учёные прятались в закрытых лабораториях, выпустив какой-нибудь вирус наружу, а к ним ломились сотни уродов с окровавленными рожами? Так и здесь. С той лишь разницей, что пока уродов не видно.
- Погоди, - хмуро поддел его Куликов. – Ещё появятся.
- Кто?
- Уроды твои.
- Чего это они мои?
- Может не уроды, но какая-нибудь хрень точно вылезет из щелей.
- На базе колонистов нет щелей.
- Вот сейчас мы это и проверим, - заходя в коридор дезинфекции, хмыкнул Сергей.
- Держите пульсаторы наготове, - предупредил их Трэвис. Двери автоматически закрылись, через секунду всех девятерых обдало направленной струёй дезинфицирующего пара, давление синхронизировалось с внутренним климат контролем и, раскрывшись автоматически вторые двойные двери, впустили их внутрь. Теперь можно было снять шлемы.
- Каждый по своим местам! - отключая трансивер, предупредил Трэвис. – Что делать, вы знаете.
Друг за другом, осматривая стены и сенсорные передатчики, они осторожно ступили внутрь. Свет сразу стал ярче, улавливая их движение. Научные сотрудники прошли коридором в рубку пульта управления, следуя неоновым указателям. Трэвис отправил Майка в первый гараж, проверить наличие «роверов». Сергей Куликов поспешил в узел связи. Шлемы сняли, но у каждого астронавта в воротники скафандров были вмонтированы трансиверы внутренней связи.
Кругом было пусто, тихо и уныло. Казалось, база колонистов вымерла начисто. Где-то слышался мерный гул нагнетаемого кислорода, где-то тихо щёлкали приборы, но это были единственные звуки, которые они слышали. Ни трупов, ни крови, ни следов борьбы или поспешного бегства. Всё находилось на месте, ничего не было тронуто или разрушено. Создавалось ощущение полной идиллии, спокойствия и комфорта, если бы не эта гнетущая тишина. Трэвис первым почувствовал присутствие в стерильном воздухе чего-то постороннего. Оно было зыбкое, неуловимое, эфемерное, и, тем не менее, чувствовалось всеми фибрами его души. Что-то неземное, непривычное, и оттого жуткое. Он передёрнул плечами. Коридоры и технические помещения были абсолютно пусты. Проходя очередные повороты лабиринтов, командир экипажа заглядывал попеременно в каждую раскрытую настежь дверь.
Кабинеты, кладовые, узлы соединений, жилые каюты и общая столовая встречали его полным безмолвием.
********
- Хоть бы скелет какой найти, - прозвучал в ларингофоне голос Майка.
- Ты где? – Трэвис уже входил в коридор, ведущий к лаборатории.
- В первом ангаре. Как и ожидалось, ни одного «ровера». Все вездеходы были задействованы в каньонах, а один с Молчановым и Форестом – у кратеров-близнецов. Остались только автокары и самоходные вагонетки.
- Пустые?
- Да. Тут всё пустое. Никем и ничем не тронутое.
- У меня тоже самое, - донёсся сквозь микрофон голос Куликова. – В узле связи пусто, как в желудке у негра. Кресла на роликах откатаны в стороны, словно сидевшие в них операторы вдруг внезапно порывались встать, да так и не успели. Аппаратура включена в автономном режиме. Всё работает, ничего не испорчено.
- И никого?
- Никого. Здесь должны были находиться Паркинс с Кларком. Очевидно, сдали дежурство и отправились отдыхать.
- Нет, - перебил его Трэвис. – Судя по последнему отчёту Мизуки, отправленному в Хьюстон, он дал им указание проверить лабораторию Леи, куда я сейчас, собственно, и направляюсь. Дошли ли они до неё или нет, так и осталось неизвестным. Связь с Мизуки пропала, прежде чем он успел оповестить Землю о конечном результате. Я как раз сейчас прохожу ту часть коридора, где должен находиться дежурный робот.
