В. Илюхов. Советы недоброй волшебницы

В. Илюхов

СОВЕТЫ  НЕДОБРОЙ  ВОЛШЕБНИЦЫ

                ДЕЙСТВУЮЩИЕ  ЛИЦА

ИВАН
МАРЬЮШКА
МАТЬ
БОГАЧ
ЯКАЛКА
САДОВНИК
ДОБРАЯ  ВОЛШЕБНИЦА



1.

У дома Ивана.
Появляется Марьюшка  с вязанкой хвороста.

МАРЬЮШКА (поёт).  Что за день сегодня славный!
Он прекрасней, чем вчера:
Опьяняет дух дубравный,
Пахнут медом клевера.

          Солнце  ласковое греет,
В поле и лесу – уют:
Васильки во ржи синеют,
Птички весело  поют.

МАТЬ (выходит). Это что тут за птичка щебечет?
МАРЬЮШКА. Здравствуйте, тётенька.
МАТЬ. Это ты, Марьюшка?
МАРЬЮШКА. Я. Вот, за хворостом ходила. Немного устала, решила передохнуть.
МАТЬ. Конечно, отдохни, милая. Как повезло твоей мамушке, такая ты работящая! Не-то, что мой оболтус!
МАРЬЮШКА. Не ругайте его, тётенька. Он хороший.
МАТЬ. Хороший… когда спит. Лентяй бессовестный! Уж я с ним и по хорошему, и по плохому… А ему мои слова, как с гуся вода, как горох об стену!
МАЛЬЮШКА. Не расстраивайтесь так…
МАТЬ. Как же не расстраиваться? Третий день прошу его снять с чердака кошку с котятами, а он только обещает. Видимо самой придется лезть.
МАРЬЮШКА. Давайте, тетенька, я это сделаю…
МАТЬ. А сделай, милая… (Уходят.)

Появляется Иван.

ИВАН (поет).    Что за день такой кошмарный!
Даже хуже чем вчера!
Прогулял я день  базарный,
Подвела меня игра!

           Ослепило солнце яро -
  Карта выпала не та,
  И меня настигла кара:
Проиграл всё дочиста!

Выходят мать и Марьюшка.

МАТЬ. Это что  за ворона тут каркает?
ИВАН. Привет, Марьюшка.
МАЛЬЮШКА. Здравствуй!
МАТЬ. Спасибо тебе, Марьюшка, за помощь.
МАРЬЮШКА. Не за что, тетенька. (Поднимает вязанку хвороста.)
ИВАН. Тяжело?
МАРЬЮШКА. Нормально…
ИВАН. Может быть помочь?
МАРЬЮШКА. Сама справлюсь, не впервой. (Уходит.)
МАТЬ. Что же ты не помог девушке.
ИВАН. Да она сказала, что сама справится.
МАТЬ. Ох, бестолочь ты, бестолочь!
ИВАН. Что вы, матушка, всё меня ругаете, да ругаете? Слова доброго от вас не дождешься.
МАТЬ. Да, как же тебя не ругать? Вот где ты полдня шатался?
ИВАН. Так сами же меня на базар послали...
МАТЬ. Купил, что велела?
ИВАН. Нет.
МАТЬ. Почему?
ИВАН. Дорого.
МАТЬ. Давай деньги.
ИВАН. Какие деньги?
МАТЬ. Которые, я тебе дала?
ИВАН. Когда?
МАТЬ. Когда на базар пошёл.
ИВАН. Кто на базар пошёл?
МАТЬ. Ты!
ИВАН. Я?
МАТЬ. Иван!  Не делай из матери дурочку! Где деньги, спрашиваю?
ИВАН. Так я их… это…
МАТЬ. Что это?
ИВАН. Друзей я встретил…
МАТЬ. Каких друзей?
ИВАН. Откуда я знаю, каких? Я их вообще первый раз в жизни видел.
МАТЬ. Как так? Это же твои  друзья. И ты их никогда при этом не видел?
ИВАН. Не видел. И видеть больше не хочу. Они же меня дочиста в карты обыграли. Меня, совсем незнакомого им человека! А ещё друзья называются!
МАТЬ (обреченно). Понятно. Всё, устала я, Иван, тебя уму разуму учить. Что дальше с тобой делать ума не приложу. Вот, что: в Недалекой стране, за Неширокой рекой, на Невысокой горе, живет Недобрая волшебница…
ИВАН. Недобрая?
МАТЬ. А может и добрая – кому как. Говорят она из умных дураков делает, а из дураков – умных. Так, что тебе её бояться, в любом случае,нечего. Ступай к ней…
ИВАН. Зачем?
МАТЬ. Скажи, что мать спрашивает, что ей ещё такое для тебя сделать, чтобы ты человеком стал? И пока не узнаешь, не возвращайся! (Уходит.)
ИВАН. Вот ведь ещё! Матушка велела идти к Недоброй волшебнице. Меня – своего единственного сына! Ну, и ладно! Ну, и пойду! (Поёт). Прощай мой дом! Прощай семья?
Отныне я изгнанник.
Прощайте все мои друзья.
Теперь я бедный странник.

