Первая любовь или я дарю тебе жизнь 9 часть

Роман написан в соавторстве с
Моим замечательным совтором
Михаил Сборщик
http://stihi.ru/avtor/michelmon



   Войдя в дом, где временно жили постояльцы, женщина сразу начала извиняться.
   — Ты прости меня, Светлана. Я не хотела тебя обидеть. Я понимаю, что внучку не переубедить, как она захотела, так и будет.
   — Это вы меня простите. Я пошла у неё на поводу. Если бы я не согласилась идти с ней в лес, ничего бы не случилось. И Светлана рассказала всё, что с ними произошло. Как они сначала увидели медвежонка, а потом убегали от медведицы.
   — Ну, вот. А я, что говорила? Ещё недавно соседи рассказывали, что видели медведицу с медвежатами недалеко от своего дома. На задворках. Вообще в тайге молодой девчонке одной страшно. Надо быть опытной в суровых условиях тайги. Это она думает, что всё знает. Но это далеко не так. Она ведь постоянно со мной. Когда родители уезжали в тайгу на промыслы. Аллу с собой не брали, с ребёнком тяжело. Я иногда ходила с внучкой за травками. Обучала любить природу. Ведь надо не только брать, но и отдавать. Да, что это я, пойдёмте к столу. Я вас кормить буду, а то скоро дочка с зятем придут. Вот так вот и живём. Надо бы и Мишу накормить, он сегодня целый день не выходил на улицу. Как я переживаю за него, неужели мои силы меня покидают. Не хотелось бы в это верить, но боюсь придётся. С Иваном мне намного было легче справиться.
   — Варвара Петровна, сегодня я не пойду в дом, мы с Мишей здесь поужинаем. Вы же знаете, как Тамара на меня смотрит. Я для неё сейчас враг номер один. Вы не обижайтесь, но ведь так оно и есть. Я уже ненароком думаю, забрать Мишу, и самой лечить его в городе. По вашей методике.
   — Какая у меня методика? Я ведь не врач. Светлана, вижу я всё. Но Михаилу рано в город, ему бы полгодика у меня побыть. Мои молитвы и травы обязательно помогут. Я это чувствую, иначе и быть не может. Пусть эта хворь развеется по ветру подальше от парня. Сейчас я соберу вам ужин. Плохо, внучка теперь хромает, придётся самой принести.
  —  Я вам помогу, пока Тамары нет.
  — Хорошо, пойдём. Надо бы Леониду сказать, чтобы дрова к дому принес. Не женское дело - тяжести таскать.
   — Ничего, я привыкла. На тележку положу охапку, мне не трудно.
   Не успела Варвара собирать ужин для Светланы с сыном, как за окном послышались голоса дочери и зятя. Незадача, теперь уже деваться некуда. Входя, Леонид поздоровался, а Тамара одарила злобной ухмылкой, от которой на душе стало так неприятно. Захотелось забиться в угол и не выходить оттуда. Иван говорил, что скоро должен приехать. С последней встречи прошло две недели. Может всё-таки зря она приехала сюда с сыном. Если бы она знала, что не всё будет гладко. И это даже не относится к болезни сына. То тогда неизвестно, как бы она поступила. Снять отдельное жилье, здесь, в таежной деревне, вряд ли получится. Сколько раз Тамара пыталась ей вставить палки в колеса. А теперь ещё и на сына перекинулась. Такая пойдёт на всё, чтобы добиться своего. Сколько времени прошло с того момента, как Иван лечился у Варвары. А женщина до сих пор его любит. Светлана думала, что такая любовь только в сказках или в фильмах. Кто бы подумал, что когда-нибудь её назовут разлучницей. Ну уж нет, хватит, больше она не позволит так с ней обращаться. Разве можно приворотом заставить себя полюбить. У Светланы это в голове не укладывалось. Сегодня вечер был тёплый, словно лето опять вернулось в таежные места. Выждав время, когда Михаил уснёт, женщина решила прогуляться. Думая, что другие тоже спят, она вышла за ворота. И наткнулась на Тамару.
    — Что не ожидала меня здесь увидеть?
   Светлана не собиралась вести с ней душещипательную беседу, и уж было повернула назад, только Тамара успела её остановить. Женщина смотрела на соперницу, как волчица на добычу.
   — Не бойся, я не собираюсь причинять тебе боль, я не любительница драться.
   — Тамара, я не привыкла бояться. И за своё буду стоять до конца. У тебя муж имеется, за ним присматривай лучше. Иван тебе, кажется, дал понять, что ты не в его вкусе.
— Смотрите-ка, красавица выискалась. Ты не смотри, что я деревенская. Марафет могу навести ещё покруче твоего. Лучше за сыном своим смотри, не ровен час, не проснётся. Я-то уж знаю, как это делается.
   — Знаешь, что? Тамара, ты Мишу не трогай. Он тут не причём. Только сын поправится, мы здесь ни дня не задержимся.
   Тут Светлану, как будто осенило. Зная, какая Тамара, возможно она могла вставить палки в колеса Варваре. И женщина решила высказать свою мысль.
   — Учти, если, что с сыном случится, то всё это будет на твоей совести. Я этого так не оставлю. Женщины вели перепалку между собой на повышенных тонах. И не заметили, как вышел Леонид.
   — Вы что, как бабы на рынке раскричались. А тебе супружница, что не спится. Опять за своё взялась. Ну-ка, марш спать, завтра рано вставать на работу. Хватит галдеть без умолку. И ты Светлана иди. Как дети малые.
    Делать нечего пришлось расходится по своим местам. Тамара первой скрылась за дверью. А Леониду пришлось извиняться за жену.
    — Ты уж прости её, было бы куда идти, давно бы ушли. Лучше одним жить, чем у родителей за пазухой. Хотя мне тёща ничего плохого не сделала. Она хороший, добрейшей души человек. Просто я не верю в эти её наговоры.
   — Ничего, я, наверное, скоро съеду, вместе с сыном. Иначе Тамара не даст нам жилья. Думаю, она специально ставит палки в колеса. Тебе-то известно, какая она женщина. А сейчас, извини, я пойду к сыну.   

