Приступая к работе, я не предполагал, что гибель одного военнопленного от огнестрельного ранения в финском концлагере, потянет за собой такую длинную цепочку разнородных фактов и множество других людских судеб.
Но так случается часто: одно цепляется за другое, всё хочется понять самому, ищешь документы, какие-то аналогии, уходишь в сторону от основного поиска…
История рядового Акимова, возможно, достойна того, чтобы написать даже небольшую повесть, но исследователь-любитель не должен сочинять, хотя высказать некоторые собственные мысли и предположения по данному поводу ему всё равно необходимо.
Однако любая гипотеза правомерна, если только в её основу положены факты, и сначала была справка…
………………..
УХОЛОВСКИЙ РАЙОННЫЙ ВОЕННЫЙ КОМИССАРИАТ Рязанской области
4 октября 1948 года
№ 2/510 С П Р А В К А
Дана настоящая на в/с АКИМОВА Ивана Васильевича 1918 года рождения уроженца с. Кобылино Ухоловского района Рязанской области в том, что он действительно был призван в Советскую Армию Ухоловским райвоенкоматом Рязанской области 22 мая 1941 года.
Настоящая выдана на предмет розыска военнослужащего Акимова И.В.
Ухоловский райвоенком подполковник а/с ……….. /Шарков/
………………..
Акимова И.В. призвали в РККА ещё накануне войны, но я уже знал, что это не слишком серьёзный повод надеяться на документальные свидетельства о его службе в Красной Армии.
Подобные ожидания часто не оправдываются именно в отношении тех, кто начинал службу в первые дни той войны, что окажется самой трагической частью 2-й Мировой.
Слишком катастрофичным было для СССР её продолжение, ставшее началом войны Отечественной, и материальных следов участника сражений 1941 года иногда не отыскать вовсе.
Зато какие случаются неожиданные находки. А вот их можно было ожидать, зная о том, что рядового Акимова пытались отыскать осенью 1948 года.
А дело по розыску Акимова И.В. затевалось нешуточное.
Одновременно со справкой, выданной отцу пропавшего солдата, в тот же день райвоенком Шарков составил ещё один документ, направленный в адрес начальника Управления по учёту потерь (УУП) в Москву, а копию отослал начальнику 4-го отдела Рязанского ОВК.
Для публикации, сознаюсь, текст документа пришлось слегка поправить, дополнить и даже переставить абзацы, чтобы лучше передать смысл написанного, но вопросы по содержанию документа всё равно останутся.
………………..
С П Р А В К А – Д О К Л А Д
(обе справки РВК приводятся в качестве иллюстраций).
О розыске военнослужащего Акимова Ивана Васильевича, письменная связь с которым прекратилась в период Великой Отечественной войны.
Прошу навести (справки) и выслать извещение на военнослужащего Акимова Ивана Васильевича 1918 года рождения, беспартийного… холост, призван по мобилизации Ухоловским РВК 22 мая 1941 года, звание –– рядовой, последний адрес его службы ППС441, запасной полк, 7 рота, письменная связь прекратилась с июля месяца 1942 года.
По вышеизложенным (сведениям) следует считать рядового Акимова И.В. пропавшим без вести в августе месяце 1942 года.
Разыскивает военнослужащего… отец Акимов Василий Антонович, проживающий в с. Кобылино Ухоловского Рязанской обл.
Материал на розыск… до 1-го января 1948 г. был не оформлен в виду того, что отец Акимов В.А. за розыском в Ухоловский РВК не обращался.
………………..
К этой справке военкома Шаркова вопросов хватает, и к ней ещё придётся вернуться, но до адресатов официальная бумага добралась, и на экземпляре, поступившем в УУП, осталась пометка, на долгое время определившая судьбу рядового Акимова:
«пр б/в X-42» –– пропал без вести в октябре 1942 года.
Тот факт, что отец пропавшего солдата не обращался в РВК до января 1948 года, не является серьёзным аргументом для оправдания положения дел с не объявленным до тех пор розыском Акимова И.В..
Это лишь выявляет упущение Ухоловского РВК в подомовом опросе, который широко проводился в период 1945-46 годов с целью выявления сведений о тех, кто не вернулся с войны. Хотя военкома можно понять: попробуй-ка доберись до каждой деревни, до каждого сельского двора…
Но, получается, что и Центральное бюро потерь, как минимум до конца 1948 года, не отработало те сведения, которые поступили к нему ещё в 1945 году от финской стороны по советским военнопленным, погибшим в концлагерях.
Почему я делаю такой вывод?
Начну с двух «резюме», которыми открывается подборка доступных документов на Акимова Ивана Васильевича
(на сайте «Память народа::Подлинные документы о Второй Мировой...pamyat-naroda.ru»).
1.
Дата рождения: 29.08.1918, место рождения: Рязанская обл., Ухоловский р-н, д. Кобылино.
Место призыва: Ухоловский РВК, Рязанская обл. Дата призыва: 22.05.1941.
Воинское звание: рядовой. Воинская часть: ппс 441, 56 дополнительный сп.
Дата выбытия: 01.10.1942 г.
………………..
2.
Дата пленения: 08.08.1941 г., место: Туоппаярви.
Лагерь: № 15, Суомуссалми, лагерный номер: Su-6.
Дата выбытия: 09.01.1942 г.
Место захоронения: Финляндия, Перя-Похьела губ., окр. Оулу, Суомуссалми, Пииспаярви-Юнтусранта, 105 м от лагеря.
Захоронение военнопленных Суомуссалми (фин. Suomussalmi).
Заключение о судьбе: погиб в плену.
………………..
Начинаю разбираться с очередной путаной историей.
Дата пропажи без вести (1.10.42) мне понятна, она стала производной от даты прекращения письменной связи с военнослужащим –– в июле 1942 года.
К этой дате, указанной в справке Ухоловского РВК, добавили положенные по методичке три месяца, и получился октябрь 1942 года в резолюции УУП, что и отображено в «Книге памяти Рязанской области», а позднее попало и в сведения ОБД «Мемориал» (Обобщенный компьютерный Банк Данных МО РФ).
Анкетой РВК на розыск Акимова И.В., а тем более последним его письмом я не располагаю, но мне с трудом верится, что указанная дата верна.
Рядовой Акимов попал в плен ещё 8 августа 1941 года, а писем домой из концлагерей никто не отсылал.
Поэтому, чисто по технике почтовой связи, последнее письмо от рядового Акимова должно было бы прийти или отправиться полевой почтой в июле 41-го, а не 42-го года.
Ошибка с датой последней весточки практически на год возможна из-за обычной описки (только неизвестно, кто её совершил впервые), а далее закономерно вычислена дата «выбытия».
Почему же ошибка в целый год не выявилась, а задокументирована, как факт, тем самым УУП, которое с 1945 года обладало сведениями о жертвах финского плена, с датами смерти советских военнопленных, где был указан и объявленный в розыск воин?
Дело, разумеется, не в дате пропажи, а в том, что плен и гибель солдата в плену не стали фактом в истинной биографии воина.
Не успели? Не добрались до фамилии рядового Акимова из села Кобылино Рязанской области? Но ведь от бюро не требовалось выезжать в дальнюю деревню, а следовало лишь выслать извещение о гибели солдата в финском концлагере.
Понять сложности УУП тоже можно: более 18 тысяч дел только по погибшим и только в финских концлагерях надо было отработать, а ещё неисчислимое количество других личных судеб проходили по разным спискам через бюро учёта потерь личного состава.
Но всё-таки такое предположение, что не успели, не справились –– легко опровергается. Ведь мне известно из материалов Тихвинского РВК, что уже в 1945 году в этот райвоенкомат поступили десятки извещений о погибших в плену только по одному району Ленинградской области, и большинство из них были подготовлены как раз по материалам, переданным финской стороной. А фамилия разыскиваемого, как ни крути, на первых страницах, потому что буквой «А» начинается.
Даты пленения и смерти Акимова подтверждались документально.
Было известно уже в 1945 году, что он погиб 9 января 1942 года от огнестрельного ранения, и формулировка: «дата выбытия», как если бы военнослужащий убыл в другую часть, мало подходит к событию, в котором можно разглядеть преднамеренное убийство военнопленного, не говоря уже о той записи, по которой боец якобы пропал без вести.
А весть-то была, причём уже не одна весть, но что-то помешало УУП вовремя разобраться с судьбой Акимова.
Да, теперь ЦАМО, располагая лагерными карточками и списками погибших, заключение о судьбе рядового Акимова делает достоверное: «погиб в плену».
И учётная карточка на сайте «Поиск по фамилии — Память народа poisk.re : «Информация об Иване Акимове из приказа об исключении из списков» соответствует его судьбе и сведениям, заимствованным из лагерной карты, но почему-то не ведает об этом до сих пор «Книга памяти Рязанской области».
Положение знакомое. Печатное издание Книги, понятное дело, не поправишь, но я проверил и электронную версию Книги.
На сайте: «Главная - Книга памяти Рязанской области rznmemory.ru» — сведения по Акимову всё те же, без обновления: «пропал без вести»…
Может быть, обновления и появятся со временем о его судьбе и судьбах многих других «пропавших без вести», потому что процесс сбора информации не прекращён до сих пор, и это возымеет свои последствия.
Однако вопрос более обобщённый напрашивается сам собой: почему же к моменту выхода Книг Памяти о Великой Отечественной войне — уже в девяностых годах, сведения о многих узниках финских концлагерей остались вне поля зрения редакционных коллегий этих изданий?
Многих, но не всех военнопленных… и эта разница в подаче сведений, надо полагать, имела какое-то законное обоснование.
Думаю, что умолчание о судьбе Акимова можно объяснить особым интересом к нему со стороны той организации, которая всё проверяла своими методами, скрываясь под грифом «секретно».
То есть материалы по «делу рядового Акимова» изъяли, отложив в сторонку на неопределённое время.
И, конечно, судьба Акимова не стала исключением в ряду подобных. Постепенно я пришёл к пониманию, что дела погибших в плену (а не умерших от болезней) стали объектом пристального внимания, и не из простого любопытства: за убийство военнопленного, если такое событие выявлялось, кто-то должен был ответить, как военный преступник.
Поэтому огнестрелами заинтересовался, похоже, не только я один.
………………..
Но я начал своё собственное расследование, и возник закономерный вопрос: где и как отыскать ратный путь солдата, приведший его к плену и гибельному концу?
По местах службы рядового Акимова сведения были крайне скудны:
ППС441, запасной полк, 7 рота — из справки РВК и «56-й дополнительный сп» — из показаний самого пленённого, как о последнем месте службы.
Надо было искать следы того и другого, но я начал, как с более понятного — 56-го сп, хотя никогда ранее о «дополнительных» стрелковых полках я не слышал.
Подумалось, что это просто не слишком верная формулировка в карточке, или же её обратный перевод оказался не совсем точен.
И набрал я для начала обычный 56 стрелковый полк в «Указателе частей и соединений РККА» и узнал, что полк с таким номером воевал в составе 67 стрелковой дивизии дважды (в дивизиях I-го и II-го формирований).
Зная дату пленения Акимова в августе 1941 года, II-е формирование я рассматривать тогда не стал — оно началось позже, но что случилось с 67-й стрелковой дивизией I-го, ещё довоенного формирования, пришлось изучить.
………………..
Боевой период: 22.6.41-19.9.41 г.
22-го июня 1941 года 67-я сд приступила к выполнению своей боевой задачи — обороны Либавы (Лиепаи) и побережья до Виндавы (Вентспилса), имея в своём составе около 7 000 человек, из них 5 300 непосредственно в Либаве, где располагались:
три стрелковых полка (56-й и 281-й), артиллерийский и гаубичный полки, противотанковый дивизион.