Никто мне пряника не даст.
Теперь я – сирота!
В моём тоннеле свет погас! –
Меня ждет нищета.

Иван уходит.

2.

Под окнами  дома, (или под яблонькой) в креслах сидит барин, обложенный подушками. Перед ним слуги поставили большой, и по нему видно, тяжёлый сундук. Вокруг самого барина тоже суетится, как говориться, голая и босая, прислуга.
 
БАРИН (поет). Вот за что такое мне?
Тут болит, там – колет.
В голове боль и в спине,
Мне  терпеть, доколе!

Всё не радует меня –
Ни дожди, ни солнце.
Только охаю, сижу,
Под своим оконцем.
Ой, ой, ой! Пошли отсюда, безрукие!

Слуги уходят.

БАРИН. Ничего сделать по-доброму не могут. Даже подушку поправить. Я ведь человек непривередливый. Чего и хочу, так это только, чтобы меня любили, и жалели. Кормлю их, пою их, одеваю, обуваю, а благодарности никакой. Только и думают, как бы хозяину больнее сделать!

Выходит Иван.

ИВАН (кланяется). Будь здрав, добрый человек!
БАРИН.   Ну вот! Хоть одно доброе слово за утро услышал! Ты кто такой? Куда путь держишь?
ИВАН.  Странник я.
БАРИН. Откуда и куда странствуешь?
ИВАН. А иду я из родного дома, в Недалёкую страну, за Неширокую реку, к Невысокой горе, где живет Недобрая волшебница.
БАРИН. Ух, ты! Страсти-то какие! И что же тебе дома-то не сиделось?
ИВАН. Матушка меня послала, расспросить эту Недобрую волшебницу, что со мной делать, с неслухом таким.
БАРИН. И давно идешь?
ИВАН. Уж который день странствую.
БАРИН. А долго ли тебе ещё идти?
ИВАН. Думаю, нет. Неширокую реку я уже перешёл. И не одну. Теперь осталось в Недалёкую страну попасть. А там уж и Невысокая гора с Недоброй волшебницей рядом будет.
БАРИН. Не боишься волшебницы-то? Всё-таки она не добрая…
ИВАН. Побаиваюсь. Да что делать, матушке-то надо помочь меня образумить? А волшебница та, говорят, многим помогла.
БАРИН. Слушай, братец, а не спросишь ли ты у неё про меня? Отчего я так болею? Вроде всё у меня есть. Богатства много нажил, а радости от него нет.  Ни поесть всласть не могу, не повеселиться – всё болит!
ИВАН. Да, когда всё болит, какое уж тут веселье.
БАРИН. И каждый день всё новая напасть: то спина, то голова. То ноги не ходят, то руки отнимаются. Вот у меня сундук полон  денег, а пересчитать их – сил нет.
ИВАН. Эка беда…
БАРИН. Ну, чего ждёшь? Иди скорее, расспроси недобрую волшебницу про меня.
ИВАН. Да, я мигом. Только вот беда…
БАРИН. Что ещё?
ИВАН. У меня с утра маковой росинки во рту не было. Не прикажете ли, угостить меня обедом?
БАРИН. Экий ты, братец, бесчувственный! Не видишь что ли – болен я. Приказывать-то, у меня и сил нет.
ИВАН.   Ну, хоть пирожок в дорожку…
БАРИН (строго).  Пирожок-то ещё заслужить надо.
ИВАН. Неужели одного пирожка жалко?
БАРИН. Не жалко, а убывает. Иди! Удачи тебе.
ИВАН. Ну, и за добрые слова вам спасибо. (Уходит).
БАРИН. Эй, кто там есть? (Выходит прислуга). Несите сундук с деньгами в дом. А-то ходят тут разные…

3.

Двор Якалки.
Слышен шум, брань.
Выбегает Якалка. Грозит кому-то. 
 
 ЯКАЛКА. Вот я вас! Я вас всех заставлю меня любить! Потому, что я лучше вас! (Поет).
Я не понимаю,
Как им непонятно:
Что я такая умная,
Что я им нечета.