- И что?
- Его нет, так же, как и всех остальных.
Наступила пауза. Каждый из астронавтов занимался определением причин исчезновения колонистов в своём секторе обзора. Майк уже перешёл в следующий ангар. Куликов проверял пеленгующее оборудование, пытаясь навести лазерный вектор на маяк Фобоса. Трэвис медленно осматривал попадающиеся на его пути пустые жилые комнаты.
- А что там с нашими горе-учёными? – спросил в ларингофон Майк. – Сергей, как они там? У них трансиверов нет - ты там ближе к ним.
- Слышу, как копаются в оборудовании, о чём-то спорят, что-то доказывая друг другу, - откликнулся с усмешкой Куликов. – Настоящий консилиум собрали, черти их возьми. Тут людей нужно искать, а они затеяли спор о каких-то возвышенных материях.
Послышался голос Трэвиса:
- Подхожу к стеклянному кубу «операторской». За ней сама лаборатория. Морис, ты меня слышишь?
- Так точно, - донеслось с материнского корабля, зависшего на орбите.
- Передай на Землю, что я уже у стен лаборатории. Кругом пусто, как и везде. Ничего не нарушено, вся аппаратура работает автономно.
- Они вас слышат.
- Кто?
- Хьюстон. И видят ваши изображения нагрудных веб-камер с опозданием в несколько минут. Передают привет, и держать себя осторожно.
- Хорошо. Елена рядом?
- Так точно.
- Слушай меня, девочка моя, - по-отцовски произнёс командир экипажа. – Как только я войду в лабораторию, сразу найди свой журнал, где вы с Леей переписывались и общались, когда ты ещё была на Земле. У тебя в журнале должны сохраниться видеозаписи отчётов, технические характеристики и выводы генетических анализов опытов, что проводила Лея с марсианскими мицелиями. Есть такие записи?
- Да. Мы с ней почти ежедневно поддерживали связь, и она передавала мне все данные экспериментов по их оживлению, дублируя их для Земли. Хьюстон способствовал нашим обменам информаций. Теперь видеожурнал находится у меня.
- Хорошо. Активируй его и будь наготове. Возможно, понадобится твоя помощь, кода я проникну за двери лаборатории.
- А как ты это сделаешь, командир? – удивлённо поинтересовался в микрофон Майк. – Там же специальный код нужен.
- Я знаю код, - коротко отрезал Трэвис. – Как командиру разведывательного десанта он мне известен. Хьюстон дал добро на его использование.
- Да? – присвистнул Майк. – Хорошенькие у тебя знакомства в НАСА. Мне бы такие.
Трэвис прошёл стеклянный куб «операторской» и вплотную подошёл к дверям.
- Внимание! Открываю! – набирая код, оповестил он Хьюстон и всех остальных. – Если вдруг по каким-то причинам связь со мной оборвётся, Куликов и Майк – сразу немедленно ко мне. Возможно, потребуется помощь.
- Поняли тебя, командир!
- И держите пульсаторы наготове.
Наступила долгая и мучительная пауза. Морис с Еленой видели у себя на корабле, как руки Трэвиса набирают код, затем нагрудная камера передала, как автоматически с шипением открываются герметические двойные двери, нога переступила порог, возникла направленная струя пара, Трэвис вошёл в зал лаборатории и, видимо, осмотрелся, поскольку фронтальное изображение камеры повернулось в разные стороны.
А потом…
Потом, собственно, ЭТО и произошло.
********
Камера ещё передавала панораму столов, микроскопов, колб, реторт, замысловатых приборов и прочего оборудования, как вдруг Трэвис невольно издал какой-то протяжный выдох.
- Что это… - послышался шум нарастающих помех. – Что это такое… к чертям собачьим?