   Когда Леонид зашёл в комнату, Тамара ещё не спала. Ему захотелось поставить женщину на место. Сколько лет они вместе, но отношения между ними постоянно напряжённые. Дочь иногда не даёт разрастаться большим скандалам. Но сегодня, наверное, придётся расставить все точки над “i”. Только время уже позднее, слишком не пошумишь, пришлось говорить в полголоса.
   — Дорогая моя, ты, что творишь. Хочешь, чтобы я съехал. Так мне это не долго сделать. В нашем захолустье без мужской силы не прожить. Единственное, что меня держит в этом доме, так это дочка. Скажи спасибо, что я ещё руки не распускаю. Говорила мне мать, зря я в пекло лезу. Сгорю раньше времени. Есть что-то в тебе от сатаны. Хоть я не верю ни в бога, ни в дьявола, но как ведёшь себя ты, уму не постижимо. Если у тебя к нему такая большая любовь, что ты тогда за меня замуж выскочила. Бежала бы за ним на край света. Добивалась бы любви.
   — О дочке заговорил поздно, муженек. Выросла девочка, ни сегодня - завтра улетит из гнезда. Крылья расправила.
   — Так вы все женщины такие, только пальчиком помани, сразу бежите. Пока нас дома не было, где-то ногу успела вывихнуть. Ходит, где не попало. Ей бы учиться, знания получать. К экзаменам готовиться. В приличное заведение получить. Что ей тёща может дать? Всё это пустые хлопоты. Это она считает себя могучей. Да быть того не может. Что же, ей бог своих детей не дал. Видимо грешна была. Сейчас пытается душу замолить. Тамарка, что молчишь? Сказать нечего, — Леонид повернулся, и увидел, что пока он говорил, Тамара уснула. — Тьфу ты, для кого я здесь распинаюсь. Вот так всегда. Бабы вы бабы.


     Утро сегодняшнего дня ничем не отличалось от других. Впервые, за время учёбы, Алла осталась дома. Девушка проснулась, и смотрела в окно на то, как встаёт солнце. Её окна выходили на восток. Какая красота, — подумала Алла. — Почему раньше я этого не замечала.
    Нога не болела, как вчера. Спать совсем не хотелось. Но вставать ещё рано. Слышно было, как бабушка занимается делами по дому. Старый человек, отдыхала бы, так нет надо встать рано - ни свет ни заря. Бабушка всегда вставала самой первой. Её задачей было приготовить завтрак для всей семьи. Ведь у них так заведено, если и осталось что-то со вчерашнего, то никто это есть не станет. Хорошо скотина своя есть, куда остатки пищи девать.   Полежав немного в кровати, девушка подняла голову, у Аллы, созрела идея, написать стих про осенний рассвет. Красиво получится. Что ещё делать, раз в школу не надо. Интересно, а какой он рассвет в городе. За всё своё время Алла ни
разу никуда не выезжала из своего селенья. Ничего, поеду поступать, всё у меня ещё впереди, — думала девушка. А пока... Четыре строки сложились сами собой.

Над белыми берёзками вдали
Сегодня солнце красное вставало.
А облака, как будто корабли,
По небу снова странствуют устало.

   Действительно облака как странники снуют то туда, то сюда, меняя свой облик. Время летит незаметно, скоро вставать. Но бабушка вряд ли даст долго ходить по дому. Но ничего, она сможет улучить минутку сходить к Мише и прочитать ему то, что получится. Сегодня у неё хорошее настроение. Хочется сделать что-то такое. О чём сама пока не ведает. Через час стих был дописан. Она не знала всех тонкостей поэзии. Но Алла писала так как чувствовала душа. Надо же встретить в их краях ещё одну родственную душу. Нет она к нему ничего не испытывала. У неё есть любимый Андрейка, да и у Михаила любимая девушка, что ждёт от него ребёнка. Она представила себя на её месте. Но нет им ещё рано заводить семью, а уж заводить детей.... Отучатся, встанут на ноги, потом всё остальное. Девушка решила встать и пойти на кухню. Для начала надо поздороваться с бабушкой. У бабушки найдётся что-нибудь вкусненькое для неё. Но что-то не слышно шороха её тапок. Хромая она отправилась в кухню. Варвары не было дома. Наверняка у Светланы, может опять Михаилу стало плохо. Алла вышла на улицу. Осень баловала теплом. У окна стоял развесистый клён. Девушка подняла голову к небу, и увидела клин журавлей. Красиво летят. И тут же в голове появились мысли написать песню. Обычно она писала только стихи, а сегодня что-то захотелось песню.

Улетают журавли за горы дальние,
На юга собрались птицы в долгий путь.
Вместе с осенью пришла пора печальная,
Вновь на сердце неожиданная грусть.