Я самая красивая.
Я самая умелая.
Я, я, я, я, я, я, я, я!
Я просто милота!

Входит Иван.

ИВАН. Добрый день!
ЯКАЛКА. Ничего доброго я в этом дне не вижу!
ИВАН. Да, как же так? Солнышко светит, птички поют, пчёлки летают…
ЯКАЛКА. И что в этом хорошего? Особенно в том, что пчёлки летают.
ИВАН. И сами вы, вон, какие красивые.
ЯКАЛКА. Да, я такая.
ИВАН. Добрая.
ЯКАЛКА. Я – да. Я добрая. Я не понимаю - ты кто такой?
ИВАН. Я человек прохожий.
ЯКАЛКА. Я, вообще-то, прохожих не очень…
ИВАН. И как же мне теперь быть?
ЯКАЛКА. Я не знаю. И куда ты теперь идешь?
ИВАН. Иду я в Недалёкую страну, за Неширокую реку, к Невысокой горе, где живёт Недобрая волшебница. Матушка меня послала, расспросить эту Недобрую волшебницу, что со мной делать, с неслухом таким?
ЯКАЛКА. А я, вот, всегда очень послушная была. Я всем так и говорила: отстаньте от меня. Я сама знаю, что мне делать. Да, я очень послушная была. Всегда всех слушала, и делала по-своему.
ИВАН. Может, вы тогда меня  пирожком угостите, да я дальше пойду. Если, конечно, не жалко.
ЯКАЛКА. Я нежадная.   Я лучше всех пироги пеку.
ИВАН. Моя матушка тоже хорошо пироги печёт.
ЯКАНКА. Сравнил: я-то вкусные пироги пеку. Сейчас я принесу, попробуешь…

Якалка убегает в дом.

ИВАН. Надо же, какая она, однако, якалка!

Якалка выносит пироги, ставит перед Иваном.
 
ЯКАЛКА. Кушай, прохожий человек, на здоровье! Я – угощаю.
ИВАН. Благодарствую. Какая вы гостеприимная.
ЯКАЛКА. Я – самая гостеприимная.
ИВАН. А в дорожку, мне пару пирожков дать можете?
ЯКАЛКА. Я всё могу. Потому, что я хорошая! А мне не верят. Я даже, как-то сарай у соседа подожгла! Чтобы мне поверили, что я всё могу! Что я хорошая. Всё равно не верят?
ИВАН. Ах, какие они неблагодарные!
ЯКАЛКА. Я их уж учу, учу, а они меня всё равно не любят. Слушай, парень, а не спросишь ли ты у волшебницы, что я ещё должна сделать, что бы меня любили?
ИВАН. Обязательно спрошу. Спасибо за приют, за доброту, за ласку.
ЯКАЛКА. Вот тебе пирожков в дорожку… (заворачивает пироги в узелок.) Видишь, какая я заботливая? Я самая заботливая…
ИВАН. Спасибо, я пошёл…

Иван уходит.

ЯКАЛКА. Какая я, однако, добрая и ласковая!  А пойду-ка я и всем это расскажу. И пусть только не поверят, что я добрая и ласковая, я им тогда…

4.

Невеселый сад.
На переднем  плане яблоня с пожухлыми листьями и одним яблоком.
По саду ходит садовник с длинной палкой и тряпкой на ней, и гоняет птиц. За плечами у него ружьё.

САДОВНИК. Кыш, кыш, проклятущие! Хотите склевать мое последнее яблоко! Не дам!
День и ночь, несу я стажу.
Сад от птиц я берегу.
Если что, я не промажу,
Нанесу урон врагу!

Посадить бы птиц всех в клетки,
Чтобы не ломали ветки.

Чтоб в заоблачной дали
Лишь они летать могли.
(Срывает с плеча ружьё.) Чу! Идет кто-то? (Смотрит.) Парень какой-то… С виду – полный простофиля… Ну,  с ним у меня никаких проблем не будет. (Прячется.) 

Появляется Иван.

