Первая любовь или я дарю тебе жизнь 7часть

Роман написан в соавторстве с
Моим замечательным совтором
Михаил Сборщик
http://stihi.ru/avtor/michelmon



   Когда Наталья вышла из дома, туч на небе было меньше, чем утром. Может больше дождя не будет. Несколько дней осталось до осени, и лето уйдёт до следующего года. Девушка шла, думая о чём-то о своём. Выходной день, народу не так много. Но вдруг она услышала своё имя. Геннадий.  Они учились вместе, его голос трудно спутать с кем-то другим. Молодой человек немного картавил. Парень учился неплохо, но куда-то поступать почему-то не стремился. В армию его не взяли из-за зрения. В школе юноша всегда сидел на передней парте. И даже оттуда с трудом видел, то, что написано на доске. Очки у него были с большими линзами. В классе у них не было привычки дразнить друг друга. Вообще, класс дружный по сравнению с другими. Наташа обернулась и не ошиблась.
   — Привет, Генка, а ты разве учиться не уехал?
   — Наташа, не терзай мне душу. Я хотел, очень хотел, — слукавил парень. — Но ты знаешь моё семейное положение. Как мамка без меня. Ничего здесь тоже можно учится. В этом году не поступил, поступлю на следующий. За это время денег заработаю. Ты знаешь, я пробьюсь.
   Наташа понимала, за учёбу надо платить, а у его мамы таких денег не было. Генка учился хорошо, но бюджетную группу ему не потянуть. Что ж, работать тоже не плохо.
   — Подруга, лучше скажи, как дела у Михаила? Ребята спрашивают. Они собрали денег, кто, сколько мог. Нужно как-то передать Светлане Валерьевне. Они им сейчас нужны, — и Геннадий протянул конверт с купюрами.
   — Спасибо, Гена. Я даже не знаю. Миша лечится, пока что-то говорить про улучшения не приходится. Думаю, скоро он вернётся домой.
   — Ты сама-то как? Как Зинаида Петровна? Слышал, ты ребёнка ждёшь.
   — Да, мы с Мишей ждём малыша. Ребёнок, это наша надежда на его выздоровление. Так что у меня всё отлично, у бабушки тоже. Решила больше не учительствовать. Устала говорит. Сейчас иду к Ефросинье. Проведаю старушку, пока тёти Светы нет дома.
   — Можно, я тебя провожу? Мне всё равно в ту сторону.
   — Пойдём.
   Генка знал, что Наталья нравилась больше половины класса, но повезло только Михаилу. Теперь же Геннадий решил попытать счастья, пока Михаил лечится.
   — Наташа, может, куда-нибудь сходим, что тебе одной тосковать. Я прекрасно понимаю, как тяжело, когда близкие люди болеют. Сам не раз был в такой ситуации.
   — Гена, разве я одна? Во-первых, у меня скоро появится малыш. Наш с Мишей ребёнок. Я думаю, он поможет спасти Мишу. А бабушка, Ефросинья. Я им нужна. Извини.
   — Наташенька, тебе не за что извиняться. Я не претендую на место Миши. Все знают, что вы рождены друг для друга. Я просто хочу быть рядом в качестве друга. Разреши, как-нибудь навестить тебя и Зинаиду Петровну. Думаю, она будет рада видеть своего ученика.
   — Гена, я не могу ничего обещать. Мой номер ты знаешь, можешь звонить. Я буду рада тебя слышать. А к бабушке ты можешь заходить. Она всегда рада своим ученикам. Спасибо, что проводил.
   — До свидания, передавай привет бабушке.
   — Обязательно передам.
   — Рад был пообщаться. Надеюсь, что это не последний раз.