    Алла не заметила, как подошла бабушка. Она вздрогнула, когда на плечо легла женская рука.
   — Ой, бабуля, ты меня напугала.
   — Что это тебе не спится в такую рань?
   — Да вот смотрю на журавлей. Они очень красивые. Правда? Мне захотелось написать о них песню. Первый куплет уже есть, осталось записать и продолжить. А ты у Светланы с Мишей была? Как он там?
   — Думаю идёт на поправку. Тоже читал мне свои сочинения. Как это у вас получается, я ума не приложу. Пойдём, я тебя завтраком накормлю, да буду обед готовить. Сегодня у нас будут гости. Иван уже в дороге. А с ним Мишина девушка.
  — Это хорошо! Я буду рада с ней познакомиться.
  — Ты у меня девочка общительная, вы обязательно найдёте общий язык. Я вот только за Тамару переживаю, опять начнёт ставить палки в колеса. Скорее всего уезжать Светлане надо. Я знаю, что она переживает за сына, на то она и мать.
  — Бабуля, ничего, всё уладится. Хочешь я с мамой поговорю, думаю, что сумею её уговорить. Пусть отстанет от Светы и Ивана.
  — Алла, спасибо тебе, ты у меня совсем взрослая. Думаю, вряд ли её можно в чем-то переубедить. Она будет стоять на своём. Пока что-то не произойдёт такое. Всё хватит об этом, пойдём кормить буду. Кстати, как твоя нога.
   — Нормально, болит, но не очень. Бабушка, до свадьбы заживёт.


   Вот, наконец-то Наталья решилась. Нет она давно собиралась приехать к Михаилу, но что-то мешало. Теперь же девушка, как в том фильме про царя Гвидона, заявила.
       — Что я – царь или не царь?
   И собралась на свой страх и риск поехать в сибирскую глушь. Сегодня они с Иваном будут в деревне. Наконец-то, она увидит любимого. Наташа много спала, и не видела всех красот здешних мест. Сидя спать неудобно, и девушка устала за время пути, но она так скучала по Михаилу. Теперь готова обнять его и не отпускать. Лишь бы он был здоров.
   — Дядя Ваня, я уже мысленно нахожусь на месте. Интересно, как Миша отнесется к тому, что я приехала?
   — Как отнесется? Да он ждёт - не дождётся, когда вы снова будете вместе. Хорошо, болезнь его не сломила.
   — Думаю, мы скоро вернёмся домой. Я хочу, вместо тёти Светы остаться рядом с Мишей. Ей пора на работу выходить. Лишь бы она согласилась.
   —  Остаться не проблема, а кто будет посещать доктора? Нам нужен здоровенький карапуз. Мы на него большую надежду возлагаем. Конечно, огромное спасибо Варваре. Она очень много сделала для Михаила. Если бы не её травки, то вряд ли бы Михаил был сейчас с нами. Врачи утешительных прогнозов не давали. Даже деньги в этом деле ничего не делают. Устала? Ничего, скоро приедем, осталось всего пятьдесят километров.
   — Так много?
   — Это разве много по сравнению с тем, что проехали.
   Когда машина подъезжала к селению, время на часах подходило к полудню. Варвара ещё со вчерашнего дня готовилась к встрече гостей. Иван должен рассказать, как поживает Борис. По телефону брат многое утаивал от сестры. О своём здоровье, например. Знал, та будет переживать. У неё у самой не всё ладилось. Что вы хотите, возраст. Еще и от того, что она лечит Михаила. Всю отрицательную энергию Варвара берет на себя, отдавая взамен только положительную динамику. Сегодня Варвара не стала просить помощи у Аллы. Пусть отлежится за выходные. Если что, Светлана поможет на стол накрыть. Только Алле не лежалось в постели, несмотря на уговоры бабушки, девушка решила показать Михаилу песню, она ее записала недавно. Мнение юноши для Аллы было важно. Девушка даже поймала себя на мысли, что молодой человек ей симпатичен, но об этом никто не должен знать.
   — Баба, что мне в кровати валятся, что отдыхать-то. Я к Мише ненадолго. У нас с ним много общего.
   — Ой, пигалица. Знаю я ваше ненадолго. Глаза так и блестят от счастья.
   — Бабушка, не пойму, о каком счастье ты говоришь? Разве я похожа на разгульную девчонку.
   Алла знала, повидавшую жизнь женщину не проведёшь. Она поняла, девушка влюбилась. А вот допустить этого никак нельзя. Но как это предотвратить. Женщина боялась, что Алла, как мать, вторгнется в чужую жизнь. Всё повторяется, как с Иваном.
   Говорят же не было бы счастья, да несчастье помогло.
   — Меньше бы ты времени проводила с парнем. Ему больше отдыхать нужно.
   — Ба... Я ничего плохого не делаю, — Алла хотела еще возражать, но не стала, с Варварой спорить бесполезно. Тем более женщина перешла в нападение.
   — Смотри, Андрею не нравится, что ты всё время вьешься около Михаила, — произнесла Варвара повышенным тоном.
   — Баба, я всё прекрасно понимаю, — Алла подошла к Варваре и чмокнула её в щеку. — Поверь мне, я не такая, как мама. Вставать у кого-то на пути я не стану. И вообще, у меня отцовский характер. Мне не хочется быть похожей на свою непутевую мамашу.
   Алла не считала постыдным любить, только любовь должна быть взаимной. А не так, как у матери, Иван её не любит.
   — Внучка, разве так можно говорить, побойся бога, — произнесла Варвара строгим голосом со стальными нотками.
   — А что я такого сказала? Сама знаешь, как она на Ивана смотрит.
   — Не тебе, мать, судить. Мала ты ещё рассуждать. Жизнь прожить, не поле перейти. Сама бы не сделала необдуманных шагов.
    Алла не собиралась делать ничего необдуманного. У неё не будет безответной любви. Вот только Андрей ходит за ней по пятам. Это Аллу начало раздражать. Ей хотелось, чтобы Михаил сам обратил на неё внимание. И девушка готова постараться. У неё не так много времени. Что может дать ему Наташа, только ребёнка. А она? У них с Михаилом много общего. Взять те же стихи. В общем, всё ещё может быть. А от болезни его бабушка излечит, в этом у Аллы сомнений не было.