Видеоизображение начало подрагивать, исказилось сеткой помех, голос стал прерывистым, перебиваемый помехами, затем стал куда-то удаляться, пока… не пропал совсем. Елена успела увидеть какую-то расползающуюся по полу тень, похожую на густое чёрное пятно, затем ноги Трэвиса как-то странно задёргались в конвульсиях, камера показала часть лаборатории и, видимо, уже падая, Трэвис издал жуткий вопль.
- Она пожирает мои ботики! Эта чёртова тень обволакивает меня, растворяя в себе! Мне чудовищно бо-о-ль-но!!!
Крик перешёл в хрип. Нагрудная камера при падении показывала теперь потолок и часть неоновых мигающих ламп. Трэвис очевидно упал на спину и пытался перевернуться на бок. Он орал от нестерпимой боли, но был ещё в сознании.
- Серге-ей! Майк! Срочно на по-мо-щь!
Оба астронавта уже неслись коридорами, обводя пульсаторами внутренние помещения.
- Командир! Мы рядом! Что случилось? Где ты?
Морис с Еленой как завороженные смотрели на экраны мониторов, где мелькали перегородки, отсеки, ответвления проходов, а камера Трэвиса по-прежнему показывала потолок лаборатории. Их командир уже затих и не издавал ни звука. Изображение подёрнулось какой-то зыбкой дымкой, расплылось по экрану и накрылось чёрным пятном. Всё исчезло. Мониторы отключились.
- Что с экранами? – порывисто бросилась Елена к панели управления. Морис лихорадочно пробегал пальцами по сенсорной клавиатуре, пытаясь вернуть изображения на мониторы. Напрасно. Все экраны в один миг подёрнулись зыбкой пеленой, картины изображений всех нагрудных камер исчезли, наступила тишина. Связь была оборвана.
- Он предполагал это! – заметалась между аппаратурой Елена. – Трэвис предупредил, что может пропасть связь, как это уже произошло с Мизуки, Паркинсом, Кларком и Леей.
- Да, но камеры Сергея с Майком должны-то работать? – удивился Морис, призывая в помощь андроидов. Те кинулись исполнять не совсем понятные им команды. Елена кричала одно, Морис другое, и два андроида бросались то к одному прибору, то к следующему, так ничего и создавая путного. Экраны стали чёрными.
- Камеры Куликова и Майка должны передавать изображения! – в отчаянии заметил Морис.
- Это, если они ещё были бы за пределами лаборатории! – откликнулась Елена. – А если они уже проникли в зону действия каких-то непонятных аномалий, то, как и у Трэвиса, отключились. Теперь мы не имеем понятия, живы ли все трое? – она приказала андроидам связаться со своими двойниками, сопровождавшими десант при спуске.
- Есть связь?
- Нет, - механическим голосом ответил один из них, застыв перед Еленой.
- Совсем нет? Ни с кем из твоих сородичей?
- Нет. Показания датчиков слежения отсутствуют. Следы световых маркеров растворились в пространстве, и не улавливаются нашими радарами.
- Иными словами, ты хочешь сказать, бездушная машина, что все андроиды тоже утеряны для нас?
- Те, что на Марсе – да. Те, что на корабле – нас двое – мы продолжаем функционировать.
- И вы не можете отыскать радиоволны своих собратьев?
- Нет. Волны не улавливаются.
- Что это значит?
- Они поглощены какой-то неизвестной материей, состав которой я не в состоянии определить. Такого не существует в земной природе. Это инородная среда. Неизвестная ни мне, ни всему человечеству. На такую среду мы не запрограммированы.
Елена всплеснула от безысходности руками, наблюдая, как Морис мечется среди компьютеров.
В рубке теперь царила полная тишина. Последние крики помощи их командира всё ещё отдавались в ушах жутким протяжным эхом.
- Что будем делать? – в отчаянии спросила она Мориса.
Тот на миг выпрямился, протёр рукавом комбинезона выступивший пот и беспомощно развёл руками.