   Входя в дом, девушка не ожидала увидеть там Ивана. Мужчина встретил Наталку с распростертыми объятьями, — сказав, что Ефросиньи стало плохо.
   Наталья очень переживала за бабушку.
   — Кто там? Наташенька пришла? - послышался голос Ефросиньи.
   — Ты проходи, внучка. Бабка немного приболела, - стала корить себя женщина. — Я сейчас выйду.
— Лежите, Ефросинья Фёдоровна. Таблетка ещё не подействовала, —громогласно произнёс Иван, чтобы бабушка услышала. — Иди к ней, Наташенька, а то и правда встанет.
   — Я сейчас. Можете быть свободны, я присмотрю за бабушкой. Если что надо будет, то обязательно позвоню. Я бы хотела побольше узнать о Мише, как он там. Сам он не говорит ничего, всё отнекивается.
   — Девочка, не торопите событие, лечение только началось. А какой у него диагноз, мы все знаем. Не всё так быстро.
   — Всё-таки хочется быстрее. Вы когда обратно поедете. Мне бы хотелось с вами съездить.
    — Наташенька, зачем тебе в такую даль по ухабам трястись. Миша пойдёт на поправку, ты мне веришь?
   —  Верю.
   — Без веры, родная, сейчас нельзя. Пойду в дом, займусь делами.
   Проводив Ивана, Наталья зашла в комнату, где отдыхала больная.
   — Что это вы вдруг решили захворать, когда нас нет рядом.
   — Не знаю, внучка. Здоровье не спрашивает. Пришла беда отворяй ворота.
   — В пору к вам переезжай и живи.
   — Что ты милая! Я, как-нибудь справлюсь. Иван вернулся, он не оставит меня в беде. Утром всегда зайдёт перед работой. Ты, внучка, занимайся своими делами. Больница много времени занимает. Смотрю, ты сегодня одна.
   — Бабушка тоже недомогает, скорее всего погода влияет, да и возраст много значит.
   — В нашем возрасте всё может быть. Зинаида-то, моложе меня годков на пять. Значит, и у неё проблемы со здоровьем. Эх-хе-хе. Где наша молодость?
   Поговорив с пожилой женщиной, Наташа пошла на кухню приготовить завтрак. Заглянув в холодильник, девушка заметила продукты не тронуты.
    — Ефросинья Фёдоровна, я скоро буду ругаться. Почему вы ничего не кушаете. Вам нужно питаться обязательно. Давайте-ка, со мной за компанию. Сейчас только давление снизится. Я пока всё подогрею, и накрою на стол.
   Ефросинья долго возмущалась что ей совсем еда в горло не лезет. Но Наташа стала кормить её с ложечки, как маленького ребёнка.

    Иван вышел на работу и в первый рабочий день успел поругаться с начальством. В плохом настроении он вернулся домой, и забыл о том, что просила его Ефросинья. Вспомнил только когда проезжал мимо дома соседки. Сразу заходить в дом он не стал. Знал, Ефросинья начнёт расспрашивать, а сказать пока нечего. Что просто так кататься, ни о чём новом никто не скажет. И он решил, что пора пойти в участок и заявить о пропаже человека. Поговорив об этом с пожилой женщиной, Иван сказал, нужна фотография Григория. Желательно сделанная недавно.
   — Ой, сынок Гриша не любил фотографироваться, есть только, та, что на паспорт, у меня в комоде в верхнем шкафу. Будь добр, возьми. Может быть, ты за меня в полицию сходишь, я со своими ногами не дойду. По дому еле двигаюсь. Извини старую, я тебя совсем озадачила. Ты уж извини.
   — А машина моя для чего? Вот только выберу время. Дел на работе навалилось после отпуска.
   — Надо бы быстрей.
   — Ну, тогда завтра к моему приезду будьте готовы.
   — Мне-то, что обулась и пошла. Не принцесса наряжаться не привыкла.

   В участке, как и положено, у них приняли заявление
    —  Ну вот и всё. Полдела сделано. Всё, теперь вашего непутевого сына быстро найдут. Слышали сами, как отзывался о нём Алексей Фомич. И здесь зарекомендовал себя с плохой стороны. Нам остаётся только ждать, - объяснял Иван, помогая Ефросинье спустится в низ. — Осторожно, держитесь за меня крепче, здесь ступеньки крутые можно упасть, и сломать себе что-нибудь.
    После мужчина открыл дверцу машины, и усадил старушку на сиденье.
   — Спасибо тебе, сынок. Ивану стало приятно, когда совсем чужой человек назвал его сыном.
   — Главное, чтобы Григорий осознал, как вы о нем переживаете. А что, сегодня Наталка не приходила?
   — Нет, сегодня не было, она на осмотре у доктора. Мне её жалко. Сколько всего на её плечи свалилось. Я знаешь, что хочу сказать, им бы расписаться нужно с Мишей. Вдруг его не станет.... Ой, что это я старая говорю. У меня ведь Ваня, племянник, от такой беды умер. Молодой, чуть больше тридцати было.
Ефросинья достала носовой платок из кармана. И вытерла слезы, ненароком упавшие на щёки.