Кроме того 114-ый стрелковый полк дивизии находился в Виндаве, сапёрный батальон строил укрепления в Паланге, зенитный дивизион был на учениях под Ригой.
Дивизия вошла в состав 27-й армии Северо-Западного фронта, и первый удар немецких войск приняла в ночь на 23-е июня.
… Материалов по истории 67 сд и трагическим событиям начала войны достаточно много, но документов — мало. В основном — различные воспоминания ветеранов, а что касается датировки событий, то они немного разнятся.
Из основных этапов можно выделить следующие:
Гибель комдива утром 25 июня на КП дивизии, как раз в расположении 56-го стрелкового полка, когда генерал-майор Дедаева Н.А. был смертельно ранен осколком.
До 27 июня 1941 года дивизия удерживала Либаву, находясь уже в окружении и неся тяжёлые потери.
К 29 июня остатки дивизии, соединившись с остатками 114 сп, через Юрмалу и Ригу отошли на север до Таллинна, откуда были эвакуированы морем в район Ораниенбаума.
К августу 1941 года 67- й стрелковой дивизии, как действующего соединения, уже фактически не существовало, её личный состав был распределён по различным подразделениям в районе Ораниенбаума.
Официально дивизия расформирована 19 сентября 1941, и началось второе формирование 67 сд на основе подразделений Олонецкой группировки, в которой 56 сп значится лишь с 20.12.43 года (!).
Так — если коротко процитировать — сообщает Википедия.
Но этим сведениям несколько противоречит статья: «Прибалтийский фронт | 67-я стрелковая дивизия».
«Из окружения удалось вынести боевые знамёна 67-й стрелковой дивизии и 56-го стрелкового полка, и в сентябре 1941 года была вновь сформирована 67-я стрелковая дивизия (второго формировании), а также в составе дивизии 56-й стрелковый полк».
Неразбериху с 56-м сп усиливает и такое упоминание:
«56 сп (бывший 9 сп), который формировался из бойцов ленинградского ополчения в г. Стрельна и в июле 41 г. был направлен в район Петрозаводска.
…18 июля принял боевое крещение в районе Пала-Лахти. Вёл тяжёлые бои на подступах к Петрозаводску.
29 сентября в результате прорыва финнов, был окружён и лишь в конце октября вышел на соединение с частями 7-й Армии на реке Свирь, войдя в состав формируемой дивизии».
«67-я стрелковая дивизия rkkawwii.ru».
Разберёшься тут, пожалуй…
С другой стороны, доподлинно известно, что 56 стрелковый полк 67 сд вынес из боёв своё полковое знамя, сохранился и мог быть сам пополнен личным составом в Ораниенбауме, и уже как самостоятельная часть (отдельная, но не дополнительная) мог бы опять оказаться на фронте.
И такой отдельный полк существовал, но упоминается только с 01.03.1942 г. — это 56 отдельный стрелковый полк (войск внутренней обороны) в составе уже Ленинградского фронта.
Сколько же их было всего — 56-х стрелковых полков?
Воинских частей с одинаковой нумерацией за годы войны попадается достаточно много. Надо всегда смотреть точное наименование, период действия, подчинённость, боевой путь, а если глубже копать, то сведения о командирах, «Журналы б.д.» и т.д..
Проанализировав доступные сведения из указанных, я считаю тем полком, в котором служил Акимов, лишь один возможный —
— 56 армейский запасный стрелковый полк 14-й армии, переименованный из Кандалакшского запасного стрелкового полка 14 А. Период действия: 29.7.41-22.9.41 г.
Увы, о точках боевых действий этого полка данных нет, только известно, что позже он был переименован в 132 азсп.
Но он обнаруживается всё в том же «Указателе в/ч» среди запасных полков, однако практически одновременно с ним (2.7.41-25.1.42) существовал ещё один 56 запасный стрелковый полк — 36-й запасной стрелковой бригады, которая готовила пополнение Ленинградского фронта.
То есть под одним номером действовали некоторое время два запасных стрелковых полка на двух соседствовавших фронтах, однако оба они существовали с номером 56 совсем недолго, поэтому их документальные следы с помощью интернета обнаружить почти невозможно.
Почему же так подробно пришлось всё просмотреть?
Причина обычная — путаница, которая могла повлиять на скорость принятия решений при учёте потерь, на высылку извещений, да и на судьбу освобождённого из плена, тоже.
Но основное в том, что ошибка с местом службы меняет суть воинской биографии.
Как показал мой личный опыт расследования, записи в лагерных карточках пленных о месте службы в 56 «сп» из-за разницы в одну букву (56 зсп) уже трактуются по-разному.
А те, кто употребил слово «добавочный» в наименовании своего 56-го сп (и это слово вписали им в лагерную карту), с этим «последним местом службы» значатся во всех документах и до сих пор. И это в основном военнопленные в лагере №15.
В карточках же других лагерей попадается и слово «резервный», а у кого-то, возможно, слово «добавочный» просто упустили при записи, как не существенное, но ЦАМО таких военнопленных однозначно относит к 56 сп 67 сд I-го формирования, а это — системная ошибка.
Конечно, чтобы выявить её достоверно во всех случаях, надо было бы иметь списки потерь 67 сд, но с документами дивизии, разбитой в сражениях, совсем плохо, они сгинули в окружении.
И всё же к Туоппаярви, где Акимов попал в плен, 56-му сп 67 сд дороги нет.
Топозеро или Туоппаярви (фин.) — это крупное пресноводное озеро в Карелии площадью 986 кв. км, длина — 75,3 км, ширина — 30,3 км, и сейчас оно является частью Кумского водохранилища, а расположено оно много севернее не только Ораниенбаума, но и Петрозаводска — на полпути от Петрозаводска к Мурманску.
И я уверен, что Акимов, как и прочие его будущие однополчане по 56-му «доп.» сп, прибыли по мобилизации не в Ораниенбаум, а в Кандалакшу или даже в Мурманск…
и уж никак не в составе 56-го сп 67-й сд I-го или же II-го формирований оказались они на Северном фронте.
Но к своим выводам я шёл постепенно и сам находил некоторые контраргументы, которые ещё обозначатся.
………………..
Факт пленения рядового Акимова 8-го августа 1941 года задокументирован, и 56-й сп назван им «дополнительным», а как выяснилось в дальнейшем, именно так назвали свою часть и многие другие его сослуживцы, угодившие в финский плен в районе Туоппаярви.
Почему же случилось именно это — плен? Есть ли сведения о боях на этом участке фронта в этот период?
Если судить по карте боевых действий Северного фронта лета 1941 года (Кандалакшское направление), то в районе Топозера (Туоппаярви) дислоцировалась 104-я сд во втором эшелоне 42-го стрелкового корпуса 14-й Армии (впереди у границы стояла 122 сд).
А у самого озера, чуть в отрыве от основных сил, находился 242 сп 104-й сд, и я убедился, изучая карточки пленных, что существовало некое армейское «сродство» 56-го «доп.» и 242-го стрелковых полков.
Почему-то некоторые пленные, находящиеся в списках безвозвратных потерь 242 сп (как пропавшие без вести), в лагере «записали» себя рядовыми 56 сп, и это поначалу выглядело загадкой.
Я выявил сразу двоих: Лютикова и Новосельцева (материалы на них даны в ПРИЛОЖЕНИИ).
И наверняка таких было больше, о чём речь впереди, но нет никакого упоминания о 56 сп, как о воинской части, действовавшей на фронте в составе какой-либо из двух дивизий 42-го стрелкового корпуса, или же, как об отдельной части в составе 14-й Армии.
Прояснить что-то по «Журналу боевых действий 104 сд», начатом 22-го июня, не получилось: в нём нет страниц с 5-й по 10-ю, и после 10-го июля сразу следуют записи за 20-е августа 1941 года.
То есть записи за самый значимый для исследования период, когда в плен попал Акимов, были или уничтожены, или до сей поры находятся вне широкого доступа.
Но всё-таки обнаружился документ, который подтверждает, что пополнение на этот участок Северного фронта пришло не из-под Ораниенбаума (56 сп 67 сд), а именно из Кандалакши, и он проясняет очень многое.
Оперсводка №25 Отдельной химроты 104 сд от 10 августа 1941 года (см. на иллюстрации).
…. В пункте 5 записано:
«Сегодня в 11.00 … в роту прибыло пополнение, 27 человек рядового состава, прибывшие откомандированы из Запасного стр. полка г. Кандалакша.
Не имеют при себе оружия и боеприпасов».
………………..
Написано достаточно точно, откуда пришло пополнение 104-й сд, и красноречиво сказано, какого качества боеготовности оно было, а распределяли его, видимо, по всем подразделениям и ротам дивизии.
Оперсводка приведена за 10 августа, указанное место расположения химроты —«ю-в склоны г. Киэристельемявара», а это Кандалакшский район, Мурманской области, западнее Алакуртти и на 140 км севернее Туоппаярви!
Очень далеко от того места, где накануне — 8-го августа с другими новобранцами, прибывавшими, скорее всего, отдельными маршевыми ротами из Кандалакши, произошло нечто трагическое в районе Топозера.
Выяснить оперативную обстановку, чтобы понять причину столь большого числа пленных из состава 56 «доп.» сп именно там, долго не удавалось.
Журналов боевых действий не то что запасного полка, но даже сражавшегося в этом районе 242-го сп — я не обнаружил.
………………..
Положение дел на фронте в те дни можно представить лишь из статьи о 14-й Армии, её я цитирую, выделив основное:
«На кандалакшском направлении 1 июля немецкие войска силами 36-го армейского корпуса, в который входили 169-я пехотная дивизия, горнострелковая бригада СС «Nord», а также финская 6-я пехотная дивизия и два финских егерских батальона, начали наступление на Кандалакшу. Наступлению противостояли 122-я стрелковая дивизия, 1-я танковая дивизия (до середины июля) и переброшенная позднее в район Кайралы 104-я стрелковая дивизия без 242-го стрелкового полка, находившегося на кестеньгском направлении. До начала августа шли тяжёлые бои, с некоторым продвижением вражеских частей.
… противник, ввиду сильного сопротивления советских войск, перенёс основные усилия на кестеньгское направление. Бои там велись с начала июля, наступлению противостоял артиллерийский дивизион и 242-й стрелковый полк 104-й стрелковой дивизии.
Первый бой произошёл 8 июля в районе деревни Тунгозеро, советские подразделения не выдержали натиска и отступили, к 10 июля вражеские части вышли к реке Софьянга, после чего наступило затишье, которое длилось до конца июля.
3 августа противник вновь нанёс удар по частям 14-й армии, которые были вынуждены отступить. Бои на этом участке продолжались вплоть до ноября, вражеским войскам удалось взять Кестеньгу и продвинуться от неё на восток ещё приблизительно на 30 километров, где к 11 ноября линия фронта стабилизировалась в 40 километрах западнее Лоухи.
К тому времени группировка советских войск на этом участке усилилась 5-й стрелковой бригадой и 88-й стрелковой дивизией.
При этом надо иметь в виду, что части армии в 1941 году действовали практически без пополнений из глубинных районов страны (исключая 88-ю стрелковую дивизию) и обходились пополнениями из местных резервистов.».
………………..
Последний абзац очень важен для моего повествования, но в моём теперешнем представлении пополнение пришло не только в 88-ю сд, передовой отряд которой (147-й орб), вступил в бои лишь с 11-го августа и стал подкреплением 242-го стрелкового полка 104-й стрелковой дивизии, входящего в состав Мурманской бригады.
Но к этому времени с 8.08.1941 г. Мурманская стрелковая бригада уже оставила посёлок Кестеньга, а те маршевые роты, что пришли из Кандалакши, как резерв на пополнение или успели стать таковым, или же не успели даже этого.