- Бросать корабль нельзя. Андроидов посылать тоже не имеет смысла, если остальные исчезли. Спускаемый челнок остался один, и он нам нужен на крайний непредвиденный случай.
- Но там ведь кроме Куликова, Майка и Трэвиса находятся ещё двое наших астронавтов из экипажа корабля! Плюс четверо учёных.
- Знаю. Но у них нет нагрудных веб-камер. Как-то не позаботились об этом, упустили из виду. Думали, разведывательный десант будет подразумевать собой простую вылазку, без каких-либо негативных последствий.
- Да? – съязвила девушка. – Пульсаторы, значит, прихватили с собой, а на четверых учёных и двух членов экипажа камеры прицепить забыли? Кто вообще занимался экипировкой?
- Майк, - пожал плечами озадаченный физик. – Очевидно, в пылу сборов забыл прикрепить.
- А куда смотрел Трэвис? Он ведь командир корабля!
- Что ты от меня хочешь? – взвинтился Морис. – Откуда я могу знать! Не до камер было. Каждый впопыхах собирался к высадке на планету, думая лишь о колонистах. Вот, по-видимому, Трэвис и пропустил. Как и сами четверо учёных с водителями «роверов» в придачу. Не до камер было. Сама вспомни, какой ажиотаж царил. У кого камеры были прицеплены до этого к скафандрам, те и отправились с ними на Марс. Теперь уже поздно. Да и не в камерах дело. Кроме видеосвязи оборвалась так же и аудиосвязь, не забыла? Замолчали все. Учёные, водители вездеходов, сами андроиды.
Елена беспомощно опустила руки.
- Да. Ты прав. Прости, что повысила голос. Я уже подготовила и активировала видеожурнал, и тут такое… - она с ужасом закатила глаза. – Эти конвульсивно дёргающиеся ноги Трэвиса. Его крик, словно в предсмертной агонии. Потом какие-то призрачные тени, расползающиеся по полу, словно густой чёрный кисель.
- Ты тоже успела увидеть эту эфемерную растекающуюся бесформенную тень? – вскинулся Морис.
- И ты видел?
- Да. А видеоизображение сразу дублировалось на Землю. Там, вероятно, тоже что-то увидели, прежде чем Трэвис закричал, как эта тень отчего-то пожирает его ботинки. – Он скептически поднял плечи. – Как может тень по-жи-ра-ть ботинки? – Слово пожирать он произнёс почти по слогам. – Как во-о-бще какая-нибудь тень может принести столько боли, что Трэвис орал, словно с него сдирают кожу.
- Может, так оно и было, - задумчиво произнесла девушка.
- Что, было?
- Сдирание кожи.
Наступила продолжительная пауза. Оба дежурных астронавта с безнадёжность следили за двумя суетящимися андроидами, пытавшимися восстановить связь, которая уже давно исчезла напрочь.
- С Хьюстоном тоже связь пропала? – спросила Елена.
- Да. Одновременно со всеми вышедшими из строя мониторами. Сейчас мы с тобой здесь как в безмолвном эфирном вакууме. Ни с Землёй связаться, ни с базой колонистов, ни с кем из нашего экипажа. Что там с ними произошло, приходится только догадываться.
- И какие у тебя догадки?
- Лучше не спрашивай! – обречённо махнул он рукой. – Тебе не понравится.
Елена замолчала, сама прекрасно сознавая, что ничего хорошего тут не могло быть. Они либо все мертвы, либо…
А вот об этом думать как раз и не хотелось.
- Единственное, что могут сделать наши андроиды, - прервал её мысли Морис, - это направить лазерный луч вектора на маяк Фобоса, чтобы тот автоматически переслал его на Землю.
- И что это даст?
- Хьюстон, по крайней мере, будет знать, что мы ещё живы. – Он сделал паузу. – Мы двое. Они же там знают, что Трэвис оставил нас на корабле в качестве дежурных.