    Проводив старушку домой, Иван отправился в своё жилище. Прошло три недели, как Иван увёз Светлану с сыном в таежную местность. На дворе середина сентября. За это время съездить в гости не получилось. Но звонил он регулярно. Сегодня Иван снова обещал позвонить Светлане и разузнать как продвигается лечение. Из разговора с ней ничего нового он не услышал.
   — Светлана, наберись терпения.
   — Иван, я не знаю, зачем я забрала сына домой, видимого улучшения пока нет.
   — Любимая, сколько времени он провел у Варвары? Поверь мне она сделает своё дело. Всё не так быстро.
   — Ваня, где взять силы для веры. Ты-то скоро к нам приедешь? Совсем забыл дорогу. Иногда я думаю, что мы тебе не нужны. Мне здесь невмоготу. Я долго не выдержу. Тамара не сводит с меня глаз. А однажды она застала меня одну во дворе и сказала. Не вставай у меня на пути, он всё равно будет моим. Неужели существует такая сильная любовь.
   — Светочка, ты ничего не бойся. Что она тебе может сделать, абсолютно ничего. Я люблю только тебя, больше мне никто не нужен. Придётся мне поговорить с Варварой о ней. Моему терпению пришёл конец. Сейчас я только с работой немного разгребу. На днях с начальством скандалить пришлось. Ты меня знаешь, я не любитель ругаться.
   — Чуть не забыла спросить, как там свекровь.
    — Скрипит потихоньку. Давление иногда зашкаливает. За Григория она переживает, отсюда и болячки её.
   — Да я её понимаю, она его любит, как мать.
               
    Осень не заставила себя ждать. Она ещё не нарядилась в золото, но уже чувствовалось её дыхание, словно она идёт рядом с тобой по тротуару. Шелестит озорным ветром в листве сибирского клёна, или падает нудным дождём на асфальт. Дни становятся прохладнее. Наташа, возвращаясь из поликлиники, никуда не спешила. Она предупредила Ефросинью о том, что ей нужно на приём к врачу, и теперь шла по осенней улице, наслаждаясь природой. Скоро, совсем скоро девчонки спрячут красивые ножки, пухлые коленки под дубленки, укутаются в шубы, а кто и вообще оденут тулупчики. Осень радовала последними теплыми днями. Озорной ветерок шуршал по асфальту, заглядывал под юбки девчатам, смело играл с подолами. Озорничал.
 
   — Не переживай так. У меня есть кому ухаживать. Что ко мне каждый день ходить? Решай свои дела, милая.
    Девушка решила прогуляться по скверу неподалёку от женской консультации. Раньше они частенько приходили сюда с Мишей. Здесь такая красота осенью. Гладкоствольные рябинки алыми гроздьями приветствуют прохожих. Рядом были заросли калины. Ягоды уже налились темно-красным цветом. Осенью, когда лист калины менял окраску, он сливался с гроздьями ягод. Однажды Наташа решила попробовать калину на вкус, лучше бы она этого не делала. Горьковатый вкус ей не понравился. Единственное, что её прельстило, это косточка, похожая на сердечко.
   — Миша, смотри, сердце. Я дарю его тебе, — она протянула мальчишке косточку, лежавшую на её ладошке.
   — Ты где это взяла?
   — Как, где? Внутри ягоды. Сколько раз я смотрела на эту красоту, но сегодня впервые попробовала… и вуаля. Пусть мне не понравилось вкус, но я в восторге от того, что внутри.