   Алла вошла в домик для гостей. Светлана находилась рядом с Михаилом, и что-то увлечённо рассказывала сыну.
   — Здравствуйте. Не спите? — осторожно спросила девушка.
   — Доброе утро, Аллочка. Давно не спим. Ты что-то хотела? Как твои дела?
   — Спасибо, всё отлично, — Алла мило улыбнулась жильцам.
   — Проходи. Бери стул, садись. Что там сегодня новенького слышно?
   — Ничего нового, я никуда далеко не ходила. Так, только за ворота вышла, рассвет встретить. Сегодня он мне показался каким-то особенным. Солнце взошло яркое, яркое. Такое редко бывает в декабре. Вот время идет, казалось, только вчера с вами убегали от медведя, а скоро уже новый год. Снега привалило. Вы видели. Я боюсь гости проедут. Хотя у Ивана мощная машина. Тетя Света, можно я с вами на каникулы съежу в город. А то я нигде не была.
   —  Не знаю, надо у родителей спрашивать. Вы, молодёжь, побеседуйте, а я схожу к Варваре. Скоро гости должны подъехать — произнесла Светлана. Она ничего не подозревала о намерениях Аллы заманить в любовные сети Михаила.
   — Бабушка только об этом и говорит. А то у нас гости впервые. Встретим по первому разряду, с хлебом с солью.
   Как только Светлана ушла, Алла взяла стул и присела рядом с Михаилом.
   — Как твоё здоровье, как ты себя чувствуешь?
   — Сегодня терпимо, вроде бы ничего не болит, голова не кружится. У меня настроение поднялось. Это от того, что я наконец-то, увижусь с Наталкой.
   Девушка не рада была слышать это имя, но виду не подала.
   — Сегодня ты с ней познакомишься, она у меня красавица. Ей бы лучше дома сидеть, а не мотаться в такую даль. Беременной тяжело дорогу переносить.
   — Раз едет, значит, любит, — выдавила из себя девушка. — Я бы, за любимым и в огонь, и в воду.
   — Всё у тебя, Алла, ещё будет. А у нас с Наталкой ещё неизвестно, — и лицо у Михаила сделалось грустным.
   — Миша, не надо падать духом. У меня тоже бывает плохое настроение, когда устанавливается надолго зима. Сегодня утром я вспоминала, как мимо нашего дома летел клин журавлей. Летят на юг до будущей весны. Жаль с ними расставаться, но приходится. Я даже написала песню о них, сейчас я тебе прочту.
   Алла достала из кармана сотовый телефон, и начала читать.

Улетают журавли за горы дальние,
На юга собрались птицы в долгий путь.
Вместе с осенью пришла пора печальная,
Но на сердце неожиданная грусть

Улетают журавли за горы дальние,
На юга собрались птицы в дальний путь.
Вместе с осенью пришла пора печальная,
И на сердце неожиданная грусть.

Машут мне с небес они, крылами белыми
Словно бы прощаются со мной.
Улетая в край мне неведомый,
Ну до встречи птицы будущей весной.

Пролетая надо мной, курлычут в воздухе,
Я прощаюсь с журавлями до весны.
И с берёз упавший лист, ложиться под ноги,
И природа скоро будет видеть сны.

Машут мне с небес они, крылами белыми
Словно бы прощаются со мной.
Улетая в край мне неведомый,
Ну до встречи птицы будущей весной.

Возвращайтесь поскорее, птицы вольные,
Прилетайте вновь к родимым берегам.
Где стоят мои берёзы белоствольные
Говорят, со мною ночью по душам.

Машут мне с небес они, крылами белыми
Словно бы прощаются со мной.
Улетая в край мне неведомый,
Ну до встречи птицы будущей весной.