О существовании некой Мурманской бригады я узнал из статьи о боевом пути 88-й сд I-го формирования (она была переброшена из-под Архангельска).
Бригада, как временное воинское соединение, была сформирована 9 августа 1941 вблизи Лоухи из разрозненных подразделений, занимавших оборону на Кестеньгском направлении (242-й полк 104-й сд), и переброшенных сюда Мурманского стрелкового полка (1087-й сп, состоявшего из ополченцев Мурманской области) и танковой роты.
Это произошло уже после окружения и разгрома частей, находившихся в районе Туоппаярви и под Кестеньгой.
Позже стихийное объединение войск пополнилось и стало именоваться 5-й стрелковой бригадой. И вот уже из истории её боевого пути можно узнать, что части, будучи объединёнными в бригаду, продолжили оборону на кестеньгском направлении.
К 12 августа 1941 года финско-немецкие части прочно заняли рубеж Кестеньги, основные части 5-й бригады находились в окружении, а её тыловые части вели бои на 34-м километре шоссе Кестеньга — Лоухи. С прибытием 88-й сд положение на участке бригады стабилизировалось в 40 километрах от Лоухи.
………………..
От реки Софьянга до посёлка Кестеньга по прямой около 20 км. Это расстояние, судя по датам в карточках пленных красноармейцев, противник прошёл за четверо суток: с 3-го по 7 августа.
Ширина фронта между двумя крупными озёрами (Пяозеро и Топозеро) вдоль реки Софьянги около 5 км, и, казалось бы, удержать такую полосу обороны силами отступившей с боями дивизии с учётом, находившегося во втором эшелоне 242 сп, это вполне посильная задача, но не получилось.
Основные силы 104-й дивизии были сосредоточены на другом направлении — на кандалакшском, которое считалось основным. А узкое дифиле между двумя крупными озёрами доверили защищать 242 сп. Это было кестеньгское направление.
И 8-го августа в районе Туоппаярви (то есть на том полуострове, что зажат между двумя озёрами и ограничен рекой Софьянга), попала в плен большая часть тех, кто и поныне числятся за 56 «доп.» сп.
Сколько их было всего? Точного числа назвать невозможно, но всех, кого обнаружил, дальше я назову.
Чтобы написать о судьбе разыскиваемого Акимова, пришлось ознакомиться с другими его товарищами по концлагерю, и тому была веская причина.
Когда я стал переводить запись об огнестрельном ранении Акимова: «Kaatunut kapina yrityksessa», то сразу легко разобрал слово «kapina», которое читалось хорошо, а означает оно по-русски: БУНТ, ВОССТАНИЕ.
Естественно я не мог оставить такую запись не переведённой полностью, но переводил её долго, так как написание остальных слов не мог разобрать.
И сначала перевод меня не слишком устроил: «подавленный бунт в компании», это звучало как-то странно, тогда возник вариант «подавление попытки бунта», как более приемлемый по звучанию… всё зависит от того как соединять отдельные части финской фразы между собой.
Однако тонкости перевода с чужого языка сути дела не меняли: в лагере L15 вспыхнуло неповиновение, которое было жестоко подавлено.
И если уж бунт произошёл «в компании», значит, речь шла о какой-то группе мятежников или, по крайней мере, о нескольких заговорщиках, которые что-то задумали… но что — восстание или побег?
Поэтому я стал сразу искать всех погибших в тот же день в лагере L15 — всю эту «компанию».
Поисковик такое позволяет: набрал номер лагеря, дату гибели, и получил сразу восемь фамилий советских военнопленных (вместе с Акимовым), «умерших» от огнестрельных ран в концлагере Суомуссалми 9-го января 1942 года.
Сведения в лагерных карточках о причине ранения и месте захоронения у них ожидаемо абсолютно совпали.
И кроме метки «А 75» в пункте 13 у всех после той самой записи по п.14: «Kaatunut kapina yrityksessa» стоит ещё какой-то надстрочный крестик «х».
Этот значок-метка расшифровывался в п.18 «примечаний». Но запись в этой графе, выполненная одним и тем же небрежным почерком, слишком трудна для перевода. Она несколько отличается у каждого из погибших, но общий для всех смысл я понял так, что «отмеченное (по п.14.) расследовано по уставу».
Однако и другой вариант перевода у меня есть: «помеченное, расследовано и сделана запись в книге».
И потом у каждого проставлен пятизначный номер, который означает номер (регистрационный) захоронения или же номер записи о смерти, так как он вписан в левом нижнем углу карточек всех умерших в лагерях, а у выживших такого номера нет. А слово ему предшествующее «Kuori» и далее №:… означает — ракушка кора, корка, скорлупа.
Чтобы это всё точно описать, нужно допросить финского лагерного делопроизводителя.
А вот оттиск штампа «SEURAA SAATTUVARTION MUKKANA» в п.17, что означает: «СЛЕДУЙТЕ ЗА СОПРОВОЖДАЮЩИМ ОХРАННИКОМ» переведён точно, но он сначала озадачил, так как сам п.17 «OMAISUUDEN SIJOITUSPAIKKA» в переводе дал мне: «местоположение объекта недвижимости»…
Всё вместе никак не складывалось во что-то понятное, и опять пришлось пожалеть, что нет русских переводов карточек.
Но с другой стороны — чем загадочней, тем интереснее разобраться самому, а такой оттиск оказался практически у всех узников Суомуссалми.
И возникло предположение, что у лагеря был какой-то объект (рабочий) вне охраняемой территории, куда военнопленные следовали под конвоем, допустим, на тот же лесоповал.
Не исключено, что «бунт» был запланирован как раз вне лагеря, где шансы на удачный исход значительно повышались.
Но где всё случилось — неизвестно, а самих бунтарей, решившихся на мятеж, стало известно уже восемь…
и ни о ком, нигде, ни слова не сказано, что они — погибшие участники восстания в финском концлагере L15 Суомуссалми.
Только финны и поведали об этом событии своими записями. Парадокс.
Пора назвать всех павших поимённо.
Их имена идут в алфавитном порядке, а на иллюстрации к тексту они показаны в той последовательности, которую выдал сайт. У него срабатывает собственная логика.
1. Акимов Иван Васильевич 1918 г.р., рядовой 56 «доп.» сп, 3-й батальон, лагерный номер Su-6 IV, разыскивался в 1948 году. Книга Памяти. Рязанская область, том 9: «пропал без вести».
2. Андреев Леонид Яковлевич 1915 г.р., рядовой 56 сп, 1 рота, лагерный номер Su-10 IV. Разыскивался Кинель-Черкасским РВК осенью 1946 года.
Книга памяти. Чувашская республика, том 1: «Пропал без вести в мае 1942».
3. Афанасьев Юрий Алексеевич 1919 г.р., рядовой 56 «доп.» сп, лагерный номер Su-9 IV, уроженец г. Горький, его лагерные материалы перепутаны с документами тёзки-ровесника из Ленинграда (запись по п. 12 о бунте отсутствует), возможно, был убит случайно.
Книга памяти. Нижегородская область, том 2: «Погиб в плену 8 авг. 1941. Похоронен в Финляндии».
4. Гришин Сергей Васильевич 1921 г.р., рядовой 242 сп, лагерный номер Su-35 IV, пленён 31.07.41 г. под Коккосалми. Разыскивался осенью 1946 года.
Книга памяти. Тульская область, том 3: «…в июле 1941 г. пропал без вести».
5. Костаков Александр Иванович 1918 г.р., рядовой 56 «доп.» сп, 9 рота, лагерный номер Su-84 IV.
Книга памяти. Владимировской область, том 8: «Погиб в бою, авг. 1941».
6. Кострюков Михаил Иванович 1922 г.р., рядовой 56 «доп». сп, Su-80 IV, пленён под Кестеньгой.
Книга Памяти. Рязанская область, том 5: «Погиб в плену 08.08.1941 г. Похоронен в Финляндии».
7. Пекашов Михаил Васильевич 1921 г.р., рядовой 56 сп, 3 батальон, лагерный номер Su-135 IV, дата призыва: 25.05.1941 г., Сасовский РВК Рязанской обл.
Книга Памяти. Рязанская область: сведений нет.
8. Тихомиров Николай Николаевич 1920 г.р., рядовой 56 «доп.» сп, Su-185 IV, пленён 3.08.41 г. под Коккосалми, Ивановская обл., сведений в Книге памяти нет.
Понятно, что мне ещё потом пришлось просмотреть материалы по каждому индивидуально — отдельным запросом.
В списке погибших мятежников — лишь призывная молодёжь от 18 до 27 лет, что стоит осмыслить, но это будет позже, в заключение повествования, когда откроются все доступные имена их однополчан.
Понятно, что финский плен для новобранцев 56-го «доп.» сп стал тяжким испытанием, что «пороха они не нюхали», а «гремя огнём, сверкая блеском стали» спели, наверное, не один раз.
А тут даже не немцы, а какие-то там финны, уже не раз побеждённые, разгромленные Красной Армией совсем недавно… и вдруг берут их в плен общим скопом.
И как же досадно не иметь возможности сопротивляться врагу, потому что тебе не успели выдать даже винтовку с патронами… возможно и такое в данном случае.
Но, уже пленённые, эти бойцы всё-таки восстали и погибли. Судя по всему, трое были из одного (3-го) батальона 56-го сп, а все названные относились к одному и тому же лагерному отряду или бараку под номером «IV».
Но все ли мятежники найдены и названы по именам?
На всякий случай я запросил всех, кто попал в плен в районе Туоппаярви 8-го августа (как и Акимов).
И по указанному месту пленения и дате обнаружились 24 человека.
Причём при таком отсеве не попали в список трое из уже известных мятежников: это Гришин, Кострюков и Тихомиров, потому что их взяли не там или не тогда.
Зато среди отсеявшихся 24-х пленников оказались ещё 18 фамилий (!) красноармейцев из 56-го «доп.» стрелкового полка, все рядовые или, как записано у финнов, «rivimies» –– рядовой состав.
А сведения обо всех обнаруженных мною с кратким анализом мест захоронений даны в отдельном ПРИЛОЖЕНИИ.
………………..
Самым последним в том отборе взятых в плен у Туоппаярви «отфильтровался»:
— Твердов Борис Иванович 1919 года рождения, рядовой 56 сп, 3 батальон, 7 рота.
С его записями сразу возникли вопросы, и вот почему: он числился по двум лагерям, но сначала попал со всеми своими бывшими однополчанами в лагерь №15, лагерный номер Su-540.
Но именно у него лагерный номер 540 вписан в «собачий жетон» по пункту 7, а у всех остальных, выше перечисленных, в этой строке — прочерк!
И ещё у него одного не оказалось записи в п.12. (пусто), а у всех остальных (но за исключением погибших) записано одно и то же: «9.1.42. Svk 91 (92)».
И с этой записью предстояло ещё разбираться, ведь вписана дата мятежа…
и понять её смысл удалось, а за этим смыслом обозначилось и понимание того, что же могло произойти 9 января 1942 года.
Помогли в расшифровке сведения, полученные на сайте:
«ФИНЛЯНДИЯ - Генеалогический форум ВГД forum.vgd.ru», который неожиданно «выплыл», когда я запросил сведения о финских концлагерях.
Это оказался достаточно «ёмкий» источник вспомогательной информации с большим количеством ссылок на другие сайты, которые могут помочь в поиске военнопленных, погибших в финских концлагерях и госпиталях.
Он и сам содержит поисковик: Военнопленные в Финляндии.
Но меня сайт заинтересовал другим — сводным перечнем финских концлагерей с пояснением их буквенных обозначений, что помогает лучше понять, где же находился военнопленный.