    В парке сегодня немноголюдно. Будний день. Детвора убежала с утра в школу. Взрослые ушли на работу. Остались такие, как молодая женщина, идущие по скверу не спеша, не торопясь, наслаждаясь осенью. Наташа не знала, что пока её не будет дома, Геннадий решится зайти к ним навестить Зинаиду Петровну. А та, по великому секрету поведала ему, что внучка ушла в консультацию. Геннадий, поговорив с учительницей решил ретироваться. Он понимал, наверняка девушка пойдет домой через сквер. Сквер — это излюбленное место молодёжи. По дороге он сорвал на ближайшей клубе букетик цветов. Старался сделать так, чтобы никто ничего не заметил. Конечно, он рисковал. Наташа могла пойти по тротуару вокруг
сквера. Так, бывало, если по пути встретится кто-нибудь, заговорится и пойдет в обход. Но он надеялся. Предположения его не обманули.  Молодая женщина шла, глядя себе под ноги, переживая случившийся только что разговор с гинекологом. Наташа, конечно, не ожидала увидеть здесь Геннадия.
   — Ты как будто следишь за мной, — заметила она.
   — Нет, что ты? Даже не думаю. Держи, это тебе.
   — Зачем испортил такую красоту? Они завтра же завянут. Тебе самому не жалко? Не люблю сорванные цветы. Лучше наслаждаться ими пока они растут на клумбе.
   — Извини, пожалуйста, я не знал.
   — Генка, скажи, что ты вообще, обо мне знаешь?
   — Ну. Хотя бы то, что ты любишь Александра Блока. Вот смотри. Специально для тебя учил:

Последние лучи заката
Лежат на поле сжатой ржи.
Дремотой розовой объята
Трава некошеной межи.

Ни ветерка, ни крика птицы,
Над рощей — красный диск луны,
И замирает песня жницы
Среди вечерней тишины.

Забудь заботы и печали,
Умчись без цели на коне
В туман и в луговые дали,
Навстречу ночи и луне!

   Геннадий прочитал стих без выражения. Совсем не используя интонации. Наташа пыталась его остановить, но он прочёл стих до конца, и уже хотел было начать читать другой.
   — Гена, прошу тебя хватит. Ты себя слышишь? Куда ты так торопишься? Послушай, как надо. И она стала декламировать стих так, если бы рядом были люди.
   — Подумаешь! Не все могут, как ты. Тебе надо оратором со сцены выступать. Думаешь, мне нравится Блок или Есенин. Кому они нужны? Мне, это в жизни не пригодится.
   Наташа вспомнила, Генка и на уроке литературы читал стихи так же быстро. Выучил, рассказал и забыл.
   — Что толку от того, что Михаил пишет. Поэтом ему не стать.
   — Гена, ты просто ничего не мыслишь в поэзии. Ей надо жить. Пусть я не пишу стихи, как Миша, но я обожаю их читать. И готова их слушать и слушать. Смотри вот это Миша написал для меня.

Где же ты? В тиши, где робкий рассвет.
Где цветы, их в моём городе нет.
Вспомнил сон, и то, что было во сне.
Саксофон. Он блюз играл в тишине.

Где же я? Я там, где солнце встаёт,
Мне б к тебе, жаль не взлетит самолёт.
Дай во сне к щеке прижаться щекой,
Саксофон, прошу, пожалуйста, пой.

Где же ты? Одна стоишь у берёз,
В час ночной, и не видать твоих слез.
Только сон мне о тебе говорит
Саксофон всё, что играл повторит.

Где же я? В краю, где наша любовь,
Там заря, с луной встречается вновь.
Сон. Бежишь, тебя пытаюсь догнать
Саксофон мне продолжает играть.