САДОВНИК (наставляет на Ивана ружьё). Стой! Жизнь, или кошелёк?
ИВАНКО. Кошелёк, конечно. Жизнь у меня уже есть, а кошелька нет! Давай, кошелёк.
САДОВНИК. Как это?
ИВАН. Так это! (Выхватывает у садовника ружьё.) Жизнь, или кошелёк?
САДОВНИК. Ну, всё! Прекращай свои глупые шутки.
ИВАН. Тебе, значит, можно так шутить, а мне – нет?
САДОВНИК (забирает у Ивана ружьё). Понимаешь, я должен тебе признаться: я садовником не родился. Я родился в простой разбойничьей семье. Садовником я работаю первый сезон.
ИВАН. Как это?
САДОВНИК. А вот так. Надоело мне разбойничать. Гляжу, прошлый хозяин этого сада, лучше моего живет. Яблочки, знай себе, собирает, и продаёт. И никакого риска. Вот я и говорю ему: сад или кошелёк? Он кошелек себе оставил, а сад мне отдал. Весной сад расцвел – любо-дорого смотреть. А тут птицы начали в мой сад летать. Э, думаю я, этак они у меня весь урожай поклюют. Стал я стрелять, да птиц этих гонять. А сад вдруг стал желтеть, яблоки портится. Вот только одно  яблочко  уберечь и смог. 
ИВАН. Экая беда.
САДОВНИК. А ты парень кто такой? Куда и зачем путь держишь?
ИВАН. А иду я из родного дома, в Недалёкую страну, за Неширокую реку, к Невысокой горе, где живет Недобрая волшебница.
САДОВНИК. Это зачем же?
ИВАН. Понимаешь, матушка меня послала, расспросить эту недобрую волшебницу, что ей со мной делать, с неслухом таким.
САДОВНИК. Вон оно как? А ты не можешь спросить у этой Недоброй волшебницы, почему мой сад без яблок растет и что мне с этим делать?
ИВАН. Ладно, спрошу. Ну, я пошёл…
САДОВНИК. Стой!
ИВАН. Что ещё?
САДОВНИК. Держи ружьё.
ИВАН. Зачем оно мне?
САДОВНИК. На всякий случай.  (Шёпотом, заговорщика.)  Мало ли – может  кто по дороге встретится.
ИВАН. Нет, спасибо. Без ружья оно как-то спокойнее.

Иван уходит.

САДОВНИК (глядя ему вслед). Ну, ну… (Слышит пение птиц, смотрит в небо.) Ах, вы, разбойники! Пока я, значит, с добрым человеком разговаривал, вы решили мой сад совсем разграбить! Вот я вас! (Стреляет в небо, не целясь.)

5.

На невысокой горе под вывеской «НЕДОБРАЯ ВОЛШЕБНИЦА», пригорюнившись, сидит Недобрая волшебница.

ВОЛШЕБНИЦА (поёт).   
Всё на страхе в мире держится.
Я, недобрая волшебница,

На недобрых обижаются.
А над добрым насмехаются,

 Я – волшебница недобрая.
На добро я не способная.

В этом я почти уверена –
Доброй быть, я не намерена!
Поглядим направо (смотрит). Поглядим налево (смотрит). Поглядим назад (смотрит). Поглядим вперед (смотрит). Никого! Давненько, давненько у меня посетителей не было. Давненько никто за советами не приходил. Боятся! Боятся – значит уважают. Только от такого уважения тают в моих банках сбережения – и соления и варения. Вот уж и день на закате дня, а в желудке пусто у меня. Ни крупинки, ни икринки, никакой съестной былинки. Ох, напрасно! Ох, без толку,  во мне голод воет волком!  Поглядим направо (смотрит). Поглядим налево (смотрит). Поглядим назад (смотрит). Поглядим вперед (смотрит). О! кто-то там идёт? Не идет, почти бежит! Ну-ка, примем грозный вид!

Волшебница принимает грозный вид: упирается руками в колени, горбится, наклоняет голову, смотрит исподлобья.
Появляется Иван. Он не сразу замечает волшебницу.

ИВАН (читает вывеску). «Недобрая волшебница». Фу, кажется, дошёл! А, где же сама-то?
ВОЛШЕБНИЦА. Тут я. Ослеп, что ли?
ИВАН. Ой, а я вас и не заметил. Это что же вас так скрючило, тетенька? В вашем-то непреклонном возрасте…
ВОЛШЕБНИЦА. Что значит – непреклонном. В очень даже преклонном.
ИВАН. Сколько же вам лет?
ВОЛШЕБНИЦА. А твое, какое дело?
ИВАН. Ну, все-таки?
ВОЛШНБНИЦА. Если хочешь знать, мне уже ого-го-го-го сколько лет.
ИВАН. Да что вы! Никогда бы не подумал.
ВОЛШЕБНИЦА. А ты сколько думал?
ИВАН. Ну, я думал, конечно, что вам лет ого-го сколько. Но никак не думал, что ого-го-го-го столько!
ВОЛШЕБНИЦА. Ну, ладно, не подлизывайся, говори, зачем пришёл?
ИВАН. Меня матушка моя к вам прислала. Что бы я у вас спросил, что ей  ещё со мной сделать, чтоб я человеком стал?
ВОЛШЕБНИЦА. Что же ты такое ей сделал, что она тебя в такую даль послала?
ИВАН. Да ничего я не делал…
ВОЛШЕБНИЦА. А вот это зря. Всегда надо что-то делать: ну, там, дров нарубить, воды наносить, сена накосить…
ИВАН. Так это я всегда пожалуйста. Чего, чего, а некосить-то я всегда готов.
ВОЛШЕБНИЦА. Так в чем же дело?
ИВАН. Да в том и дело, что мне нет дела ни до какого дела. А она все ругает, и ругает.
ВОЛШЕБНИЦА. Поняла. Дам я тебе одно средство…

