Стриптиз в ГАИ

 Эта история произошла лет пятнадцать-шестнадцать назад в конце октября. В то время в нашем городе на скорой только в первой бригаде было два медицинских работника: врач и фельдшер, а в остальных трёх бригадах – по одному. Город у нас маленький, бригад скорой помощи было всего четыре. И у нас не было, да и сейчас нет, психиатрических бригад, так же, как и педиатрических, кардиологических, реанимационных. Обычные линейные бригады выезжают на всё: и на боли в сердце, и на ножевое ранение, и ребёнка посмотреть, и бомжа пощупать.
 А ещё в то время в нашем городе на вызов с поводом «странно себя ведёт» скорая помощь ездила вместе с милицией. И в психиатрическую больницу перевозили таких пациентов с милицией. Сейчас же на такой вызов едет бригада скорой, полиция и сотрудник ЧОП. В присутствии полиции медики осматривают пациента, беседуют с ним и его родственниками- соседями-знакомыми и принимают решение о необходимости госпитализации. Если пациента необходимо госпитализировать, то полицейский проводит досмотр личных вещей, в которых поедет пациент в больницу, потом препровождают больного в машину. После того, как несколько лет назад пациент убил во время транспортировки чоповца, досмотр проводят очень тщательно. В машине во время следования автомобиля в стационар и до приёмного отделения больницы за пациентом уже присматривает сотрудник частного охранного предприятия. В нашем городе нет психиатрического отделения, приходится возить таких больных в областной центр.
 В эту смену с нами работала фельдшер Арина. Именно её была очередь ехать на вызов, когда позвонили из городского ГАИ. Сообщили, что на втором этаже возле такого-то кабинета сидит женщина. У женщины странное поведение. Очень странное: «Приедете и увидите». Диспетчер стала сразу звонить в милицию по поводу сопровождения. Женщина со странным поведением находится в общественном месте, а значит, вызов нельзя откладывать. Дежурный милиционер сообщил, что никого пока дать для сопровождения он не может:
– Но ведь в ГАИ те же милиционеры, только другую работу выполняют. Пусть ваши туда съездят и с гаишниками посмотрят. А то, может, там и нет ничего. А мы уже в ГАИ сами подъедем.
 И Арина поехала одна. Её встретили два сотрудника ГАИ и проводили до кабинета, возле которого сидела пациентка. Это была полная женщина лет шестидесяти. Она была ярко накрашена: синие тени, грубая чёрная подводка глаз, красная помада. Волосы забраны в хвост на макушке и украшены чёрным бантом. На соседнем стуле лежали пальто, тёплая кофта, блузка и бюстгальтер. Сама же женщина была одета только в юбку, колготки и сапоги. Сидит такая красавица топлес и одеваться отказывается. Арина у неё спросила данные – женщина чётко назвала имя, отчество и фамилию, а также адрес проживания. В пространстве ориентирована, как и во времени. Но на вопрос: «Почему она так поступает?» – ответить не может. Диалог звучал примерно так:
– Где Вы находитесь?
– В ГАИ.
– Зачем Вы сюда пришли?
– Надо.
– Кому надо?
 Женщина молчит.
– Вы почему разделись?
– Надо.
– Вам кто-то говорит, что надо делать?
 Не отвечает. И так без конца и края. Но ясно, что надо везти в больницу, а сотрудников милиции всё нет. Арина позвонила от начальника ГАИ в дежурную часть милиции: мобильники тогда не всем были доступны. Но ей сказали, что пока нет свободных людей. И тогда она решила свозить женщину в поликлинику. «Своих» пациентов психиатры знают в лицо и умеют с ними договариваться. В то время в будние дни можно было пациента отвезти в нашу поликлинику на приём к психиатру. Психиатр после осмотра пациента решал, можно ли его лечить на дому или необходимо везти в стационар. В последнем случае врач писал своё «направление в конверте» и бригада увозила пациента. Начальник ГАИ пошёл навстречу просьбе Арины, кому-то позвонил и велел выделить человека для сопровождения до поликлиники, а потом до отделения милиции. После выполнения роли сопровождающего милиционера сотруднику ГАИ надо было вернуться обратно.
 Самым неудобным было водить женщину по улице и общественным местам. Вокруг люди, а больная голая. Женщина была согласна идти, куда скажут, но одеваться отказывалась категорически. Пытались пальто накинуть ей на плечи – сбрасывает. Пришлось во время передвижения прикрывать её своими телами и тем же пальто. В качестве сопровождающего дали молодого гаишника. Машина уазик. Усадили женщину на дальнюю от входа скамеечку, а паренька напротив, поближе к дверям. Поликлиника рядом – доехали быстро. Психиатр пациентку не знал:
– Не наша. Видимо, дебют.
 Осмотрел, направление написал. Уговорить одеться не удалось. Пациентку повезли до отделения милиции. До отделения милиции тоже близко, домчались моментом. Пациентка с сопровождающим остались в машине, а Арина пошла в дежурную часть другого сопровождающего добывать. В дежурке долго бодались с дежурным, который говорил, что нет людей:
– Может, без сопровождающего, сами как-нибудь довезёте?
– Нет. И даже пытаться не буду, – отвечает Арина. Одно да потому.
– Я плюнула с досады, – рассказывала потом Арина, – и пошла к начальнику милиции.
 Когда он начал ту же шарманку крутить про то, что нет людей, я пообещала выпустить пациентку из машины: «И пусть тогда она по городу голая ходит. Найдёте сопровождающих, поймаете женщину, тогда и звоните нам». Повернулась и пошла. А начальник окликнул: «Ну, что же Вы сразу не сказали, что она голая?». И тут же стал звонить кому-то.
 Через небольшой промежуток времени Арина вышла из здания вместе с милиционером. Возле уазика скорой стоял гаишник, который сопровождал пациентку. Очень обрадовался Арине с милиционером. На вопрос, почему он здесь стоит, а не в машине сидит, ответил:
– Она ко мне пристаёт, – и густо покраснел.
 Когда предложили довезти до здания ГАИ, категорически отказался и быстро-быстро ушёл вдаль.
 Женщина была госпитализирована.