   — Подумаешь, поэт! Не все пишут о любви стихами. Можно своими словами сказать красиво. Где сейчас твой Миша? Ты прекрасно знаешь, что такие болезни не лечатся. Вернётся ли он? Ты рожать собралась. Надо ещё суметь дождаться этого ребёнка.
   — Что? Разве можно так о своём друге. Вы же были лучшими друзьями. Если бы это случилось с тобой, Миша бы так не поступил. Ты стоишь и доводишь до слёз его девушку. Мне сейчас больно от этих слов. Очень больно.
   — Наташа, разве тебе понять. Ты, кроме Миши, никого не замечаешь. Думаешь, что больше никто не может тебя любить. Ты глубоко ошибаешься. Ты даже не знаешь, что я чувствую, когда вижу тебя. Даже сейчас моя душа стонет от того, что ты не со мной. Смотри, как бы потом тебе не пришлось об этом жалеть. Кому ты будешь нужна с ребёнком. Я могу предположить, что никому.
   — Хватит, Гена, Миша жив, и будет жить. Я больше не хочу тебя видеть. Уходи, и больше не появляйся в моей жизни. Не знала я что ты такой меркантильный.
   — Спасибо за то, что выслушала меня. И я не просто так уйду, я растворюсь серой дымкой где-то там, в горах. Как пел когда-то Высоцкий: "Третий должен уйти". Так вот, я тот самый третий. Миша не был мне закадычным другом, чтоб ты знала. Ни раз мы с ним спорили по поводу тебя. Знаешь перед тем, как мне уйти я хочу оставить память о себе.
    Парень обернулся по сторонам. Вокруг никого не было. Тогда он прижал к себе девушку и жадно припал к её губам. Наташа пыталась вырваться, но что может хрупкая девушка. А Геннадий продолжал, его губы уже касались шеи. Руки беспорядочно
шарили по всему телу. Наташа пыталась что-то выкрикивать, но парень не слушал. И вот уже молния на ветровке начала съезжать вниз. «Неужели, он разденет её прямо на улице. Этого нельзя
допустить», — крутилась в голове у девушки. Но, неожиданно, молодой человек оттолкнул её, и быстро ушёл, не оборачиваясь. Что творилось сейчас у него на душе, Наталка не могла предугадать. Она медленно шла домой. Девушка пыталась осмыслить, что с ней произошло. Найдя в кармане одноразовые салфетки, девушка вытерла губы. Почему Геннадий так с ней. Об этом нельзя говорить ни Мише, ни бабушке. Даже Ивану не стоит ничего знать. Иван мужчина с характером, он этого просто так не оставит. Всё-таки девушка понимала, от бабушки ничего не скрыть.

   Девушка тихонько вошла в квартиру, и первым делом проскочила в свою комнату. Бабушка в это время смотрела свой любимый сериал. Телевизор работал громко, и Зинаида Петровна не заметила, как пришла внучка. Глянув в зеркало, девушка ужаснулась. О, ужас! Наталья невольно тронула шею рукой. На ней виднелось небольшое бордовое пятно. Засос, завтра на этом месте будет светится синяк. Бабушка не должна этого видеть. Но она не до конца закрыла дверь. В это время Зинаида вышла из своей комнаты за водой, и поняла, что внучка уже дома.
   — Наташенька, ты уже вернулась? — девушка вздрогнула. Не дай бог, бабушка зайдёт в комнату. Так и вышло. Старушка заглянула.
   — Куда это ты прихорашиваешься? Сегодня вроде никуда идти не надо, — Зинаида подошла. Девушка пыталась не показывать заплаканное лицо. Но бабушка, как будто чувствовала, что с внучкой не так. Когда она отвечала голос её дрожал.
   — Золотце моё, кто мог тебя обидеть. Неужели, что-то с Мишей случилось.
   — Нет, бабуля, он мне сегодня ещё не звонил.
   Женщина подумала, что внучка сильно переживает за парня. Она хотела обнять девушку, но та отстранилась.
   — Баба не надо, мне просто плохо. Скорее всего токсикоз. Меня всю выворачивает на изнанку.
   — Это, наверное, от того, что ты голодна? Может быть, мы вместе пообедаем. Пока тебя не было я твой любимый рассольник приготовила. Ещё гренки к чаю. Всё, как ты любишь.
   — Что? Какой рассольник? Мне сейчас ничего не протолкнуть внутрь!
   — Ну хорошо, тогда можешь отдыхать.