Волшебница роется в карманах, достает какой-то пузырёк, подаёт Ивану.

ВОЛШЕБНИЦА. Вот тебе волшебный отвар. Капнешь своей матушке в чай три капли, она навсегда ругаться перестанет. 
ИВАН. В смысле, как  навсегда? Умрёт?
ВОЛШЕБНИЦА. Нет. Говорю – ругать тебя престанет. Только хвалить будет.
ИВАН. А-а-а, ну, это другое дело. (Берет пузырек, прячет  за пазухой.) И ещё я вас хочу спросить…
ВОЛШЕБНИЦА. Спрашивай.
ИВАН. Только вы разогнитесь, а-то мне как-то неудобно так разговаривать.
ВОЛШЕБНИЦА. И мне неудобно.

Волшебница распрямляется. Раздается рокочущий звук.

ИВАН. Что это – гром?
ВОЛШЕБНИЦА. Нет, это бурки в моём животе буркают. С утра ничего не ела.
ИВАН. Так давайте я вас пирожками угощу. (подает волшебнице узелок с пирожками.)
ВОЛШЕБНИЦА (развязывает узелок с пирожками, ест). У-у, как вкусно! А ты спрашивай, давай, пока я добрая, не теряй время.
ИВАН. Один человек решил стать садовником…
ВОЛШЕБНИЦА. А, это который  бывший разбойник…
ИВАН (с некоторым удивлением). Да... И он просил меня узнать почему…
ВОЛШЕБНИЦА. Почему его сад заболел?
ИВАН. Да. Почему он перестал урожай приносить?
ВОЛШЕБНИЦА. Потому, что этот человек глуп. Он сад от птиц защищает, а то ему не понятно, что птицы его сад защищают от вредителей: мошек, червяков и гусениц. Подумаешь, птички несколько яблочек склюют. А вредители весь сад сожрут, и не подавятся. Понятно?
ИВАН. Понятно…
ВОЛШЕБНИЦА. Давай другой вопрос.
ИВАН. Одна якалка – всё я, да я, всё я, да я… хочет знать, почему её люди не любят?
ВОЛШЕБНИЦА.  Потому и не любят, что у неё всё я, да я, я да я!  Потому, что кроме себя никого не любит. А надо и других любить.
ИВАН. Понятно. А ещё…
ВОЛШЕБНИЦА.  Учти, это последний вопрос. Задавай быстрее, а-то пирожки кончаются…
ИВАН. А ещё есть один богатый человек. Всего у него вдоволь, а здоровья нет. А здоровья нет, какая радость от богатства?
ВОЛШЕБНИЦА. Никакой. Знаю я этого богача. Все его беды от того, что он только о своем богатстве думает. А как другие вокруг живут, его не волнует. А заботился бы о других, глядишь и  сам выздоравливать стал.
ИВАН. Спасибо тебе, Недобрая волшебница. Узнал я всё, что мне надобно, пора и в обратный путь идти!
ВОЛШЕБНИЦА. Ух, ты: ещё один пирожок остался. Ладно, так и быть – можешь задать мне ещё один вопрос.
ИВАН. Да у меня больше никаких к вам вопросов не осталось…
ВОЛШЕБНИЦА. А ты разве не хочешь, спросить, любит ли тебя Марьюшка? И как завоевать её сердце?
ИВАН. А вот уж это, тётенька, не ваше дело. Это я сам разберусь.
ВОЛШЕБНИЦА. Ладно, если так. Встряхивает платком,  в котором были завязаны пирожки.) Эх, жалко твои пирожки закончились – когда я ещё теперь вволю поем?
ИВАН. Не расстраивайтесь. Люди добрые, придут, накормят.
ВОЛШЕДНИЦА. Ох-хо-хо! Что-то совсем ко мне перестали добрые люди захаживать…
ИВАН (посмотрев на вывеску, сам себе). Кажется, я понимаю, почему это случилось…
ВОЛШЕБНИЦА. Вот что я  завтра есть буду, просто не знаю?
ИВАН. А я знаю. Мел есть?
ВОЛШЕБНИЦА. Есть. Но я мел есть, не буду.
ИВАН. И не надо. Он мне для другого  дела нужен. Где он у вас?