   — Вот, такая песня получилась, к ней бы музыку написать. Может кто-нибудь исполнит.
   — Алла, ты главное верь в свои возможности, из тебя получится хороший поэт, песенник. Главное не бросай, пиши, раз тебе это по душе.
   — Спасибо огромное. Миша, у тебя тоже неплохие стихи получаются.
   — В последнее время мне совсем не пишется.
   — Миша, болезнь — это временное явление. Когда ты вылечишься, а это случится скоро, по крайней мере, я так думаю, ты продолжишь заниматься своим любимым делом.
   — Алла, это будет совсем нескоро, а может...
   Михаил подумал, что в любой момент может случиться, то, чего он боялся больше всего. Оставить маму и Наталью
одних. Как они без него. У мамы есть Иван. А у Наташи кроме Зинаиды Петровны никого нет. Алла заметила смену настроения парня.
   — Миша, ну-ка, не унывать, — девушка подсела к нему на кровать и обняла голову руками, думая о чём-то своём. «Мой, мой, мой», - крутилась в голове. — Миша, всё ещё наладится, сколько больных бабушка подняла на ноги. Не ты первый, не ты последний.
   За разговором молодые люди не услышали, как к дому подъехала машина Ивана. Как гости вошли во двор. Наталье не терпелось увидеть Михаила, сколько времени она его не видела. Парень осунулся, исхудал и всё это из-за болезни. А Наталья, наоборот, изменилась в лучшую сторону, она похорошела. Появился животик, говорящий о том, что девушка скоро будет рожать. Когда Наталья вошла в домик, она увидела, как Алла обнимает Мишу. Да, да, её Мишу. Как так, пока она там в городе скучала без него, парень времени зря не терял. Лечился и предавался чарам соблазнительницы. От этого девушке стало обидно. Ребёнок больно зашевелился, и она невольно вскрикнула. Только тогда Михаил и Алла заметили гостью.
   Понятно первая реакция Аллы была отклеиться от Михаила. По дальше. Она отскочила от друга метров на шесть и спросила испуганно и виновато.
   — Ну и что ты думаешь? — буднично и обычным тоном, словно это было тривиальное обращение с Михаилом. Но, когда парень не произнес ни слова, она подняла глаза. Мишка застыл на кровати с открытым ртом, протянув руки к своей жене, а Наташа лежала, там же в дверях, где её застало видение. Вот тогда Алла по-честному испугалась. Сначала она бросилась к любимому. Надо было во что бы ни стало вывести его из ступора. Но, не добежав до парня, передумала и упала на колени перед Наташей.
   — Наташа. Ты меня слышишь, Наташа, — она, хоть и не знакомилась с девушкой, не сомневалась, что перед ней жена её Мишки. Её Мишки. Парадокс. Она и сейчас называла его своим, хотя понимала в душе, что она наделала. Нонсенс. Такого не бывает. Не бывает, но, Мишка не посмотрит в её сторону. Он даже обвинит её в …, Алла думала о худшем варианте событий, в потере ребенка. И хоть в душе была даже рада этому, но разум сопротивлялся. Хоть поздно, но она подумала, что не ожидала такого варианта.
   — Мамочка! Это ты во всем виновата. Это твои гены, — девушка била по щекам Наташу, дула ей в лицо. Старалась привести её в чувство. Краем глаза наблюдала за Михаилом. Она видела тот момент, когда Мишка пришел в себя, шумно вздохнул, и, обессиленно упал на постель. Одну проблему решила, подумала девочка. Мишка вышел из ступора, конечно, сейчас ему будет плохо, ей надо бы быть с ним рядом. Облегчить страдания, погладить по голове, как она умеет, снять боль, почитать святую молитву. Она все это умела, уже умела. Вот только она не умела выводить из глубокого обморока беременную женщину. Она знала, что её удары по щекам, и обдувание ветром из-за рта ничего не дают, нужно сделать полноценный массаж сердца и вентиляцию легких, но боялась прикоснуться к беременной женщине. Но, что только не сделаешь для любимого человека. Ведь он вот, лежит на кровати, и смотрит на Аллу испуганными глазами. Все-таки Алла решилась. Положив под голову, скорее под шею женщине одну из подушек, она нащупала седьмой позвонок ближе к ложбине груди, легко надавила. Прислушалась, сквозь тишину, установившуюся в комнате, услышала, даже просто почувствовала, чуть заметный стук сердца, и уже сильнее стала производить нажатия. Чем дальше, тем смелее. Пыталась произвести вентиляцию легких, просто с силой вдыхая в легкие женщины воздух из своей маленькой детской груди. Потом заметив, что девушка сама дышит, вскрикнула.
    — Эй, кто-нибудь. Наташе плохо, — она подошла к Мишке, поправила покрывало у него на груди, мельком поцеловала того в губы, парень не сопротивлялся, наверное, был в шоке, и выпорхнула из комнаты через запасной выход. Она ни с кем не хотела встречи. Знала, что будут пересуды, разговоры. Самое обидное, что будут сравнения её с матерью. Но она не такая. Она, действительно, любит парня. Это не игра. Особенно Алла боялась нападок от бабушки. С мамой она разберется, в принципе и с отцом, тоже. Оставили одну на неопределенное время. Подумаешь, влюбилась. Ну и что? Мама ты сама-то никогда не влюблялась? Алла не понимала, что сейчас она противоречит себе. Ну и что? Она спорила с мамой, с отцом. Приходил образ отца, Алла с ним, разговаривать не стала. Даже бабушке нагрубила, когда та пришла в её схрон, и укоризненно покачала головой. Наташа не приходила, а Мишка…. Был один раз Мишка, Алла улыбалась ему, говорила ласковые слова, сказала, да, любит, и пусть он делает с ней что хочет. Мишка ничего не сказал. Просто погладил по голове, и всё. Алла подумала, так не бывает. Он неравнодушен ко мне. Разве можно, после всего, что она сделала, жалеть её? Любить? Потом пришел Андрей, расцеловал сопротивляющеюся девочку, что-то говорил. Она только отмахивалась от него.
   — Иди отсюда. Тебя нет. Ты в городе. Ты видение, — она расплакалась. Потом, покорилась его сильным рукам, ткнулась в грудь и, размазывая по щекам и его груди слезы рассказывала ему, что она неожиданно влюбилась в бабушкиного пациента. Точно так же, как когда-то её мать в Ивана. —   Смешно. Да, смешно. Смейся, Андрюшка. Вот такая я дура. Я не мама, я не мама? Господи, что я делаю? Андрей, а ты теперь меня разлюбишь? Да?
   Но Андрей вытирал слезы, жалея её, гладил волос. Наверное, все-таки это был фантом, но какой сильный фантом. Он обхватил девочку под коленками и чуть ниже плеч, и понес. Понес, куда-то далеко. К рассвету, к туману нового дня, сквозь ветки опыляющие её снежной пыльцой. Алла успокаивалась, она благодарно воткнула свою мордочку в ворот его рубахи, и, вдыхая его запах, родной и милый, задремала у него на руках.
     — Аллочка! Аллочка! — навязчивый, даже нудный, раздражающий голос звучал в больной голове, разрывая нервы, которые свернулись в один жгут. Он тревожил не только нервы, но и душу, казалось, только что успокоившуюся. Да, душа еще маялась. Не могла найти своего место. Она летала по дому. Искала Наташу, не находила, снова начинала облет помещений. Мозг не соглашался с робкой субстанцией, отгонял от комнаты, где ночевал Михаил, она возмущалась, кричала. «Я его обидела. Я должна попросить прощения. Я жену его обидела, — но тут же спорила с собой. — Ой, какая она жена ему. Так, один раз переспали. Ну родит ребенка, все равно он любит меня». «Тебя, какая ты самовлюбленная». «А что, я нехороша», — Алла представила, как она ходит по комнате в одних трусиках.
     — Аллочка, — врезался в мозг голос Андрея.
     — Ой, — вскрикнула девочка, и моментально оказалась под одеялом. «Доведёшь до греха!». «Что Андрея испугалась? Он же тебя принес домой. Спать уложил. Раздел». «Дурак!», но девочка задумалась. Мозг прав. Я не помню ничего, но получается так. Увижу, разорву на части.
   Девочка вынырнула из сонного состояния. Она действительно лежала у себя в комнате, укутанная теплым одеялом. Чуть приподняв покрывало, она скосила глаза вниз. Да, лежала в одних трусиках. «Вот, черт! Неужели правда Андрей?» Алла почувствовала, как щеки принимают пунцовый цвет. Все тело, не только щеки, разгорелось, словно её запустили в духовку русской печки. Алла знала, что это такое. В домике для гостей была сделана такая печь.
   Тут же она почувствовала на лбу влажную ладонь. От испуга девочка распахнула глаза. Близко от лица увидела склонившеюся фигуру Андрея. Юноша резко отпрянул от неё, словно закрылся невидимой вуалью. «Обиделся? — подумала она. — Еще бы. Я бы тоже обиделась. Я бы вообще бы, не подошла к нему, а он принес меня домой, раздел, спать уложил. Ты должна умолять его. Прощения просить».
     — Андрейка. Ты прости меня. Я ведь не такая. Ты же знаешь. Это сумасшествие какое-то. Прости. Это мамины гены. Андрейка, иди ко мне, — она пустила слезу, сквозь воду увидела размытое лицо любимого, приблизила свои губы к нему и поцеловала его, отчаянно и печально. Парень ответил ей
лаской. — Андрейка, ты на меня больше не сердишься. Милый. Я только твоя. А где Наташа? И….
     — Мишенька?
     — Нет, не надо издеваться надо мной, Андрейка. А то я подумаю, что ты не простил. Да, я хотела спросить о Михаиле, — увидев, что юноша хотел что-то сказать, она закрыла ему рот ладошкой. Потом дотянулась до него и расцеловала много-много раз. — Не обижайся. Пожалуйста. Я понимаю, что обидела их. Тебя тоже, но их больше. Они же оба больны сейчас.
     — Уезжают они. Тетя Света забирает Мишку. Что-то ей подсказало, что надо ехать. Иван не против. Он ни минуты лишней не может тут находиться.
     — Из-за меня? Да?
     — Да и из-за тебя тоже. Они, наверное, уже погрузились, — при этих словах девочка дернулась, хотела скинуть одеяло, но вспомнила, что лежит на кровати обнаженной и задумалась. Она уже поняла, что горячая волна по телу идет от температуры. Вообще-то, вставать не надо было, отлежаться ещё, но Натку сейчас увозят…. Да она всегда будет считать Аллу виновницей того, что произойдет с Мишкой. Ему же лучше стало.  Зачем увозить? Черт, не удобно как. Вставать обнаженной при Андрее. Попросить его выйти, или хоть бы отвернуться. Ага, дурак он? Его, наверное, оставили следить за ней. А, черт с ним. Она, закрыв глаза, смело скинула одеяло, встала и прошла под обжигающем взглядом юноши до комода. Там обычно лежала её одежда. Накинув длинную майку, коротенькую юбчонку и теплые гольфы повернулась к Андрею.
     — Нахал! Мог бы и отвернуться. Заставляешь краснеть.
     — Аллочка, ты обворожительна. Никогда не видел тебя такой. Сердце моё.
     — Андрейка, милый! Я тебе сколько раз покажу обнаженную натуру, если только ты принесешь мне шубу мою. Там, из прихожей. Ну, ту…, длинную-длинную. Пожалуйста, Андрейка.
   Юноша исчез за дверью, Алла подумала: «Как так, что я сделала. Вот дура-то. У меня такой мальчишка есть, а я…». Пришел Андрей с шубой.
     — Они там, во дворе. Иди быстрее, а то уедут. Бабулька с ними собирается.
     — Как. Бабулька, тоже, — Алла молнией метнулась к прихожей, по пути влезла в валенки и выскочила во двор. Наташка, стоявшая возле машины, помогая Мише забраться в салон, увидев Аллу, резко, даже сильно резко отвернулась, выпустив из пальцев руку друга. Миша чуть не упал, он удержался благодаря багажнику на крыше. Он тоже обратил внимание на Аллу, но не так ненавидяще, как Наталка. Он просто с укоризной посмотрел на девочку. Не так укоризненно повела себя и Светлана, она просто встала, закрывая сына от Аллы. Но все это было зря. Никто не мог предположить, что девочка подбежала к Наташе. Молодая женщина готова была ко всему, обреченно ждала, прикрыв руками живот. Но этого и она не ждала. Алла, подбежав к ней, бросилась в снег. На колени перед Наташей и целуя ей ноги произнесла….
      — Наташа, прости меня дуру такую. Это не я, это гены. Я честно не виновата, не хотела вас обидеть. Наташенька, милая, я не хочу, чтобы ты уезжала. Я правда не злодейка, я умею нужной быть. Хочешь я буду прислуживать вам. Я же жить спокойно не смогу если ты меня не простишь. Я виновата. Да, но я исправлю, — Наташа, сначала не хотевшая видеть девочку, сделала шаг к ней. Опустилась с ней рядом на снег, и по-матерински высушила ей слезы. Потом, приподняв её горемычное личико до уровня своего, легко поцеловала девочку в щеку.
      — Не бери на себя, девочка. Нет, мы едем не потому. Хотя, конечно, из-за тебя. Не мучайся. Я всё знаю. Мне и про маму твою рассказали. Ты не вини себя. Я понимаю, что это не ты, это гены. Только маму не вини.
    — Правда, — девочка улыбнулась сквозь слезы. — Ты больше на меня не сердишься. Правда-правда? — девочка прямо на глазах повеселела. У неё порозовели щеки, и так покрытые нездоровым румянцем. Все-таки простуда давала о себе знать.
    — Мишенька, — обратилась женщина к мужу. — Помоги ей подняться. Подойди ко мне, девочка. Вот адрес клиники, моей. Будешь в городе заезжай, я думаю, ты скоро приедешь к нам. А это адрес наш домашний. Будете в наших краях заходи. Пожалуйста. А сейчас нам пора. К сожалению, мы уезжаем. Не потому, что ты виновата. Хотя, конечно, виновата. Я тебя не виню. Просто мне рожать надо, бабушка и так заговорила ребенка, чтобы он раньше времени не родился. А Миша? Он его отец, для отца ребенок самый лучший донор. В общем, мы сразу двух зайцев ловим.
    — Но не зря говорят, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.
    — Поймаешь, девочка, поймаешь, — и женщина, кряхтя и бурча что-то под нос, забралась в машину. — Мишенька, теперь твоя очередь.
    — Андрей, что это такое. Ты как её отпустил, — начала было бабулька, но махнула рукой. — Веди её домой, у неё такая температура. А мы поехали. Иван, вперед.

