62. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

 Это утро 14 термидора началось для Жан-Пьера с резких выкриков, означавших только одно, вызов осужденных в трибунал:
- Бернонвиль! Габрийяк! Пейан! Бланки!

 "Пейан и Бланки!" услышав эти имена он вернулся к жестокой реальности... В виске больно дернулась вена, сердце сжалось...

  Лафоре медленно открыл глаза, рядом с ним присел Жером:
- Ну вот и всё, Жанно... - Бланки подал ему руку - всё, брат...прощай... Не напоминай им о себе, молчи, вдруг тебе повезёт... 

- Да здравствует Робеспьер и Французская революция! Смерть предателям! - из горла Лафоре неожиданно вырвался резкий и рычащий,  болезненный вскрик - и добавил уже тихо, обращаясь к Бланки  - я не хочу выживать и приспосабливаться среди торжествующих победителей типа Барраса, Тальена, Фуше и прочих! Они убили честь и дух нашей Революции... они убили Мари... я не хочу больше жить... ради чего или кого...зачем?! Я хочу уйти с вами...

  Кто-то ухватил Жерома Бланки за воротник и его оттащили в сторону.
- Этого... тоже присоединить к тем прочим? - услышал Лафоре подобострастный голос одного из охранников.

- Нет, Пьеро... ЕГО час не настал... - над Лафоре стоял худой высокий тип - ну что... доставлю я себе удовольствие... твоя девочка на несколько часов станет моей... ты уже ничем не  можешь ей помочь... и отправишься следом за ней...

  Из горла Жан-Пьера вырвался хрип, он приоткрыл глаза... бледную физиономию Луше он не смог бы не узнать, даже в таком состоянии...и при плохом освещении...

- Будь ты проклят... - вырвалось сквозь зубы - значит Мари жива?! Где она, что с ней?!

-Ну... - Луше издевательски ухмыльнулся - может я и проклят... но я пошел к твоей девочке... а ты медленно издыхай... понимая... ЧТО ее ждет...
... ... ...

 Мари сидела на тюремном матрасе, брошенном прямо на грязные плитки пола, подтянув колени к подбородку, прислонившись к серой выщербленной за годы стене.  Зачем ее отделили от всех прочих заключенных?!  Отец пытался защитить ее, но ему в грудь уперлась пика охранника... Слез больше не осталось, наступило тупое оцепенение... 

  Когда тяжелая дверь со скрипом приоткрылась, девушка сжалась в тугой комок. Она сразу узнала высокого худого блондина с водянистыми рыбьими глазами... Депутат Конвента Луше...Это он возглавлял тех, кто ворвался в квартиру Жан-Пьера в ту страшную ночь с 27 на 28 июля... кто убил их верного охранника Анри ударом по голове...

- Что вам нужно... почему вы не предоставите меня моей судьбе?! - прошелестели её побелевшие губы.

- Я и есть твоя судьба... на эту ночь... Будешь покорной и ласковой... я вытащу тебя отсюда... поверь, это в моей власти...ты и при Республике сможешь жить как аристократка, а вот своего фанатика-робеспьериста Лафоре забудь, он труп... Я могу купить тебе особняк... не хуже того, какой Тальен купит своей Терезе Кабаррюс... точнее могу выкупить ваш бывший в Сен-Жермене...будешь светской дамой нового общества...  - Луше надвигался на нее, а девушка спиной вжалась в угол, отступать больше было некуда.
- Мой Жанно еще жив... или...  ради Бога, ответьте мне!
  Но ответом ей было тяжелое чувственное дыхание и тишина...

   Неожиданно тяжелая дверь медленно со скрипом открылась, на пороге показался санкюлот, видимо, один из охраны тюрьмы.

  Луше грязно выругался, появление охранника было более чем некстати:
- Гражданин, перед тобой депутат Конвента! Убирайся! Чего тебе здесь нужно! Судьба   аристократки не должна  интересовать истинного патриота! Исчезни!

  Санкюлот на секунды замер, но затем в нем вскипело бешенство, он вдруг узнал несостоявшегося насильника:
- Так это ты, ублюдок!

  Мари вскрикнула, перед ней стоял Анри Марэ, которого она считала убитым в ту страшную ночь ареста на 28 июля:
- Анри! Ты жив?! - она протянула к нему тонкие руки - спаси... помоги мне, ради Бога!

- Гражданка Карфадек! Всё будет хорошо! - из рабочей сумки, висевшей на плече охранника, вдруг появился тяжелый молоток.

- Ну всё, конец тебе, враг нации! - на блондинистую голову Луше обрушился град мощных ударов молотком, в переносицу, в надбровье, в висок, в горло... еще и еще раз.

- Мари...только не кричи...  - Анри протянул руку к девушке, окаменевшей от ужаса и отшатнувшейся от него  - я не разбойник, ты меня знаешь... но ему ничто не помешало бы издеваться над тобой вдоволь, а потом отправить в трибунал, тем более, что теперь ОНИ Власть... - сплюнул на грязные плитки пола.

  Мари старалась не смотреть на скрюченное тело Луше.
- Сейчас мы найдем твоего отца... пока ты вернешься к нему...- тихо обратился к ней Анри, осторожно поддерживая девушку под локоть, вывел ее из камеры в полумрак коридора.

- ПОКА... а что с нами будет дальше?
- Скорее всего, будет объявлена амнистия... - неуверенно тряхнул длинными волосами Марэ - так говорят... с другой стороны, как им верить... Жером Бланки... мир его душе... говорил, что сейчас самые жестокие депутаты и комиссары Конвента объявили себя "борцами с Террором"... Жером говорил, что побеждающие торгаши и коммерсанты жестоко посмеются над благородными идеями демократии и Прав Человека, вырванными из честных рук казненных  9 термидора и прикроют свою власть этими идеями, как фиговым листком... Я многого не понимаю, Мари, я рабочий человек...необразован...

- Ты прекрасный человек, Анри... - девушка мягко коснулась его руки - уведи меня отсюда скорее, к отцу... мне страшно... Но скажи главное... где мой Жанно, что с ним, он жив?! 
 
 На минуту наступила тишина.
- Я не знаю, честно... После того, как один из агентов Луше вырубил меня ударом по голове и увел вас в тюрьму.... я пришел в себя нескоро, но я искал Жанно... то есть гражданина Лафоре... знаю, он был в Ратуше... Мне сказали, что ВСЕ, кто был с Робеспьером были казнены за пару дней без суда... - увидев в полумраке боль и ужас в юном девичьем лице, сделал отстраняющий жест - но кто знает...Надо надеяться...  А я... вернулся к своим... уже опротивевшим мне обязанностям тюремного охранника...Мне было тяжело уже весной... Но сейчас...Служить ЭТИМ "новым господам" я точно не буду...всему есть предел!  - вырвалось с болью и ненавистью.