Волшебница, роется в карманах, находит мелок, подает его Ивану.

ИВАН. Мы с вами вот что сделаем… Мы это вот «НЕ» сотрем…

Иван стирает с вывески слово «не»

ИВАН. А напишем… (Пишет слово «ОЧЕНЬ») Что получается?
ВОЛШЕБНИЦА. Получается, что я «ОЧЕНЬ ДОБРАЯ ВОЛШЕБНИЦА»?
ИВАН. Именно. Увидите, завтра утром к вам народ в очередь будет стоять. Ну, а я пошёл?
ВОЛШЕБНИЦА (очень по-доброму). Иди, милый, иди. Удачи тебе и радости!

Иван уходит.

ВОЛШЕБНИЦА (поёт).  На любви всё в  мире держится –
Буду доброй я волшебницей!

На недобрых обижаются.
Ну а добрым улыбаются.

  Я – теперь такая добрая!
На одно добро  способная.

В этом я теперь уверена –
Быть недоброй, не намерена!


6.

 Невеселый сад.
Слышны  выстрелы. 
Выбегает садовник, грозит ружьем, машет руками.

САДОВНИК. А ну, летите отсюда! Кыш, кыш! (Стреляет.)

Выходит Иван.

ИВАН. Всё стреляете, дяденька! Не надоело?
САДОВНИК. А что делать? Летают собаки…
ИВАН (настороженно смотрит в небо). Собаки летают?
САДОВНИК. Да это я о птицах говорю. Голодные, как собаки!
ИВАН. А-а… Не надо, дяденька  в птиц стрелять! Волшебница сказала, что сад  болеет именно от того, что вы всех птиц разогнали. А они клевали садовых вредителей – всяких там жучков, червячков и гусеничек. От них, теперь, в саду и беда.
САДОВНИК. Вот оно что!
ИВАН. Птиц надо наоборот, в сад зазывать.
САДОВНИК (кричит). Эй, птички-невелички, летите ко мне! Я вас жучками, червячками угощу!  Эге-ге! Летите, летите ко мне! Не слышат. (Стреляет.) Летите, говорят вам! 
ИВАН. Опять стреляете!
САДОВНИК. Я же их внимание привлекаю! Думал, услышат и прилетят.
ИВАН. Так вы их только больше распугиваете!
САДОВНИК. Я когда разбойником был, всегда так делал. Бывало, просишь человека – иди сюда! А он не идет, убежать норовит. А стоит только стрельнуть – сразу слушается.
ИВАН. Так-то люди. А это – вольные птахи! Понятно?
САДОВНИК. Понятно.
ИВАН. Ну, тогда я пошёл. Удачи вам!

Иванко уходит.

САДОВНИК. Не понял – чего мне? У какой дачи?  Нет тут у меня никакой дачи! Странный парень. (Зовет.) Птички, птички, цып, цып, цып!

7. 

У Якалки.

ЯКАЛКА (поет). Очень меня бесят
Эти недотёпы.
Никак не понимают:
Я же  лучше их!
Я умная, красивая,
И лишь чуть-чуть спесивая.
А как же мне иначе быть,
Когда все дураки!
Входит Иван.

ИВАН. А вот и я, сударыня…
ЯКАЛКА. Ну, ну, не томи! А-то я нервничаю. Говори, был у волшебницы?
ИВАН. Был. Хочу сказать вам спасибо.
ЯКАЛКА. Это хорошо. Я люблю, когда мне спасибо говорят. А за что?
ИВАН. За пирожки. Очень они волшебнице понравились.
ЯКАЛКА. Это потому, что я вкусно пеку. Никто так вкусно не печёт – только я!
ИВАН. Да, да. Вы лучший пекарь на свете! Волшебница так и сказала.
ЯКАЛКА. А что она сказала мне надо сделать, чтобы меня  все любили?
ИВАН. Для этого, сказала она, ты должна любить не только себя, но и других.
ЯКАЛКА. Любить других? Как это?
ИВАН. Любить так же, как себя?
ЯКАЛКА. Любить других, как себя? Разве это возможно? Ведь это же я же самая умная и красивая. Значит это у меня должно быть всё самое-самое. А не у других.
ИВАН. Верно. Вот твоя любовь к другим и будет самой-самой. Ни у кого такой любви к другим не будет, а у тебя – будет?
ЯКАЛКА. И где же мне такую любовь взять?
ИВАН. В цветах…
ЯКАЛКА. В цветах?
ИВАН. Да, в цветах, которые ты подаришь соседке. В пирогах, которыми ты накормишь путника.
ЯКАЛКА. Как тебя?
ИВАН. Как меня. В улыбке, которой ты улыбнёшься другим…
ЯКАЛКА. Так просто? Это же я запросто! Это я могу! У меня же самые красивые цветы в саду! Я  же лучше всех пеку пироги! У меня же самая обворожительная улыбка! Я запросто смогу всех других любить, больше чем себя. Пойду, скажу это всем! И пусть только попробуют мне не поверить! Я буду всех любить так, что они узнают, что такое настоящая любовь!