То есть понять, что это было за место — лагерь военнопленных или военный госпиталь;
а если лагерь, то какой: рабочий, подлагерь, рабочий пункт, подчинявшийся главному лагерю, или же это была…
«рота военнопленных», находившаяся в районе военных действий, о существовании которых я ничего не знал в начале своего исследования.
Кроме того в самом перечне лагерей указано количество погибших в каждом из них.
Я просмотрел список и увидел, что число погибших в лагере военнопленных L15, Суомуссалми (Sotavankileiri 15, Suomussalmi) — 22 человека, и это показатель — «щадящий» в сравнении с другими лагерями.
Вот наиболее жёсткие численные показатели людских потерь, как следствие тяжести режима содержания (по сведениям из списка):
V = Лагерь военнопленных № 9, Кеми, Айоссаари (Sotavankileiri, Kemi, Ajossaari) — 1909;
; = Организационный лагерь № 2, Пиэксямяки, Наараярви (J;rjestelyleiri 2, Pieks;m;ki, Naaraj;rvi) — 2752.
Кстати, отсутствие «командного состава» среди пленных, кажется, объясняется очень просто.
Существовал лагерь A = Лагерь военнопленных № 1, Кёулиё, предназначенный в основном для командиров РККА (Sotavankileiri 1).
Не утверждаю, что все командиры находились только там, но в лагере №15 мне не попался хотя бы даже сержант, однако позже я понял, что причина отсутствия командиров 56-го сп (в числе пленных) совсем иная.
Но любые численные показатели — относительны, к тому же их нельзя слепо принимать за достоверные, а тем более как абсолютно точные.
Слишком многое сокрыто до сих пор, а конкретно по лагерю L15 я нашёл вскоре и другие цифры (финской стороны), в которых в свою очередь засомневался, когда обнаружил список воинского захоронения в самом Суомуссалми.
«Цифры не стреляют», и хотя природа этих списков заведомо различна, но бывшие пленники лагеря показаны, так или иначе, в каждом из этих трёх списков, поэтому хотелось разобраться, какие же числа ближе к истине, и почему люди из одного лагеря оказывались на разных захоронениях.
Но к такому пониманию надо было ещё прийти, а для начала следовало разобраться с записями в графе 12, текст которой переводится так: «заключённый отправлен ещё дальше (когда и куда)».
И вот там есть запись о перемещении 9 января 1942 года в «Svk №№91 и 92» у абсолютного большинства узников, но… за исключением тех погибших, у которых в тот же день вписана в п.12, как и в п.14, запись о бунте.
С сокращением «Svk» я разобрался, точно так же как с записью «Sota Vanki Leiri»= Sotavankileiri, что в сокращённом виде «Svl», вписана в верхнем левом углу карт лагеря в Суомуссалми.
«Svk» происходит из того же теста: «SotaVanki Komppania» — и означает ту самую «роту военнопленных», неизвестную мне до начала поисков форму лагерного подразделения.
Но если концлагерь можно хотя бы представить, то о «роте военнопленных», как о её предназначении, так и о месте расположения — неизвестно ничего.
Однако вышеупомянутый сайт со списками лагерей по показателям смертности в «ротах военнопленных», эти две роты — 91 и 92, среди прочих подобных подразделений (а их всего насчитывалось под 50) определил «в лидеры».
Особенно выделяется 91-я рота — её показатель в 86 человек погибших и умерших, в 4 с лишним раз превышает потери военнопленных в самом лагере L15 (если верить списку на сайте), а именно туда в «Svk 91» и направлялся основной контингент.
Конечно, эти итоговые цифры пленники знать не могли, но что-то о порядках, царящих в тех ротах, им наверняка было уже известно.
Поэтому вспышка недовольства, переросшая в неповиновение, могла произойти стихийно, без всякой заранее продуманной цели, действительно, как бунт.
Возможно, никаких заговорщиков не было… даже более вероятно, что и не было.
Ведь запланировать групповой побег из лагеря в Карелии на середину зимы тем людям, которые вряд ли были хорошо одеты и обуты (их же пленили летом), не имели запасов пищи, без точного представления, где свои, а где чужие, — это заранее обрекать себя на погибель.
А до своих им было на тот момент даже строго по прямой линии километров 200 с гаком…но никаких прямых маршрутов в Карелии не отыскать даже туристам мирного времени.
Вернёмся теперь к Твердову, у которого записи об отправке в какую-либо из двух рот не оказалось, но вскоре его почему-то перевели в Организационный лагерь № 1, Настола.
Да ещё выяснилось, что он уроженец Ухоловского района, то есть земляк Акимова, и они ровесники.
Тут поневоле заработает фантазия — почему же его одного вдруг перевели в другой лагерь после разгрома неудавшегося бунта?
И при тщательной сверке лагерных карточек двух земляков я увидел, что оба они (Акимов и Твердов) работали школьными учителями, а служили в одной роте 56-го сп.
Возможно, на 9-е января всё же что-то планировалось? И договаривались встать в один боевой строй 9 восставших бойцов, да один сплоховал? Предательство доверенного человека?
В «Книге памяти Рязанской области» о нём нет упоминания, и в лагерной карточке нет записи о смерти, значит, Твердов не погиб в плену.
Это была, конечно, лишь гипотеза, но весьма заманчивая — напрашивалось историческое сопоставление: кровавое воскресенье, провокатор…
Однако новая информация, полученная уже о другом узнике, переведённом из лагеря №15 в лагерь №1, заставила меня засомневаться в столь серьёзных обвинениях.
Нашёлся ещё один боец 56 сп (2-я рота, 1-й батальон), взятый в плен 8 августа под Кестеньгой, которого перевели из лагеря №15 в лагерь №1: Сеньков Лев Васильевич 1913 г.р., уроженец Ивановской области.
И всё у него в карточках двух разных лагерей в точности похоже на записи в карточках Твердова — вплоть до чернил и почерка их заполнявшего.
Это ввергло меня в сомнения: разве можно по таким обрывкам информации установить, что было предательство, да ещё подозревать конкретного человека?
Нет, конечно, а пролистав все карточки, вслед за Твердовым и Сеньковым, я обнаружил 43 подобных, в которых номера «Su» зачёркнуты и переведены в нумерацию «Ka», и «собачьи жетоны» вписаны абсолютно во всех.
Эти пленники не отнесли себя при регистрации к 56-му сп ни в каком виде записи о нём, поэтому они выпадали из поля зрения исследования.
Однако при таком количестве переведённых можно предполагать, что и в начале января, и в конце февраля 1942 года лагерь Суомуссалми или переполнялся военнопленными, или его закрывали, из-за чего узники были распределены сначала в две роты (91 и 92), а затем ещё одна группа переведена в Настолу (Организационный лагерь №1).
А ведь какая версия с Твердовым пропала!
И как это было бы по-нашенски: предатель, изменник, враг народа, а дальше вообще красиво: собаке — собачья смерть…
всего-то и надо было просмотреть внимательно всё, что доступно, и уже того за глаза хватало, чтобы понять,— факт предательства ничем не подтверждается, а вот перемещения военнопленных из лагеря №15 совершенно очевидны.
Для поисков виновников расстрела 8-ми военнопленных нужно куда более глубокое расследование — настоящее, со всей полнотой сведений и опросом очевидцев.
Ведь сама запись о «бунте» может оказаться финским вымыслом. Просто конвоиры занервничали или струхнули в какой-то момент, сопровождая непривычно большую группу пленных, да и пальнули по колонне… ну и застрелили восьмерых тех, кто попался под пули. Прицельно бить в таких ситуациях сложно.
А убивать пленных за просто так… это недопустимо даже по диким нравам и законам войны.
И наверняка когда-то таким вопросом — кто виноват в гибели военнопленных? — уже озадачивались соответствующие органы, только вот результатов их работы не найти.
Однако проверять им было что и кого,… но до финнов-конвоиров сразу не подобраться, а вот каждого из выживших в плену протаскивали через узкое горлышко фильтрации и подробно опрашивали, и перекрёстно перепроверяли каждого.
И далеко не все освобождённые прошли фильтрацию успешно. Времена были жёсткие, а к тем, кто оказался в плену или оставался под оккупацией, отношение часто открыто выказывалось как к скрытым пособникам врага.
Имелись на то основания? Имелись...
Вот ещё один документ из того, что можно раздобыть в материалах 104 сд за интересующий меня период.
БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ №68 Штадива 104 от 6.8.41 г.
«Имеются точные сведения, что из числа пленных красноармейцев немцы завербовали и посылают нам шпионов. Отдельные из них уже пойманы.
Командир дивизии приказал:
1. Всех красноармейцев, за исключением разведывательных подразделений и отдельных групп, возвращающихся по выполнению боевой задачи, переходящих линию фронта со стороны пр-ка, задерживать и направлять для проверки в Особый отдел дивизии /Уполномоченному ОО частей/.
2. Не принимать красноармейцев, принадлежащих подразделению части, направляя их также в Особый дел.
3. Потребовать от командиров всех степеней не относиться безучастно к появлению в р-не расположения подразделения, части или тылового учреждения незнакомых людей.
4. Пункты 1 и 2 довести до всех бойцов.»
………………..
Понятно, что уже в самом начале войны бывший военнопленный или окруженец вызывали особую подозрительность, противник в плане вербовки работал…
но как объяснить, что ни у одного из бойцов 56-го зсп, оказавшихся в плену, в «личном деле» (ЦАМО) нет списка безвозвратных потерь той части, в которой они служили?
Где списки потерь 56-го зсп (кандалакшского) за август 1941 года? Их нет, а это полная утрата бдительности и нарушение порядка отчётности.
И при таком количестве попавших в плен, логично было предполагать, что должны обнаружиться следы солдат, погибших в бою…
Пробовал я найти всех погибших 8.08.41 г. из состава 56 сп.
Отсеялось 166 фамилий, но это оказались в основном как раз все те, кто находился в составе 56 сп 67 сд с 22 июня, и у них нет вообще ни даты гибели, ни пропажи, ни лагерной карты, а только обозначено под фамилией и местом службы: «_. _. 1941», — вот и вся их фронтовая судьба.
Их много, и там уже не одни только рядовые, и это те, кто не вышел из окружения с уцелевшими остатками дивизии;
а тех, кто уцелел и вышел, распределили по другим частям — это общеизвестно.
А вот как распределяли личный состав 56-го запасного стрелкового (Кандалакшского) полка — неизвестно.
И запросил я ещё в поиске фамилии погибших из состава 56 зсп на 8.08.1941 года.
И результат из-за введения буквы «з» оказался совсем иным не только количественно, но и качественно.
«Отфитровались» фамилии 39 военнослужащих.
Повторились фамилии лишь двух уже ранее найденных бойцов, а вновь обнаруженных кандалакшских оказалось ещё 6.
Остальные были из 36 зсбр, но «кандалакшские» оказались в некотором роде ещё и «мурманскими», так как у двоих пропавших без вести бойцов 56 зсп последний номер полевой почты указан так:
«ппс 441, 56 запасной стр. полк, 9-я стр. рота» — это адрес рядового Ишутина В.А., по розыску которого РВК указал и адрес отправки призывника в июне 1941 года: Мурманск, п/я 66»;
и ещё один схожий адрес оказался у Донцова В.И.: «Мурманск, 56, запасной стр. полк».
И это очередная загадка, но и разгадка открывалась тут же.
Ведь в сведениях об Ишутине 56 зсп и 441 ппс стали одним целым…
………………..
Из Кандалакши (или через Кандалакшу из Мурманска?) запасной стрелковый полк прибыл на театр военных действий в качестве «донора», полагаю, не целиком, а отдельными маршевыми ротами, из состава которых черпали пополнение подразделения 104 сд (это уже точно), а не исключено, что и 122 сд тоже.