Елена кивнула. Внезапная апатия, какая бывает при крайней степени безысходности, овладела вдруг ею, опутала как щупальцами, вытянула все силы и, в изнеможении упав в кресло, она безразлично закрыла глаза.
Морис ей не мешал. Он и сам был в состоянии анафилактического шока после того, как слышал последние крики командира и видел его конвульсивно дергавшиеся ноги.
Обоим астронавтам теперь нужна была хоть одна минута передышки.
(щелчок и всё затихло)
********
А между тем, в пустых коридорах научного модуля колонистов происходило следующее…
Двое водителей «роверов», услышав мучительные крики Трэвиса, немедленно кинулись в узел связи, попутно увлекая за собой четверых учёных, продолжавших копаться в аппаратуре пульта управления.
- Срочно за нами! – едва не выволакивая учёных за воротник, прокричали они. – Здесь без толку находиться. Куда важнее узнать, что случилось в стенах лаборатории!
- А Майк с Куликовым? – спросил один из них.
- Уже бегут туда.
Все шестеро друг за другом бросились в лабиринты коридоров. Связь с Куликовым и Майком пропала так же, как и с командиром. Вызывая на бегу Мориса с Еленой, вся группа наперебой кричала в трансиверы:
- Кто-нибудь, ответьте! Елена! Морис!
В ларингофонах царила полная тишина.
Пробегая мимо общей столовой один из водителей «роверов» замешкался, краем глаза заметив на секунду что-то непонятное. Из чистого любопытства он на миг замер, как тут же был атакован метнувшейся к нему тенью. Неведомое землянам густое чёрное пятно, похожее на ворочавшийся и разбухающий студень, преградило им путь, растеклось по полу как жидкий асфальт, приняло форму шевелящейся субстанции и, раскинув в стороны некое подобие щупалец, захватило в свои объятия сразу всех шестерых. Послышались изумлённые крики, тотчас переходящие в стоны от нестерпимой боли. Одного за другим, начиная от впереди бежавшего водителя «ровера» и заканчивая последним учёным, эта неизвестная и жуткая материя стала поглощать в себя вначале ноги, затем туловища, добираясь до плеч, шеи и лица. Орали все. Орал последний водитель вездехода, орали учёные, так и не успевшие классифицировать это неземное явление природы. Какие к чёрту марсианские мицелии, размороженные Леей? На них напала совершенно иная форма существования! Чернильное пятно взбухало и опадало, словно дыша в непривычной атмосфере внутреннего климат контроля. Тень, бесформенная по своей сути, возникшая, казалось, ниоткуда, расползаясь и заполняя все коридоры, обволакивала все закоулки, поглощая в себе человеческие организмы. Если бы Морис с Еленой на корабле могли через камеры видеть происходящее, они остолбенели бы от ужаса. Часть за частью, фрагмент за фрагментом, астронавты и научные сотрудники методично и целенаправленно поглощались этой чёрной тенью, не оставлявшей после себя никаких следов. Пропали разорванные комбинезоны, исчезли ботики, растворилась в утробе чёрной тени вся органическая плоть шестерых представителей планеты Земля. Последний дикий крик в мучительной боли затих в пустоте и всё прекратилась.
На коридоры упала зловещая и безмолвная тишина.
Последний уцелевший андроид, появившийся из ангара и в целях оказания помощи добиравшийся до сгустка ворочавшейся тени, постепенно исчезал в ней, поглощаясь снизу. Было ощущение, что он спускается по лестнице и последовательно растворяется в пространстве. Вначале нижние конечности, потом некое подобие туловища, затем плечи и голова, пока, наконец, в чернильном пятне не исчез его оставшийся выкатившийся из орбиты искусственный глаз. Всё это время он не переставал по внутренней связи вызывать материнский корабль на орбите, однако тишина царившая вокруг была такой же как и в наушниках. Робот исчез в абсолютном безмолвии. Тихо и мерно гудели встроенные в стены приборы. Где-то работал кондиционер. В потолке лениво крутился вентилятор.