Якалка важно уходит.   

ИВАН. Да! Видимо эта болезнь не быстро проходит, и не просто лечится.

 8.

Под окнами  дома барского дома. Барин стоит согнувшись перед сундуком. Он, охая и чуть не плача, считает деньги.

БАРИН (перекладывает деньги их с места на место). Тысяча! Ой! Ещё тысяча! Ай! Десять тысяч. Ой, ой! Миллион. О-ё-ё-й! (Поёт).  Ничто меня не радует
                Не веселит ничто:
Ни золото, ни радуга,
Совсем ничто!
Зато!..
Недуги меня мучают –
Болит и тут и там!
Течет слеза горючая.
И днем и по ночам.

Появляется Иванко!

ИВАН. Здрав будь, барин!
БАРИН. Да я не против! Я бы с удольствием поздравствовал, да, вот, не получатся.
ИВАН. Дайте-ка, пульс пощупать.
БАРИН. Чего?
ИВАН. Пульс, говорю, дайте.
БАРИН. Я тебе, парень, что хочешь отдам. А чего нет, того – нет.
ИВАН.  Руку, говорю, дайте пощупать.
БАРИН. Руку? Руку на, щупай, не жалко.

Барин подает Ивану руку, при этом охает. Хватается за спину.

БАРИН. Ох, ох! Ох, как меня схватывает. Давеча, перед твоим  приходом,   хотел слуг поругать как следует… Не смог – так меня всего скособочило. До сих пор разогнуться не могу.
ИВАН. Пульс нормальный, кажется…
БАРИН. Кажется, кажется! Все-то вам кажется! А я разогнуться не могу. У волшебницы-то был?
ИВАН. Был.
БАРИН. Что сказала?
ИВАН. Сказала, что все твои болячки, барин, от того, что ты только о своем богатстве думаешь. А как другие люди вокруг живут, тебя не волнует. А заботился бы о других, глядишь и  сам выздоравливать стал.
БАРИН. Я это… Я буду заботиться. А деньги, что деньги! Тфу! Ведь здоровья на деньги не купишь…
ИВАН. Хорошо, что ты это понял. (Вздохнув.) Однако, знаешь, и без денег невесело жить.
БАРИН. Деньги нужны? Бери!
Барин подает Ивану пачку денег. При этом он разгибается, даже не охнув.

ИВАН. Да я не к тому это сказал…
БАРИН (чуть не кричит). Ваня…
ИВАН. Что такое?
БАРИН. Спина, Ваня, болеть перестала! Совсем не болит! Вылечил ты меня, кажется. Держи деньги.
ИВАН. Да я же не ради денег…
БАРИН. Я понимаю, что не ради. Но ты их возьми ради меня. Боюсь, что если не возьмешь, меня опять скрутит.
ИВАН. Куда столько?
БАРИН. Бери, не сумлевайся. Не обеднею, у меня их много!
ИВАН. Ну, ладно. Не ради корысти, а ради вашего здоровья, возьму.
БАРИН. Спасибо, Ваня! Век тебя не забуду.

 Барин троекратно целует Ивана.

ИВАН. Ну, так я пошёл…
БАРИН. Иди, милый!

Барин кланяется Ивану.
Иван уходит.

БАРИН (машет вслед Ивану рукой). Надо же: и поклонился, и разогнулся, и рукой на прощание помахал! И ничего не болит!  (Зовёт.) Эй, кто там есть?!

Понуро выходят слуги.

БАРИН. Возьмите сундук, да отнесите его в дом.

Слуги не спеша идут к сундуку.

БАРИН. Смотрю я на вас – не нравитесь вы мне!  Что вы всё в обносках каких-то ходите! Возьмите в сундуке денег сколько надо, да оденьтесь прилично.