Но те люди, что попали в плен, начиная с 3-го августа (первого дня финского наступления), были ещё «ничейными» и, скорее всего, безоружными.
И некоторые из них назвали себя военнослужащими «дополнительного» полка. И, понимая, как складывалось дело, думаешь, что они правы.
56-й сп был пополняющим (дополняющим) другие части, это и была его основная «боевая» задача.
Это подтверждает и расшифровка лагерных карточек. Вот запись в карточке Акимова:
«56 t;yd. tarle. amp. rykm.».
С переводом у меня долго ничего не получалось, все слова в обозначении 56-го сп даны в сокращении, и подходящих вариантов я не находил кроме самого слова «полк» = «rykmentti», которое почти во всех карточках есть, и понятно даже в сокращении.
Потом подобрал ещё два слова:
«пополнение» = «t;ydennys» и «стреляющий» = «ampuja»…
всё почти, как и надо, но «tarle.» или «tark.» никак, никуда не подходило… и вдруг неожиданно выплыл вариант «tarkk ' ampujarykmentti» = снайперский полк (?).
Маловероятно, что это верный перевод. Ведь химроту снайперами вряд ли стали бы пополнять в таком количестве, да и вообще, откуда бы вдруг на фронте появился «снайперский полк»? Таких частей не существовало в принципе, и это издержки моего перевода.
Но дело даже не в точном названии, ясно, что речь шла о стрелках и о том, что 56-й сп действительно был записан и переведён как «дополнительный» (хотя и не у всех), в том смысле, что он предназначался для пополнения других частей.
Возможно, что 56-й запасной стрелковый полк в то время выполнял также и функции рабочей команды. Бойцы его, судя по всему, были безоружны, и он сам не указан в составе Действующей армии (в данном случае в составе 14-й А), потому и такое количество взятых в плен и полное отсутствие погибших в бою. Им, очевидно, просто нечем было воевать…
………………..
А чем они занимались в лагере?
В подборке документов на освобождённого из финского плена Абросимова Павла Михайловича обнаружился список 3-го взвода 10-й роты (а какого полка или бригады сказать сложно), не указано… но это уже после освобождения.
И это скорее не список, а некая анкета с набором сведений о бывшем военнопленном, и она кое-что проясняет из событий 8 августа, а также показывает, чем занимались пленные не только в лагере № L15, но и в тех местах, куда их переводили. Этот опросник есть и на иллюстрации.
Если идти слева направо по графам анкеты Абросимова Павла Михайловича, 1921 г.р., то можно узнать о нём ещё следующее:
… русский, родился в деревне Каменка Московской области, образование 5 классов, военного образования нет, работал токарем на заводе «Фрезер» в Москве, беспартийный, из крестьян, холост, проживал на станции Кратово в посёлке Партиздат по 2-му Пожарному переулку, дом 11, с братом Иваном Михайловичем, призван 24 мая 1941 года Раменским РВК, до этого не служил…
Далее уже ближе к делу:
— Кто вас знает из вашей части, его адрес? — Вахрушев, 56 с.п.п., 3 рота.
— Последняя должность до пленения, звание, часть, соединение, фронт (род войск) — рядовой, 56 с.п.п., 3 рота, Кестеньгское направление (стрелок).
— Участие в войнах, фронт, время — с 1/VIII-41г. по 8/ VIII-41 г., Кестеньгское направление.
— Ранения, награды — не имеет.
— Где, когда, при каких обстоятельствах попал в плен (в составе какой части)? — на полуострове Топиярви, 8/ VIII-41 г., в окружении, 56 с.п.п., 3 рота.
— Где находился, чем занимался в плену (№ лагеря, город)? — мыза Хавки Пери, 2 года от лагеря Настола, работа у хозяина 8 месяцев; лагерь №15 работы 6 месяцев в лагере разные и лесные.
— Когда и как вышел из плена? — 27/Х-44 г. согласно перемирию от 14/I Х-44 г., Настола.
Далее про судимости, и бывал ли за границей сам и кто-то из родственников…
И в последний вопрос:
— Кто Вас знает из лиц, прибывших с Вами в отряд? — Антипин Алексей, 10 рота, 4 взвод.
………………..
Антипина я отыскал быстро.
Антипин Алексей Семенович 1907, рядовой, последнее место службы: 758 сп 88 сд (1ф).
Место пленения: Карело-Финская ССР, Кестеньгский р-н, с. Кестеньга. Дата пленения: 23.08.1941.
Лагерь: Лагерь № 15, Суомуссалми, лагерный номер: Su-205.
Источник информации: книга призыва Каргопольского РВК, т.1, ФСБ.
………………..
Антипин — чужак в нашем списке 56-го зсп, но замечу, что ФСБ, как источник информации, попался мне впервые. Можно предполагать, что у Антипина не всё прошло гладко…
а с Вахрушевым из 56 с.п.п. (это стрелковый пехотный полк?), которого «доверенным лицом» назвали и Абросимов и Антипин, сразу определиться я не сумел.
Вахрушевых обнаружилось четверо, но ни у одного из них в биографии не оказалось финского концлагеря, зато они сами все оказалось из 56 сп 67 сд…
Как же так— опять здесь 67-я дивизия появляется — откуда?
Да! В феврале 1944 года на кандалакшское направление была переброшена 67-я сд II-го формирования, и из-за этого факта ещё сложнее определяться с фронтовыми сюжетами по 56-м стрелковым полкам.
Когда с осени 1944 года начнут освобождать из плена бойцов 56-го «доп.» сп, то заодно уже освободят и тех, кто с февраля успел попасть в плен из состава 56-го сп 67-й сд II-го формирования.
А войдёт 67-я сд в состав 19-й Армии, что только сильнее закручивает переплетение сюжетных линий по 56-м сп, и вот почему…
Но чтобы это понять, надо вернуться к самому началу истории,
(однако и нужный мне Вахрушев всё же был обнаружен, но о нём уже после).
………………..
Известно, что Акимов был призван по мобилизации ровно за месяц до начала войны. Дата мобилизации, как правило, не означала день начала службы, она обычно отсчитывалась по дате записи о вручении повестки.
Понятно, что любая команда, состоящая из призывников, а тем более жителей сельской местности, формировалась достаточно долго. Люди получали расчёт на работе, увольнялись, «провожались», съезжались из разных отдалённых деревень в райцентр.
Наиболее вероятный путь Акимова из Рязанского села Кобылино прошёл сначала в Ухолово, потом в Рязань, а уж оттуда куда-то дальше, без особой спешки, ведь на дворе — ещё мирное время.
И тут вернёмся к справке-докладу РВК, в которой говорится о службе Акимова в «ППС441, запасной полк, 7 рота».
Всё правильно, хотя и началась война, но полагалось сначала пройти обучение в запасном полку, а потом уже отправляться на фронт, и на это всё уходило до 2-х месяцев, то есть как раз бы выходил конец июля 1941 года к моменту готовности бойца.
Именно тогда, 1-го августа (дата из анкеты Абросимова), и оказались бойцы 56-го зсп где-то под Кестеньгой или, как он указал — на полуострове «Топиярви». Такого наименования на карте я не обнаружил, но легко понять, что пространство севернее Топозера и южнее Пяозера представляет собой некий полуостров, ограниченный с запада ещё и рекой Софьянга. Не исключено, что на военных картах обеих воюющих сторон он как-то так и обозначался.
Но важнее уже не география и топонимы (с местом действия всё понятно)… а вот номер полевой почты — как расшифровать его.
И на форумах я отыскал два сюжета о поиске пропавших солдат, указавших, как и Акимов, почтовый адрес: ппс 441, но с точной нумерацией полка — 56 запасной стрелковый полк! Он и был ЗАПАСНЫМ.
Так это уже и так ясно после Ишутина, но нет…путаница продолжается…
ППС 441 по справочным данным полевых почт в начале войны обслуживал 19-ю Армию, которая с июля 1941 года была переброшена на линию Витебск — Смоленск, откуда с боями отступала к Москве.
В начале Московской битвы в октябре 1941 года 19-я Армия оказалась в окружении под Вязьмой, была разгромлена и расформирована.
А вот заново 19-я Армия была сформирована приказом от 27 марта 1942 года в составе Карельского фронта на базе Кандалакшской оперативной группы, и первоначально в неё вошли 104-я и 122-я стрелковые дивизии 42-го ск, а позже (с 1 марта 1944 года) появится в её составе и 67-я сд II-го формирования!
Конечно, никакой цифровой мозг не может правильно решить, как рассортировывать документы с привязкой к обозначению воинской части: «56 сп».
Слишком много надо знать разных фронтовых «новелл».
Но, когда уже знаешь о «запутанных родственных связях» между обозначениями ППС 441, 56 зсп и 19 А, то в отношении даты последнего письма от Акимова приходит в голову такая мысль:
А что если письмо от него по причинам неразберихи лета 1941 года где-то затерялось… через год оно случайно было обнаружено и отправлено в село Кобылино со штемпелем ППС441 19-й Армии, датированное июлем 1942 года.
Может, правда, письмо от сына пришло к отцу с опоздание на год?
Ведь каких только невозможных, казалось бы, событий ни начудит любая война.
………………..
ПРИЛОЖЕНИЕ.
СУДЬБЫ военнослужащих 56 «доп.» зсп 14-й Армии (Кандалакша), пленённых в августе 1941 года в районе Туоппаярви.
А в лагере «L15» их оказалось более всего. Я их нашёл не сразу, но такой задачи и не было передо мной изначально, пока я не понял, какая существует путаница с обозначением 56-х стрелковых полков и соответственно с принадлежностью любого из этих военнослужащих к своей части.
Из-за этого или по другой причине, но на сегодняшний день в судьбе каждого из них есть досадные упущения, недоговорённости и явные ошибки. Каждую из них я описывать в подробностях не стану, если кому-то понадобится для дела, он сможет обнаружить это сам.
Сначала сведения о достоверно умерших в лагере №15.
Но начинаю я не в алфавитном порядке, первыми идут те двое, что указаны одновременно в составе двух разных воинских частей:
1. Лютиков Василий Гаврилович 1921, 1-я рота, Su-100, умер от желудочного заболевания 23.03.1942, захоронен на территории лагеря (!), могила: крест с именем и датой смерти военнопленного,
но он значится в поимённом списке на 103 человека в братской могиле.
Список этот является приложением к Учётной карточке (паспорту) воинского захоронения №47 в Суомуссалми, на котором находится прах 103 человек, но известны имена лишь 82.
Не проверял всех по списку, но те, что проверены, это военнопленные из лагеря «L15». Расстрелянных героев, конечно, в списке нет, но имена 21 захоронённого — НЕИЗВЕСТНЫ…
Значит, со временем перезахоронили в братскую могилу всех, в том числе и 8 мятежников, чьё первичное место упокоения указано в 105 метрах от лагеря, а имена их скрыты среди тех, кто числятся неизвестными.
И что ещё важно: состояние захоронения №47 в Суомуссалми (братская могила 20 х 10 м) на сентябрь 1992 год уже оценивалось как неудовлетворительное (это при наличии Общества дружбы Россия-Финляндия).
В каком состоянии оно теперь? Неизвестно, только вижу, что старый номер 47 перечёркнут, и уже стоит обозначение иное: 3307/6, что означало какое-то упорядочивание захоронений.
В «Книге памяти Московской области», том 16 ч.1 Лютиков показан как умерший от ран в плену, Финляндия. Дата точная.
Интересен Лютиков тем, что он проходит по спискам потерь 242 сп 104 сд (пропал без вести 16 августа), но сведения о месте рождения бойца и о его матери совпадают у него с тем Лютиковым, который из 1-й роты 56-го сп, и был взят в плен 8 августа.
