Круто!

– Сматли! Клуто?
Вовка разогнался на трехколёсном велосипеде, проехал мимо меня и влепился в бордюр. Велик полетел в одну сторону, Вовка в другую.
– Во! Видал, как клуто! – сказал он, сверкая глазищами. Но потом увидел свои расцарапанные до крови ладошки и коленки, решил что это больно, и с рёвом побежал домой. А за великом потом пришла бабушка.

 – Смотри, что сейчас будет!
Вовка висел, зацепившись руками за ветку старой ветлы и раскачиваясь всё сильнее. Потом он отпустил руки и перелетел на соседнюю ветку.
– Видал?! – крикнул он с высоты. – Круто?! Как Тарзан!...
В этот момент ветка сломалась и…
Так Вовка получил первый перелом. Забирала Вовку скорая.

– Внимание! Смертельный аттракцион!
Вовка сидел на своём битом-перебитом мопеде и игрался ручкой газа. Мопед рычал пробитым глушителем и плевался целыми облаками сизого дыма. На пустыре, где мы  устраивали покатушки на мопедах, нами была построена целая мотокроссовая трасса. А теперь ещё к ней добавился трамплин из досок и земли. Его-то Вовка и собирался испытать.
  Вдоволь нагазовавшись, Вовка рванул вперёд. К трамплину он подкатил на вполне приличной скорости. Миг – и мопед взвился в воздух, всё выше задирая переднее колесо. А потом оказалось, что без крыльев мопеды летают недолго и Вовкин полёт сменил направление.
  Когда мы подбежали к месту приземления, Вовка лежал, накрытый мопедом, и судорожно пытался вдохнуть. Когда он сумел это сделать, то первое, что он сказал, было «круто!». А потом он вырубился. Его мы домой оттащили сами, а мопед забрал его батя.

– Анька, садись со мной! Щас знаешь как круто будет.
– Не, Вов. Давай как-нибудь без меня. А лучше давай вообще не давай. Перевернёшь же.
– Да ладно… Смотри!
 Вовка тронул свою «копейку» вперёд и, наехав на бордюр, поставил-таки её на два колеса. Проехав так с десяток метров, он внезапно прибавил газу. Машина рыкнула, вильнула, нырнула с дороги в кусты и покатилась по откосу.
 Вовку привычно забрала скорая. Машину увёз эвакуатор. Восстанавливать её было бесполезно.

 Когда Вовка вдруг рванул в парашютный спорт, мы содрогнулись, но не удивились. Как не странно, на до КМС он добрался без травм… почти…  Два перелома ног можно даже не считать.
 
 – Ребята! Сегодня будет круто! – заявил нам Вован, когда мы, по его приглашению, собрались на аэродроме.
  Как думаете, хоть кто-то из нас обрадовался?

Мы стояли, задрав головы. От самолёта отделились какие-то точки, потом над точками раскрылись разноцветные прямоугольники парашютов. Все они летели к земле, закручивая какие-то фигуры, то просто паря, то вдруг закручиваясь по спирали. Приближалось к земле и синее крыло Вовкиного парашюта.
  То, что он задумал, мы поняли, когда на последнем этапе полёта, парашют резко направился вниз, выходя на горизонтальный полёт перед самой землёй. Вовка хотел чиркнуть ногами по земле, потом немного набрать высоту и плано приземлиться на ноги. Но его подвёл глазомер.
Забирал Вовку реанимобиль.

Я пришёл его проведать, как положено, с мандаринами и кефиром в пакете. Вовка рассекал по больнице на инвалидной коляске. Врачи сказали, что ноги ходить начнут, но не сразу. Да и позвоночник со временем выпрямится.
Мы стояли на высоком крыльце больничного комплекса и курили. Болтали ни о чём. Я не хотел акцентироваться на его травмах и думал, как бы поаккуратнее попросить Вовку хоть иногда включать голову.  Когда у друга в глазах начал разгораться знакомый огонёк, я напрягся. Но всё равно не успел!
– Смотри! Щас будет круто! – услышал я.
И коляска с Вовкой рванула вниз по высокой больничной лестнице…