Слуги, хватают сундук, и стремглав убегают

9.

У Иванова дома.
Марьюшка одна.

МАРЬЮШКА (поет). День прошёл. Прошёл другой…
Потеряла я покой.
Где искать тебя, мой друг.
Может гнет тебя недуг?
Или враг тебя пленил,
Или кто-то обольстил?
Как тот миг приблизить,
Чтоб тебя увидеть?

Выходит мать Ивана.

МАТЬ. Это ты о ком так убиваешься, милая? Уж, не о моём ли Иване?

Марьюшка опустила голову, молчит.

МАТЬ. Как же тебя так угораздило! Да, как его можно любить такого оболтуса?
МАРЬЮШКА. Ну, что вы, тётенька! Он вовсе не такой, как вы думаете.
МАТЬ. А-то я не знаю, какой он. Вот где его столько дней носит?
МАЛЬЮШКА. Вы же сами его, тётенька, к Недоброй волшебнице послали.
МАТЬ. Ага, так он меня и послушался. Гуляет, где-нибудь. Нет, не выйдет из Ивана толка.
МАРЬЮШКА. Вот увидите – выйдет.
МАТЬ. Эх, милая, толк-то может и выйдет, а дурь при нём останется.

Появляется Иван.

ИВАН. Здравствуйте, матушка и Марьюшка!
МАТЬ. Ну, здравствуй, шалапут. Говори, где тебя носило? Мы тут переживаем, а его нет и нет. Марьюшка вся извелась, о тебе, дураке, думая.
ИВАН. Правда, что ли, Марьюшка?
МАТЬ. Правда, правда! А тебя нет, и нет. Что уж и думать не знали… Говори, изверг где был, чем занимался?
ИВАН. Погодите, матушка, дайте мне с Марьюшкой, хоть парой слов перемолвиться, всё расскажу. (Подходит к Марьюшке, берет её за руки.) Я тоже, Марьюшка, всё о тебе думал. Люблю я тебя, Марьюшка, больше жизни! Скажи, пойдёшь ли ты за меня замуж?
МАРЬЮШКА. Пойду, Ваня!
МАТЬ. Вот же глупая девка! Не знаешь ты, какой хомут себе на шею вешпешь. Я-то, конечно, такой невестке только рада буду. Но ты смотри, чтобы потом не жаловаться на него. Все-таки он сын мне. Непутевый, а сын…
ИВАН. Вот маменька, опять вы… Нет, бы спросить, не устал ли я с дороги? Не голоден ли?
МАТЬ. А что спрашивать? Что я тебя не знаю – конечно, голоден! Ты всегда голоден! Только покормить-то мне тебя и нечем. Хлеба-то купить не на что…
ИВАН (достает деньги). А это видели?
МАТЬ. Ишь, ты! Какая прорва денег! Откуда они у тебя? Небось, в карты выиграл? Так такие деньги добра не принесут…
ИВАН. Не выиграл, а заработал…
МАРЬЮШКА. Видите, тётенька, я была права, когда говорила, что из него толк будет.
МАТЬ. Какая я тебе тётенька? Теперь уж матушкой зови! Однако денег-то сколько!
ИВАН. Это ещё не все. Почитай половину я по дороге нуждающимся людям раздал.
МАТЬ. Нет, вы видели его: мать тут можно сказать впроголодь сидит, а он деньги прохожим раздаёт! Нет, не будет с тебя толку. Спросил ли у волшебницы, что я ещё для тебя сделать должна, что бы ты человеком стал?
ИВАН. Спросил…
МАТЬ. И что она сказала?
ИВАН. Сказала, что отныне не вы для меня, что-то делать должны, а я для вас.
МАТЬ. Вот это она хорошо сказала. Ты её эти слова запомни… На всю жизнь запомни…

Мать уходит, продолжая ворчать.
Иван достаёт из-за пазухи пузырёк с отваром.

МАРЬЮШКА. Что это?
ИВАН.  Да, вот, хотел выбросить, а теперь думаю погодить. Может, ещё и понадобиться. (Поет.)
Это сказка и не сказка.
Это выдумка и быль –
Подошла к своей развязке,
Рассказал, что не забыл.
Вроде и в походе не был…
Или, вроде, всё же, был?

МАРЬЮШКА. Так ли,  этак ли – не важно.
Важно то, что поумнел!
Поумнеть ведь может каждый:
Все, кто сказку посмотрел!



                КОНЕЦ.
Февраль 2024г.
Вологда.


Иллюстрация из интернета.