Объяснить такое положение сложно.
Предполагаю, что Лютикова уже вписали в состав 242 сп, но или ему не довели об этом, как полагалось (с приказом), или не успели забрать до 8 августа в новую часть. Конечно, такое трудно представить, но ведь тут как раз началось наступление противника на Кестеньгу, окружение, хаос…
и 242 сп 104 сд отчитался о потерях, понесённых им в период с 20 июля по 25 сентября 1941 года, лишь 11 ноября… легко запутаться при этом, находился новобранец уже в полковом строю или только числился в штате по какому-нибудь списку на пополнение.
Тем более, когда в отчёте на 162 убитых (и оставленных на поле боя) приходились 326 бойцов, пропавших без вести.
2. Новосельцев Николай Архипович 1918, умер в лагере 14.12.1941 г., огнестрельное ранение (!), перевод обстоятельств его гибели у меня получился таким: «шальное попадание (или случайный выстрел) в группу». И на эту запись стоит обратить внимание.
Он второй, кто указан в списке безвозвратных потерь 242 сп 104 сд (только в другом донесении), которое уже от 24-го апреля 1942 г. (!), как пропавший без вести 31.07.1941 г. (?).
Дата совершенно «потолочная», и только под это число 31.07. 41 списали ещё более ста бойцов в пропавшие без вести дополнительно к тем 326, что были названы ранее (с Лютиковым), а там ещё и за другие даты есть пропавшие, сгинувшие в небытие без точно обозначенного адреса.
Книга памяти. Калужская область, том 1: « (1918 – 31.08.1941), кр-ц, 242 сп 104 сд, погиб в плену».
А в карте с номером Su-340 IV, Новосельцев записан рядовым 56 сп, взятым в плен 8 августа под Кестеньгой.
Есть его имя и в перечне 103-х (Суомуссалми) и в общем перечне захороненных, то есть в том списке захоронений в Финляндии, который был привязан к военным округам.
Они оба с Лютиковым там указаны по месту братской могилы в Суомуссалми- Юнтусранта (оба списка и паспорт захоронения №47 см. на иллюстрации).
3. Казаков Михаил Васильевич 1915 г.р., Su-71, умер 26.6.42, причина — желудочное заболевание.
(Марийская АССР, Больше-Козлояльский с/с, д. Починок-Азьял), вписан в списки захороненных.
ОБД Мемориал. Судьба: «Погиб в плену. Первичное место захоронения Финляндия».*
4. Пузенков Александр Иванович 1920 г.р., 9-я рота, взят 8 августа, Туоппаярви, тоже огнестрел, «А 75», и он из той же «команды Акимова», судя по лагерному номеру Su-127 (IV), и по номеру роты (из одного батальона), но погиб он позже, в мае, и подробностей нет, но он упомянут в двух списках захоронений тоже.
Книга памяти. Московская область. Том 22 ч.2: «Умер в лагере военнопленных12 мая 1942 г. Похоронен: Финляндия».
А далее идут уже те умершие, кого в списках захоронений, указанных выше, нет.
5. Коновалов Леонид Яковлевич 1920 г.р., умер 09.02.1942, причина — «воспаление мозга», Горьковская обл..
ОБД Мемориал. Судьба: «Погиб в плену. Первичное место захоронения Финляндия».*
*Ссылка в ОБД почему-то идёт на общий «урезанный список» погибших военнопленных, в котором указана только дата пленения (без даты смерти).
6. Покровский Петр Михайлович 1921 г.р., умер 10.02.1942. «Книга памяти. Нижегородская область», том 6: «погиб в бою 8 августа 1941 г», но «Книга памяти. Нижегородская область», том 15 уточнила: «погиб в плену».
………………..
Далее сведения о тех бойцах 56 зсп («доп.» сп), которые если и попали сначала в лагерь №15, то потом были захоронены уже при других лагерях.
7. Петраков Михаил Иванович 1918 г.р., Su-130, умер 14.5.42 от общей слабости.
ОБД Мемориал даёт два варианта судьбы, так как у того умершего Петракова, который записал себя в лагерной карте уроженцем Калужской области, оказался пропавший на войне тёзка-ровесник из Московской обл., которого искала жена Пелагея из г. Егорьевска в 1948 году.
Первичное место захоронения: Финляндия, кладбище организационного лагеря № 2, могила, деревянный крест.
С Книгой памяти не разобрался. Петраков Михаил родом из Мосальского района ныне Калужской области, но район пережил три межобластных «переезда», а это многовато, чтобы потом отыскать уроженца такого места. Чей он теперь бывший житель? Никто не ведает…
8. Тюрин Алексей Михайлович 1920, 2-й батальон, 5-я рота, Организационный лагерь № 2, умер 22.3.42 г. (желудочное заболевание). Место захоронения: Финляндия, … кладбище военного госпиталя № 63.
Разыскивался в 1946 году с большими ошибками в анкетных записях, но на общем списке по розыску Ардатовского РВК есть отметка, что умер он в финском плену, и дата указана точная.
Память. Республика Мордовия. Том 9: «Погиб в плену, март 1942», а год рождения записан 1919, что создаёт проблемы для поиска.
………………..
9. Похвищев Николай Петрович 1920, умер 19.01.42 г. от общей слабости в госпитале.
В лагерной карте (п.18 «Примечания») записано: sairas ei voida kuulustella = больного нельзя допрашивать.
Книга памяти. Тамбовская область. Том 2: «Умер в плену 19 января 1942.» Всё верно.
Место захоронения: Пиексямяки, Захоронение: 262056533. Но его разыскивали ещё в 1947 году.
И там же, где Похвищев, похоронен ещё…
10. Челидзе Александр Николаевич 1919 г.р., 3-я рота, Su-187, умер 29.12.41 от менингита.
И в его подборке документов ЦАМО я наконец-то обнаружил извещение УУП, но дата на нём поражает воображение: 19.07.56 г., и в этот день Шереметьевский райвоенком (Татарская АССР) оставил на бланке из Москвы свою резолюцию:
«Заготовить извещение, уточнить, возможно, было получено извещение»… (то есть, не было ли раньше уже получено).
А текст в телеграмме УУП сообщал, что рядовой попал в плен и умер в немецком (?) плену, потом дата, и больше ничего… странно.
Эта телеграмма даёт выход на подборку подобных же документов по Шереметьевскому РВК с датами от 1950 до 1959 года, в ней 185 документов весьма любопытных, хотя примерно половина из них относилась уже к делам текущим на тот момент (ведь военнослужащие погибали и в мирное время), но другая половина — всё ещё относилась к пропажам и жертвам войны Отечественной.
Однако извещение на рядового Челидзе, пришедшее в 1956 году, не самый поздний документ, из мною обнаруженных по списку 56-го зсп.
На сегодняшний день самым удалённым по времени от войны является анкета на розыск другого рядового…
11. Ишутин Валентин Александрович 1921 года рождения из села Клекотки Рязанской области.
20-го июня 1978 года (!) Ворошиловский РВК г. Москвы отправил
«Анкету по розыску и установлению судьбы военнослужащего срочной службы Советской Армии, письменная связь с которым утрачена в период Отечественной войны (1941-1945 гг.)».
4 июля анкета поступила в Центральный Архив МО СССР (г. Подольск, Московской обл., Варшавское шоссе 9 «А»), и в тот же день на анкете появился оттиск штампа:
«По учёту погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава НЕ ЧИСЛИТСЯ».
Ишутина разыскивала его мать Лидия Дмитриевна, проживавшая тогда в Москве, и не нашла…
в анкете указано, что ранее она по розыску сына не обращалась (видимо, именно в Ворошиловский РВК), а меня анкета заинтересовала последним почтовым адресом: ппс 441, 56 запасной стр. полк, 9-я стр. рота.
И вот в графе 4. Анкеты: «Каким РВК и куда направлялся…», ещё один важный адрес указан достаточно точно.
В июне 1941 года из Горловского РВК Рязанской обл., Ишутин отправлялся (нет, не в Рязань), а прямиком в г. Мурманск, п/я 66.
То есть мурманский след 56-го кандалакшского запасного стрелкового полка достоверно обнаружен. А рязанских новобранцев в 56-м зсп было, похоже, более всех других.
Судя по обратному адресу из части, Валентин Ишутин — сослуживец Акимова, из одного с ним батальона, а 9-я рота упоминается не единожды в документах пленников лагеря №15.
А был ли указан Валентин Александрович в списках военнопленных? В списках советских военнопленных, погибших в финских концлагерях, Ишутин не значится, а списков всех там, в плену, выживших, у меня нет.
В документах ЦАМО, на ОБД Мемориал, как и в главной Книге памяти Рязанской области (Солдаты Победы. Том 10), Ишутин В.А. упомянут лишь благодаря наличию анкеты на его розыск от 1978 года.
Вероятно, он и не попадал в плен, но воинская судьба его достоверно неизвестна, а с «п/я 66» в обратном адресе из Мурманска разобраться мне не удалось.
(Извещение о смерти Челидзе А.Н. и анкету на розыск Ишутина В.А. см. на иллюстрации).
…………………
Далее идёт информация о тех, кто мог выжить в лагере, так как в их карточках нет отметки о смерти, то есть они могли дождаться освобождения.
Но у большинства из них та самая лагерная карта военнопленного — единственный документ, открывающийся сразу по общему поисковому запросу, а есть ли ещё какие-либо сведения или нет больше ничего, надо проверять отдельным запросом…
Этих воинов нет в списках умерших, и это — точно так, но где же их следы?
Куда они пропали после того, как их освободили из плена? Причём у некоторых стоит пометка «освобождён», а у некоторых никаких сведений нет: ни о гибели, ни об освобождении.
В перечне (моём) указаны сведения по дате и месту рождения, но для краткости — только год и область.
12. Балакин Димитрий Иванович 1921, 2-я рота, Su-16, Московская обл.
13. Волков Николай Георгиевич 1918, 9-я рота, Su-190, Орловская обл.
14. Волков Пётр Кузьмич 1920 г.р., 1-я рота, Su-198, (освобождён), Московская обл.
15.1. ЛАгунов Иван Алексеевич 1920, 2-я рота, Su-96, Куйбышевская обл.,… и
15.2. ЛОгунов Иван Алексеевич 1920, 56 зсп, (освобождён), Ульяновская обл., (лагерной карты нет),
Лагунова принимаю за одно лицо и с буквой «а», как в карте записано, но не факт.
16. Пономарёв Николай Алексеевич 1919, 3-я рота, Su-122, Марийская АССР.
17. Сеньков Лев Васильевич 1913, 2-я рота, лагерь: №15/№1, Su-531/Ка139, Ивановская обл.
18. Симонов Виктор Алексеевич 1917, Su-156, (освобождён), но в ЦАМО элементарная путаница обозначений: 56 ЗСП, записан как 563 СП(?!), Мордовская АССР.
19. Твердов Борис Иванович 1919, 7-я рота, остальное уже изложено выше…
20. Толкачёв Федор Евдокимович 1917, 9-я рота, Su-176, Рязанская обл.
21. Пикунов Павел Михайлович 1921, Su-126, Ивановская обл.
…………………
И ещё из лагеря №15 список тех, кто попал в плен под Кестеньгой, это место тоже у Топозера, но запись другая, и отбор был иной, а судьба их после освобождения также неизвестна:
22. Донцов Василий Иванович 1915, 56 «доп.», Su-23, Ивановская обл., розыск лета 1946 г.
Книга памяти. Владимирская область. Том 16 «Пропал без вести, ноябрь 1941 г.».
23. Кадыкин Идрис Хасан 1920, 1-я рота, Su-74, Мордовская АССР.