   Остаток дня и всю ночь Наташа провела в своей комнате, валяясь на диване. Из головы не выходили мысли о случившемся. Этого она не ожидала от Геннадия. Что, девчонок мало? Необязательно из класса, в городе найти можно. Зачем вставать у кого-то на пути. Любит он! Как же! Скорее всего хочет досадить Михаилу. Был бы Миша в городе, Генка такого бы себе не позволил. А она? Тоже хороша! Как могла позволить такое. В какую-то минуту, казалось, что ей нравится. Ей хотелось этого поцелуя. Вполне возможно, были бы они где-то в помещении, куда никто не войдёт, случилось бы нечто большее. И она бы не стала возражать. Нет. Нет, Миша. Я бы все равно не отдалась этому увальню. Этому недоучке. Но что такое произошло. Почему в какой-то миг она была не против его ласки.  Господи, хорошо, что этого не произошло. Наташа никогда бы себя не простила. Надо забыть об этом раз и навсегда. Настроение было плохим, хотелось со стыда провалиться в тартарары. Зинаида пару раз пыталась пригласить внучку к столу.
   — Баба, я же тебе сказала. Мне действительно плохо. Сегодня надо отлежаться. Посмотрим, что будет завтра?
    А что завтра? Засос будет виден ещё несколько дней, придётся усердно маскировать его под тональным кремом. Наташа сидела дома. Когда звонил Миша у девушки чувствовалась нотка грусти в голосе. И парень заметил это.
   — Наталка, у тебя всё в порядке. Как твоё здоровье, как там поживает малыш у мамы в животике.
   — Милый, всё хорошо. Мне просто грустно, что тебя рядом нет. Нам с Антоном тебя очень не хватает, — к тому времени УЗИ показало, что у молодой пары будет мальчик. — Я очень рада, что у нас будет сын, а не дочка. Пусть он будет таким же рыженьким солнышком, как и ты.
   Со дня на день ребёнок должен был зашевелится. Наташа ждала этой минуты. Девушка боялась всего, мало ли, плод может быть замершим. Из-за переживания всё может случится. Хотя гинеколог на приёме
заверила, всё хорошо, ребёнок развивается согласно установленному сроку беременности. Разговаривая с Михаилом, девушка боялась, что не выдержит и сознается в том, что с ней случилось. Готовясь к очередному сну, Наташа подошла к зеркалу и посмотрела на синяк на шее. Он не был таким ярким, как тогда в первый день, но всё равно его можно заметить, даже не вооружённым взглядом. Наташа тщательно скрывала всё под тональным кремом. Да и бабушка не будет специально разглядывать её шею. Но всё же Зинаида переживала за состояние внучки:
   —  Что с тобой внучка? Ты давно не была у Ефросиньи, как она себя чувствует?
   — Бабуля, позвони Ивану, да узнай, — грубо ответила Наташа.
   — Милая, в последнее время ты стала раздражительной. Ведь беременность, это не болезнь. Сама не хочешь есть, но ребёночка надо кормить. Говорила старушка, прижимая её к себе.
   — Бабуля, я уже люблю малыша. Я не смогу причинить ему вреда. А то, что я мало питаюсь, это ещё не повод для беспокойства. Доктор ругается, что я много веса набрала, это вредно для ребёнка. Так что не переживай за нас. А сейчас, извини, я очень хочу спать, давай утром обо всем поговорим.
   — Хорошо, спи родная. Спокойной ночи.
   — Спокойной ночи, бабуля.
   Как только Зинаида закрыла за собой дверь комнаты, Наташа поднялась для того, чтобы взять Мишину тетрадь со стихами. В это время она почувствовала лёгкие колебания внутри живота. Наконец-то, ребёнок дал о себе знать. Первые толчки. Неужели, это то - самое.
   — Маленький, привет! Я очень рада тебе. Вернее, мы с папой рады твоему скорому появлению. Ещё немного, и я смогу взять тебя, прижать к груди, — Наташа взяла тетрадь, и снова опустилась в удобную позу. Поглаживая живот, она продолжила разговор. — Теперь я тебе каждый день буду читать папины стихи. Ты знаешь, как это успокаивает, — как будто бы в подтверждение шевеление внутри живота повторилось. —  Тише, тише сынок. Я знаю, что тебе неудобно, но что поделать. Если бы папа был рядом, он бы тоже мог услышать тебя. А мы сейчас его обрадуем, — девушка отложила тетрадь на подушку, и взяла телефон. Гудки шли долго, затем в трубке послышался женский голос.
   — Наташенька, добрый вечер.
   — Светлана Валерьевна, можно Мишу к телефону. У меня для него хорошая новость.
    — Наташенька, солнышко моё. Извини, время позднее. Миша сейчас отдыхает. Ты же понимаешь, что он не на отдых приехал в эту глушь. Можешь сказать мне, я обязательно ему передам, завтра. Ему сейчас нужно больше положительных эмоций. Это позитивно сказывается на его лечении.
   — Я с вами полностью согласна. У меня радостная новость. Наш малыш зашевелился.
   — Наташенька, дочка, это же самая хорошая новость за последнее время. Дочка, я рада за вас. Как только Миша проснётся, я обязательно ему передам. Вот он обрадуется. Берегите себя, моя девочка. Передавай всем привет.
   — Обязательно передам. Доброй ночи, мама.
   — Доброй ночи, Наташенька.
   Девушка, к удивлению для себя, смогла назвать Светлану мамой. Она уже и забыла, как это звучит.
   — Ну что, малыш. Вот и пообщались с бабулей. Ты знаешь, какая она добрая. Подрастешь и сам всё увидишь. А пока, как я тебе и обещала прочту стихи.
   И Наташа начала, как это она умеет с чувством. Когда девушка читала, она будто бы жила в стихах.

