Дефицит

               
                Лодка колотится в сонной груди,
                Ивы нависли, целуют в ключицы,
                В локти, в уключины – о погоди!
                Это ведь может со всяким случится!
                Б. Пастернак.

А вот, к примеру - я помню "дефицит" и радость от его приобретения. Мне кажется, в ожидании той радости, жила целая страна. О чём все думали, куда спешили, торопясь на работу или учёбу? Что обсуждали и от каких ожиданий заходило сердце любого гражданина - а? Этот перечень был невелик, но значим! Если видел человека в пыжиковой шапке - уважуха, а если, при этом и в дублёнке – не сомневайся: важный человек. А женские сапоги, а мохеровый шарф, а плитка, обои, колбаса ТК, мясо без костей... Были категории и посерьёзней: очередь на квартиру, машину, путёвки...ню!  Его искали, за ним гонялись, за него боролись, придерживали, заводили знакомства, получали по чину и даже, говорят – Родину предавали. А бывало, просто фартило наткнуться на раздачу прямо с прилавка. Но, если слаб и застенчив – шагай мимо, спеши на работу, бери халтуру – твой праздник не сегодня и точно по спекулятивной цене. Даже моя мама, учитель с высшим художественным образованием, неспортивной комплекции, без спец. подготовки, получив "маячок" – бежала на перегонки, по ещё пустым залам Кировского универмага за шубой. Не успела. Бежать стремительно могла, но стеснялась, мешала интеллигентность. В число призёров попала, но за деньги.
         А главный фетиш помните: ДЖИНСЫ!
Я не только помню, но и успел – запомнил главный лозунг связиста: «За связь без брака»! и окончил институт. Как сумел, перекроил "лозунг" и устроился во ВНИИРА, конструировать навигационные антенны. Работа была интересная, но необязательная. Соотечественников беспокоило не срабатывание маркера при  заходе на глиссаду, а то в чём они это делают.
Я начал шить, сперва без отрыва от производства, потом в отрыве и так преуспел, что стал лучшим в аутентичном воспроизведении джинсовых лейблов Wrangler & Lee Cooper , в которых, как известно: «Love super». Свидетели этого триумфа, ещё помнят тепло моих рук на своих чреслах, которое впитала ткань их облегающая. Появилась известность и достаток, а они открывали возможности... впрочем – отношение к дефициту я сохранил.
Как-то возвращался из Кировска Мурманской области, где катался на лыжах, с собою только экипировка да трофеи: копчёный палтус и две банки ананасового сока.
Перед посадкой в поезд, зашёл в ресторан и наелся на всю двадцатичетырёхчасовую дорогу. С билетами было туго, довольствоваться пришлось плацкартам. Найдя купе и пристроив лыжи, забрался наверх, разделся и лёг под одеяло. Купе заполнилось. Старые бабки внизу, расставляя вещи, ругались с внуками. Сосед напротив, здорово датый, не раздеваясь, захрапел. Поезд тронулся. Закуколившись в одеяло, поелозив, нашёл удобное положение, сыто выдохнул, закрыл глаза, готовясь ко сну – лежать, было тепло и уютно. Через умеренный шум вагона вдруг услышал, как колёса настраились, поймали ритм, застучали громче: – быстрый  вопрос, долгий ответ: – Куда? – Тудаа. – Куда? – Тудаа…
Проснулся от запаха. От запаха чесночных котлет. Тошнотворный запах чеснока в чужих котлетах и сюсюканье: – Ну, съешь каклетку, а то дяде отдам. – Захотелось свалить с представления. Я посмотрел вниз, оценивая место приземления. Места не было. Весь нижний ярус был заполнен соседями и их жизненной средой. Путь отступления был отрезан.
Решив переждать, я отвернулся к стене, но детское нытьё, запах еды, тяжёлое дыхание тёток внизу, как позёмка на склоне, беспокоили и мешали спуску. Настроение испортилось. Захотелось есть. И пить. Пить больше. Я осторожно высунулся и глянул на стол, там было всё. Золотистые котлеты, яйца, варёная картошка в масле, толстые куски палтуса, бутерброды с ветчиной, пирожки в пакете, лимонад. Две бутылки лимонада. Я готов был смаковать ещё, но встретился с призывным взглядом толстушки, изучавшей меня снизу, резко отпрянул и расстроился. Продолжая лежать, попробовал представить снег на склоне, подъёмник ещё чего-нибудь, но видел стол и еду. Дети внизу капризничали и не поддавались на уговоры. Вспомнил о соке. Две банки – Тёме и Роме. Открывать было жалко. Жалко было нарушать такую очевидную арифметику. Долго мучился, но мысль напиться соком уже засела в воспалённом мозгу и буравила. Решившись, незаметно достал банку и ключом от квартиры стал крутить дырку. Это тупое занятие отвлекло и ненадолго успокоило. Вдруг, я услышал звук, любимый с детства – открывшейся бутылки лимонада. Обидно было слышать, как напрасно шипят и лопаются пузырьки газа. Не контролируя себя, я высунулся и повис над столом – мне были рады и предложили котлетку. Потом я попробовал картошки с палтусом и понемногу остального. Запив всё лимонадом и поблагодарив женщин, полез наверх. С кайфом растянулся на полке, головой боднул банку, вспомнил, достал ключ и продолжил буравить.
Настойчивость в достижении цели всегда приводит к успеху – вскоре я сделал первый глоток. Жизнь прекрасна! Это утверждение, как мячик в сквоше, попрыгав в голове и не найдя подтверждения, вышел наружу ощущением – пить не хотелось. Я аккуратно пристроил банку в изголовье и заснул.
Снились снежные вершины, дети с банками ананасового сока, советский народ в джинсах моего пошива..,  приснилось бы многое ещё, если бы продырявленная банка не упала вниз со страшным грохотом. Раздался вопль. Я выглянул. Банка лежала на боку, изрыгая порции сока. Весь поезд замер и уставился на меня, как Гоголь на ревизора.    Я наводил порядок, когда вокруг всё гудело и вибрировало от презрения. С тряпкой в руке поспешил в сортир и там, подперев голову руками, сидел и думал о превратностях судьбы, о «дефиците», о себе, человеке добром и отзывчивом, тонкой организации души, которому приходится терпеть грубости от людей некультурных, не образованных с их чесночным запахом. Скорей бы домой, за машинку, к трудовому подвигу.