24. Катуков Михаил Иванович 1917, 3-й батальон, 7 рота, Su-93, его лагерная карта попала в «Книгу памяти блокадного Ленинграда», т.к. он уроженец этого города.
25. Никитский Николай Георгиевич 1921, 3-я рота, Su-272, (освобождён), Тульская обл..
Никитского можно было бы засчитать третьим бойцов двух полков, так как в одном (но не предъявленном документе) он приписан к 242 сп (но 80 сд?). Явная несуразица.
26. Рыжаков Александр Григорьевич 1920, 56 «доп.», Su-286. Ивановская обл..
У Рыжакова есть тёзка-ровесник и уроженец Ивановской области, награждённый юбилейным Орденом Отечественной войны II степени. Не исключаю, что это бывший пленник лагеря №15.
27. Степанов Николай (так и вписан в карту), 56 зсп! 3 батальон, 9-я рота, Su-151, сведений о родственниках, месте рождения и адреса жительства нет, похоже, он круглый сирота, детдомовец.
28. Тасеев Аскад Тас.(еевич) 1914, Su-178. Татарская АССР.
…………………
Теперь список заключённых организационного лагеря №1, Настола, но карточки у них с нумерацией Su-:
29. Артамонов Матвей 1921, 1-й батальон, 2-я рота, Su-506, из деревни Липовка Сасовского р-на.
30. Евсюнин Степан 1918, 1-й батальон, 1-я рота, Su-458, из села Булычёво Пронского р-на.
Оба — рязанские, одного батальона и попали в плен под Кестеньгой чуть ли ни из одного окопа, так как в п.13 у обоих есть запись о ранении или контузии. Видимо, они были взяты в плен в оглохшем состоянии.
Тогда, возможно, из-за контузии их и определили в «организационный» лагерь?
…………………
угодили 8.08. в лагерь №4:
из них умершие:
31. Вишневский Сергей Павлович 1922, умер 31.01.1942 умер от общей слабости, но он попал в списки захороненных: Финляндия, Пелсон, братская могила.
32. Телков Василий Иванович, умер 8.3.42 от желудочного заболевания, Рязанская обл..
…………………
Из лагеря №4 без отметок о смерти в карточках:
33. Матвеев Иван Иванович 1918, 56 «рез.» сп, 3-й батальон, 7-я рота, вестовой или посыльный, в плен попал 08.08.1941 неизвестно где (не мог назвать место), есть запись о состоянии: «не ранен, передвигается, но чувствует слабость», скорее всего, был контужен, (освобождён), анкета опроса НКВД вне доступа, Татарская АССР.
34. Царьков Александр Никифорович 1917, 56 сп, 3-й батальон, 7-я рота, пленён под Кестеньгой, но раз он не указал, что полк его «доп.» или «рез.», то «приписан» ЦАМО к 56 сп 67 сд (I), земляк Ишутина из Скопинского р-на Рязанской обл..
В его карточке есть редкие записи в графе 16, об изъятых личных вещах, которые сохранялись в пронумерованных пакетах. Так вот у Царькова в пакет №164.1 были приняты свидетельство о рождении, водительские права и что-то связанное с почтовой перепиской (я так и не смог понять, что же).
В одном из списков освобождённых военнопленных я обнаружил однажды перечни таких вот пакетов с личными вещами, которые были возвращены. И среди них есть удивительные, неожиданные предметы для пленного воина…
(но это уж совсем другая тема).
А Царьков упомянут в Книге «Солдаты Победы». Том 10 и на сайте ОБД Мемориал, как попавший в плен.
…………………
Из лагеря №2, но были переведены из лагеря №15 двое, о которых разговор отдельный:
35. Абрамов Василий Егорович 1921, Московская обл.,
36. Шилкин Михаил Федорович 1921, Московская обл., (освобождён).
Они не только земляки и ровесники, но и большие путаники или фантазёры.
Начнём по алфавиту с Абрамова
— Абрамов Василий Егорович, 3-я рота, Su-7, сначала (плен с 8-го августа) был лагерь №15, (и родители в карте не указаны), зато есть запись (примечание) по п.18: «больного нельзя допрашивать», и нет штампика (следовать с караулом) в п.17.
14.11.41 г. Абрамов переводится в лагерь №2.
Но в лагере №2 обнаруживается тот или не тот Абрамов, но уже из Рязанской области, и взят в плен 15 августа из состава 518 осапб. Загадачно…
— Шилкин Михаил Федорович
У него всё ещё загадочнее, двойственно и даже тройственно (в ОБД). То есть существовали как бы три разных Шилкина, взятых в финский плен и потом освобождённых, но… в такое уж я-то точно не поверю.
Понятно, что все они тёзки-ровесники и земляки, а у двоих и адрес один и тот же, и мать одна и та же, ну а третий как бы в стороне, потому что неизвестно вообще, откуда он взялся.
Но у абсолютных двойняшек (родившихся в один день 25-го апреля от одной матери), есть карточки двух разных лагерей, и вот они-то разные.
Первый Михаил (по дате записи) попал 8 августа под Кестеньгой в лагерь №L15 и назвался бойцом 518 сапб, номер Su-752.
А второй Михаил в лагере №2 (попал в плен 7 августа) там же под Кестеньгой, но «записался» в 3-ю роту 56 сп, лагерный №КА1003, но это было уже 23-го января 1942 года.
И в одно лицо они не соединились по документам ЦАМО…
Шилкин (из 518 сапб) не освобождался из плена, а исключён из списков (по картотеке), как попавший в плен, в лагерь № 15, Суомуссалми.
Самое удивительное, что и второй Шилкин, рядовой 56 сп, попавший в Организационный лагерь № 2, тоже исключён из списков и не освобождался из плена.
А вот третий, у которого нет точной даты рождения (только год) был освобождён из плена, но непонятно из какого… так вот именно он из 56 зсп! (взято из картотеки потерь).
Зачем Абрамову и Шилкину понадобились легенды про 518-й сапёрный батальон, не могу сказать.
518-го сапёрного батальона нет в составе частей и соединений, действовавших на Северном фронте, возможно, номер вымышленный.
Но пришлось снова изучать документы.
Сведения об упоминаниях 518 отд. саперного батальона в справочнике Генерального штаба ВС СССР «Боевой состав Советской Армии»: с 01.08.1941 — 518 отд. саперный батальон / Харьковский военный округ.
518 отдельный саперный батальон, период в составе действующей армии: 23.09.1941 — 21.02.1942. Переформирован в 518 оиб. Значит, этот батальон по времени действия никак не попадает на кандалакшское направление к моменту пленения обоих бойцов.
И как этот батальон мог оказаться в двух карточках бойцов, взятых в плен на Северном фронте, непонятно. Причём у Шилкина он изначально записан в лагере №15, а у Абрамова всё наоборот.
Но удивителен и перевод из карточек обоих лагерей, так как в них записано: «518 piеn. pataj.», (а у Шилкина ещё и 9 komp., то есть 9-я рота), а сапёрные батальоны корпусов и дивизий состояли из трёх сапёрных рот.
А в карточке явно сказано о 9-й роте, столь уже знакомой. Что же значило «518 piеn. pataj.»?
…«рien» означает «маленький», ну и pataljoona, ясное дело, это батальон, и что имелось в виду, можно лишь догадываться.
Если земляки умышленно что-то сочинили и напутали, то финны такие фокусы должны были бы «раскусить»… поэтому загадка остаётся.
…………………
Далее список тех, кто достоверно освобождён, прошёл фильтрацию и дожил до седин, но и с ними всё не просто:
Самый загадочный персонаж из них…
37. Теплоногов Николай Николаевич 1920, 56 «резервн.» полк, 3-й батальон, 7-я рота, плен с 08.08.1941 в районе Кестеньги.
Земляк и сослуживец Акимова, в плен попал раненым, и это редкость среди бойцов 56 «доп.» сп, в п.13 записано: «haavoittui kaulaan ja hartiaan» = ранен в шею и плечо (7.8.1941).
В чём его загадка? Сведений о его смерти в лагере нет, но послевоенные сведения о Теплоногове «раздвоились», и это в лучшем случае.
У Николая Николаевича 1920 года рождения в родном селе Пехлец Кораблинского района Рязанской области оказался полный тёзка, но 1897 года, тоже участник Отечественной войны.
Их личные дела переплелись до обидного сумбура, из-за чего, по моему мнению, появился и третий их односельчанин, тёзка и уже ровесник молодого Николая Николаевича 1920 г.р., пропавший без вести 25.11.43 г., о чём извещает печатная «Книга памяти Рязанской области».
А оба другие солдаты отечественной попали уже в книгу «Солдаты Победы. Том 4», как ветераны ВОВ, дожившие до юбилейных наград.
При этом на старшего приходила похоронка, извещавшая о его гибели 6.12.43 под Житомиром, и потом её пришлось аннулировать, но произошло это только в самом конце 1959 года.
И это замечательный документ: 31 декабря Кораблинский РВК отправил в Москву материалы по «сверке документов на боевые потери с учётными данными на военнообязанных».
В результате были выявлены те военнообязанные, на которых были получены извещения, но они оказались живыми и состояли после войны на учёте в РВК.
Так вот таких «погибших и пропавших», оказавшихся живыми, сверка только по одному РВК выявила в количестве 16 человек (3 ефрейтора и 13 рядовых). Цифры впечатляют.
На втором месте по «загадочности»
38. Виткевич Эдмунд 1921, 3 батальон, 9 рота, Su-520, … и далее туман, но есть у меня предположение, что Эдмунд Виткевич, который числится в ОБД Мемориал, и Эдмунд Зиновьевич Виткевич — это одно лицо, но тот, что с отчеством среди павших или пропавших не числится, зато он среди тех, кто повоевал в двух войнах, получил 5 наград (с мая по сентябрь 1945 года) и прошёл путь от рядового стрелка в Восточной Пруссии до старшего сержанта уже в Японии.
Есть ли нестыковки в такой «сводной» биографии? Есть,
но, во-первых, это красивая версия, а во-вторых, есть «параллельные» сюжеты у обоих воинов: дата и место призыва, адрес в г. Горьком, сведения о ранении (есть отметка в лагерной карте), поэтому я свою версию записываю и, думаю, никого этим не обижу.
Тем более что какой-то Эдмунд Зиновьевич Виткевич дослужился до звания подполковника (есть его фото в галерее «Дорога памяти»), жаль, больше ничего кроме его фото в галерее нет.
На третьем месте по загадочности расположен в моём списке выживших
39. Николаев Гурий Николаевич 1918, «рота новобранцев» (так записано в карте), Su-116, есть фото в галерее «Дорога памяти». Был приписан (ЦАМО) к 56 сп 67 сд (I).
Книга памяти. Чувашская республика. Том 3: «Пропал без вести в апреле 1943».
Но в юбилейной картотеке награждений есть Николаев Гурий Николаевич, совпадающий по дате и месту рождения с пленником лагеря №15. Орден Отечественной войны II степени 06.04.1985 г.
…………………
Далее те, у кого биографии более ясные, и они идут просто в алфавитном порядке:
40. Базунов Андрей Евдокимович 1922 г.р., лагерь №4, плен с 04.08.1941, Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» 09.05.1945. Медаль «За боевые заслуги» 1958 года! Мордовия.
41. Вековищев Михаил Феодорович (Федорович) 1920, Su-196.
Дорога памяти (на иллюстрации):
«На воинскую службу был призван Озерским РВК 24 мая 1941г. Служил рядовым в 56 стрелковом полку (Северный фронт). В немецкий плен попал 08 августа 1941 г. в р-не г. «Кесинки», будучи контуженным. С 08.08.1941 г. по сентябрь 1944 г. содержался в лагере военнопленных в Финляндии, использовался на лесозаготовках».