Я все равно к тебе приду,
Когда шумит осенний дождь.
Руками тучи разведу
И даже если ты не ждёшь.
Я всё равно к тебе приду.

Я всё равно к тебе приду,
Знай, от любви по телу дрожь
А имя повторю в бреду
И даже если ты не ждёшь.
Я всё равно к тебе приду.

Я всё равно к тебе приду,
Вновь губы страстью обожжешь
У чувств сегодня мы в плену
И даже если ты не ждёшь
Я всё равно к тебе приду.

Я всё равно к тебе приду
Не сможет бедолага дождь
С тобой бывать всегда в ладу
И даже если ты не ждёшь
Я всё равно к тебе приду.
   Прочитав, Наташа замолчал, как будто ждала, что ребёнок своим шевелением ответит ей, понравилось или нет. Но на этот раз было тихо.
   — Наверное, спишь. Пора и мне ложится, — но перед этим я прочту своего
любимого Блока. Наташа ещё раз погладила слегка выпуклый животик. — Спи, мой любимый котёнок. Забудем про все причинённые нам обиды.
               
               
    Утром Зинаида зашла, когда девушка ещё спала в непринуждённой позе. Окно было открыто настежь, дул лёгкий прохладный ветерок. Возле подушки лежал открытый томик Блока со стихами. Тонкий плед, которым укрывалась внучка, сполз на пол. Господи, так и простыть можно. Старушка поспешила укрыть внучку. В этот момент Наташа перевернулась с боку на бок,  в глаза бросился тот самый синяк, уже не такой яркий. Зинаида прикрыла рот чтобы не вскрикнуть. Кто мог так поступить? Вертелось у неё в голове. В чувство привёл возглас Наташи:
   — Бабуля, ты что здесь делаешь?
   Тогда женщина задала вопрос:
   — Кто это так с тобой? Из-за этого ты, который день проводишь дома. Внучка ты меня знаешь, если ты не расскажешь мне, что с тобой произошло, я сама всё узнаю.
   «Узнает она! Ведь никто ничего не видел, а то, что это был Генка, знает только она сама, ну и, конечно, он», - прокрутила в уме внучка.
   — Баба, не начинай. Я не хочу об этом вспоминать. А уж говорить тем более.
   — Бедненькая ты моя, почему судьба к тебе неблагосклонна. Я все равно догадываюсь кто это. Попадись мне этот наглец на глаза, я ему устрою!
   — Бабушка, ты не ругайся, а то у тебя давление поднимется. Этого допустить совсем нельзя.
   — Значит, я всё-таки права. Негодяй, подлец. Надо поговорить с Иваном, уж он мужчина порядочный, знает, как таких негодников утихомирить.
   — Бабуля, ты это сейчас о чём. Зачем кого-то о чем-то просить? У меня всё хорошо, я чувствую себя такой счастливой. Сегодня ночью малыш впервые зашевелился. Я рада, он слышит всё, о чём я ему говорю. Теперь буду чаще разговаривать с ним. Читать ему Мишины стихи.
   — Не знаю, не знаю. Я лично другого мнения.
   — Баба! Хватит о грустном, лучше приготовь завтрак. Я голодна.
   — Вот это меня радует. У меня давно всё готово. Осталось только умыться, и пойти к столу.
   Но завтрак затянулся на некоторое время. Поговорив с ребёнком, он опять дал о себе знать, Наташа собралась в ванную комнату, привести себя в порядок. В это время позвонили в дверь.
   — Бабушка, открой. Кто это к нам мог прийти?
   — Может, с Ефросиньей плохо, хотя Иван бы позвонил.
   Звонок был настойчивым.
   — Сейчас, сейчас. Иду подождать не могут, — бурча себе под нос старушка с трудом пошла к двери. Открыв, Зинаида увидела на пороге Геннадия. — Ты?


Продолжение следует

            Марина Мальцева,
       гКрасноярск,23.02.2024г