   Потом, в пути Михаил спросил жену.
    — Наташка. Что с тобой случилось? Ты ведь не хотела её видеть. Что произошло? Адреса дала. С чего такая любовь?
    — Мишенька! А ты не увидел какая она искренняя. Я это поняла сразу, когда она упала в снег с температурой. Мы могли уехать, так и не разгадав её характер. Дурочка она, маленькая дурочка. Не понимает, что творит. Я вчера с Андрюшкой посоветовалась. Он влюблен в неё. Просил простить её. Просто она вот такая. Натура. Сначала сделает, а потом думает. У неё мать такая была. Я знаю, что это такое. Иметь мать делающей неправильные поступки. И ей стало интересно, что мама чувствовала тогда. Вот и решилась на авантюру. Решиться-то, решилась, но сама влюбилась. Мишенька, в тебя трудно не влюбиться, я это поняла давно. Пусть я её простила, но тебя я никому не отдам. Ты помни и бойся. Ой, — машину сильно тряхнуло на дорожном ухабе.
    — Что, больно? — спросил Иван. — Ничего, маленькая, мы аккуратней поедем. Скоро, вообще, асфальт будет.
    — Ничего, не торопись, должны успеть. Меня еще это зелье не подводило.
   Автомобиль спокойно урчал мотором и продвигался таежной дорогой.