И это были все движения, которые можно было заметить в радиусе нескольких десятков метров.
Исчезли земляне, исчезла и сама тень. Коридоры опустели.
********
Между тем, спустя несколько секунд после произошедшего у стен общей столовой, Сергей издал последний вздох, диафрагма грудной клетки замерла и сердце остановилось.
Перед этим они с Майком ворвались в стеклянный куб «операторской», наводя пульсаторами во все углы помещения. Связь с Трэвисом оборвалась настолько внезапно, что на раздумья не оставалось ни секунды. Промчавшись по коридорам и бросившись в распахнутые двери лаборатории, они успели услышать последний предсмертный стон их начальника.
Огромная бесформенная тень, похожая на густое чернильное пятно в школьной тетради, последовательно и не спеша поглощала в себя всё, что осталось от их командира. Они замерли как вкопанные, едва издавая жуткий вопль ужаса. По существу, это был уже не их командир. От Трэвиса осталась лишь его верхняя часть, расположенная выше поясницы. Всё что находилось ниже бедра - голени, лодыжки и сами ступни в ботинках, уже исчезли в сгустках шевелящейся тени.
- Пресвятая дева Мария! – заорал Майк, теряя контроль над собственными чувствами. – Как эта чёртова тень может ше-ве-лить-ся??? Она же не живая! Это просто фрагмент отсутствующего света за каким-нибудь объектом!
На их глазах расползающееся пятно буквально пожирало своей иноземной материей последние останки Трэвиса. Поглощая и всасывая в себя всё, что было выше груди, тень добралась до плеч, захватила раскрывшимся чёрным зевом голову, сплющила её, раздавила давлением и, словно отрыгнув ненужное, свернулась колыхающимся клубком.
Тут-то Сергей и направил на неё пульсатор. Майк уже не успевал. Он отчаянно боролся, дико оравший, пытаясь высвободить свою правую ногу, захваченную одним из отростков тени. Она обвила неким подобием щупалец его ботинок, протащила по полу и, безудержно барахтаясь в её поглощающих объятиях, астронавт-навигатор начал постепенно исчезать в черноте. Сергей посылал импульс за импульсом, слышался характерный звук убийственных мощных пучков парализующих электронов, но всё было напрасно. Раздавив своим чудовищным давлением Майка и распластав его изуродованное тело по полу, тень принялась за Сергея. Куликов отпрянул назад, но и сам не успел вырваться за двери лаборатории. Теперь эта чудовищная тень пожирала и его. Сначала ему размозжило голову. После этого добралось до грудной клетки и сердца. На этом всё и закончилось. Сергей ещё успел на миг вспомнить манящий и желанный лик своей подруги Елены, вспомнить на секунду Николая Молчанова - друга детства - но и этот краткий миг потух в его сознании, когда страшным давлением разорвало сердце.
На всё про всё ушло не более десяти секунд.
Этого хватило, чтобы двое астронавтов, прибывших с Земли, прекратили своё существование на планете Марс.
С этой минуты на красной планете не осталось ни одного колониста.
********
- Марс не хочет нас принимать! – хватаясь за голову, констатировал Морис. – Мы же, как вирус! Я имею в виду человечество. Загадили свою планету - теперь принимаемся за другую.
Елена бессильно сидела в кресле и наблюдала за андроидом, пытавшимся наладить связь с Землёй. Морис бросался от одного компьютера к другому, совершенно не имея возможности послать лазерный вектор определения координат даже на Фобос.
- Он нас отторгает! Не желает нашего присутствия! Колонисты были только пробными пешками для него.
- Для кого?
- Для Марса.
- Послушать тебя, - устало возразила девушка, - так можно считать, что Марс – вполне разумная планета.
- А тебе до сих пор это было непонятно? Помнишь, у Станислава Лема в его книге «Солярис» планета тоже мыслит наравне с человеческим разумом?