42. Лакисо(е)в Корней Матвеевич 1917, 56 «доп.» зсп, S u-94 V.
Орден Отечественной войны II степени, Белорусская ССР, Витебская обл. Юбилейная картотека (Лакисев).
43. Симчак Иван Сергеевич 1921, 56 «доп.» зсп, 9-я рота, Кестеньга, S u-152, Орден Отечественной войны II степени, 1985 г., Украинская ССР, Хмельницкая обл., (довоенное фото на иллюстрации).
44. Сурдин Никифор Ефремович 1919, призван в мае 1941 г., 56 сп, 7-я рота, пленён 8 августа, Туоппаярви, Su-150, (но отнесён ЦАМО к 56 сп 67 сд I), Орден Отечественной войны II степени, 1985 г., есть даже фото примерно юбилейного года, Мордовия.
45. Черницов Николай Акимович 1921, 56 сп, 1-й батальон, 2-я рота, взят под Кестеньгой 8-го августа, в карте есть запись о ранении, находился в лагере №1, (но и его приписали к 56 сп 67 сд I), Рязанская обл., дожил до 14.11.1980.
…………………
Освобождённые и попавшие в фильтрационные лагеря НКВД:
46. Абросимов Павел Михайлович 1921, Su-1. Моск.обл.
47. Вахрушев Александр Григорьевич 1919, 1-й батальон, 3-я рота, 56 зсп, Горьковская обл..
Сведения на Абросимова приведена в основном тексте, о Вахрушеве из именного списка его нового взвода (4-й взвод, 9-я рота) можно отметить следующее:
На фронте (Северном) находился с 31-го июля (и эта дата, надо полагать, у всех остальных), но уже 5-го августа он был легко ранен, а потом 8-го попал в окружение у Топозера. В течение года находился в лагере №15 и был занят на различных работах, с 13-го августа 42 г. по 21 января 43 г. работы в лагере местечко «Халкипера», потом по 13 октября на сельхозработах, далее по 1 мая 44 г. в местечке «Камары» на лесных работах, и по 29 октября на лесных работах в лагере Настола. Освобождён 30 октября 1944 года (ст. Настола).
Из тех, кто его знал до плена назвал своего командира взвода мл. лейтенанта Филькина и красноармейца Галкина Александра Фёдоровича… и я их нашёл!
Вернее сказать, есть один красноармеец Галкин А.Ф. 1919 г.р., который пропал без вести 26.08.1941 уже в составе 122 сд.
Но тот ли это Галкин, что был в составе 56 зсп, не знаю — года рождения нет, а тёзок у него хоть отбавляй. А тот, что обнаружен мною, — обладатель слишком запутанной биографии, где есть и плен, и освобождение, и награды, но нет точной идентификации, чтобы однозначно засчитать его в «наш» полк и описать судьбу.
А вот единственный представитель командования отыскался! И он представлен ЦАМО с записью в учётно-послужной карточке о службе командиром взвода с 29 июля (!) 1941 года в 56 зап. стр. полку 14 Армии (карточка на иллюстрации).
100% — это тот самый младший лейтенант Филькин Иван Васильевич 1916 г.р., тоже из рязанских, кстати.
С образованием 5 классов, закончив лишь курсы мл. лейтенантов (в 1940 г.), он вырос до капитанского звания в должности зам. командира стрелкового батальона 710 сп 219 сд. Награждался медалью «За отвагу» и Орденом Красной Звезды.
Умер от ран 06.04.1945 г., похоронен в Латвии.
А из тех, кто прибыл из плена, и знает его, Вахрушевым были названы Антипин (уже известный) и Карпов Александр Николаевич (я его нашёл, но он из 242 сп).
В списке взвода напротив фамилии Вахрушева в красном кружочке помечено: «29.11.44/48 бр.», а у Абросимова — «18.12.44/49 бр.». Подобные кружки с непонятными обозначениями есть у всех бойцов.
По всей видимости, это даты и номера отправки бывших военнопленных куда-то дальше, но куда и в качестве кого — не знаю, однако есть предположения, с которыми попробую разобраться уже в продолжение данной истории, начавшейся с розыска рядового Акимова.
Препоследним в строю кандалакшского 56 зсп значится тот рядовой, судьба которого совсем скрыта во времени…
48. Солертовский Владимир Сергеевич 1920…
Он упомянут в «Книге памяти Владимирской области», том 2: «Пропал без вести, авг. 1941».
Упомянут он потому, что его искала мать через Александровский ГВК Ивановской области и, причём, искала раньше многих других — уже с лета 1943 года. Но не одна она была со своей бедой в том списке Александровского ГВК.
В розыск объявлялись 49 бойцов города, с которыми прекратилась письменная связь в 1941-1942 годах.
Последний адрес полевой почты Солертовского: пп 441, 56 зап. сп.
Наш человек, но карты пленного на него в архиве нет.
И всё, что осталось на память матери о сыне, это их совместная фотография, возможно, снятая накануне отправки в армию, на которой она тесно прижалась к сыну. Это фото она выложила в галерее «Дорога памяти» (она есть на иллюстрации), но себя ей пришлось отрезать от сына, и только её рука видна на его плече…
…………………
Последним я запишу осуждённого и вероятно расстрелянного
49. Макеев Николай Иванович 1917, 3-я рота, Su-113. Рязанская обл., село Канищево. Место рождения важно в деле Макеева. Его следы после плена обнаруживаются, но не там, где хотелось бы.
В феврале 1945 года по приговору Военного Трибунала Ленинградского фронта рядовой Макеев Николай Иванович 1917 г.р. был приговорён к расстрелу за измену Родине по ст. 58-1 «б».
Абсолютно точно утверждать, что это «наш» Макеев из лагеря №15, не могу, хотя год и место рождения совпадают, да и записан он рядовым 56-го армейского запасного стрелкового полка.
И я полагаю, что это боец 56-го «доп.» сп, а было ли обвинение против Макеева Н.И. связано с его пребыванием в финском концлагере, теперь вряд ли узнаешь.
В именном списке осуждённых он ещё числится живым, так как в примечании указано: Послано на утверждение Военной Коллегии Верховного Суда СССР», а у большинства уже стоит отметка: «Вступил, извещение послано» (родственникам об исполнении приговора).
Но ждать помилования в те годы не приходилось, и осуждённый уже находился в списке потерь, отправленном в УУП.
За одну неделю февраля 1945 года ВТ Ленфронта были осуждены 68 военнослужащих. Высшая мера наказания (ВМН) применена, конечно, не ко всем, но к очень многим.
И это тема, которой я уже касался, и можно вернуться к ней отдельно по материалам этих 68 осуждённых, но одно замечание из списка осужденных переходит в моё Заключение уже в данной работе.
…………………
Заключение.
Общие выводы и замечания.
1. В списках осуждённых ВТ Ленфронта заметно немалое число тех, у кого в графе «Ближайшие родственники» указано «Родственников нет», такая запись в списках безвозвратных потерь с фронта встречается гораздо реже, но всё же…
Как среди «бунтарей» лагеря L15, так и далее по спискам 56-го зсп — сплошь новобранцы от 18 до 24 лет. Все ли они были холостяками, как Акимов, не знаю, но восемнадцать солдат из моего списка были не старше 20-ти лет.
Вот и у мл. л-та Филькина 1916 г.р., было записано в учётной карточке: холост.
Не только жён и детей, но и родителей (в живых) могло не быть у многих. Их родители должны были уцелеть в 1-й Мировой и Гражданской, не сгореть в пламени Революций, не умереть в тифозном огне, эпидемии испанки, от голода, выжить при коллективизации и прочих перипетиях идеологических и классовых разборок начала XX века.
Вспомним, что количество беспризорных детей только после завершения Гражданской войны оценивается в диапазоне от 4-х до 7 миллионов. Мальчишки того лихого времени выросли и пошли воевать, как и их отцы воевали…
2. Статистика
Итак, я обнаружил 8 расстрелянных + 49 отобранных поиском, итого = 57 военнослужащих из состава 56-го запасного полка, прибывших на Северный фронт ориентировочно 31-го июля 1941 года для пополнения частей 42-го стрелкового корпуса.
Из числа этих 57 за исключением двоих (Ишутин и Солертовский) достоверно (с карточками концлагерей) попали в финский плен 55 рядовых бойцов.
Из них:
погибли (огнестрелы) — 9;
умерли — 12, итого: 21 достоверно не выживший военнопленный.
Места захоронений (по спискам ныне существующих) известны у — 7 человек.
Из остальных 34 человек, не указанных в числе умерших в финском концлагере:
освобождены (по совокупности архивных сведений) — 13 человек,
из их числа:
вернулись домой (достоверно) — 5, и ещё 4 человека с большой вероятностью, итого — 9;
погибли достоверно — 1 (ВМН).
И получается, что неизвестна судьба, как минимум, 24-х человек… нет точных данных.
А на какое число пропавших запрашивался розыск?
Моё исследование выявило лишь десять человек — тех, кого достоверно искали родственники через свои РВК. Не факт, что это число «крайнее», но в любом случае, это менее одной четверти пропавших, но с другой стороны, кому-то должны были своевременно прийти извещения, как на умерших или пропавших без вести, и розыск был не нужен.
Но сколько и каких извещений было выписано УУП, и когда они поступили — узнать просто не реально.
Таков расклад на 57 судеб рядовых бойцов 56-го (кандалакшского) зсп, но удивительно, что об остальных солдатах этой воинской части ничего определённого сказать не получится. И уж почти совсем ничего — о командном составе, начиная от ефрейтора.
Единственный известный — мл. л-т Филькин (погибший в самом конце войны уже капитаном), и его просто необходимо зачислять 58-м в мой общий список запасного полка, как командира.
Вот такой парадокс архивных дел. Узнаёшь порой больше о тех, кто погиб, пропал без вести, попал в плен, был осуждён, чем о тех, кто выжил. И в этом была бы какая-то историческая справедливость, если бы не огромное число тех, кто сгинул совсем бесследно в необузданной стихии, имя которой — ВОЙНА.
Однако я полагаю, что основная часть тех, кто прибыл в составе маршевых рот из 56-го зсп для пополнения частей 14-й Армии Северного фронта, всё же успели встать в строй. У прибывших 31-го июля оставались в запасе трое суток до начала наступления противника (3-го августа). И это значительный срок.
И не только Лютикова с Новосельцевым должны были поставить на все виды довольствия в том же 242 сп, если даже химроте выделили 27 новобранцев. Уж где-где, а в стрелковых ротах убыль бойцов была самой заметной.
Но искать их всех я уже не стал. Задача непосильная. Кто-то попал в химроту, находившуюся далеко от Туоппаярви, кто-то в другие части и подразделения 104 и 122 сп. Всех бойцов всё равно не отыскать…
А отсутствие командиров 56-го зсп среди пленных или погибших объясняется тем, что маршевые роты приходили на фронт уже под командованием представителей тех частей, в которые и назначалось пополнение. Роты комплектовались по мере готовности в местах обучения, а направлялись в боевые части по требованию фронта.
И новые служебные записи тех, кто успел встать в строй, по праву заслонили принадлежность к запасному стрелковому полку своей фронтовой значимостью, как у тех же Галкина и Карпова, которые почти наверняка из 56-го зсп…
И большинство таких новобранцев полегли или пропали без вести в первые же дни вражеского наступления на Кестеньгу и последовавшего затем окружения. Чтобы это понять, достаточно глянуть в списки безвозвратных потерь 242 сп 104 сд за эти дни — он огромен.
А похоронки шли и шли. Часть 6. Финский плен-2
© Copyright: Василий Носачёв, 2024
Свидетельство о публикации №224022301492
Свидетельство о публикации №224022301492
Рецензии