    Зима выдалась лютой. В декабре уже по Сибири пронеслись обычные в этих местах жгучие морозы. К Новому Году, как многие ожидали, погода не баловала жителей мегаполиса. Даже на праздник термометр показывал что-то ниже тридцати пяти градусов. Обычно гулянки, намеченные на праздники, заканчивались так и не начавшись. Ну, что, гулянки? Даже детей, которых никакой мороз не удержит дома, не было видно на старательно устроенных горках города. Сибирь. Мороз. Дети знали, когда-нибудь мороз отступит, и тогда…. Парки зазвенят детскими голосами. Горки запестрят разноцветными шубками. Город оживет. Так и случилось.
   В один прекрасный день, когда зимние каникулы вступили в апогей и мороз сжалился над детьми, в город, в один из самых центральных городов России, столицу Сибири, приехал автобус. Экспресс из таежных краев. Он устало зарулил на автовокзал и остановился среди таких же усталых автобусов. Из чрева автобуса на обетованную землю высыпали таежники. Бородатые, веселые балагуры, мрачные целеустремленные хозяйки семейств, молодежь, преимущественно стайкой с гитарами и большими рюкзаками. Нас заинтересовали двое, по всему видно влюбленные, это было заметно даже из-под большой шапки «малахай» и перевязанной богатой ангорской шалью так, что виднелись только влюбленный глаза у девушки, и суетливых движениях паренька. Не дай бог, кто обидит мою маленькую девочку. Выйдя на улицу Взлетную, там, где стоит большущий магазин «Альпениндустрия», где есть все для путешествий в горы. А рядом, в той же девятиэтажке. Уютное кафе с плетенной мебелью, «бордовый горизонт, бордовое Бордо в бокале», парень удивленно проводил официанток, сверкающих плотными оголенными коленками и бедрами. Смущенно что-то сказал своей спутнице.
    — Ха-ха-ха, — закрыв лицо ладошкой рассмеялась девушка. — А сам-то на себя посмотри. Ненасытная твоя душонка, узнал моё слабое место, и вот теперь требуешь Шоу голого тельца. Я знаю, не будь я такой старообрядкой, ты бы на этом не остановился. Но я не такая.
    — Ты у меня хорошая.
    — Ага, хорошая. Я видела, как ты готов был меня съесть, тогда, когда я допустила ошибку. Я просто засмотрелась на Мишу. Представила его страдающим, несчастным.
    — Алла, давай не будем о грустном.
    — Не будем. А ты представь, я сейчас сниму всю эту одежду, и пройду по улице вот так, — она заметила опять пробежавшую девушку в пародии на юбку. Заметила, что глаза Андрея проследили за ней, после чего он получил внушительный пинок около коленки.
    — Ты что?
    — А тебе меня мало? Знаешь, Андрюшенька. Я больше никогда не разденусь перед тобой. Всё равно ты меня не любишь. Я для тебя, как вот эти куклы.
    — Ты, что, милая? Люблю я тебя. Ну, как тебе доказать это?
    — Верю. Верю. Любимый. Ты всё равно мой. А докажи. Иди, спроси, как проехать до краевого роддома.
    — Объяснили, вдоль Енисея надо ехать до парка большого, там найдем. Пошли, — и он, внимательно закутав девочку в шаль, подал ей руку. Заметно было сколько любви он несет перед девочкой, даже несмотря на их перепалку.