- Это же фантастика! – удручённо отмахнулась микробиолог. – Причём, старых прошедших времён.
- Да? А что мешает Марсу вышвырнуть нас вон, как мы, в свою очередь, смахиваем с руки надоедливых муравьёв? Тут и выводов не надо никаких делать. Двадцать лет заселяем, постепенно бурим скважины, вторгаемся в полярные шапки, суём нос везде, куда не следует. Вот и пожинаем теперь результаты. Сначала исчезнувшие марсоходы, причём на ровном месте. Затем Лея выискивает под каким-то монолитом идеально правильной формы неведомые споры бактерий  и колонию каких-то грибов, назвав их «марсианскими мицелиями». А потом начинается самое настоящее истребление всех и вся, включая бездушных андроидов. На наших глазах какая-то тень поглощает последних представителей Земли, а мы с тобой, оставшиеся одни на орбите, даже не можем послать крик помощи на Землю. Маяк Фобоса попросту  игнорирует нас, не принимая ни точку лазерного вектора, ни пеленгующие волны андроидов. Что это, как не разум? Не наш. Не земной?
Они уже несколько часов пытались безуспешно связаться с космическим агентством НАСА, форпостом на Фобосе, с базой на Луне, где их должен был слышать Губер, начальник лунного комплекса колонистов. Однако, Губер молчал таким же образом, как и все остальные. Андроид безуспешно выполнял их распоряжения, но всё было напрасно. С момента исчезновения Трэвиса, Молчанова, Майка и прочих астронавтов с учёными, они в бездонном космическом эфире остались совершенно одни.
И это тем более было жутким, поскольку за толстой обшивкой корабля начало происходить нечто такое, отчего у Елены пробежали мурашки. Морис, находившийся сейчас в кресле командира, напряжённо к чему-то прислушался. Андроид выпрямился над приборами и механическим голосом оповестил:
- Опасность!
Последовала пауза.
- Опасность для жизни! Ощущаю чужеродную среду. Корабль обволокся неизвестной формой существования.
Елена впилась тревожным непонимающим взглядом в бездушного киборга:
- Как понять, «существования»?
- Неземной формой жизни, - повторил андроид. – Инородной.
- Ты хочешь сказать… - она запнулась. – Что сейчас за бортом корабля, в бездонном космосе и вакуумном пространстве рядом с кораблём находится какая-то органика? Ты ничего не перепутал?
- Нет! – невозмутимо ответил автомат. – Чужеродная органическая среда неизвестной мне материи обволокла своим мощным магнитным полем всю структуру корабля, представляя для людей наивысшую степень опасности. Эта же инородная среда растворила в себе колонию поселенцев и весь ваш экипаж, включая моих собратьев. Сейчас она пытается проникнуть внутрь корабля.
Морис подскочил к наружному дисплею наблюдения. Фронтальный экран передавал изображение огромного шара красной планеты с полярной шапкой прямо перед их глазами. В правом иллюминаторе обзор заволокло какой-то зыбкой подрагивающей дымкой. Нависшая над кораблём гигантская бесформенная тень, закрывающая своей неведомой густой массой далёкий светящийся шарик солнца и поглощая чернотой близкий Фобос, казалось, сроднилась с кораблём, приняв его очертания. По корпусу прошла волна акустической вибрации. Бешеной пляской зашкалило все приборы. Корабль содрогнулся от неведомого чужого прикосновения. Елена, опрокидываясь навзничь кресло, дико и безудержно закричала. Морис подскочил к ней, взял за руку, прижал голову к груди и обречённо уставился на экран.
Ждать оставалось несколько минут.
Андроид невозмутимо отчеканил в пустоту:
- Миссия «Земля – Луна – Марс» прекращает своё существование.
И всё затихло.
Эпилог.
Хьюстон, лунная база и мыс Канаверал по-прежнему не подавали никаких сигналов.
******** КОНЕЦ КНИГИ ********