    — Наташа, привет, — девочка обрадовалась, от главного корпуса больницы к ним шла стройная девушка. Не осталось следов от бессонных ночей, ни пятен на лице, ни мешков под глазами, свидетелей выпущенных слез. Исчез нездоровый блеск щек. В стати девушки появилась уверенность в завтрашним дне. Вся нерешительность и боль ушли. Алла подумала, что Наташка молодая и юна. Во всяком случае дома, в деревне она не думала. Там она была носителем ребенком Миши. Девочка в очередной раз убедилась, как первое впечатление обманчиво. Можно сказать, она увидела девушку первый раз, и испугалась, как эта красавица поведет себя.
    — Здравствуйте, Алла и Андрей. Что нахохлилась? Расслабься. Я такая, как и была. Просто моложе чуть выгляжу. На это есть причины. Я замуж выхожу, — вот это – новость. Алла обалдела. Неужели, с Мишей что-нибудь случилось. Она хотела задать этот вопрос сразу, но таежная стеснительность не давала это сделать, но теперь….
    — Как? Замуж? А Мишка, а ребенок…? — растерянно проговорила девочка.
    — Елисей…. Звать его Елисей.
    — Вот это ты даешь…
Елисей, не унывая,
К ветру кинулся, взывая:
«Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе,
Не боишься никого,
Кроме бога одного.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ее».
Это правда? Красивое имя. И что? Как он без папы родного. Или ничего не получилось.
   Алла не на шутку разволновалась. Она в этот момент хотела кинуться на Наталью. Она не понимала, что с ней. Она любит Андрея.  Об этом они уже говорили не раз. Неужели болезнь возвращается. Она уже понимала, что мама не виновата в отношениях Мишки и Аллы, не были виноваты и гены. Это какая-то внутренняя болезнь. Алла думала, что все прошло, но….
     — Глупая ты, Аллочка. Ага, я такая дура, не успела похоронить кого-то, а я уже замуж выхожу.  Сейчас мы едем в онкологический диспансер имени Крыжановского.
     — Ну и что? А, как Миша?
    — Ну, мы к нему и едем.
     — Как? К нему? Сказать о том, что ты замуж выходишь? У тебе совесть есть?
     — Почему у меня не должно быть совести? А? Я поняла. Глупая ты девочка. Все хорошо. Кроме одного. Я родила здорового мальчика, правда недоношенного. Ну, ничего страшного, они крепкие. Правда сейчас Елисей под врачебным наблюдением, слаб еще. Ну, ничего, еще недельку – другую и выпишут.  Но ребенка зарегистрировать надо. И ему отец нужен. Поэтому мы решили жениться. Именно сегодня. Тетя Света с Иваном уже там, бабушек тоже привезли.  Алла ты не думай, Мишке сделали операцию, он сейчас на реабилитации. Так что, все хорошо.
    — Т-т-так мы к Мише едем. Натка, а м-м-не можно.
     — А почему бы нет?
    — Ты сама знаешь. У меня болезнь еще не прошла.
    — Глупая. Аллочка, только поэтому, что ты его любишь, потому и можно. Что-то я за мудреное сказала. Понимаешь? Мишка знает, что ты любишь его, я знаю. Но ведь любовь, это не только секс. Точнее не обязательно секс. Можно любить и платонически. Я, например, уже люблю тебя так. Ты сегодня взвилась, поняв, что Мишеньку кинули, готова была разорвать меня, — Наташка улыбнулась и нежно придвинула девочку к себе. — Я верю тебе, девочка моя. Я знаю, что у тебя любовь к Мишке именно платоническая.
     —  Да, я это хотела сразу сказать. Даже там, в деревне, но вы ополчились сразу на меня.
     — Перестань, Аллочка. Это ты сама на себя ополчилась. Из-за непонимания. Но сейчас же все хорошо….


            Марина Мальцева,
       гКрасноярск,24.02.2024г